Посвещаиццо Дню Радяво....
Подборка-нарезка мегацЫтат из книги Алана КУПЕРА ""Психбольница в руках пациентов, или Почему высокие технологии сводят нас с ума и как восстановить душевное равновесие""
.....менталитет российского человека, с раннего возраста привыкшего бороться с неудобными в быту вещами, запрещает ему жаловаться на такие «мелочи», как нелогичность работы устройства или бессмысленность сообщений об ошибках, выдаваемых программой. Жалобы на что-то для наших соотечественников равносильны признанию в собственной слабости и глупости. Они не пеняют на сложные бытовые условия и на неудобство тех или иных продуктов; в крайнем случае, они пытаются обойти проблему или просто игнорируют ее. Это порождает скрытый спрос на приятные в использовании продукты, о наличии которого большинство разработчиков информационных систем даже не догадывается.
// из Предисловия научного редактора ;
// Алексей Копылов,
// ведущий специалист компании UIDesign Group, разрабатывающей пользовательские интерфейсы
Я собирался написать совсем другую книгу - книгу-руководство о процессе проектирования взаимодействия. В мае 1997 года во время поездки в Тоскану двое моих друзей, Дон Мак-Кини (Don McKinney) и Дэйв Карлик (Dave Carlick), уговорили меня написать книгу, которую вы держите в руках. Они убедили меня, что следует, прежде всего, обращаться к деловой аудитории.
Они знали, что я хотел написать руководство, и, поощряя эту идею, все-таки выражали сомнение в необходимости книги о проектировании взаимодействия (interaction design). Они хотели, чтобы я написал книгу, убеждающую в ценности этого процесса. Аргумент, конечно, занимательный, но я не был уверен, что смогу.
Однажды поздней ночью на веранде нашей общей желтой виллы над Фиренце у меня состоялся серьезный разговор с Дэйвом и Доном. На столе несколько пустых бутылок из-под кьянти и остатки хлеба, сыра и оливок. Сияют звезды, светлячки порхают над лужайкой, а вдалеке подмигивают огни древних куполов столицы Тосканы. Дэйв снова предлагает мне отложить идею книги-руководства и вместо этого «дать деловое обоснование проектированию взаимодействия».
Я энергично протестую: «Дэйв, я же не знаю, как писать такую книгу». И начинаю загибать пальцы: «Мне придется объяснять, насколько отвратителен существующий процесс разработки, как компании теряют деньги на неэффективном создании программного обеспечения, как ненадежны неудовлетворенные клиенты и как все эти проблемы может разрешить более совершенный процесс проектирования».
Дэйв перебивает меня: «Алан, это называется главами».
Эта реплика лишает меня воли. Я вдруг осознаю, что повторяю избитый сценарий и что Дэйв прав. Книга, содержащая «бизнес-обоснование», необходима и будет более своевременна, чем книга-руководство. Дэйв и Дон убедили меня, что я действительно способен написать такую книгу.
Что получится, если скрестить компьютер с автомобилем?
Компьютер! Великолепный новый высокотехнологичный спорткар Boxster от Porsche оборудован семью компьютерами, которые управляют его сложными системами. Один из них занимается исключительно двигателем. В этот компьютер встроены специальные процедуры, позволяющие выходить из критических ситуаций. К сожалению, эти процедуры иногда становятся причиной странных эффектов. В некоторых ранних моделях, если уровень топлива в баке становился очень низким - около четырех литров - центробежная сила в крутом повороте могла сместить бензин к одной стенке бака, из-за чего воздух попадал в топливную систему. Компьютер фиксировал серьезное изменение в поступающей топливной смеси и интерпретировал это как катастрофический сбой системы впрыска. Чтобы избежать повреждений, компьютер отключал зажигание и останавливал автомобиль. Кроме того, чтобы избежать повреждений, компьютер не разрешал водителю перезапускать двигатель, пока машину не отбуксируют в мастерскую и не починят.
Когда владельцы первых Boxster столкнулись с этой проблемой, компания Porsche смогла предложить им только одно решение: открыть капот и отсоединить батарею как минимум на пять минут, чтобы компьютер смог забыть о заминке. Эти спортивные машины позволяют носиться по двухполосным асфальтовым дорогам, но в острых поворотах теперь ведут себя точно как компьютер.
Что получится, если скрестить компьютер с военным кораблем?
В сентябре 1997 года, участвуя в морских маневрах в Атлантике, корабль ВМФ США Yorktown, один из новых крейсеров с оборонительной системой Aegis, замер на месте. Техник ВМФ, калибруя топливный клапан, ввел нулевое значение в один из управляющих компьютеров - с процессором Pentium Pro и операционной системой Windows NT. Программа попыталась разделить другое число на этот нуль, то есть выполнить операцию, не определенную в математике, что и стало причиной сбоя всей системы управления бортом. Без участия компьютеров двигатель прекратил работать, и корабль два часа сорок пять минут качался на волнах, пока не прибыл буксир. Хорошо, что это произошло не в зоне боевых действий.
Что получится, если скрестить компьютер с военным кораблем? Адмирал Нимиц в гробу перевернулся бы! Несмотря на описанную неудачу в ВМФ приняли решение о компьютеризации всех кораблей, поскольку это позволяло сэкономить на персонале, а чтобы отразить критику, объявили причиной «происшествия» человеческий фактор. Раз процесс создания программного обеспечения вышел из-под контроля, индустрия высоких технологий должна либо привести этот процесс в порядок, либо продолжать сваливать вину на обычных пользователей, в то время как все более грандиозные механизмы беспомощно плещутся в воде.
Техноярость
В недавнем номере Wall Street Journal появилась статья, посвященная анонимному видеоклипу, широко распространившемуся посредством электронной почты. В клипе «...Усатый Рядовой Гражданин в рубашке с коротким рукавом озадаченно склонился над компьютером. Внезапно, в порыве раздражения, он ударяет по своему монитору. Любопытствующий коллега заглядывает в его отсек, в то время как этот человек лупит клавиатурой по монитору, сшибая его на пол. Поднявшись со своего места, он добивает упавший монитор последним жестоким ударом».
В статье говорилось, что реакцию этот клип вызвал «значительную» и что он, очевидно, затронул «мощную скрытую тенденцию к техноярости».
По иронии судьбы, чтобы даже просто переслать этот видеоклип, необходима умеренная подготовка в компьютерной области. Человек на видео может быть и актером, но он затронул знакомую бизнес-миру струнку сочувствия. В нашей жизни раздраженность сложными и неприятными продуктами, основанными на программном обеспечении, быстро растет.
