Субботний ликбез-37: "военный коммунизм"
В популярной мифологии экономическая политика большевиков во время Гражданской войны - "военный коммунизм" - представляется либо чистым "экспериментом" (от которого, якобы, и пришлось отказаться при переходе к НЭПу), либо целенаправленным ограблением (от которого опять же деревню спас НЭП).
Однако в действительности большевики действовали в весьма узком поле, заданном условиями войны и разрухи, и большая часть их мер имеет аналоги в практике буржуазных государств времен ПМВ.
Если в промышленности (в которой было занято меньшинство населения, к тому же пострадала она в наибольшей степени) действительно были сделаны первые шаги к социализму (национализация большинства промышленных предприятий в середине 1918 г.), а банковская система была национализирована уже в конце 1917 г., то политика большевиков по отношению к деревне во времена Гражданской войны еще не являлась построением социализма - раздел помещичьих имений привел к "осереднячиванию крестьянства", и сельскохозяйственное производство - распределенным между огромным количеством мелких хозяев, большинство из которых не использовало найм рабочей силы.
Однако крах промышленного производства и потребности обеспечения армии разрушил - как это случилось и до того в странах-участниках ПМВ, хотя именно в России разруха уже в 1917 г. приняла самые угрожающие формы - рыночное равновесие между городом и деревней. Если до того закупка продовольствия на нужды городов обеспечивалась средствами, вырученными в результате сбыта индустриальной продукции в деревне, то вместе с резким сокращением промышленного производства городам оказалось нечего есть, а рубль подвергся гиперинфляции (которая стала бы еще большей, если бы хлеб покупался у крестьян по рыночным ценам - покупка хлеба на необеспеченные деньги означала бы возложение его стоимости на всё общество).
Никаким другим путем, кроме принудительного изъятия зерна по твердым ценам (фактически - безвозмездно, ибо цены эти были ниже рыночных), эта проблема не могла быть решена. В самой по себе продразверстке ничего социалистического нет - это чрезвычайная мера, отказ от которой ускорил бы бегство населения городов в деревню или в эмиграцию и мог бы повлечь катастрофический голод.
Разумеется, она породила недовольство крестьян - но при белых правительствах ситуация и для крестьян оказывалась еще хуже, т.к. не компенсировалась выгодами от раздела помещичьих имений (в Сибири помещиков не было, но и там Колчак по отношению к крестьянам повел политику, сделавшую его врагом даже зажиточную часть крестьянства).
Выжить городам продразверстка помогла, но после войны стала архаизмом. Одновременно государству пришлось пойти на привлечение частного капитала в те отрасли, которое оно не могло поднять экономически само - так начался нэп, о котором будет рассказано в следующей части.
Однако в действительности большевики действовали в весьма узком поле, заданном условиями войны и разрухи, и большая часть их мер имеет аналоги в практике буржуазных государств времен ПМВ.
Если в промышленности (в которой было занято меньшинство населения, к тому же пострадала она в наибольшей степени) действительно были сделаны первые шаги к социализму (национализация большинства промышленных предприятий в середине 1918 г.), а банковская система была национализирована уже в конце 1917 г., то политика большевиков по отношению к деревне во времена Гражданской войны еще не являлась построением социализма - раздел помещичьих имений привел к "осереднячиванию крестьянства", и сельскохозяйственное производство - распределенным между огромным количеством мелких хозяев, большинство из которых не использовало найм рабочей силы.
Однако крах промышленного производства и потребности обеспечения армии разрушил - как это случилось и до того в странах-участниках ПМВ, хотя именно в России разруха уже в 1917 г. приняла самые угрожающие формы - рыночное равновесие между городом и деревней. Если до того закупка продовольствия на нужды городов обеспечивалась средствами, вырученными в результате сбыта индустриальной продукции в деревне, то вместе с резким сокращением промышленного производства городам оказалось нечего есть, а рубль подвергся гиперинфляции (которая стала бы еще большей, если бы хлеб покупался у крестьян по рыночным ценам - покупка хлеба на необеспеченные деньги означала бы возложение его стоимости на всё общество).
Никаким другим путем, кроме принудительного изъятия зерна по твердым ценам (фактически - безвозмездно, ибо цены эти были ниже рыночных), эта проблема не могла быть решена. В самой по себе продразверстке ничего социалистического нет - это чрезвычайная мера, отказ от которой ускорил бы бегство населения городов в деревню или в эмиграцию и мог бы повлечь катастрофический голод.
Разумеется, она породила недовольство крестьян - но при белых правительствах ситуация и для крестьян оказывалась еще хуже, т.к. не компенсировалась выгодами от раздела помещичьих имений (в Сибири помещиков не было, но и там Колчак по отношению к крестьянам повел политику, сделавшую его врагом даже зажиточную часть крестьянства).
Выжить городам продразверстка помогла, но после войны стала архаизмом. Одновременно государству пришлось пойти на привлечение частного капитала в те отрасли, которое оно не могло поднять экономически само - так начался нэп, о котором будет рассказано в следующей части.