Павел Ощепков. Из истории Советов.
Вопщем, товарищи, посканил я тут давеча книжечку такую вот: П.К.Ощепков, "Жизнь и мечта".
Для Текх Кто Если Вдруг Не В Курсе: П.Ощепков, это основатель советских систем радиообнаружения, основатель радиообнаружения как теоретической и прикладной науки, в годы Гражданской - беспризорник, затем - улов ведомства "The Iron" Феликса Дзержинского, затем - Юный Коммунар в заведении аля "Репаблик ШКИД", затем студент, затем - см. выше...
Поскольку книжку всю я ещё пока не вычитал, то выкладывать никуда её не буду.
Вычитаю - и выложу. А чичас - велкам хаватен цЫтаты...
В машинном зале Волховской гидроэлектростанции было установлено шесть генераторов по 10 тыс. квт. По масштабам сегодняшнего дня 60 тыс. квт - это небольшая, даже совсем небольшая мощность. Но тогда, на первых шагах электрификации страны, это было сооружение, поражавшее воображение. В условиях истерзанной и разрушенной страны это было не только грандиозно, но и символично.
Глядя на сверкающие свежей краской машины, на многочисленные приборы, на людей, управляющих этими сложными машинами и приборами, я дал себе слово обязательно стать инженером-электриком. Именно тогда зародилась моя первая захватывающая мечта. Захотелось строить вот такие же электростанции, а может быть, и еще мощнее, строить машины и сооружения, которые бы использовали естественную, даровую энергию рек.
Вскоре после возвращения из экскурсии мы узнали из газет, что состоялось официальное открытие первенца электрификации - Волховской электростанции. Владимира Ильича тогда уже не было в живых.
И вспоминается мне то время еще по одной курьезной причине. Не помню точно, в какой газете это было напечатано (тогда все газеты много писали о пуске Волховской гидроэлектростанции), но точно помню, как один чрезмерно восхищенный журналист написал: «Председатель правительственной комиссии разрезал ленту, и зеленый ток медленно и плавно пошел по проводам в Ленинград».
Я тогда не представлял, что такое электрический ток, и не знал, как он «ходит» по проводам, но слово «зеленый» мне запомнилось. Почему-то подумалось: «Наверное, мечта моя тоже еще зеленая... Но я все равно буду добиваться ее осуществления».
И я ее осуществил.
Попробуем сравнить мощности первенца советской электрификации - Волховской гидроэлектростанции и Куйбышевской гидроэлектростанции на Волге.
На Куйбышевской гидроэлектроцентрали установлено 22 агрегата, по 105 тыс. квт. каждый. Это значит, что любой из них почти вдвое превышает мощность всей Волховской станции. В одной Куйбышевской гидростанции почти 40 Волховских.
Вся установленная мощность Куйбышевской гидростанции - 2,3 млн. квт. - более чем на полмиллиона киловатт превышает мощность, запроектированную по плану ГОЭЛРО.
Но теперь и это для нас не предел. В Красноярске на великой сибирской реке Енисее строится гидроэлектростанция общей мощностью 5 млн. квт. Здесь установят 10 генераторов, по 500 тыс. квт каждый. Это будет величайшая гидроэлектростанция в мире, она по мощности почти в 100 раз превзойдет Волховскую.
Это лучший памятник, воздвигнутый советским народом великому Ленину, замечательное воплощение его дерзновенной мечты.
Знаменитый фантаст Герберт Уэллс в своей книге «Россия во мгле» после беседы с Владимиром Ильичем писал: «В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не мог увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает этим даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как поднимается обновленная и счастливая коммунистическая держава».
Уэллс, человек огромного воображения, умевший заглянуть в будущее и нарисовать картины межпланетных полетов, не нашел в себе мужества поверить в реальность ленинского плана электрификации страны. Он не в состоянии был вообразить голодную, лапотную Россию страной электрифицированной, машинизированной. На Западе тогда много иронизировали по поводу усилий русского народа. Да и у нас находились маловеры и зубоскалы, называвшие электрификацию «электрофикцией».
План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10-15 лет, предусматривал создание электростанций общей установленной мощностью 1750 тыс. квт.
Но история зло посмеялась над подобными «прорицателями».
Если всю вырабатываемую у нас сейчас энергию пересчитать на мускульную силу человека, то получится, что на каждого из нас теперь работает 15 незримых работников. А к 2000 году их будет 500. Так растет наша власть над природой, над стихией.
С мечтой о великом будущем шли наши отцы и братья на баррикады, на гражданскую войну, боролись на фронтах Отечественной войны, защищая Родину. С мечтой о светлой жизни идут и сейчас на бой за свободу колониальные народы.