В закрытых списках рассылки имеют хождение шутки о «компьютерном синдроме Туретта». Это вариация на тему психического расстройства, известного как синдром Туретта. Некоторые из подверженных этому расстройству людей переживают неконтролируемые припадки сквернословия. Шутка в том, что можно пройти по коридорам практически любого современного офисного здания и услышать, как в целом нормальные люди, сидя за своими компьютерами и сжав зубы, постоянно и яростно ругаются. Кто знает, что вызвало такую вспышку: потерянный файл, недоступное изображение или же раздражающее взаимодействие. А может быть, программа просто вежливо стерла единственную копию пятисотстраничной рукописи пользователя, потому что он ответил «Да» на диалог с подтверждением, предположив, что ему предлагается сохранить изменения, когда в действительности предлагалось удалить работу.
Поведение, не связанное с физическими силами
Едва выйдя из индустриальной эры, мы стоим на пороге информационной и держим в руках устаревшие инструменты. В индустриальную эру инженеры справлялись с решением каждой новой проблемы. Работая со сталью и бетоном, они создавали мосты, автомобили, небоскребы и межпланетные ракеты, которые работали хорошо и удовлетворяли своих пользователей. Вступая в информационную эру, мы все больше работаем с программным обеспечением и снова привлекаем лучших инженеров для решения задач. Но теперь все идет не так хорошо. Компьютеры быстры и мощны, программы в целом надежны, однако мы неожиданно столкнулись с фактом существования раздраженных, неудовлетворенных, несчастных и непродуктивных пользователей.
Сегодняшние инженеры не менее талантливы, чем всегда, поэтому я делаю вывод, что они впервые столкнулись с проблемой, которая качественно отличается от всех проблем индустриальной эры. Ведь в противном случае их прежние инструменты работали бы все так же хорошо. За неимением лучшего термина, я назвал эту новую проблему «когнитивным сопротивлением». Это сопротивление, с которым сталкивается человеческий интеллект, пытаясь разобраться в сложной системе правил, изменяющихся динамически. Взаимодействие с программами имеет высокий показатель когнитивного сопротивления. Взаимодействие с физическими устройствами, пусть даже сложными, как правило, вызывает более низкое сопротивление, потому что механические устройства обычно имеют ограниченное количество состояний в сравнении с количеством внешних воздействий.
Игра на скрипке крайне трудна, однако имеет низкий коэффициент когнитивного сопротивления, поскольку - несмотря на сложность в обращении и изощренность приемов игры - скрипка ни при каких обстоятельствах не входит в «мета»-состояние, в котором звучит, как, скажем, труба или колокольчик. Поведение скрипки всегда предсказуемо, хотя и сложно, и подчиняется физическим законам, несмотря на сложность в обращении. Напротив, микроволновая печь обладает высоким коэффициентом когнитивного сопротивления, потому что десять нумерованных кнопок на панели управления могут существовать в двух контекстах, или режимах. В одном режиме они контролируют интенсивность излучения, а в другом - длительность обработки. Такое серьезное изменение, наряду с отсутствием сенсорной обратной связи, указывающей на изменение состояния печи, и дает в результате высокое когнитивное сопротивление.
. . . . . . . .
Швейцарский армейский нож сложен и насыщен возможностями, причем некоторые из них весьма хитроумно спрятаны, однако изучение и применение ножа - процесс простой, предсказуемый, интуитивный. Дистанционное управление замками сложно, связано с проблемами, способно мгновенно поставить меня в неприятную ситуацию. Устройство не делает того, что мне нужно, и не позволяет мне добиться нормального и приемлемого для меня уровня контроля над собственным автомобилем. Короче говоря, взаимодействие с этой системой вызывает отвращение. Она попросту плоха, и я ее ненавижу.
Танцующий медведь
С другой стороны, если мне придется сделать выбор между ножом и дистанционным управлением замками, я выброшу нож без раздумий. Впервые испробовав дистанционное управление замками, я уже не мог представить себе автомобиль без него. Это самая удобная функция в моем автомобиле, я использую ее чаще любой другой - в десять раз чаще, чем нож. Несмотря на свой неубедительный и неуклюжий дизайн, это все же замечательная вещь. Можно провести аналогию со здоровенным медведем, которого человек выводит на цепи на городскую площадь и за скромные пожертвования заставляет танцевать. Горожане собираются поглазеть на диковинку - на то, как массивный, громоздкий зверь неуклюже переступает с лапы на лапу. Танцует медведь просто ужасно, но чудо не в том, что он танцует хорошо, а в том, что вообще танцует.
Чудо не в том, что дистанционное управление замками работает хорошо, а в том, что оно вообще работает. Я готов смириться с проблемами взаимодействия, чтобы воспользоваться преимуществами удаленного доступа к своему транспорту.
Удивительные дары кремния столь неодолимо притягательны, что мы готовы легко примириться с сопутствующими затратами. Попав на необитаемый остров, вы не станете возражать, если пришедший на помощь корабль окажется ржавым остовом, изъеденным течами и кишащим крысами. Разница между наличием программного решения проблемы и отсутствием решения вообще настолько велика, что мы принимаем любые испытания и трудности, сопутствующие этому решению.
Высокое когнитивное сопротивление раскалывает людей на два лагеря. Оно заставляет их впадать в отчаяние и чувствовать себя глупо из-за неудач либо чувствовать эйфорию от способности преодолевать крайне серьезные препятствия. Столь мощные эмоции делают из людей «уцелевших» и «апологетов». Они либо воспринимают когнитивное сопротивление как стиль жизни, либо уходят в подполье, принимая его как неизбежное зло. Этот раскол становится все острее.
* * *
Вторую группу я называю апологетами потому, что ее участники прилагают максимум усилий, чтобы оправдать свое преклонение перед танцующим медведем. Подобно фанатам политических партий, в глупых шляпах и с бестолковыми плакатами, они превозносят преимущества, в то же время с беззастенчивым фанатизмом преуменьшая недостатки. Практически все программисты попадают в эту категорию, и их собственные интересы делают такую мотивацию понятной, однако просто удивительно, сколь многие несведущие в технике пользователи оправдывают своих угнетателей, находясь под ежедневным воздействием некачественных продуктов: «Это же легко. Достаточно запомнить, что надо нажать эти две клавиши, затем назначить системе корректное имя. Если я забуду имя, система позволяет мне найти его». Они не понимают, насколько нелепо, что система «позволяет найти». Почему бы компьютеру и не заниматься поиском или запоминанием? Апологеты - это люди, защищающие компьютер за то, что он позволяет выполнять задачи, которые раньше выполнять было невероятно сложно. Они показывают на медведя и восклицают: «Смотрите, он же танцует!»
Апологеты напоминают мне жертв стокгольмского синдрома. Речь о заложниках, которые влюбляются в своих захватчиков, безо всякой иронии или же признаков рационального мышления заявляя: «Он замечательный человек. И даже разрешает нам пользоваться туалетом».
