На великом и могучем-4: интервью Pagina 12 с Эво Моралесом
https://www.pagina12.com.ar/236968-evo-morales-buscamos-un-candidato-de-unidad-que-garantice-el
Эво Моралес: "Ищем кандидата единства, который гарантирует экономическое развитие"
Мерседес Лопес Сан-Мигель, Фелипе Япур (Página 12, Аргентина, 17 декабря 2019 г.)
Как мне кажется - весьма неплохо раскрывает как сильные, так и слабые стороны его как государственного деятеля и МАС как партии, которая утверждает о случившемся уже разрыве с капитализмом, но на деле сохранила не только частный сектор, но и политические компромиссы с буржуазией - О.К.
Эво Моралес никогда не проходит незамеченным, а его появление обычно вызывает у встречающих его бурные эмоции. Его посещение редакции Página12 не было исключением. Его соратники ждали конца интервью, чтобы громко выразить ему одобрение. Президент Боливии, свергнутый кровавым военно-гражданским путчем, считает, что его партия, Движение к социализму (МАС), может победить на новых выборах. Для этого он руководит, находясь в Буэнос-Айресе, избирательной кампанией, используя свой опыт активиста и, на протяжении 14 лет, главы государства. Он остается политическим беженцем, но заверяет, что ищет наилучшего кандидата, который должен гарантировать единство.
- Как дела у ваших детей?
-Мы на связи с моего прибытия в Мексику. Послы нескольких стран предлагали им переехать на другой континент. Однако, и Эвалис, и Альваро решили отправиться в Аргентину. Сейчас мы преодолеваем страх этих дней. Он сказался на всех, но прежде всего на Эвалис - Альваро уже знаком с политикой. Он также получил несколько угроз в Кочабамбе, где жил. У него была возможность поехать учиться в Европу, в Италию или Германию, но он решил остаться здесь и благодарит народ и правительство Аргентины за гарантии безопасного пребывания.
- Вы боялись за них?
-Эвалис была в опасности. ЕЕ интересовала политика, но сейчас она по-прежнему напугана. Ей угрожали лично и в соцсетях. Больше всего из моих родственников пострадала сестра, дом которой сожгли, но сенйчас она в безопасности. Мы общаемся по телефону.
- Вы решили покинуть Боливию по этой причине?
- (после размышления) Я пережил многое, пока выращивал коку, был профсоюзным активистом и депутатом. Меня задерживали много раз, и в определенный момент мне не хватало только убежища в другой стране. Теперь случилось и это. Всё это - за антиимпериализм, за борьбу за Большую Родину [Латинскую Америку как общность], за права бедных, достоинство и суверенитет. Я прошел через много судов в то время, когда президенты-неолибералы пытались осудить меня за «терроризм». Я был исключен из парламента в 2002 году по указанию посольства США. Их план заключался в том, чтобы не допустить меня до президентских выборов - история повторяется для представляющих народ левых президентов. В наши дни происходят перевороты всех разновидностей. Я не боюсь, но в дни перед переворотом я встречался с несколькими министрами, которые рекомендовали мне спасти свою жизнь. Что несомненно - все эти дни я находился под пристальным вниманием США.
- Фактический президент Жанин Аньес может затруднить ваше возвращение в Боливию?
- Я не знаю, экс-президент ли я - возможно, я остаюсь президентом, поскольку мое заявление об отставке не было ни принято, ни отклонено [парламентом].
- Да, формально вы остаетесь президентом до конца мандата 22 января.
-Это правда, поэтому по конституции я могу быть судим только специальным судом. Непонятно, как фактический президент может грозить задержать меня и говорить, будто она - прокурор. Они всегда говорили, что уважают независимость ветвей и органов власти. Но сейчас они требуют арестов.
- Это был переворот, инспирированный США, которые призвали к участию вооруженных сил в традиционном стиле.
