Украина: оставление Славянска и стратегии повстанцев
Оперативный театр украинского восстания
Стрелков вывел силы из Славянска, и совершенно правильно сделал. А то, после очередного приступа его публичной меланхолии, начал уже опасаться, что он на самом деле решил покончить жизнь самоубийством.
Занятие узловых городов относительно немногочисленными силами повстанцев имело смысл в рамках, так сказать, «стратегии авангарда»: когда передовые отряды захватывали и удерживали населённые пункты, в надежде на подход массированной помощи из России (а-ля Крым). Противник, увидев, что города захвачены и подпираются Россией, просто бы туда не сунулся и всё бы свелось к разнокалиберной политической вони. Но российское руководство испугалось своей смелости и позорно отказалось от вчерашней пафосной риторики (фактически, не выполнив полностью даже стандартного минимума пассивной поддержки, см. действия США и Запада по поддержке прозападных повстанцев all over the world). В результате не скованные больше российской угрозой войска марионеточной хунты сами перешли от угроз к полномасштабным военным и геноцидальным действиям (ответственность за геноцид на востоке Украины лежит на российских властях, так же, как ответственность за кровавый переворот на Украине лежит на Януковиче - преступное бездействие и тех и других фактически сделали неизбежными последующие кровавые драмы). Повстанцам, так и не дождавшимся ожидаемой помощи, оставалось только исполнять на разные лады хит сезона «А ты опять сегодня не пришла…» Замечательная православная стратегия, с Путиным-вундерваффе из машины в качестве ключевого элемента оной, с треском рухнула, но адепты благодатного национального единства, отвергающие диавольские измышления проклятых большевиков о классах и классовых антагонизмах, никак не хотели в это верить. Стрелков цеплялся за эту соломинку до последнего (такая была хорошая стратегия!): полугрозил, полужалобил в публичных обращениях к российскому руководству. Но тщетно.
Стрелкова понять можно: в конце концов он пытается минимизировать потери своих людей и делает для этого всё возможное и невозможное. Однако я уже говорил ранее (см. ерню) и ещё раз прямо скажу: подобные выступления со стороны командира недопустимы. Ни при каких обстоятельствах. Подобные пораженческие декларации наносят всему сопротивлению и каждому участнику в отдельности чудовищный вред. По многим причинам. Прежде всего это, предоставление неприятелю априори в распоряжение моральных выгод от ещё несостоявшихся побед, авансом. В данном случае, это просто прямой и бесхитростный слив единственного актива повстанцев, по которому у них имеется перевес над войсками хунты, - морального духа. Это, простите, азы лидерства. И не только в армии.
Тем же, кто после любой прописной истины, ищет прибежище в «диванной» вони («ты-кто-такой-давай-дасвиданья!»), вот к сведенью мнение старого мизантропа Лотара Рендулича (не знаете кто это, погуглите). Рендулич, как бы, пишет Стрелкову:
«Вполне естественно, опасений у меня было больше, чем когда-либо до этого в ходе войны. Командирам дивизий я их не высказывал. Обсудил с ними лишь обстановку с у учетом разнообразия возможностей, которые скрывались в ней. И в этом случае я исходил из своего опыта: в тяжёлой обстановке командир никогда не должен делиться своими опасениями с подчинёнными ему командирами, ибо это отрицательно сказывается на их уверенности и силе воли»
(Рендулич Л. Управление войсками. Пер. с нем. А. Артемова и Ю. Сазонова. М., Воениздат, 1974. - с. 56).
А Стрелков делится своим фатализмом (реальный он или напускной - не важно) не просто с подчинёнными командирами, он делает это публично перед врагами и их спин-докторами, перед бойцами, политкадрами, активистами поддержки и находящимся на грани нервного срыва населением. Это прямо бьёт по информационной и политической составляющим повстанческой борьбы, которые во многом важнее военной составляющей (можно не выиграть ни одной грандиозной битвы, но победить в войне - так освободились от колониальной зависимости многие страны третьего мира).