«Продвинутый пользователь» - лишь кодовое название апологета. Независимо от сложности взаимодействия с системой, независимо от того, насколько невразумительна ее функциональность, апологет будет безошибочно указывать на мощность и возможности технического средства, блаженно игнорируя сложность его реального применения.
Одна из моих коллег, занимающаяся мобильными телефонами, пожаловалась, что инженеры затрудняют использование мобильных телефонов, встраивая в них массу редко востребуемых возможностей. Она сказала, что мобильные телефоны это «мокрые собаки». Когда я спросил ее, как следует понимать эту метафору, она пояснила: «Нужно очень и очень сильно любить мокрую собаку, чтобы повсюду таскать ее за собой».
Просто удивительно, как компьютеры привлекают очень умных, инициативных людей в невероятных количествах. Похоже, этих же самых людей привлекает опасный и сложный спорт - скайдайвинг, пилотирование, подводное плавание, игра на бирже, скалолазание. Все эти занятия требуют скрупулезной подготовки, и малейшая невнимательность может закончиться катастрофой. Однако не имей эти увлечения огромного очарования, не будь они неотразимо притягательны, их приверженцы могли бы с равным успехом смотреть телевизор, ведь правда? Притягательность как раз в том, что все эти занятия сложны. Она в сложности решения интеллектуальной задачи, не допускающей ошибок. Легко представить, как вспотевший, утомленный альпинист потягивает Gatorade и, улыбаясь, произносит: «Последний участок был совершенно отвесный, пару раз я чуть не сорвался. Мышцы просто звенели от напряжения». Ему нравится, когда это тяжело! Чем тяжелее, тем лучше! Потому-то он и занимается этим!
Компьютеры вдохновляют людей тем же образом, потому что предлагают такие же крутые, беспощадные испытания. И если вы не в идеальной форме, компьютер оставит вас хныкать в придорожной пыли. Легко представить утомленного программиста, который потягивает колу, ухмыляется и говорит: «Да, подпрограмма поиска приводила к сбою, но только когда размер кучи превышал 64 килобайта, потому что в противном случае кэш не использовался. С большим трудом обнаружил!» Он получает удовольствие!
Так и появляются апологеты. Они наслаждаются суровыми испытаниями, их неумолимой природой. Им нравится работать в среде, где особые способности делают их не такими, как все другие люди. Альпинист защищает крутизну и сложность подъема. Компьютерный энтузиаст защищает непрозрачность и затрудненность взаимодействия с программным обеспечением.
* * *
На другом полюсе находятся уцелевшие. Они нередко понимают: что-то в корне неправильно, но не могут сказать, что именно. Они плохо понимают в компьютерах и взаимодействиях, но понимают, что существует проблема. Они знают, что такое сложно и что такое легко, и очень хорошо понимают, что компьютеры - это сложно.
Однако, как и все остальные, они не могут просто отказаться от компьютеров; компьютеры нужны для работы. Эти люди скрежещут зубами и поневоле мирятся с манерами программ, похожих на танцующих медведей. Они не знают, что компьютеры могут вести себя лучше, но знают, что каждый сеанс работы с компьютером заставляет их чувствовать себя менее уверенно, чем обычно. Подобно феодальным крестьянам средних веков, они не в силах изменить свой статус или хотя бы увидеть глубину собственных лишений, однако четко осознают, что их угнетают.
Апологеты говорят: «Смотрите, что я могу сделать при помощи компьютера!» Уцелевшие говорят: «Видимо, я слишком глуп, чтобы понять эти новомодные машины». Апологеты говорят: «Взгляните-ка! Танцующий медведь!» Уцелевшие говорят: «Мне нужно нечто танцующее, и медведь, судя по всему, - лучший из имеющихся вариантов». Уцелевшие - это подавляющее большинство людей, которых не впечатляет обретенная мощь, но которых весьма впечатляет, насколько глупо они себя чувствуют, общаясь с компьютерами.
Разумеется, практически каждый в компьютерной индустрии и родственных отраслях, создающих компьютерные продукты и услуги, однозначно происходит из лагеря апологетов. Их поведение отражает их точку зрения. Они всегда защищают свои продукты, подчеркивая их мощь и возможности. А вот сталкиваясь с вопросами из человеческой области, они - подобно политикам - склонны красочно расписывать новые функции и возможности продукта и указывать на количество пользователей, вместо того чтобы отвечать на предложенные вопросы. Они игнорируют неуклюжесть танца, превознося сам его факт.
Невероятная скорость роста Интернета и легкость доступа к нему привели к вторжению новоявленных апологетов и уцелевших в мир компьютеров. Апологеты с энтузиазмом указывают на многочисленные службы и источники информации, доступные в Интернете. Тем временем уцелевшие гипнотизируют экраны своих компьютеров, теряясь в догадках, как найти что-нибудь полезное. Они могут до бесконечности ждать загрузки ненужных изображений на сайтах, а потом все равно теряться в сложных иерархиях ненужной информации. Всемирная паутина - вероятно, самый большой из известных человеку танцующих медведей.
Программный апартеид
В Голливуде шутят, что можно обратиться к незнакомцу в бакалейной лавке и спросить, как продвигается его сценарий. И незнакомец без промедления ответит: «Отлично! Я только что реструктурировал второе действие, чтобы усилить напряжение событий!» Та же шутка теперь верна и в отношении Кремниевой Долины. Вы можете пристать к незнакомке в очереди в кофейне и поинтересоваться, как продвигается работа над веб-сайтом. И она ответит, глазом не моргнув: «Отлично! Я только что реструктурировала фреймы, чтобы улучшить навигацию!»
Здесь, в Долине, мы забываем, насколько мы отличаемся от остального населения, потому должны часто напоминать себе об этом. Здесь средний пользователь программного обеспечения на деле далеко не средний.
Программисты обычно работают в окружении технически равноценных коллег, в анклавах вроде Кремниевой Долины, трассы 128 в пригороде Бостона, Научного Треугольника в Северной Каролине, Редмонда в Вашингтоне и Остина в Техасе. Разработчики программного обеспечения постоянно встречаются с коллегами в магазинах, в ресторанах, когда отвозят детей в школу, на отдыхе, в то время как их контакт с раздраженными пользователями компьютеров ограничен. Более того, редкие всплески досады пользователей, не направленные ни на кого конкретно, компенсируются частыми проявлениями энтузиазма со стороны продвинутой элиты. Мы забываем, насколько далеки от неудовольствия, вызываемого у других жителей страны (не говоря уже обо всем мире) работой с интерактивными инструментами.