Во все века человек рисковал жизнью ради осуществления мечты!
Осенью 1928 г. по ходатайству Замоскворецкого райкома комсомола я был направлен в Институт народного хозяйства имени Плеханова и зачислен на электротехнический факультет. Итак, первая моя мечта осуществилась.
Но и на факультете меня не оставляло желание узнать как можно больше и как можно быстрее. Интересовало все. Я даже дал себе слово не пропускать ни одного занятия, не оставлять невыполненным ни одного задания, быть самым прилежным студентом. И все же желаемое знание ко мне все не приходило и не приходило. Я, конечно, не понимал, что, даже проучившись двадцать лет, я не дошел бы до понимания сущности электричества. Ведь природа электричества до сих пор остается для науки загадкой. Мне же хотелось понять все сразу и как можно лучше. Электричество - это то, что пронизывает всю нашу жизнь - от домашней плитки до атомной электростанции. Мы многое знаем о свойствах электричества, о способах его использования, но почти ничего не знаем о том, что же такое само электричество, его существо. Многие даже не подозревают, наверное, что и ученые тоже мало что знают о природе электричества. Недаром имеет столь широкое хождение анекдот о профессоре, экзаменовавшем студента:
- Скажите, что такое электричество?
Студент, не задумываясь, начал быстро-быстро перечислять все, что он знал об электричестве, все, что он знал о законах, характеризующих это явление, все, что знал о проявлениях сил электричества... Потом рассказ стал постепенно замедляться и, наконец, совсем иссяк. До объяснения, что же такое электричество, студент так и не дошел. Немного помолчав, он сказал:
- Честное слово, товарищ профессор, знал, но вот все вылетело из головы, и я забыл.
- Какая жалость, какая жалость,- заметил профессор,- один человек на свете знал, что такое электричество, да и тот забыл...
В этой иронии много горькой правды. Я же тогда еще не представлял себе, что все это так мало изучено и что подробных ответов на мои недоуменные вопросы ждать не следует.
В древности и в средние века науки развивались главным образом в монастырях, одиночками или, во всяком случае, весьма ограниченным кругом лиц. Иначе и быть не могло, так как грамотными в то время были преимущественно монахи. Письменность и грамотность в те времена вообще служили, как известно, в первую очередь религиозным целям, использовались для воспитания в массах слепой веры в бога. Сами же народы на протяжении веков пребывали в постоянном страхе перед всевышней силой и... оставались неграмотными, а о науке массы даже и не слыхали.
Первые светские, или, как их называли, мирские, школы в России также создавались по инициативе монастырей и при монастырях.
Но шли годы, и мало-помалу к науке наряду с духовенством стали приобщаться и другие слои населения. Однако еще долго наука не могла стать достоянием широких народных масс, так как массы-то по-прежнему оставались неграмотными или малограмотными. Наукой продолжали заниматься только избранные.
Великая Октябрьская революция в корне изменила лицо нашей страны. Она же открыла народу дорогу к знаниям.
В нашей стране теперь десятки миллионов людей имеют среднее и высшее образование. Для таких людей судьбы науки, пути прогресса - их кровное дело. Теперь любой молодой человек или девушка, вставшие к сложному станку или аппарату, к вычислительной машине, к пульту управления на атомной электростанции или к штурвалу современного реактивного самолета, обязательно приобщаются к науке и технике. Чтобы управлять сложной техникой, надо самому подняться до высокого уровня.
А в конструкторских бюро, в лабораториях научно-исследовательских институтов, в заводских и колхозных лабораториях и в бесчисленном количестве других производственных предприятий и в учебных заведениях - разве здесь молодежь не приобщается к поискам новых путей, дальнейших, еще более совершенных методов работы? Конечно, приобщается. И молодежь, с ее горячим сердцем, стремится даже опережать свое время.
Вот почему сейчас всем ходом событий стирается грань между умственным и физическим трудом. Вот почему наука избранных становится наукой народной, такой же широкой и просторной, как сама наша Родина. И как тут не вспомнить вдохновенные слова великого Н. В. Гоголя: «Наступит, обязательно наступит такое время, когда в Россию нашу будут ездить не за пенькой и салом, а за идеями, за наукой». Мы с гордостью можем теперь сказать: такое время уже пришло, оно уже становится нашей реальной действительностью.