- Уверен, что США не простили того, что президент-индеец может обеспечить политическую стабильность, экономический рост, сокращение бедности и национализацию. Во времена неолибералов доход от нефти составлял 3 миллиарда долларов, за годы с 2006 по 2013 при нашем правительстве он вырос до 38 миллиардов. Незадолго до того, как я вступил в должность, нам говорили, что в нашу страну не будут инвестировать. Тогда президент [Аргентины] Нестор Киршнер позвонил мне и сказал: «Если другие не будут инвестировать, это сделаем мы» Это было очень важно для страны с 10 миллионами жителей.
- И сейчас дело в литии.
-Это основной вопрос. Мы показали то, что всегда говорили не международных встречах [левых] вроде Форума Сан-Паулу: «Другой мир возможен». Мы показали, что в Боливии возможен мир без МВФ. Без капиталистической системы [явное преувеличение - О.К.]. Наша провинность заключалась в начале создания литиевой промышленности. Страны центра привыкли получать сырье, а мы начали работы над литиевыми батареями. На следующий год было запланировано производство 400 тонн карбоната лития. В прошлом году мы запустили завод, производивший хлорид лития и поставлявший его гидроксид - 15 тысяч тонн хлорида в Бразилию и некоторое количество в Чили. Завод был запущен в рамках плана, включавшему 41 завод, из них 14 - чисто литиевые. Для решения вопроса рынков мы нашли партнеров - Китай и Германию. США оказывались вне этой индустрии и не могли нам этого простить - литий это будущее энергетики. Поэтому я говорю, что это литиевый переворот.
- Контракты с Германией и Китаем в безопасности?
- Это правительство может их оспорить. Я говорил с аргентинскими специалистами и они говорили, что мы должны взаимодействовать с Аргентиной для развития нашей литиевой промышленности. Четыре-пять лет назад [вице-президент] Альваро Гарсия Линера говорил, что когда наше государство будет иметь большую литиевую промышленность - мы сможем определять мировые цены.
- Тогда вы превратились во врагов США.
-Да, тогда.
- Так начали подготовку к государственному перевороту.
- Разумеется, для этого использовали разговоры об обмане [на выборах]. О чем они говорят? Вы знаете, что я представляю коренную культуру, которая учит нас, что главное - не красть, не врать и не быть ненадежными. Мы включили это в конституцию. Обман? Это невозможно. На встрече с должностными лицами и органами я всегда говорил, что они должны исполнять свои обязанности. Организация американских государств для своего отчета проверила 225 участков и говорит, что это обман, потому что там мы получали 70, 80 и 90 процентов. В сельской местности были результаты и лучше, но они говорят, что это обман. Я могу сказать, что и без этих участков мы побеждали в первом туре. Всё это относится и к наблюдениям ОАГ. Настоящий обман - это ее отчет.
- Оппозиция также утверждает, что если бы был второй тур - вы бы проиграли. Из того, что произошло, следует, что такого варианта они не добивались.
-Нет, они бы всё равно проиграли [тезис можно оспорить - несмотря на то, что разрыв между Моралесом и Месой составил более 10 %, 52 % правых кандидатов в сумме могло бы хватить для победы во втором туре. Хотя и явка сторонников МАС могла вырасти ко втором туру - О.К.]. Можно быть с народом или с империей, проводить национализацию или приватизацию. Кто говорит, что есть третий вариант - не понимает, в чем разница между правыми и левыми. Так политика не делается, и они оказываются с правыми.
- Вас огорчила позиция вооруженных сил?
- Меня огорчило их предательство. Я не мог этого понять. Это был откровенный заговор. Я не понимаю, как они могли говорить «мы - антиимпериалистические бойцы и поддерживаем перемены». Меня огорчило, потому что мы же их и вооружили. Когда мы пришли к власти, у нас не было ни самолетов, ни вертолетов и во время затопления нам помогли Аргентина, Бразилия, Венесуэла при Чавесе, даже Чили. Тогда был лишь один вертолет, который потом разбился. Сейчас есть 25 вертолетов и я видел по телевизору, как они стреляли в моих братьев. Это огорчает.
- Как глава избирательной кампании Движения к социализму, как и откуда вы ей будете руководить?