Мы бросаемся словами «компьютерное образование», подразумевая, что человеку требуется достичь определенного уровня подготовки, чтобы пользоваться компьютерами. Мы считаем это простым требованием, разумным и правильным. Мы полагаем, что не так уж глупо требовать от пользователей приобретения начальных познаний в устройстве машин, если благодаря этому первые смогут наслаждаться преимуществами последних. И все же это слишком серьезное требование. Наличие базы компьютерно образованных клиентов сильно облегчает процесс разработки, в этом нет сомнений, но затрудняет рост и движение к успеху для индустрии и общества. Апологеты возражают, что для вождения автомобиля требуется подготовка и сдача экзамена на знание правил дорожного движения, однако они упускают из виду, что ошибка при вождении автомобиля часто приводит к гибели людей, тогда как ошибка при работе с программой обычно имеет менее суровые последствия. Не будь машины столь смертоносными, люди учились бы водить так же, как осваивают Excel.
Здесь присутствует и другой, более коварный эффект. Подобный подход проводит демаркационную линию между имущими и неимущими. Если владение компьютером необходимо, чтобы преуспеть на американском рынке труда и стать кем-то помимо менеджера предприятия быстрого питания, то сложность изучения интерактивных систем вынуждает многих людей браться за рабский труд, не позволяя добиться более производительных, уважаемых, более прибыльных позиций.
Пользователь не должен получать компьютерное образование, чтобы решать посредством компьютера простые каждодневные задачи начального уровня. Пользователь не обязан обладать цифровой сноровкой, чтобы получать электронную почту или совладать с видеомагнитофоном и микроволновой печью. Более того, пользователи не должны получать компьютерное образование, чтобы применять компьютеры в корпоративных приложениях, где они уже владеют предметной областью. Так, бухгалтер, сведущий в общих принципах бухучета, не должен получать компьютерное образование, чтобы применять компьютер в своей работе. Ему должно хватать познаний в предметной области.
По мере того как экономика все крепче базируется на информации, мы, сами того не желая, создаем в обществе раскол. Высший класс состоит из тех, кто знает различие между такими понятиями, как «оперативная память» и «жесткий диск». Низший класс - из тех, кто считает такое различие надуманным. Ирония в том, что различие и впрямь не принципиально для всех, кроме совсем закоренелых инженеров. И все же большинство современных программ вынуждают пользователя сталкиваться с файловой системой, ставят успех в зависимость от понимания разницы между оперативной памятью и жестким диском.
Так термин «компьютерная образованность» становится эвфемизмом для социального и экономического апартеида и грубо разделяет наше общество на две части.
А как же те, кто не склонен пособничать технократам, не способен или не желает получать компьютерное образование? Такие люди, многие сознательно, а большинство в силу обстоятельств, остаются за бортом информационной революции. К примеру, многие высокотехнологические компании даже не рассматривают кандидатов, не имеющих адресов электронной почты. Уверен, есть множество подходящих по всем остальным параметрам кандидатов, которым не светит найм только потому, что они еще не подключены к Интернету. Что бы ни говорили апологеты, эффективно работать с электронной почтой сложно, это требует значительного уровня компьютерной образованности. Следовательно, речь идет об искусственной изоляции части рабочей силы. С моральной токи зрения это напоминает банковский прием «красная черта». Смысл этого незаконного приема в том, что все дома определенного района объявляются неприемлемыми в качестве обеспечения жилищных займов. Красные линии на карте предположительно проводятся по экономическим контурам, но на деле слишком четко следуют контурам расовым. Банкиры заявляют, что никакого расизма здесь нет, однако результаты именно такие.
Говоря о «компьютерном образовании», программисты отделяют красной чертой и этнические группы, однако мало кто обращает на это внимание. Слишком сложно увидеть, что происходит в действительности, потому что картина замазывается технической мифологией. Легко увидеть, что банкир может выдать заем под любой дом. Но не очевидно, что программист может создавать интерактивные продукты, работа с которыми не вызовет затруднений у людей со слабой социоэкономической подготовкой.
RE:Marx fromda comrade_voland: Когда читал этот отрывок, ощутил будто бы читаю статью ярого апологета повальной технической неграмотности и заоблачно-платного вышесреднего образования... по крайней мере, обе эти посылки подразумеваются автором, как нечто должное и не подлежащее социальной критике...
Жертва бытовой электроники
Как потребители продуктов, основанных на программном обеспечении, мы настолько привыкли принимать как должное все, чем мы пользуемся, что не можем увидеть, что мы должны иметь. Инженеры создают продукты, выполняющие задачи, из которых состоит работа, однако без надлежащего проектирования этот набор задач не позволяет пользователю достичь своих целей.
За двадцать лет у меня было множество видеомагнитофонов. Каждый имел функцию записи передач в указанное время, и ни один, включая модель за полторы тысячи долларов, не давал полной уверенности, что у меня все получится. Интерфейс этого продукта настолько неудобный, настолько сложный в интерпретации, настолько расплывчатый в терминологии и настройках, настолько переполнен скрытыми режимам и переключателями, что мне удавалось осуществить запись лишь в четырех случаях из десяти. Более чем в половине случаев я обнаруживаю, что записал три часа бразильского футбола вместо передачи с канала Пи-Би-Эс. Проведя в борьбе долгие годы, я признал поражение и больше даже не пытаюсь записывать телепрограммы. Как и все остальные члены моей семьи. Как и все мои друзья. Мы - люди, уцелевшие после столкновения с танцующими программами-медведями.
Пребывая в отчаянии, я отправляюсь в местный Электронный Рай с «визой» В кармане. «Тысяча! Нет, две! - Кричу я. - Награда продавцу за видеомагнитофон, который я смогу использовать для записи телепередач!» Люди в сияющих костюмах собираются вокруг меня и предлагают свой товар. От низкобюджетных вариантов до самых дорогих аппаратов и нет никакой разницы во взаимодействии. Конечно, в каждом большой набор возможностей, но способ управления устройством одинаков независимо от цены. Иначе говоря, продукт совершенствуют уже двадцать лет, а пользоваться им мне ничуть не легче. Это и есть танцующие программы-медведи в своем лучшем виде.
Когда я говорю об этом продавцу, он, защищаясь, сообщает мне, что лучше все равно не бывает. Он показывает мне место в брошюре, где написано, что видеомагнитофон «прост в использовании». Билл Гейтс однажды заметил, с нетипичным для него цинизмом, как сделать программу дружелюбной к пользователю: изготовить печать и поставить на каждой коробке штамп «USER FRIENDLY» (Дружелюбна к пользователю). Компьютерная индустрия взяла его метод на вооружение.
Прикладные программы, в большинстве своем, не сильно напрягаются для пользователей. Не в том смысле, что не делают работу, но в том смысле, что часто тратят гигантские усилия, чтобы ублажить пользователей, относясь к ним так, как если бы они были программистами. Это все равно, что подарить жене на день рождения электродрель. Если электродрели нравятся вам, это совсем не означает, что они нравятся и ей. Направив усилия программистов на создание того, что будет действительно нужно пользователю, мы сможем сделать пользователя гораздо более счастливым, не вынуждая разработчиков при этом трудиться больше.