Вот, что Рендулич пишет о действиях командира в тяжёлой ситуации:
«Мысль о слабых силах, с которыми мне предстояло действовать в условиях сложной обстановки, не давала мне покоя. Но мне не раз удавалось с успехом выходить из почти безнадёжного положения, и этот опыт позволял мне спокойно готовиться к предстоящим событиям. Этому во многом способствовал и тот факт, что я был вынужден находиться в обстановке, которую не мог изменить, и мне не оставалось ничего другого, как по возможности лучше решать свои задачи. К тому же по опыту я знал, что незначительное колебание или малейшая неуверенность несут в себе зародыш неуспеха. Своеобразие опасной и даже кажущейся безнадёжной обстановки состоит в том, что она, с одной стороны, может вызвать малодушие и уныние, а с другой - способна заставить мобилизовать все духовные силы»
(Рендулич, с. 166-167).
«По опыту я знал: ничто не может так подорвать силы, как неожиданность. Поэтому я приказал разъяснить всем солдатам, что предстоящие бои будут тяжелыми, что придется действовать под сильнейшим артиллерийским огнём, отражать атаки многих танков. Я ещё раз напомнил пехоте о необходимости пропускать танки через себя и немедленно закрывать образующиеся в обороне бреши»
(Рендулич, с. 170-171).
Публичные же сцены (с любыми намерениями) - архиплохая идея. Не удивительно, что деморализующее обращение Стрелкова, где он предрекал себе и гарнизону скорую бессмысленную гибель, символически совпало с сообщением о самовольном уходе с позиций целых подразделений во главе с командирами общим числом до роты. Может быть те командиры так пали духом после таких заявлений, что просто не смогли продолжать сопротивление, а может в их планы не входила бессмысленная гибель назло бабушке по канонам ерни. И в последнем случае они совершенно правы, т.к. отход из бессмысленной обороны (сам командующий её так охарактеризовал!) это наиболее очевидное и логичное решение.
Стратегия авангардных захватов и Путина-вундерваффе приказала долго жить, а оборона отрезанных городов потеряла смысл. В столкновении повстанцев с превосходящей их по всем показателям армией пассивная позиционная оборона, сама по себе, скорее исключение из правила. Потому, что всякая изолированная оборона будет методично перемолота дистанционными ударами и добита (зачищена) превосходящими силами (на что и жалуется Стрелков). Это общее место. Вот несколько цитат навскидку из повстанческих мануалов:
«Действия партизан носят почти исключительно наступательный характер. Если партизанский отряд сильнее противника или хотя слабее, но может напасть врасплох и вообще расчитывать на успех, - он смело атакует неприятеля. Если же надежды на победу нет, то, не принимая боя, партизаны поспешно отступают, стараясь отделаться от преследования или, как говорят, «оторваться» от него. Так поступают партизаны и в том случае, если предпринятое ими нападение оказалось неудачным и неприятель сам переходит в наступление. К обороне партизаны прибегают крайне редко, потому что у них нет ни прочных складов боеприпасов и продовольствия, ни средств обороны, как у войск. Лишь в случае, если уж никак нельзя отделаться от преследования противника или если почему-либо необходимо выиграть время, т.е. в крайней нужде, партизаны принуждены отбиваться»
(Воронков В., Морозов С. Как действуют партизаны / Библиотека красноармейца. - М., Л.: Государственное издательство Отдел военной литературы, 1927. - С. 8).