И как обидно бывает порой видеть на фоне всего этого низкопоклонство части нашей научной и технической интеллигенции перед заграничным! Те, кто отстал от времени, все еще смотрят на заграницу как единственный кладезь научных идей и мыслей, недоверчиво относятся ко всему самобытному, ко всему рожденному у нас. Они готовы лелеять любую идею, лишь бы она была заграничной. Мне не раз приходилось слышать от людей, занимающих очень высокие технические и научные посты, такие примерно наставления:
- И зачем это вы, Павел Кондратьевич, нервы себе портите! Вы все ищете и ищете что-то новое, между тем как мы еще не успеваем делать даже то, что уже создано в мировой технике.
Эти люди, очевидно, хотят подчеркнуть, что «у них», т. е. на Западе, приборы и техника, машины и теория лучше, чем у нас, что нам еще долго придется их догонять.
К счастью, жизнь учит таких людей, преподнося им один предметный урок за другим. Достаточно вспомнить, что идея реактивного полета была развита Кибальчичем и Циолковским задолго до того, как подобные работы появились за рубежом. Именно советский спутник первым прочертил небо Земли. Невидимая сторона Луны впервые была сфотографирована именно с советской ракеты. В космос первым проник советский человек. Теперь, надо полагать, стало поменьше людей, которые с недоверием или пренебрежением относятся к идеям и мыслям, рожденным у нас, а не на Западе, но пока такие люди еще есть, и поэтому о них надо говорить, с ними надо бороться.
Конечно, наша молодежь, воспитанная на великих достижениях талантливейшего советского народа, будет все реже попадать в плен слепого преклонения перед Западом. Она с каждым годом становится все более смелой и зрелой. И она будет прокладывать новые пути в неизвестное, не смущаясь тем, есть это уже на Западе или еще нет.
В связи с этим хочется привести слова, сказанные мне незабвенной памяти Сергеем Мироновичем Кировым при одной из встреч в октябре 1934 г. Слова эти очень кстати сейчас:
«У нас есть теперь уже тысячи, десятки тысяч людей творческого труда, которые на голову выше иностранных специалистов».
Да и как им, действительно, не быть на голову выше иностранных специалистов? Государство предоставляет им не только право, но и реальную возможность учиться, обеспечивает их государственной стипендией, дает огромные материальные ценности для лабораторий. Возьмем нашу Академию наук с ее многочисленными институтами. Где еще в мире есть академия, которая располагала бы ежегодным бюджетом в несколько сот миллионов рублей? Нет таких академий. Нет академий, которые располагали бы такой же армией ученых, инженеров, лаборантов, рабочих и т. п.
Взять для сравнения Английскую академию наук, или, как ее называют, Британское королевское общество. У этой академии нет даже такого помещения, своего зала, где могли бы собираться одновременно все ее члены. Для собраний Британская академия наук арендует помещение в каком-нибудь высшем учебном заведении или где-нибудь в другом месте. Нет у нее и своих крупных институтов.
Разве все это сравнимо с тем, что имеем мы? Конечно, нет. Если же говорить о материально-техническом обеспечении проводимых исследований, то можно твердо сказать, что наши ученые, наши новаторы по сравнению с английскими находятся на недосягаемой высоте.
А какое огромное значение имеет наше марксистско-ленинское мировоззрение! Разве можно сравнить в этом отношении нашего даже молодого специалиста с западным? Как бы знаменит в своей области ни был западный специалист, он все же работает на фирму, и круг его интересов ограничивается прежде всего интересами этой фирмы. Да иначе и быть не может, так как в противном случае фирма просто не будет платить ему денег. А фирма живет преходящими интересами времени. Ее планы определяются только размерами прибыли, конъюнктурой рынка. Она не может жить интересами более или менее далекой перспективы, интересами государства, народа. До таких интересов ей дела нет. А это означает, что планы ее мелкие, задачи узкие. Исходя из них, фирмы нередко даже специально «замораживают» новые идеи с тем, чтобы удержать высокие цены на рынке сбыта. Личная выгода, прибыль и только прибыль определяют линию поведения капиталиста, его политику в вопросах развития науки или техники. Нет и не может быть у него других интересов.
Наш советский специалист не ограничен частнособственническими интересами, не стеснен материальными возможностями частнособственнической фирмы. Наша «фирма» - это вся наша страна с ее огромными ресурсами.
У нас любой студент, любой молодой специалист, только что окончивший институт, если он охвачен какой-либо творческой мыслью, будет располагать всеми возможностями государства, если его идея будет признана полезной. Он знает твердо: если ему потребуется провести опыты на заводах Кузбасса или Урала, то он будет послан и туда; если ему для опытов понадобятся редкие земли или металлы, то и они будут у него; если потребуется создать новую лабораторию или институт, то и они будут созданы и оснащены современным оборудованием. Это настолько вошло в сознание нашей молодежи, что она даже перестала об этом задумываться, считая само собой разумеющимся. Я бы сказал - молодежь даже слишком мало стала задумываться об этом. А надо бы больше заботиться о народном достоянии, лучше беречь народную копейку, ценить труд народа.
