Продолжим литературные прогулки по Москве...
О. Э. Мандельштам
Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.
Медуницы и осы тяжелую розу сосут.
Человек умирает. Песок остывает согретый,
И вчерашнее солнце на черных носилках несут.
Ах, тяжелые соты и нежные сети,
Легче камень поднять, чем имя твое повторить!
У меня остается одна забота на свете:
Золотая забота, как времени бремя избыть.
Словно темную воду, я пью помутившийся воздух.
Время вспахано плугом, и роза землею была.
В медленном водовороте тяжелые, нежные розы,
Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела!
1920
В предзакатное время оказался сегодня на Лубянке и обратно до дома решил пройтись. Прошелся Златоустинским, Маросейкой, на подходе к Петроверигскому заслышал звон колоколов церкви Косьмы и Дамиана, что счел знаком и зовом, - и пошел дальше по Маросейке, чтобы свернуть в начале Старосадского. Дальше мимо налоговой, мимо Петра и Павла, где посмотрел на уже не виртуальные афиши на заборе, мимо Исторички, свернул на Забелина, тут мне надо было позвонить - и я свернул в переулок Мандельштама, где давно висит базальтовая табличка, а еще давнее мы в наше студенческое время хотели повесить там фанерку, а еще раньше там на темной крашеной штукаткурке был кем-то процарапан совершенно обалденный Парфенон.
Вот туда-то я и свернул в поисках тихого местечка, потому как с Ивано-Предтеченского монастыря вся улица Забелина озвучивалась работавшим там префоратором.
Тут меня ждали открытия. Во-первых, я, наконец, заметил собственно памятник Мандельштаму, который стоит там уже без малого 10 лет.
Во-вторых, по соседству с памятником оказался какой-то потрясающий уютный садик, который, кажется, является задворками усадьбы, где расположено Палестинское общество. там все очень по-осеннему.
И, наконец, самое интересное открытие было подстать Магелланову - я пошел дальше по переулку и открыл, куда он ведет. Раньше там были, кажется, какие-то вечно затянутые и стремные ремонтные работы. Теперь там двухуровневый достаточно просторный двор, выходящий на примыкающие к Спасоглинищевскому переулку кабаки и пабы. Там можно постоять на верхней террасе, глядя на отражающееся в крышах заходящее солнце.
Классное место, надо туда периодически наведываться.
Сестры тяжесть и нежность, одинаковы ваши приметы.
Медуницы и осы тяжелую розу сосут.
Человек умирает. Песок остывает согретый,
И вчерашнее солнце на черных носилках несут.
Ах, тяжелые соты и нежные сети,
Легче камень поднять, чем имя твое повторить!
У меня остается одна забота на свете:
Золотая забота, как времени бремя избыть.
Словно темную воду, я пью помутившийся воздух.
Время вспахано плугом, и роза землею была.
В медленном водовороте тяжелые, нежные розы,
Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела!
1920
В предзакатное время оказался сегодня на Лубянке и обратно до дома решил пройтись. Прошелся Златоустинским, Маросейкой, на подходе к Петроверигскому заслышал звон колоколов церкви Косьмы и Дамиана, что счел знаком и зовом, - и пошел дальше по Маросейке, чтобы свернуть в начале Старосадского. Дальше мимо налоговой, мимо Петра и Павла, где посмотрел на уже не виртуальные афиши на заборе, мимо Исторички, свернул на Забелина, тут мне надо было позвонить - и я свернул в переулок Мандельштама, где давно висит базальтовая табличка, а еще давнее мы в наше студенческое время хотели повесить там фанерку, а еще раньше там на темной крашеной штукаткурке был кем-то процарапан совершенно обалденный Парфенон.
Вот туда-то я и свернул в поисках тихого местечка, потому как с Ивано-Предтеченского монастыря вся улица Забелина озвучивалась работавшим там префоратором.
Тут меня ждали открытия. Во-первых, я, наконец, заметил собственно памятник Мандельштаму, который стоит там уже без малого 10 лет.
Во-вторых, по соседству с памятником оказался какой-то потрясающий уютный садик, который, кажется, является задворками усадьбы, где расположено Палестинское общество. там все очень по-осеннему.
И, наконец, самое интересное открытие было подстать Магелланову - я пошел дальше по переулку и открыл, куда он ведет. Раньше там были, кажется, какие-то вечно затянутые и стремные ремонтные работы. Теперь там двухуровневый достаточно просторный двор, выходящий на примыкающие к Спасоглинищевскому переулку кабаки и пабы. Там можно постоять на верхней террасе, глядя на отражающееся в крышах заходящее солнце.
Классное место, надо туда периодически наведываться.