.....менталитет российского человека, с раннего возраста привыкшего бороться с неудобными в быту вещами, запрещает ему жаловаться на такие «мелочи», как нелогичность работы устройства или бессмысленность сообщений об ошибках, выдаваемых программой. Жалобы на что-то для наших соотечественников равносильны признанию в собственной слабости и глупости. Они не пеняют на сложные бытовые условия и на неудобство тех или иных продуктов; в крайнем случае, они пытаются обойти проблему или просто игнорируют ее. Это порождает скрытый спрос на приятные в использовании продукты, о наличии которого большинство разработчиков информационных систем даже не догадывается.
// из Предисловия научного редактора ;
// Алексей Копылов,
// ведущий специалист компании UIDesign Group, разрабатывающей пользовательские интерфейсы
Я собирался написать совсем другую книгу - книгу-руководство о процессе проектирования взаимодействия. В мае 1997 года во время поездки в Тоскану двое моих друзей, Дон Мак-Кини (Don McKinney) и Дэйв Карлик (Dave Carlick), уговорили меня написать книгу, которую вы держите в руках. Они убедили меня, что следует, прежде всего, обращаться к деловой аудитории.
Они знали, что я хотел написать руководство, и, поощряя эту идею, все-таки выражали сомнение в необходимости книги о проектировании взаимодействия (interaction design). Они хотели, чтобы я написал книгу, убеждающую в ценности этого процесса. Аргумент, конечно, занимательный, но я не был уверен, что смогу.
Однажды поздней ночью на веранде нашей общей желтой виллы над Фиренце у меня состоялся серьезный разговор с Дэйвом и Доном. На столе несколько пустых бутылок из-под кьянти и остатки хлеба, сыра и оливок. Сияют звезды, светлячки порхают над лужайкой, а вдалеке подмигивают огни древних куполов столицы Тосканы. Дэйв снова предлагает мне отложить идею книги-руководства и вместо этого «дать деловое обоснование проектированию взаимодействия».
Я энергично протестую: «Дэйв, я же не знаю, как писать такую книгу». И начинаю загибать пальцы: «Мне придется объяснять, насколько отвратителен существующий процесс разработки, как компании теряют деньги на неэффективном создании программного обеспечения, как ненадежны неудовлетворенные клиенты и как все эти проблемы может разрешить более совершенный процесс проектирования».
Дэйв перебивает меня: «Алан, это называется главами».
Эта реплика лишает меня воли. Я вдруг осознаю, что повторяю избитый сценарий и что Дэйв прав. Книга, содержащая «бизнес-обоснование», необходима и будет более своевременна, чем книга-руководство. Дэйв и Дон убедили меня, что я действительно способен написать такую книгу.
Что получится, если скрестить компьютер с автомобилем?
Компьютер! Великолепный новый высокотехнологичный спорткар Boxster от Porsche оборудован семью компьютерами, которые управляют его сложными системами. Один из них занимается исключительно двигателем. В этот компьютер встроены специальные процедуры, позволяющие выходить из критических ситуаций. К сожалению, эти процедуры иногда становятся причиной странных эффектов. В некоторых ранних моделях, если уровень топлива в баке становился очень низким - около четырех литров - центробежная сила в крутом повороте могла сместить бензин к одной стенке бака, из-за чего воздух попадал в топливную систему. Компьютер фиксировал серьезное изменение в поступающей топливной смеси и интерпретировал это как катастрофический сбой системы впрыска. Чтобы избежать повреждений, компьютер отключал зажигание и останавливал автомобиль. Кроме того, чтобы избежать повреждений, компьютер не разрешал водителю перезапускать двигатель, пока машину не отбуксируют в мастерскую и не починят.
Когда владельцы первых Boxster столкнулись с этой проблемой, компания Porsche смогла предложить им только одно решение: открыть капот и отсоединить батарею как минимум на пять минут, чтобы компьютер смог забыть о заминке. Эти спортивные машины позволяют носиться по двухполосным асфальтовым дорогам, но в острых поворотах теперь ведут себя точно как компьютер.
Что получится, если скрестить компьютер с военным кораблем?
В сентябре 1997 года, участвуя в морских маневрах в Атлантике, корабль ВМФ США Yorktown, один из новых крейсеров с оборонительной системой Aegis, замер на месте. Техник ВМФ, калибруя топливный клапан, ввел нулевое значение в один из управляющих компьютеров - с процессором Pentium Pro и операционной системой Windows NT. Программа попыталась разделить другое число на этот нуль, то есть выполнить операцию, не определенную в математике, что и стало причиной сбоя всей системы управления бортом. Без участия компьютеров двигатель прекратил работать, и корабль два часа сорок пять минут качался на волнах, пока не прибыл буксир. Хорошо, что это произошло не в зоне боевых действий.
Что получится, если скрестить компьютер с военным кораблем? Адмирал Нимиц в гробу перевернулся бы! Несмотря на описанную неудачу в ВМФ приняли решение о компьютеризации всех кораблей, поскольку это позволяло сэкономить на персонале, а чтобы отразить критику, объявили причиной «происшествия» человеческий фактор. Раз процесс создания программного обеспечения вышел из-под контроля, индустрия высоких технологий должна либо привести этот процесс в порядок, либо продолжать сваливать вину на обычных пользователей, в то время как все более грандиозные механизмы беспомощно плещутся в воде.
Техноярость
В недавнем номере Wall Street Journal появилась статья, посвященная анонимному видеоклипу, широко распространившемуся посредством электронной почты. В клипе «...Усатый Рядовой Гражданин в рубашке с коротким рукавом озадаченно склонился над компьютером. Внезапно, в порыве раздражения, он ударяет по своему монитору. Любопытствующий коллега заглядывает в его отсек, в то время как этот человек лупит клавиатурой по монитору, сшибая его на пол. Поднявшись со своего места, он добивает упавший монитор последним жестоким ударом».
В статье говорилось, что реакцию этот клип вызвал «значительную» и что он, очевидно, затронул «мощную скрытую тенденцию к техноярости».
По иронии судьбы, чтобы даже просто переслать этот видеоклип, необходима умеренная подготовка в компьютерной области. Человек на видео может быть и актером, но он затронул знакомую бизнес-миру струнку сочувствия. В нашей жизни раздраженность сложными и неприятными продуктами, основанными на программном обеспечении, быстро растет.