Короче говоря, любой наш специалист живет интересами государства, интересами народа, и поэтому он может мысленно располагать в процессе своего творчества всеми ресурсами своего государства. Он мыслит так же широко, как широки просторы нашей Родины. В этом помогает ему наше мировоззрение, основанное на общественном владении материальными ценностями.
Зато и труд его вознаграждается общественным, всенародным признанием. А что может быть выше общественного признания твоих заслуг перед народом, перед Родиной? Конечно, ничто не может с этим сравниться.
Но у нас есть свои трудности, свои болячки, коросты, которые порой мешают нормально жить и развиваться. Мы еще слишком мало прожили при новом общественном строе, чтобы изжить их. Но если говорить о характерных, главных чертах условий творчества научной и технической интеллигенции, то нельзя забывать о сказанном выше.
Непрерывно возрастающее обилие всевозможных очередных задач, возникающих во всех сферах человеческой деятельности, а также широкие возможности их решения на современном уровне науки и техники давно поставили многочисленных исследователей, изобретателей, новаторов и всех других тружеников на поприще научного и технического творчества перед необходимостью критически осмысливать не один, а многие возможные пути решения той или иной задачи, перед необходимостью выбора наиболее рациональной методики своего творчества.
Можно, например, до бесконечности заниматься усовершенствованием металлорежущих станков для изготовления какой-либо детали, а можно развить точное литье или порошковую металлургию и тем самым ликвидировать саму потребность в металлорежущих станках. Развитие одного направления может исключить другое.
Весьма любопытная и поучительная история произошла с изобретением способа горячей накатки шестерен. Известно, как сложны зуборезные станки, как трудоемки операции изготовления шестерен и как много при этом расходуется режущего инструмента и самого поделочного материала, т. е. металла. В поточных линиях автоматического производства шестерен все это служит камнем преткновения.
И вот в 30-х годах у ряда советских инженеров родилась смелая мысль. Среди первых энтузиастов этого дела можно назвать Спасскую, Хоронженко и других. Они решили не идти по проторенной дорожке, сойти с пути совершенствования зуборезных станков и их оснастки и поставили своей целью вовсе отказаться от зуборезных станков обычного типа и найти новый способ производства шестерен. В основе их идеи лежало использование пластической деформации горячего металла специальными накатными устройствами. При таком способе изготовления шестерен не получалось бы никакого отхода металла в стружку, не требовалась бы частая смена режущего инструмента и отпадала бы необходимость иметь дело со сложным зуборезным оборудованием. Чего проще - на горячем металле, как на пластилине, накатывать нужный профиль зуба!
Поначалу эта идея многим понравилась. В числе тех, кого заинтересовал новый метод,- известные специалисты А. И. Целиков, А. Д. Кузьмин и другие. Но от идеи до венца ее лежит долгий труд, в течение которого можно испытать и радости побед, и горечь поражений. Опыты не всегда бывают удачными. Скептиков это сразу охладило. Действительных энтузиастов и творцов метода это не испугало, они знали, что ничто хорошее без труда не приходит. А вот специалистов, выросших на существующих методах работы, это пугало, да еще как пугало.
Прошло примерно 30 лет поисков. Однажды, когда дело уже близилось к завершению, директор одного из крупных научно-исследовательских машиностроительных институтов приехал в Оргстанкинпром, где директором была Ольга Владимировна Спасская. Он увидел одну из моделей устройства для горячей накатки шестерен и с удивлением спросил:
- Как, вы еще не отказались от этой затеи?
- Нет, все эти годы мы работали.
Он помолчал, потом решительно заявил:
- Ни я, ни мои дети, ни мои внуки не увидят накатанных шестерен! Это пустая затея. Не хотите считаться с вековым опытом сотен и сотен талантливых инженеров и практики? Что вы, умнее их?
Дальше эту историю можно и не рассказывать. Теперь не только в лабораториях, но в ряде случаев и на производстве в автоматических линиях стоят устройства для горячей накатки шестерен.
И не зря в американских журналах броскими фразами писали:
«Изготовление горячей накаткой шестерен в СССР.
Русские производят накатку шестерен на промышленных установках.
Подробное описание технологического процесса.
Большая экономия металла, времени, денег».
Убедительнее не скажешь.
Нам нужно серьезное воспитание в области творческой методологии. Можно, конечно, до бесконечности совершенствовать один и тот же вид оборудования, способ производства. А наука и техника тем временем находят иные подходы к решению задачи - и проще и лучше. И это случается очень часто.