- Да, мы уже ведем кампанию. Мы провели несколько множество встреч. Я благодарен за встречу президенту Альберто Фернандесу. Вчера, в понедельник [16 декабря] я встретился с вице-президентом Кристиной Фернандес. Я слушаю их советы. Я понимаю свою ответственность как политического беженца, мое политическое поведение должно определяться этим статусом. Я должен передать свой опыт новым политикам не только Боливии, но и других латиноамериканских стран.
Когда ты ведешь кампанию, не будучи кандидатом, то завоевываешь больше авторитета. Не обязательно быть кандидатом, чтобы руководить кампанией. Я уже не президент фактически (даже если остаюсь им по закону), я не кандидат. Есть новые лидеры, мужчины и женщины, включая специалистов. Раньше у нас были только крестьяне, сейчас - и представители других социальных слоев. Мы будем организовываться. По телефону я общаюсь с 2-3 тысячами товарищей.
- Какими качествами должен обладать кандидат от МАС?
- Это должен быть кандидат единства, такого найти непросто. Почему мы с Альваро [вице-президентом Гарсия Линерой] сказали, что не будем кандидатами? Чтобы объединить Боливию, чтобы не было конфронтации [это явно не остановит тех, кто хочет ликвидировать все завоевания последних 15 лет - О.К.]. Я иногда спрашивал себя, почему меня так боятся. Я имел бы право быть кандидатом. Сейчас трудно найти товарища, который объединит регионы и социальные слои, от крестьян из коренных народов до профессионалов из средних слоев, которые также важны. Нужен человек с твердыми политическими убеждениями, со знанием и профессиональными способностями, тот, кто сможет гарантировать экономический рост, что всегда было нашей сильной стороной. Например, мы не взяли у Центробанка ни доллара для оплаты годовых премий. 10 ноября этого года диктатура Аньес, Камачо и Месы заняла для этого 2,8 миллиардов боливиано [около 25 миллиардов рублей]. Меня беспокоят две вещи: смерти и разрушение экономики. По нашим данным, только забастовка в Санта-Крусе наносит ущерб в 3,5 миллиона долларов каждый день. Мы должны найти кандидата, который сможет обеспечить и единство, и экономический рост. Народ уже просил, чтобы было обсуждение из разных кандидатов - индейцев и не индейцев, представителей гор, долин и востока страны.
- Должен кандидат быть индейцем?
- Это важно, но важно, чтобы он был профессионалом. Голоса коренного населения нам обеспечены, нужно привлечь и профессионалов из средних слоев, и даже инвесторов. Фирмы могут поддержать нас, если мы гарантируем экономический рост и стабильность. Это то, что мы обсуждаем.
[Таким образом, увы, разрыва с политикой компромиссов ожидать не приходится и возможен, напротив, сдвиг МАС вправо с одобрения самого Моралеса - О.К.]
- Вы упоминали о встрече с Кристиной Киршнер [Кристина Фернандес де Киршнер - президент Аргентины в 2007-2015 г. и вице-президент с 2019 г.]. О чем вы с ней говорили?
- Она - хороший товарищ с большим опытом. Я одобрял ее политику, когда США и Канада заблокировали поставку зерна и муки нашей стране. Мы могли остаться без хлеба. Не было бы хлеба - виновным в шантаже североамериканской империи был бы я. Поэтому тогда я позвонил сестре [характерное для МАС обращение с тем же смыслом, что и «товарищ» - О.К.] Кристине с просьбой о продаже зерна. Она организовала поставки и мы разрешили проблему. Я очень уважаю ее и мы обсудили множество вещей.
- Есть ли разница в том, как обращались с вами [правое] правительство Маурисио Макри и [левоцентристское, у власти с 10 декабря] Альберто Фернандеса?
-Я прошу прощения, я как беженец не имею право говорить ничего о внутренней политике и экономике страны. Простите - этого требует мой статус.
- Думали ли вы переехать на север Аргентины, чтобы быть ближе к Боливии во время избирательной кампании?
- Посмотрим, если это будет уместно. Здесь я спокоен благодаря аргентинским народу и правительству, которые меня удивляют и придают мне сил. Пока я буду действовать из Буэнос-Айреса.
- В Аргентине есть большая боливийская диаспора. Придает ли это вам надежды на исправление ситуации в стране.