В закрытых списках рассылки имеют хождение шутки о «компьютерном синдроме Туретта». Это вариация на тему психического расстройства, известного как синдром Туретта. Некоторые из подверженных этому расстройству людей переживают неконтролируемые припадки сквернословия. Шутка в том, что можно пройти по коридорам практически любого современного офисного здания и услышать, как в целом нормальные люди, сидя за своими компьютерами и сжав зубы, постоянно и яростно ругаются. Кто знает, что вызвало такую вспышку: потерянный файл, недоступное изображение или же раздражающее взаимодействие. А может быть, программа просто вежливо стерла единственную копию пятисотстраничной рукописи пользователя, потому что он ответил «Да» на диалог с подтверждением, предположив, что ему предлагается сохранить изменения, когда в действительности предлагалось удалить работу.
Поведение, не связанное с физическими силами
Едва выйдя из индустриальной эры, мы стоим на пороге информационной и держим в руках устаревшие инструменты. В индустриальную эру инженеры справлялись с решением каждой новой проблемы. Работая со сталью и бетоном, они создавали мосты, автомобили, небоскребы и межпланетные ракеты, которые работали хорошо и удовлетворяли своих пользователей. Вступая в информационную эру, мы все больше работаем с программным обеспечением и снова привлекаем лучших инженеров для решения задач. Но теперь все идет не так хорошо. Компьютеры быстры и мощны, программы в целом надежны, однако мы неожиданно столкнулись с фактом существования раздраженных, неудовлетворенных, несчастных и непродуктивных пользователей.
Сегодняшние инженеры не менее талантливы, чем всегда, поэтому я делаю вывод, что они впервые столкнулись с проблемой, которая качественно отличается от всех проблем индустриальной эры. Ведь в противном случае их прежние инструменты работали бы все так же хорошо. За неимением лучшего термина, я назвал эту новую проблему «когнитивным сопротивлением». Это сопротивление, с которым сталкивается человеческий интеллект, пытаясь разобраться в сложной системе правил, изменяющихся динамически. Взаимодействие с программами имеет высокий показатель когнитивного сопротивления. Взаимодействие с физическими устройствами, пусть даже сложными, как правило, вызывает более низкое сопротивление, потому что механические устройства обычно имеют ограниченное количество состояний в сравнении с количеством внешних воздействий.
Игра на скрипке крайне трудна, однако имеет низкий коэффициент когнитивного сопротивления, поскольку - несмотря на сложность в обращении и изощренность приемов игры - скрипка ни при каких обстоятельствах не входит в «мета»-состояние, в котором звучит, как, скажем, труба или колокольчик. Поведение скрипки всегда предсказуемо, хотя и сложно, и подчиняется физическим законам, несмотря на сложность в обращении. Напротив, микроволновая печь обладает высоким коэффициентом когнитивного сопротивления, потому что десять нумерованных кнопок на панели управления могут существовать в двух контекстах, или режимах. В одном режиме они контролируют интенсивность излучения, а в другом - длительность обработки. Такое серьезное изменение, наряду с отсутствием сенсорной обратной связи, указывающей на изменение состояния печи, и дает в результате высокое когнитивное сопротивление.
. . . . . . . .
Швейцарский армейский нож сложен и насыщен возможностями, причем некоторые из них весьма хитроумно спрятаны, однако изучение и применение ножа - процесс простой, предсказуемый, интуитивный. Дистанционное управление замками сложно, связано с проблемами, способно мгновенно поставить меня в неприятную ситуацию. Устройство не делает того, что мне нужно, и не позволяет мне добиться нормального и приемлемого для меня уровня контроля над собственным автомобилем. Короче говоря, взаимодействие с этой системой вызывает отвращение. Она попросту плоха, и я ее ненавижу.
Танцующий медведь
С другой стороны, если мне придется сделать выбор между ножом и дистанционным управлением замками, я выброшу нож без раздумий. Впервые испробовав дистанционное управление замками, я уже не мог представить себе автомобиль без него. Это самая удобная функция в моем автомобиле, я использую ее чаще любой другой - в десять раз чаще, чем нож. Несмотря на свой неубедительный и неуклюжий дизайн, это все же замечательная вещь. Можно провести аналогию со здоровенным медведем, которого человек выводит на цепи на городскую площадь и за скромные пожертвования заставляет танцевать. Горожане собираются поглазеть на диковинку - на то, как массивный, громоздкий зверь неуклюже переступает с лапы на лапу. Танцует медведь просто ужасно, но чудо не в том, что он танцует хорошо, а в том, что вообще танцует.
Чудо не в том, что дистанционное управление замками работает хорошо, а в том, что оно вообще работает. Я готов смириться с проблемами взаимодействия, чтобы воспользоваться преимуществами удаленного доступа к своему транспорту.
Удивительные дары кремния столь неодолимо притягательны, что мы готовы легко примириться с сопутствующими затратами. Попав на необитаемый остров, вы не станете возражать, если пришедший на помощь корабль окажется ржавым остовом, изъеденным течами и кишащим крысами. Разница между наличием программного решения проблемы и отсутствием решения вообще настолько велика, что мы принимаем любые испытания и трудности, сопутствующие этому решению.
Высокое когнитивное сопротивление раскалывает людей на два лагеря. Оно заставляет их впадать в отчаяние и чувствовать себя глупо из-за неудач либо чувствовать эйфорию от способности преодолевать крайне серьезные препятствия. Столь мощные эмоции делают из людей «уцелевших» и «апологетов». Они либо воспринимают когнитивное сопротивление как стиль жизни, либо уходят в подполье, принимая его как неизбежное зло. Этот раскол становится все острее.
* * *
Вторую группу я называю апологетами потому, что ее участники прилагают максимум усилий, чтобы оправдать свое преклонение перед танцующим медведем. Подобно фанатам политических партий, в глупых шляпах и с бестолковыми плакатами, они превозносят преимущества, в то же время с беззастенчивым фанатизмом преуменьшая недостатки. Практически все программисты попадают в эту категорию, и их собственные интересы делают такую мотивацию понятной, однако просто удивительно, сколь многие несведущие в технике пользователи оправдывают своих угнетателей, находясь под ежедневным воздействием некачественных продуктов: «Это же легко. Достаточно запомнить, что надо нажать эти две клавиши, затем назначить системе корректное имя. Если я забуду имя, система позволяет мне найти его». Они не понимают, насколько нелепо, что система «позволяет найти». Почему бы компьютеру и не заниматься поиском или запоминанием? Апологеты - это люди, защищающие компьютер за то, что он позволяет выполнять задачи, которые раньше выполнять было невероятно сложно. Они показывают на медведя и восклицают: «Смотрите, он же танцует!»
Апологеты напоминают мне жертв стокгольмского синдрома. Речь о заложниках, которые влюбляются в своих захватчиков, безо всякой иронии или же признаков рационального мышления заявляя: «Он замечательный человек. И даже разрешает нам пользоваться туалетом».
«Продвинутый пользователь» - лишь кодовое название апологета. Независимо от сложности взаимодействия с системой, независимо от того, насколько невразумительна ее функциональность, апологет будет безошибочно указывать на мощность и возможности технического средства, блаженно игнорируя сложность его реального применения.