Для Текх Кто Если Вдруг Не В Курсе: П.Ощепков, это основатель советских систем радиообнаружения, основатель радиообнаружения как теоретической и прикладной науки, в годы Гражданской - беспризорник, затем - улов ведомства "The Iron" Феликса Дзержинского, затем - Юный Коммунар в заведении аля "Репаблик ШКИД", затем студент, затем - см. выше...
Поскольку книжку всю я ещё пока не вычитал, то выкладывать никуда её не буду.
Вычитаю - и выложу. А чичас - велкам хаватен цЫтаты...
В машинном зале Волховской гидроэлектростанции было установлено шесть генераторов по 10 тыс. квт. По масштабам сегодняшнего дня 60 тыс. квт - это небольшая, даже совсем небольшая мощность. Но тогда, на первых шагах электрификации страны, это было сооружение, поражавшее воображение. В условиях истерзанной и разрушенной страны это было не только грандиозно, но и символично.
Глядя на сверкающие свежей краской машины, на многочисленные приборы, на людей, управляющих этими сложными машинами и приборами, я дал себе слово обязательно стать инженером-электриком. Именно тогда зародилась моя первая захватывающая мечта. Захотелось строить вот такие же электростанции, а может быть, и еще мощнее, строить машины и сооружения, которые бы использовали естественную, даровую энергию рек.
Вскоре после возвращения из экскурсии мы узнали из газет, что состоялось официальное открытие первенца электрификации - Волховской электростанции. Владимира Ильича тогда уже не было в живых.
И вспоминается мне то время еще по одной курьезной причине. Не помню точно, в какой газете это было напечатано (тогда все газеты много писали о пуске Волховской гидроэлектростанции), но точно помню, как один чрезмерно восхищенный журналист написал: «Председатель правительственной комиссии разрезал ленту, и зеленый ток медленно и плавно пошел по проводам в Ленинград».
Я тогда не представлял, что такое электрический ток, и не знал, как он «ходит» по проводам, но слово «зеленый» мне запомнилось. Почему-то подумалось: «Наверное, мечта моя тоже еще зеленая... Но я все равно буду добиваться ее осуществления».
И я ее осуществил.
Попробуем сравнить мощности первенца советской электрификации - Волховской гидроэлектростанции и Куйбышевской гидроэлектростанции на Волге.
На Куйбышевской гидроэлектроцентрали установлено 22 агрегата, по 105 тыс. квт. каждый. Это значит, что любой из них почти вдвое превышает мощность всей Волховской станции. В одной Куйбышевской гидростанции почти 40 Волховских.
Вся установленная мощность Куйбышевской гидростанции - 2,3 млн. квт. - более чем на полмиллиона киловатт превышает мощность, запроектированную по плану ГОЭЛРО.
Но теперь и это для нас не предел. В Красноярске на великой сибирской реке Енисее строится гидроэлектростанция общей мощностью 5 млн. квт. Здесь установят 10 генераторов, по 500 тыс. квт каждый. Это будет величайшая гидроэлектростанция в мире, она по мощности почти в 100 раз превзойдет Волховскую.
Это лучший памятник, воздвигнутый советским народом великому Ленину, замечательное воплощение его дерзновенной мечты.
Знаменитый фантаст Герберт Уэллс в своей книге «Россия во мгле» после беседы с Владимиром Ильичем писал: «В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не мог увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает этим даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как поднимается обновленная и счастливая коммунистическая держава».
Уэллс, человек огромного воображения, умевший заглянуть в будущее и нарисовать картины межпланетных полетов, не нашел в себе мужества поверить в реальность ленинского плана электрификации страны. Он не в состоянии был вообразить голодную, лапотную Россию страной электрифицированной, машинизированной. На Западе тогда много иронизировали по поводу усилий русского народа. Да и у нас находились маловеры и зубоскалы, называвшие электрификацию «электрофикцией».
План ГОЭЛРО, рассчитанный на 10-15 лет, предусматривал создание электростанций общей установленной мощностью 1750 тыс. квт.
Но история зло посмеялась над подобными «прорицателями».
Если всю вырабатываемую у нас сейчас энергию пересчитать на мускульную силу человека, то получится, что на каждого из нас теперь работает 15 незримых работников. А к 2000 году их будет 500. Так растет наша власть над природой, над стихией.
С мечтой о великом будущем шли наши отцы и братья на баррикады, на гражданскую войну, боролись на фронтах Отечественной войны, защищая Родину. С мечтой о светлой жизни идут и сейчас на бой за свободу колониальные народы.