«Отсюда вытекает, что, ведя боевые действия, партизанские отряды должны максимально сосредоточивать свои силы, действовать скрытно и молниеносно, совершать внезапные налёты на противника, добиваться очень быстрого завершения боя; следует всемерно избегать пассивной обороны и затягивания боев; в особенности следует воздерживаться от распыления сил при ведении боевых операций. Конечно, в ходе партизанской войны приходится прибегать не только к стратегической, но и к тактической обороне; сковывание противника и действия боевого охранения, организация обороны в дефиле, в труднопроходимых местах, у рек и в населённых пунктах с целью истощения и изматывания противника, действия частей, прикрывающих отход, и т.д. - всё это элементы тактической обороны в партизанской войне. Однако основной установкой в партизанской войне должна быть установка на наступление, причём оно должно вестись гораздо стремительнее, чем наступление регулярных войск. …партизаны в большей степени, чем регулярные войска, должны добиваться быстрого завершения боя. Это диктуется тем, что противник силён, а мы слабы. Партизанская война вообще ведется рассредоточенными силами, что придает партизанским действиям повсеместный характер. …
Отсюда следует также, что, с точки зрения всей войны против японских захватчиков, достигнуть цели стратегической обороны и добиться окончательной победы над японскими империалистами можно только в результате множества наступательных сражений и боёв, которые будут вестись как регулярными войсками, так и партизанскими отрядами, то есть одержав много побед в наступательных сражениях и боях. Только проведя много скоротечных сражений и боев, то есть добившись успеха путём стремительных действий во многих наступательных сражениях и боях, можно достигнуть нашей стратегической цели - превратить войну против японских захватчиков в затяжную и, с одной стороны, выиграть время для укрепления сил, ведущих войну, а с другой - способствовать изменению международной обстановки и разложению в лагере противника, а когда всё это осуществится, перейти в стратегическое контрнаступление и изгнать японских захватчиков из Китая»
(Мао Цзэдун. Вопросы стратегии партизанской войны против японских захватчиков (май 1938 г.) / Избранные произведения. Том 2. - М., Издательство иностранной литературы, 1953. - С. 127-189. - http://library.maoism.ru/problems_of_strategy.htm).
«Основной особенностью партизанского отряда является подвижность, позволяющая ему в случае необходимости за несколько минут уйти на значительное расстояние от района боевых действий, и, за несколько часов, - быть вне зоны этих действий. Тем самым отряд имеет возможность постоянно изменять фронт и избегать окружения. В отдельные периоды войны партизанский отряд может заниматься исключительно этой задачей, - не попасть в окружение, потому что для противника окружение отряда - единственный способ навязать ему решающий бой, который для отряда может иметь весьма неблагоприятный исход. Но партизанский отряд может провести также операцию по встречному окружению противника. Этот маневр состоит в следующем. Небольшие группы партизан посылаются в какой-либо район, чтобы служить приманкой для вражеских войск. Окруженные противником, они упорно обороняются, и тут в дело вступают крупные силы партизан, которые окружают неприятеля, уничтожают его и захватывают предназначенное для вражеских войск снаряжение»
(Гевара Э. Партизанская война. М., 1961. - гл. 3. - http://militera.lib.ru/science/guevara/01.html).
И т.д.
Оборона окружённого города же в данной конкретной ситуации (когда нет ресурсов и не ожидается внешней помощи) имеет две альтернативы: а) сидеть в окружении до последнего, израсходовать боезапас и ресурсы, положить силы и в итоге потерять город; б) вывести силы из окружения и потерять город. Потеря города здесь это не предмет выбора, это объективная данность. При том, что сам город (большинство из них), со сменой стратегии, утрачивает стратегическую роль: удерживать его до последнего нет практического смысла. Сохранение сил и переброска их на др. направления для нанесения ударов по врагу - вот актуальный стратегический вопрос.
Вот, что тот по этому поводу пишет тот же самый Рендулич:
«Известным источником ошибок руководства являются вопросы престижа. … Так, за участки местности или населённые пункты часто ведутся тяжёлые бои не потому, что овладение ими важно для боевой обстановки, а только потому, что они были до недавнего времени в собственном владении и их отнял у нас враг»
(Рендулич, с. 61).
Это «престиж» из серии «Порошенко приказал водрузить украинский флаг над Славянском» - «Та-даам! Его сиятельство Покоритель украинских городов Сфинктер Пятый!» А вышедшие из окружения силы повстанцев, тем временем, «трусливо» покрошат на других направлениях батальон-другой карательных войск. Стрелков, как видим, в курсе и без Рендулича.
И ещё:
«Русские, за исключением, может быть, боев в окружении, никогда не допускали, чтобы их уничтожили полностью, и умели уходить от решающих боёв»
(Рендулич, с. 139).