- Мы провели много встреч, в том числе с людьми, которые хотели объявить голодовку. Самозванка знает, что в Аргентине и в Тропико [неофициальное название провинции Чапаре департамента Кочабамба, где Моралес начинал политическую деятельность - О.К.] мы имеем большую поддержку, поэтому ее окружение говорит, что там выборов не будет. Потом же они говорят, что Эво антидемократичен.
- Стал ли переворот для вас сюрпризом, какие ошибки вы можете признать?
- Да, для нас то стало сюрпризом, ни разведслужба полиции, ни разведслужба Вооруженных сил нас не предупреждали. На встрече кабинета за три недели до переворота я говорил, что он готовится, но мне не верили. женщина, работавшая прислугой, смогла позвонить мне по телефону и сказать, что в доме ее хозяев обсуждают подготовку путча. Когда я об этом рассказал, мне никто не поверил. Буду честен - я и сам слабо верил, потому что мы победили другие путчи ранее. Но в этот вложили много денег. Так, были рабочие-строители, которые получали 120 боливиано [около 1100 рублей, очевидно - в день] и которые переставали быть рабочими, когда им начинали платить 300 боливиано за перекрытие дорог. Было вложено много денег. Мы этого не ожидали.
- В этих условиях, вы верите, что можете вернуться в результате выборов?
- Я считаю, что это достаточно трудно, но не невозможно. Мы должны пригласить международных наблюдателей, и я считаю, что там должны быть ООН, Центр Картера, некоторые дружественные страны Европы, но не ОАГ. Я рекомендую всем прогрессивным президентам, всем левым политикам, всем, кто со своим народом: не доверяйте ОАГ. ОАГ - это лучший инструмент США, в этом мы недавно убедились. Она была среди тех, кто организовал переворот.
- Вы скучаете по чему-то, связанному с постом президента?
- По работе. В Боливии девять департаментов, и я посещал до пяти в день. Мы начинали в 5 утра и заканчивали в 11-12 ночи. Как-то один из министров сказал мне не начинать в пять утра. Так жить негуманно, говорят (смеется вместе с бывшим министром здравоохранения Габриэлой Монтаньо).
Эво Моралес: "Ищем кандидата единства, который гарантирует экономическое развитие"
Мерседес Лопес Сан-Мигель, Фелипе Япур (Página 12, Аргентина, 17 декабря 2019 г.)
Как мне кажется - весьма неплохо раскрывает как сильные, так и слабые стороны его как государственного деятеля и МАС как партии, которая утверждает о случившемся уже разрыве с капитализмом, но на деле сохранила не только частный сектор, но и политические компромиссы с буржуазией - О.К.
Эво Моралес никогда не проходит незамеченным, а его появление обычно вызывает у встречающих его бурные эмоции. Его посещение редакции Página12 не было исключением. Его соратники ждали конца интервью, чтобы громко выразить ему одобрение. Президент Боливии, свергнутый кровавым военно-гражданским путчем, считает, что его партия, Движение к социализму (МАС), может победить на новых выборах. Для этого он руководит, находясь в Буэнос-Айресе, избирательной кампанией, используя свой опыт активиста и, на протяжении 14 лет, главы государства. Он остается политическим беженцем, но заверяет, что ищет наилучшего кандидата, который должен гарантировать единство.
- Как дела у ваших детей?
-Мы на связи с моего прибытия в Мексику. Послы нескольких стран предлагали им переехать на другой континент. Однако, и Эвалис, и Альваро решили отправиться в Аргентину. Сейчас мы преодолеваем страх этих дней. Он сказался на всех, но прежде всего на Эвалис - Альваро уже знаком с политикой. Он также получил несколько угроз в Кочабамбе, где жил. У него была возможность поехать учиться в Европу, в Италию или Германию, но он решил остаться здесь и благодарит народ и правительство Аргентины за гарантии безопасного пребывания.
- Вы боялись за них?
-Эвалис была в опасности. ЕЕ интересовала политика, но сейчас она по-прежнему напугана. Ей угрожали лично и в соцсетях. Больше всего из моих родственников пострадала сестра, дом которой сожгли, но сенйчас она в безопасности. Мы общаемся по телефону.