Во все века человек рисковал жизнью ради осуществления мечты!
Осенью 1928 г. по ходатайству Замоскворецкого райкома комсомола я был направлен в Институт народного хозяйства имени Плеханова и зачислен на электротехнический факультет. Итак, первая моя мечта осуществилась.
Но и на факультете меня не оставляло желание узнать как можно больше и как можно быстрее. Интересовало все. Я даже дал себе слово не пропускать ни одного занятия, не оставлять невыполненным ни одного задания, быть самым прилежным студентом. И все же желаемое знание ко мне все не приходило и не приходило. Я, конечно, не понимал, что, даже проучившись двадцать лет, я не дошел бы до понимания сущности электричества. Ведь природа электричества до сих пор остается для науки загадкой. Мне же хотелось понять все сразу и как можно лучше. Электричество - это то, что пронизывает всю нашу жизнь - от домашней плитки до атомной электростанции. Мы многое знаем о свойствах электричества, о способах его использования, но почти ничего не знаем о том, что же такое само электричество, его существо. Многие даже не подозревают, наверное, что и ученые тоже мало что знают о природе электричества. Недаром имеет столь широкое хождение анекдот о профессоре, экзаменовавшем студента:
- Скажите, что такое электричество?
Студент, не задумываясь, начал быстро-быстро перечислять все, что он знал об электричестве, все, что он знал о законах, характеризующих это явление, все, что знал о проявлениях сил электричества... Потом рассказ стал постепенно замедляться и, наконец, совсем иссяк. До объяснения, что же такое электричество, студент так и не дошел. Немного помолчав, он сказал:
- Честное слово, товарищ профессор, знал, но вот все вылетело из головы, и я забыл.
- Какая жалость, какая жалость,- заметил профессор,- один человек на свете знал, что такое электричество, да и тот забыл...
В этой иронии много горькой правды. Я же тогда еще не представлял себе, что все это так мало изучено и что подробных ответов на мои недоуменные вопросы ждать не следует.
В древности и в средние века науки развивались главным образом в монастырях, одиночками или, во всяком случае, весьма ограниченным кругом лиц. Иначе и быть не могло, так как грамотными в то время были преимущественно монахи. Письменность и грамотность в те времена вообще служили, как известно, в первую очередь религиозным целям, использовались для воспитания в массах слепой веры в бога. Сами же народы на протяжении веков пребывали в постоянном страхе перед всевышней силой и... оставались неграмотными, а о науке массы даже и не слыхали.
Первые светские, или, как их называли, мирские, школы в России также создавались по инициативе монастырей и при монастырях.
Но шли годы, и мало-помалу к науке наряду с духовенством стали приобщаться и другие слои населения. Однако еще долго наука не могла стать достоянием широких народных масс, так как массы-то по-прежнему оставались неграмотными или малограмотными. Наукой продолжали заниматься только избранные.
Великая Октябрьская революция в корне изменила лицо нашей страны. Она же открыла народу дорогу к знаниям.
В нашей стране теперь десятки миллионов людей имеют среднее и высшее образование. Для таких людей судьбы науки, пути прогресса - их кровное дело. Теперь любой молодой человек или девушка, вставшие к сложному станку или аппарату, к вычислительной машине, к пульту управления на атомной электростанции или к штурвалу современного реактивного самолета, обязательно приобщаются к науке и технике. Чтобы управлять сложной техникой, надо самому подняться до высокого уровня.
А в конструкторских бюро, в лабораториях научно-исследовательских институтов, в заводских и колхозных лабораториях и в бесчисленном количестве других производственных предприятий и в учебных заведениях - разве здесь молодежь не приобщается к поискам новых путей, дальнейших, еще более совершенных методов работы? Конечно, приобщается. И молодежь, с ее горячим сердцем, стремится даже опережать свое время.
Вот почему сейчас всем ходом событий стирается грань между умственным и физическим трудом. Вот почему наука избранных становится наукой народной, такой же широкой и просторной, как сама наша Родина. И как тут не вспомнить вдохновенные слова великого Н. В. Гоголя: «Наступит, обязательно наступит такое время, когда в Россию нашу будут ездить не за пенькой и салом, а за идеями, за наукой». Мы с гордостью можем теперь сказать: такое время уже пришло, оно уже становится нашей реальной действительностью.
И как обидно бывает порой видеть на фоне всего этого низкопоклонство части нашей научной и технической интеллигенции перед заграничным! Те, кто отстал от времени, все еще смотрят на заграницу как единственный кладезь научных идей и мыслей, недоверчиво относятся ко всему самобытному, ко всему рожденному у нас. Они готовы лелеять любую идею, лишь бы она была заграничной. Мне не раз приходилось слышать от людей, занимающих очень высокие технические и научные посты, такие примерно наставления:
- И зачем это вы, Павел Кондратьевич, нервы себе портите! Вы все ищете и ищете что-то новое, между тем как мы еще не успеваем делать даже то, что уже создано в мировой технике.