Это к вопросу о «Стоять в Славянске до конца ради престижа VS Сохранять свои силы и эффективно бить врага».
Новая стратегия повстанцев, как мне видится, будет следующей:
1. Организация и укрепление повстанческой базы, безопасной территории под полным контролем повстанцев, коммуникации с которой могут быть надёжно защищены путём активной обороны. Здесь будет сосредоточена поддержка повстанческих операций (тыл восстания) и её нельзя будет отрезать от ресурсов окружением, как Славянск. (Ставлю на Луганск.)
(Теоретически, такие базы могли бы располагаться на территории России, но в свете испуга российского руководства, на это лучше не рассчитывать).
2. Исключительно важен контроль над границей - она должна оставаться проницаемой. Это каналы поставок ресурсов, в т.ч. человеческих, возможность для отхода и восстановления.
3. Переход от удержания рубежей к повсеместным диверсионным действиям. Т.е., определение партизанских районов, в пределах которых смогут мобильно действовать повстанческие группы, связанные с базой. Вероятно это будут всё те же Донецкая и Луганская области. Но возможно и расширение партизанских действий на другие области. Расширение партизанских районов сильно осложнит хунте концентрацию сил и потребует значительных человеческих ресурсов, которых у хунты нет. (Выше приведена карта со сплошной заливкой подконтрольных сторонам территорий, в реальности же, карта должна быть пятнами с обеих сторон и скорее должна напоминать сыр, никаких сплошных фронтов здесь нет, и это при том, что долго и интенсивно концентрировались силы.)
4. Задачей повстанческих отрядов будет не столько занятие городов (что тоже возможно, если хватает ресурсов, с перемалыванием сил противника а-ля Грозный), сколько растягивание и истощение сил хунты, методичное их уничтожение в ходе мобильных действий и налётов; хаос на вражеских территориях, экономический ущерб и террор (в классическом определении: против чиновников, авторитетов и вооруженных сил), подрыв легитимности марионеточной власти и морального духа противника. Скорее всего повстанцы будут действовать малыми диверсионными группами. Но возможна и концентрация сил под конкретные задачи.
5. Никакой позиционной обороны вне повстанческих баз.
6. Широкая мобилизация населения (включая вербовку бойцов вражеских сил) против марионеточной хунты. (Текущие информационно-идеологические установки повстанцев для этого неэффективны. Но это отдельная тема.)
7. Мобилизация широкого общественного мнения за пределами страны. Поиск внешней поддержки, помимо опозорившегося российского руководства. (И не стоит недооценивать краудфандинг!)
8. Наращивание собственных сил с перспективой расширения масштабов операций и перехода от стратегической обороны к стратегическому наступлению.
8. Цель: не столько победить армию противника, сколько сделать для него издержки войны неприемлемо высокими и заставить «истекать кровью». Пока хунта не отступит или не рухнет под весом собственных проблем (война дорогое удовольствие, а Украина - государство-банкрот, живущее на подаяния).
Это стратегия затяжной войны, которая с успехом использовалась всевозможными повстанцами как в прошлом, так и в наше время (см. Чечня, Сирия). Она требует предельного напряжения сил, да, но она реально работает.
Предыдущая же стратегия, с Путин-вундерваффе, по своей сути, та же стратегия бандеровских майдаунов: «героически» воевать со скованным противником, рассчитывая, что, если что, вмешаются старшие и ему покажут. Всё идёт хорошо и гладок ровно до тех пор, пока противник скован извне. Когда же он начинает давать сдачи в полную силу, сразу становится грустно и обидно.
Однако, противник настроен решительно. И халявы не будет. Либо реальная стратегия на долгую перспективу, либо сматывать удочки.
ЗЫ: Ещё из Рендулича (чтобы два раза не вставать), на тему «зачем войска хунты шмаляют по городам»:
«Во второй мировой войне особое место среди целей занимали производственные предприятия и мирное население, которые являлись необходимым резервом материального обеспечения и живой силы для миллионных армий, а население подвергалось, кроме того, воздействию и с целью подрыва его морального духа»
(Рендулич, с. 108).