- Вы решили покинуть Боливию по этой причине?
- (после размышления) Я пережил многое, пока выращивал коку, был профсоюзным активистом и депутатом. Меня задерживали много раз, и в определенный момент мне не хватало только убежища в другой стране. Теперь случилось и это. Всё это - за антиимпериализм, за борьбу за Большую Родину [Латинскую Америку как общность], за права бедных, достоинство и суверенитет. Я прошел через много судов в то время, когда президенты-неолибералы пытались осудить меня за «терроризм». Я был исключен из парламента в 2002 году по указанию посольства США. Их план заключался в том, чтобы не допустить меня до президентских выборов - история повторяется для представляющих народ левых президентов. В наши дни происходят перевороты всех разновидностей. Я не боюсь, но в дни перед переворотом я встречался с несколькими министрами, которые рекомендовали мне спасти свою жизнь. Что несомненно - все эти дни я находился под пристальным вниманием США.
- Фактический президент Жанин Аньес может затруднить ваше возвращение в Боливию?
- Я не знаю, экс-президент ли я - возможно, я остаюсь президентом, поскольку мое заявление об отставке не было ни принято, ни отклонено [парламентом].
Click to view- Да, формально вы остаетесь президентом до конца мандата 22 января.
-Это правда, поэтому по конституции я могу быть судим только специальным судом. Непонятно, как фактический президент может грозить задержать меня и говорить, будто она - прокурор. Они всегда говорили, что уважают независимость ветвей и органов власти. Но сейчас они требуют арестов.
- Это был переворот, инспирированный США, которые призвали к участию вооруженных сил в традиционном стиле.
- Уверен, что США не простили того, что президент-индеец может обеспечить политическую стабильность, экономический рост, сокращение бедности и национализацию. Во времена неолибералов доход от нефти составлял 3 миллиарда долларов, за годы с 2006 по 2013 при нашем правительстве он вырос до 38 миллиардов. Незадолго до того, как я вступил в должность, нам говорили, что в нашу страну не будут инвестировать. Тогда президент [Аргентины] Нестор Киршнер позвонил мне и сказал: «Если другие не будут инвестировать, это сделаем мы» Это было очень важно для страны с 10 миллионами жителей.
- И сейчас дело в литии.
-Это основной вопрос. Мы показали то, что всегда говорили не международных встречах [левых] вроде Форума Сан-Паулу: «Другой мир возможен». Мы показали, что в Боливии возможен мир без МВФ. Без капиталистической системы [явное преувеличение - О.К.]. Наша провинность заключалась в начале создания литиевой промышленности. Страны центра привыкли получать сырье, а мы начали работы над литиевыми батареями. На следующий год было запланировано производство 400 тонн карбоната лития. В прошлом году мы запустили завод, производивший хлорид лития и поставлявший его гидроксид - 15 тысяч тонн хлорида в Бразилию и некоторое количество в Чили. Завод был запущен в рамках плана, включавшему 41 завод, из них 14 - чисто литиевые. Для решения вопроса рынков мы нашли партнеров - Китай и Германию. США оказывались вне этой индустрии и не могли нам этого простить - литий это будущее энергетики. Поэтому я говорю, что это литиевый переворот.
- Контракты с Германией и Китаем в безопасности?
- Это правительство может их оспорить. Я говорил с аргентинскими специалистами и они говорили, что мы должны взаимодействовать с Аргентиной для развития нашей литиевой промышленности. Четыре-пять лет назад [вице-президент] Альваро Гарсия Линера говорил, что когда наше государство будет иметь большую литиевую промышленность - мы сможем определять мировые цены.
- Тогда вы превратились во врагов США.
-Да, тогда.
- Так начали подготовку к государственному перевороту.