Одна из моих коллег, занимающаяся мобильными телефонами, пожаловалась, что инженеры затрудняют использование мобильных телефонов, встраивая в них массу редко востребуемых возможностей. Она сказала, что мобильные телефоны это «мокрые собаки». Когда я спросил ее, как следует понимать эту метафору, она пояснила: «Нужно очень и очень сильно любить мокрую собаку, чтобы повсюду таскать ее за собой».
Просто удивительно, как компьютеры привлекают очень умных, инициативных людей в невероятных количествах. Похоже, этих же самых людей привлекает опасный и сложный спорт - скайдайвинг, пилотирование, подводное плавание, игра на бирже, скалолазание. Все эти занятия требуют скрупулезной подготовки, и малейшая невнимательность может закончиться катастрофой. Однако не имей эти увлечения огромного очарования, не будь они неотразимо притягательны, их приверженцы могли бы с равным успехом смотреть телевизор, ведь правда? Притягательность как раз в том, что все эти занятия сложны. Она в сложности решения интеллектуальной задачи, не допускающей ошибок. Легко представить, как вспотевший, утомленный альпинист потягивает Gatorade и, улыбаясь, произносит: «Последний участок был совершенно отвесный, пару раз я чуть не сорвался. Мышцы просто звенели от напряжения». Ему нравится, когда это тяжело! Чем тяжелее, тем лучше! Потому-то он и занимается этим!
Компьютеры вдохновляют людей тем же образом, потому что предлагают такие же крутые, беспощадные испытания. И если вы не в идеальной форме, компьютер оставит вас хныкать в придорожной пыли. Легко представить утомленного программиста, который потягивает колу, ухмыляется и говорит: «Да, подпрограмма поиска приводила к сбою, но только когда размер кучи превышал 64 килобайта, потому что в противном случае кэш не использовался. С большим трудом обнаружил!» Он получает удовольствие!
Так и появляются апологеты. Они наслаждаются суровыми испытаниями, их неумолимой природой. Им нравится работать в среде, где особые способности делают их не такими, как все другие люди. Альпинист защищает крутизну и сложность подъема. Компьютерный энтузиаст защищает непрозрачность и затрудненность взаимодействия с программным обеспечением.
* * *
На другом полюсе находятся уцелевшие. Они нередко понимают: что-то в корне неправильно, но не могут сказать, что именно. Они плохо понимают в компьютерах и взаимодействиях, но понимают, что существует проблема. Они знают, что такое сложно и что такое легко, и очень хорошо понимают, что компьютеры - это сложно.
Однако, как и все остальные, они не могут просто отказаться от компьютеров; компьютеры нужны для работы. Эти люди скрежещут зубами и поневоле мирятся с манерами программ, похожих на танцующих медведей. Они не знают, что компьютеры могут вести себя лучше, но знают, что каждый сеанс работы с компьютером заставляет их чувствовать себя менее уверенно, чем обычно. Подобно феодальным крестьянам средних веков, они не в силах изменить свой статус или хотя бы увидеть глубину собственных лишений, однако четко осознают, что их угнетают.
Апологеты говорят: «Смотрите, что я могу сделать при помощи компьютера!» Уцелевшие говорят: «Видимо, я слишком глуп, чтобы понять эти новомодные машины». Апологеты говорят: «Взгляните-ка! Танцующий медведь!» Уцелевшие говорят: «Мне нужно нечто танцующее, и медведь, судя по всему, - лучший из имеющихся вариантов». Уцелевшие - это подавляющее большинство людей, которых не впечатляет обретенная мощь, но которых весьма впечатляет, насколько глупо они себя чувствуют, общаясь с компьютерами.
Разумеется, практически каждый в компьютерной индустрии и родственных отраслях, создающих компьютерные продукты и услуги, однозначно происходит из лагеря апологетов. Их поведение отражает их точку зрения. Они всегда защищают свои продукты, подчеркивая их мощь и возможности. А вот сталкиваясь с вопросами из человеческой области, они - подобно политикам - склонны красочно расписывать новые функции и возможности продукта и указывать на количество пользователей, вместо того чтобы отвечать на предложенные вопросы. Они игнорируют неуклюжесть танца, превознося сам его факт.
Невероятная скорость роста Интернета и легкость доступа к нему привели к вторжению новоявленных апологетов и уцелевших в мир компьютеров. Апологеты с энтузиазмом указывают на многочисленные службы и источники информации, доступные в Интернете. Тем временем уцелевшие гипнотизируют экраны своих компьютеров, теряясь в догадках, как найти что-нибудь полезное. Они могут до бесконечности ждать загрузки ненужных изображений на сайтах, а потом все равно теряться в сложных иерархиях ненужной информации. Всемирная паутина - вероятно, самый большой из известных человеку танцующих медведей.
Программный апартеид
В Голливуде шутят, что можно обратиться к незнакомцу в бакалейной лавке и спросить, как продвигается его сценарий. И незнакомец без промедления ответит: «Отлично! Я только что реструктурировал второе действие, чтобы усилить напряжение событий!» Та же шутка теперь верна и в отношении Кремниевой Долины. Вы можете пристать к незнакомке в очереди в кофейне и поинтересоваться, как продвигается работа над веб-сайтом. И она ответит, глазом не моргнув: «Отлично! Я только что реструктурировала фреймы, чтобы улучшить навигацию!»
Здесь, в Долине, мы забываем, насколько мы отличаемся от остального населения, потому должны часто напоминать себе об этом. Здесь средний пользователь программного обеспечения на деле далеко не средний.
Программисты обычно работают в окружении технически равноценных коллег, в анклавах вроде Кремниевой Долины, трассы 128 в пригороде Бостона, Научного Треугольника в Северной Каролине, Редмонда в Вашингтоне и Остина в Техасе. Разработчики программного обеспечения постоянно встречаются с коллегами в магазинах, в ресторанах, когда отвозят детей в школу, на отдыхе, в то время как их контакт с раздраженными пользователями компьютеров ограничен. Более того, редкие всплески досады пользователей, не направленные ни на кого конкретно, компенсируются частыми проявлениями энтузиазма со стороны продвинутой элиты. Мы забываем, насколько далеки от неудовольствия, вызываемого у других жителей страны (не говоря уже обо всем мире) работой с интерактивными инструментами.