Эти люди, очевидно, хотят подчеркнуть, что «у них», т. е. на Западе, приборы и техника, машины и теория лучше, чем у нас, что нам еще долго придется их догонять.
К счастью, жизнь учит таких людей, преподнося им один предметный урок за другим. Достаточно вспомнить, что идея реактивного полета была развита Кибальчичем и Циолковским задолго до того, как подобные работы появились за рубежом. Именно советский спутник первым прочертил небо Земли. Невидимая сторона Луны впервые была сфотографирована именно с советской ракеты. В космос первым проник советский человек. Теперь, надо полагать, стало поменьше людей, которые с недоверием или пренебрежением относятся к идеям и мыслям, рожденным у нас, а не на Западе, но пока такие люди еще есть, и поэтому о них надо говорить, с ними надо бороться.
Конечно, наша молодежь, воспитанная на великих достижениях талантливейшего советского народа, будет все реже попадать в плен слепого преклонения перед Западом. Она с каждым годом становится все более смелой и зрелой. И она будет прокладывать новые пути в неизвестное, не смущаясь тем, есть это уже на Западе или еще нет.
В связи с этим хочется привести слова, сказанные мне незабвенной памяти Сергеем Мироновичем Кировым при одной из встреч в октябре 1934 г. Слова эти очень кстати сейчас:
«У нас есть теперь уже тысячи, десятки тысяч людей творческого труда, которые на голову выше иностранных специалистов».
Да и как им, действительно, не быть на голову выше иностранных специалистов? Государство предоставляет им не только право, но и реальную возможность учиться, обеспечивает их государственной стипендией, дает огромные материальные ценности для лабораторий. Возьмем нашу Академию наук с ее многочисленными институтами. Где еще в мире есть академия, которая располагала бы ежегодным бюджетом в несколько сот миллионов рублей? Нет таких академий. Нет академий, которые располагали бы такой же армией ученых, инженеров, лаборантов, рабочих и т. п.
Взять для сравнения Английскую академию наук, или, как ее называют, Британское королевское общество. У этой академии нет даже такого помещения, своего зала, где могли бы собираться одновременно все ее члены. Для собраний Британская академия наук арендует помещение в каком-нибудь высшем учебном заведении или где-нибудь в другом месте. Нет у нее и своих крупных институтов.
Разве все это сравнимо с тем, что имеем мы? Конечно, нет. Если же говорить о материально-техническом обеспечении проводимых исследований, то можно твердо сказать, что наши ученые, наши новаторы по сравнению с английскими находятся на недосягаемой высоте.
А какое огромное значение имеет наше марксистско-ленинское мировоззрение! Разве можно сравнить в этом отношении нашего даже молодого специалиста с западным? Как бы знаменит в своей области ни был западный специалист, он все же работает на фирму, и круг его интересов ограничивается прежде всего интересами этой фирмы. Да иначе и быть не может, так как в противном случае фирма просто не будет платить ему денег. А фирма живет преходящими интересами времени. Ее планы определяются только размерами прибыли, конъюнктурой рынка. Она не может жить интересами более или менее далекой перспективы, интересами государства, народа. До таких интересов ей дела нет. А это означает, что планы ее мелкие, задачи узкие. Исходя из них, фирмы нередко даже специально «замораживают» новые идеи с тем, чтобы удержать высокие цены на рынке сбыта. Личная выгода, прибыль и только прибыль определяют линию поведения капиталиста, его политику в вопросах развития науки или техники. Нет и не может быть у него других интересов.
Наш советский специалист не ограничен частнособственническими интересами, не стеснен материальными возможностями частнособственнической фирмы. Наша «фирма» - это вся наша страна с ее огромными ресурсами.
У нас любой студент, любой молодой специалист, только что окончивший институт, если он охвачен какой-либо творческой мыслью, будет располагать всеми возможностями государства, если его идея будет признана полезной. Он знает твердо: если ему потребуется провести опыты на заводах Кузбасса или Урала, то он будет послан и туда; если ему для опытов понадобятся редкие земли или металлы, то и они будут у него; если потребуется создать новую лабораторию или институт, то и они будут созданы и оснащены современным оборудованием. Это настолько вошло в сознание нашей молодежи, что она даже перестала об этом задумываться, считая само собой разумеющимся. Я бы сказал - молодежь даже слишком мало стала задумываться об этом. А надо бы больше заботиться о народном достоянии, лучше беречь народную копейку, ценить труд народа.