- Разумеется, для этого использовали разговоры об обмане [на выборах]. О чем они говорят? Вы знаете, что я представляю коренную культуру, которая учит нас, что главное - не красть, не врать и не быть ненадежными. Мы включили это в конституцию. Обман? Это невозможно. На встрече с должностными лицами и органами я всегда говорил, что они должны исполнять свои обязанности. Организация американских государств для своего отчета проверила 225 участков и говорит, что это обман, потому что там мы получали 70, 80 и 90 процентов. В сельской местности были результаты и лучше, но они говорят, что это обман. Я могу сказать, что и без этих участков мы побеждали в первом туре. Всё это относится и к наблюдениям ОАГ. Настоящий обман - это ее отчет.
- Оппозиция также утверждает, что если бы был второй тур - вы бы проиграли. Из того, что произошло, следует, что такого варианта они не добивались.
-Нет, они бы всё равно проиграли [тезис можно оспорить - несмотря на то, что разрыв между Моралесом и Месой составил более 10 %, 52 % правых кандидатов в сумме могло бы хватить для победы во втором туре. Хотя и явка сторонников МАС могла вырасти ко втором туру - О.К.]. Можно быть с народом или с империей, проводить национализацию или приватизацию. Кто говорит, что есть третий вариант - не понимает, в чем разница между правыми и левыми. Так политика не делается, и они оказываются с правыми.
- Вас огорчила позиция вооруженных сил?
- Меня огорчило их предательство. Я не мог этого понять. Это был откровенный заговор. Я не понимаю, как они могли говорить «мы - антиимпериалистические бойцы и поддерживаем перемены». Меня огорчило, потому что мы же их и вооружили. Когда мы пришли к власти, у нас не было ни самолетов, ни вертолетов и во время затопления нам помогли Аргентина, Бразилия, Венесуэла при Чавесе, даже Чили. Тогда был лишь один вертолет, который потом разбился. Сейчас есть 25 вертолетов и я видел по телевизору, как они стреляли в моих братьев. Это огорчает.
- Как глава избирательной кампании Движения к социализму, как и откуда вы ей будете руководить?
- Да, мы уже ведем кампанию. Мы провели несколько множество встреч. Я благодарен за встречу президенту Альберто Фернандесу. Вчера, в понедельник [16 декабря] я встретился с вице-президентом Кристиной Фернандес. Я слушаю их советы. Я понимаю свою ответственность как политического беженца, мое политическое поведение должно определяться этим статусом. Я должен передать свой опыт новым политикам не только Боливии, но и других латиноамериканских стран.
Когда ты ведешь кампанию, не будучи кандидатом, то завоевываешь больше авторитета. Не обязательно быть кандидатом, чтобы руководить кампанией. Я уже не президент фактически (даже если остаюсь им по закону), я не кандидат. Есть новые лидеры, мужчины и женщины, включая специалистов. Раньше у нас были только крестьяне, сейчас - и представители других социальных слоев. Мы будем организовываться. По телефону я общаюсь с 2-3 тысячами товарищей.
- Какими качествами должен обладать кандидат от МАС?
- Это должен быть кандидат единства, такого найти непросто. Почему мы с Альваро [вице-президентом Гарсия Линерой] сказали, что не будем кандидатами? Чтобы объединить Боливию, чтобы не было конфронтации [это явно не остановит тех, кто хочет ликвидировать все завоевания последних 15 лет - О.К.]. Я иногда спрашивал себя, почему меня так боятся. Я имел бы право быть кандидатом. Сейчас трудно найти товарища, который объединит регионы и социальные слои, от крестьян из коренных народов до профессионалов из средних слоев, которые также важны. Нужен человек с твердыми политическими убеждениями, со знанием и профессиональными способностями, тот, кто сможет гарантировать экономический рост, что всегда было нашей сильной стороной. Например, мы не взяли у Центробанка ни доллара для оплаты годовых премий. 10 ноября этого года диктатура Аньес, Камачо и Месы заняла для этого 2,8 миллиардов боливиано [около 25 миллиардов рублей]. Меня беспокоят две вещи: смерти и разрушение экономики. По нашим данным, только забастовка в Санта-Крусе наносит ущерб в 3,5 миллиона долларов каждый день. Мы должны найти кандидата, который сможет обеспечить и единство, и экономический рост. Народ уже просил, чтобы было обсуждение из разных кандидатов - индейцев и не индейцев, представителей гор, долин и востока страны.