Мы бросаемся словами «компьютерное образование», подразумевая, что человеку требуется достичь определенного уровня подготовки, чтобы пользоваться компьютерами. Мы считаем это простым требованием, разумным и правильным. Мы полагаем, что не так уж глупо требовать от пользователей приобретения начальных познаний в устройстве машин, если благодаря этому первые смогут наслаждаться преимуществами последних. И все же это слишком серьезное требование. Наличие базы компьютерно образованных клиентов сильно облегчает процесс разработки, в этом нет сомнений, но затрудняет рост и движение к успеху для индустрии и общества. Апологеты возражают, что для вождения автомобиля требуется подготовка и сдача экзамена на знание правил дорожного движения, однако они упускают из виду, что ошибка при вождении автомобиля часто приводит к гибели людей, тогда как ошибка при работе с программой обычно имеет менее суровые последствия. Не будь машины столь смертоносными, люди учились бы водить так же, как осваивают Excel.
Здесь присутствует и другой, более коварный эффект. Подобный подход проводит демаркационную линию между имущими и неимущими. Если владение компьютером необходимо, чтобы преуспеть на американском рынке труда и стать кем-то помимо менеджера предприятия быстрого питания, то сложность изучения интерактивных систем вынуждает многих людей браться за рабский труд, не позволяя добиться более производительных, уважаемых, более прибыльных позиций.
Пользователь не должен получать компьютерное образование, чтобы решать посредством компьютера простые каждодневные задачи начального уровня. Пользователь не обязан обладать цифровой сноровкой, чтобы получать электронную почту или совладать с видеомагнитофоном и микроволновой печью. Более того, пользователи не должны получать компьютерное образование, чтобы применять компьютеры в корпоративных приложениях, где они уже владеют предметной областью. Так, бухгалтер, сведущий в общих принципах бухучета, не должен получать компьютерное образование, чтобы применять компьютер в своей работе. Ему должно хватать познаний в предметной области.
По мере того как экономика все крепче базируется на информации, мы, сами того не желая, создаем в обществе раскол. Высший класс состоит из тех, кто знает различие между такими понятиями, как «оперативная память» и «жесткий диск». Низший класс - из тех, кто считает такое различие надуманным. Ирония в том, что различие и впрямь не принципиально для всех, кроме совсем закоренелых инженеров. И все же большинство современных программ вынуждают пользователя сталкиваться с файловой системой, ставят успех в зависимость от понимания разницы между оперативной памятью и жестким диском.
Так термин «компьютерная образованность» становится эвфемизмом для социального и экономического апартеида и грубо разделяет наше общество на две части.
А как же те, кто не склонен пособничать технократам, не способен или не желает получать компьютерное образование? Такие люди, многие сознательно, а большинство в силу обстоятельств, остаются за бортом информационной революции. К примеру, многие высокотехнологические компании даже не рассматривают кандидатов, не имеющих адресов электронной почты. Уверен, есть множество подходящих по всем остальным параметрам кандидатов, которым не светит найм только потому, что они еще не подключены к Интернету. Что бы ни говорили апологеты, эффективно работать с электронной почтой сложно, это требует значительного уровня компьютерной образованности. Следовательно, речь идет об искусственной изоляции части рабочей силы. С моральной токи зрения это напоминает банковский прием «красная черта». Смысл этого незаконного приема в том, что все дома определенного района объявляются неприемлемыми в качестве обеспечения жилищных займов. Красные линии на карте предположительно проводятся по экономическим контурам, но на деле слишком четко следуют контурам расовым. Банкиры заявляют, что никакого расизма здесь нет, однако результаты именно такие.
Говоря о «компьютерном образовании», программисты отделяют красной чертой и этнические группы, однако мало кто обращает на это внимание. Слишком сложно увидеть, что происходит в действительности, потому что картина замазывается технической мифологией. Легко увидеть, что банкир может выдать заем под любой дом. Но не очевидно, что программист может создавать интерактивные продукты, работа с которыми не вызовет затруднений у людей со слабой социоэкономической подготовкой.
RE:Marx fromda comrade_voland: Когда читал этот отрывок, ощутил будто бы читаю статью ярого апологета повальной технической неграмотности и заоблачно-платного вышесреднего образования... по крайней мере, обе эти посылки подразумеваются автором, как нечто должное и не подлежащее социальной критике...
Жертва бытовой электроники
Как потребители продуктов, основанных на программном обеспечении, мы настолько привыкли принимать как должное все, чем мы пользуемся, что не можем увидеть, что мы должны иметь. Инженеры создают продукты, выполняющие задачи, из которых состоит работа, однако без надлежащего проектирования этот набор задач не позволяет пользователю достичь своих целей.
За двадцать лет у меня было множество видеомагнитофонов. Каждый имел функцию записи передач в указанное время, и ни один, включая модель за полторы тысячи долларов, не давал полной уверенности, что у меня все получится. Интерфейс этого продукта настолько неудобный, настолько сложный в интерпретации, настолько расплывчатый в терминологии и настройках, настолько переполнен скрытыми режимам и переключателями, что мне удавалось осуществить запись лишь в четырех случаях из десяти. Более чем в половине случаев я обнаруживаю, что записал три часа бразильского футбола вместо передачи с канала Пи-Би-Эс. Проведя в борьбе долгие годы, я признал поражение и больше даже не пытаюсь записывать телепрограммы. Как и все остальные члены моей семьи. Как и все мои друзья. Мы - люди, уцелевшие после столкновения с танцующими программами-медведями.
Пребывая в отчаянии, я отправляюсь в местный Электронный Рай с «визой» В кармане. «Тысяча! Нет, две! - Кричу я. - Награда продавцу за видеомагнитофон, который я смогу использовать для записи телепередач!» Люди в сияющих костюмах собираются вокруг меня и предлагают свой товар. От низкобюджетных вариантов до самых дорогих аппаратов и нет никакой разницы во взаимодействии. Конечно, в каждом большой набор возможностей, но способ управления устройством одинаков независимо от цены. Иначе говоря, продукт совершенствуют уже двадцать лет, а пользоваться им мне ничуть не легче. Это и есть танцующие программы-медведи в своем лучшем виде.
Когда я говорю об этом продавцу, он, защищаясь, сообщает мне, что лучше все равно не бывает. Он показывает мне место в брошюре, где написано, что видеомагнитофон «прост в использовании». Билл Гейтс однажды заметил, с нетипичным для него цинизмом, как сделать программу дружелюбной к пользователю: изготовить печать и поставить на каждой коробке штамп «USER FRIENDLY» (Дружелюбна к пользователю). Компьютерная индустрия взяла его метод на вооружение.
Прикладные программы, в большинстве своем, не сильно напрягаются для пользователей. Не в том смысле, что не делают работу, но в том смысле, что часто тратят гигантские усилия, чтобы ублажить пользователей, относясь к ним так, как если бы они были программистами. Это все равно, что подарить жене на день рождения электродрель. Если электродрели нравятся вам, это совсем не означает, что они нравятся и ей. Направив усилия программистов на создание того, что будет действительно нужно пользователю, мы сможем сделать пользователя гораздо более счастливым, не вынуждая разработчиков при этом трудиться больше.