Короче говоря, любой наш специалист живет интересами государства, интересами народа, и поэтому он может мысленно располагать в процессе своего творчества всеми ресурсами своего государства. Он мыслит так же широко, как широки просторы нашей Родины. В этом помогает ему наше мировоззрение, основанное на общественном владении материальными ценностями.
Зато и труд его вознаграждается общественным, всенародным признанием. А что может быть выше общественного признания твоих заслуг перед народом, перед Родиной? Конечно, ничто не может с этим сравниться.
Но у нас есть свои трудности, свои болячки, коросты, которые порой мешают нормально жить и развиваться. Мы еще слишком мало прожили при новом общественном строе, чтобы изжить их. Но если говорить о характерных, главных чертах условий творчества научной и технической интеллигенции, то нельзя забывать о сказанном выше.
Непрерывно возрастающее обилие всевозможных очередных задач, возникающих во всех сферах человеческой деятельности, а также широкие возможности их решения на современном уровне науки и техники давно поставили многочисленных исследователей, изобретателей, новаторов и всех других тружеников на поприще научного и технического творчества перед необходимостью критически осмысливать не один, а многие возможные пути решения той или иной задачи, перед необходимостью выбора наиболее рациональной методики своего творчества.
Можно, например, до бесконечности заниматься усовершенствованием металлорежущих станков для изготовления какой-либо детали, а можно развить точное литье или порошковую металлургию и тем самым ликвидировать саму потребность в металлорежущих станках. Развитие одного направления может исключить другое.
Весьма любопытная и поучительная история произошла с изобретением способа горячей накатки шестерен. Известно, как сложны зуборезные станки, как трудоемки операции изготовления шестерен и как много при этом расходуется режущего инструмента и самого поделочного материала, т. е. металла. В поточных линиях автоматического производства шестерен все это служит камнем преткновения.
И вот в 30-х годах у ряда советских инженеров родилась смелая мысль. Среди первых энтузиастов этого дела можно назвать Спасскую, Хоронженко и других. Они решили не идти по проторенной дорожке, сойти с пути совершенствования зуборезных станков и их оснастки и поставили своей целью вовсе отказаться от зуборезных станков обычного типа и найти новый способ производства шестерен. В основе их идеи лежало использование пластической деформации горячего металла специальными накатными устройствами. При таком способе изготовления шестерен не получалось бы никакого отхода металла в стружку, не требовалась бы частая смена режущего инструмента и отпадала бы необходимость иметь дело со сложным зуборезным оборудованием. Чего проще - на горячем металле, как на пластилине, накатывать нужный профиль зуба!
Поначалу эта идея многим понравилась. В числе тех, кого заинтересовал новый метод,- известные специалисты А. И. Целиков, А. Д. Кузьмин и другие. Но от идеи до венца ее лежит долгий труд, в течение которого можно испытать и радости побед, и горечь поражений. Опыты не всегда бывают удачными. Скептиков это сразу охладило. Действительных энтузиастов и творцов метода это не испугало, они знали, что ничто хорошее без труда не приходит. А вот специалистов, выросших на существующих методах работы, это пугало, да еще как пугало.
Прошло примерно 30 лет поисков. Однажды, когда дело уже близилось к завершению, директор одного из крупных научно-исследовательских машиностроительных институтов приехал в Оргстанкинпром, где директором была Ольга Владимировна Спасская. Он увидел одну из моделей устройства для горячей накатки шестерен и с удивлением спросил:
- Как, вы еще не отказались от этой затеи?
- Нет, все эти годы мы работали.
Он помолчал, потом решительно заявил:
- Ни я, ни мои дети, ни мои внуки не увидят накатанных шестерен! Это пустая затея. Не хотите считаться с вековым опытом сотен и сотен талантливых инженеров и практики? Что вы, умнее их?
Дальше эту историю можно и не рассказывать. Теперь не только в лабораториях, но в ряде случаев и на производстве в автоматических линиях стоят устройства для горячей накатки шестерен.
И не зря в американских журналах броскими фразами писали:
«Изготовление горячей накаткой шестерен в СССР.
Русские производят накатку шестерен на промышленных установках.
Подробное описание технологического процесса.
Большая экономия металла, времени, денег».
Убедительнее не скажешь.
Нам нужно серьезное воспитание в области творческой методологии. Можно, конечно, до бесконечности совершенствовать один и тот же вид оборудования, способ производства. А наука и техника тем временем находят иные подходы к решению задачи - и проще и лучше. И это случается очень часто.