- Должен кандидат быть индейцем?
- Это важно, но важно, чтобы он был профессионалом. Голоса коренного населения нам обеспечены, нужно привлечь и профессионалов из средних слоев, и даже инвесторов. Фирмы могут поддержать нас, если мы гарантируем экономический рост и стабильность. Это то, что мы обсуждаем.
[Таким образом, увы, разрыва с политикой компромиссов ожидать не приходится и возможен, напротив, сдвиг МАС вправо с одобрения самого Моралеса - О.К.]
- Вы упоминали о встрече с Кристиной Киршнер [Кристина Фернандес де Киршнер - президент Аргентины в 2007-2015 г. и вице-президент с 2019 г.]. О чем вы с ней говорили?
- Она - хороший товарищ с большим опытом. Я одобрял ее политику, когда США и Канада заблокировали поставку зерна и муки нашей стране. Мы могли остаться без хлеба. Не было бы хлеба - виновным в шантаже североамериканской империи был бы я. Поэтому тогда я позвонил сестре [характерное для МАС обращение с тем же смыслом, что и «товарищ» - О.К.] Кристине с просьбой о продаже зерна. Она организовала поставки и мы разрешили проблему. Я очень уважаю ее и мы обсудили множество вещей.
- Есть ли разница в том, как обращались с вами [правое] правительство Маурисио Макри и [левоцентристское, у власти с 10 декабря] Альберто Фернандеса?
-Я прошу прощения, я как беженец не имею право говорить ничего о внутренней политике и экономике страны. Простите - этого требует мой статус.
- Думали ли вы переехать на север Аргентины, чтобы быть ближе к Боливии во время избирательной кампании?
- Посмотрим, если это будет уместно. Здесь я спокоен благодаря аргентинским народу и правительству, которые меня удивляют и придают мне сил. Пока я буду действовать из Буэнос-Айреса.
- В Аргентине есть большая боливийская диаспора. Придает ли это вам надежды на исправление ситуации в стране.
- Мы провели много встреч, в том числе с людьми, которые хотели объявить голодовку. Самозванка знает, что в Аргентине и в Тропико [неофициальное название провинции Чапаре департамента Кочабамба, где Моралес начинал политическую деятельность - О.К.] мы имеем большую поддержку, поэтому ее окружение говорит, что там выборов не будет. Потом же они говорят, что Эво антидемократичен.
- Стал ли переворот для вас сюрпризом, какие ошибки вы можете признать?
- Да, для нас то стало сюрпризом, ни разведслужба полиции, ни разведслужба Вооруженных сил нас не предупреждали. На встрече кабинета за три недели до переворота я говорил, что он готовится, но мне не верили. женщина, работавшая прислугой, смогла позвонить мне по телефону и сказать, что в доме ее хозяев обсуждают подготовку путча. Когда я об этом рассказал, мне никто не поверил. Буду честен - я и сам слабо верил, потому что мы победили другие путчи ранее. Но в этот вложили много денег. Так, были рабочие-строители, которые получали 120 боливиано [около 1100 рублей, очевидно - в день] и которые переставали быть рабочими, когда им начинали платить 300 боливиано за перекрытие дорог. Было вложено много денег. Мы этого не ожидали.
- В этих условиях, вы верите, что можете вернуться в результате выборов?
- Я считаю, что это достаточно трудно, но не невозможно. Мы должны пригласить международных наблюдателей, и я считаю, что там должны быть ООН, Центр Картера, некоторые дружественные страны Европы, но не ОАГ. Я рекомендую всем прогрессивным президентам, всем левым политикам, всем, кто со своим народом: не доверяйте ОАГ. ОАГ - это лучший инструмент США, в этом мы недавно убедились. Она была среди тех, кто организовал переворот.
- Вы скучаете по чему-то, связанному с постом президента?
- По работе. В Боливии девять департаментов, и я посещал до пяти в день. Мы начинали в 5 утра и заканчивали в 11-12 ночи. Как-то один из министров сказал мне не начинать в пять утра. Так жить негуманно, говорят (смеется вместе с бывшим министром здравоохранения Габриэлой Монтаньо).