Евгений Владимирович Маркелов - Историк в Истории.
Эта статья была написана в качестве вступления к сборнику тезисов докладов VIII открытой гуманитарной конференции исследовательских работ школьников "Вышгород-2012" (Маркеловские чтения). В этом году конференция была посвящена 50-летию Евгения Владимировича. Поскольку тираж сборника ограничен и он стал библиографической редкостью практически с момента конференции, дублирую этот текст здесь
Выступая 1 сентября 2009 года на традиционной линейке, посвященной Дню знаний, Евгений Владимирович Маркелов сказал: «Я в первую очередь историк, во вторую - учитель истории, и уже только в третью - директор школы".
Наверное, эти слова могли прозвучать несколько непривычно для многих из тех, кто воспринимал Евгений Владимировича в первую очередь в качестве руководителя, создателя и вдохновителя школы «Интеллектуал», где на протяжении восьми лет его часто называли просто «Директор» и где в силу своего должностного положения, ему приходилось активно вникать во многие вопросы, как это кажется на первый взгляд, непосредственно с предметом истории не связанные: отстаивать математический тест как обязательное требование для поступающих в школу, следить за выращиванием цветов на пришкольном дворе, способствовать развитию аэронавтики, физики, химии, психологии…
Вместе с тем, это его определение себя как историка не случайно и не является простой формальностью. Евгений Владимирович был историком, оказавшимся в определенный период нашей общей истории в состоянии человека, который активно эту самую историю творил - историю современную, историю отечественного образования, и в этом смысле его деятельность (обмен опытом с коллегами - в Москве, в регионах, за рубежом, - организация масштабных проектов в виде конференций, летних лагерей, экспедиций, заочных олимпиад и многого другого) была тотально-гуманитарна, обращена к людям, к обществу, к стране и миру.
Во всей его деятельности очень отчетливо видна одна важная деталь - стремление к истине как к цели познания и стремление к подлинности, «настоящести» как к способу достижения этой истины. Это был и принцип жизненный, и принцип педагогический - по мере готовности подключать учеников к той настоящей работе, которой занимаешься сам.
Эта самая работа Евгения Владимировича была необыкновенно многогранна с точки зрения самих исторических сюжетов и разнообразна с точки зрения форм исследовательской деятельности. Как историк, он серьезно занимался историей XIX века (история общественного движения, история идейных течений и отмены крепостного права - в центре его исследовательского внимания находились А. И. Герцен и М. Н. Катков) - работал с текстами статей, писем, других документов. Также, еще со школы и археологического кружка при Дворце пионеров, он активно интересовался древнерусской историей и археологией удельного периода (тут в числе особенно любимых были XII и XIV века, времена Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского и Сергия Радонежского), а, вместе с тем он также интересовался и каменным, и бронзовым, и ранним железным веком, принимал участие в археологических экспедициях в Новгородской области (неолитический памятник в районе дер. Дубье), не упускал из вида работы археологов в Москве, на Соловках, сам организовывал экспедиции в Подмосковье совместно с С. З. Черновым: Радонеж, Хотьково, Сергиев Посад, Домодедово, Поречье, Звенигород, Соловки, Шерна, Мытищи, Софрино… (этот список дан, что называется, навскидку, и на исчерпывающую полноту не претендует).
Под влиянием В. Б. Кобрина, в студенческие годы Е. В. Маркелов увлекся русской историей XVI - начала XVII вв. (где тоже был свой любимый герой - митрополит Филипп Колычев, одно время - игумен Соловецкого монастыря).
С другой стороны, ему очень близка была этнография - он активно участвовал в программе по опросу последнего настоящего поколения деревенских жителей Центральной России - причем эта работа проходила параллельно с другими изысканиями в области краеведения, археологии, реставрационными работами и создавала дополнительное, очень интересное проблемное поле: как сочетается история того или иного исследуемого археологами памятника с реальной жизнью конкретных людей, обитающих неподалеку от него. И всегда случалось так, что рассказанный кем-то во время этих опросов материал, чья-то личная история, помогала по-новому взглянуть на многие «хрестоматийные» исторические события.
Но и сам он был способен видеть прошлое, чувствовать его присутствие в настоящем. В мою память врезался один очень яркий эпизод, произошедший в июне 1999 года, когда возглавляемый Е. В. Маркеловым школьный отряд принимал участие в археологических работах на восточной окраине Сергиева Посада. Первый выход на объект, группа школьников очень разношерстная - есть «старики», есть новички, есть вообще, можно подумать, почти случайно попавшие в экспедицию подростки. Маркелов приводит всех на место будущего раскопа:
- Мы с вами сейчас находимся на очень интересном месте…
- На святой земле?! - наполовину иронично, наполовину развязано перебивает его плотно упитанный юноша.
- Да, Женя, - спокойно продолжает Евгений Владимирович. - Только зря ты сказал это таким тоном. Потому что, мне кажется, ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине.
Оказывается, это место, где в ходе предшествовавших разведок выявлено небольшое селище середины - второй половины XIV века. «Невозможно представить, чтобы жившие здесь люди не знали преподобного Сергия, - говорит Евгений Владимирович, - они наверняка общались с ним, может, заходили друг к другу…»
Вышесказанного, кажется, достаточно, чтобы утверждать, что Евгений Владимирович не был ученым кабинетным. Он любил путешествия, поездки, экспедиции. Для него был важен живой и непосредственный контакт с местами исторического прошлого - будь то история преподобного Сергия, борьба князей в XII веке за киевский престол, Бородинское сражение или что-то еще (незадолго до смерти он мечтал вывезти пятиклассников в Фермопилы). В нем было много от Отца истории - Геродота: та же неутомимая тяга к путешествиям, та же тематическая всеохватность (он умел увидеть интересные и достойные внимания вещи везде), то же обилие эпических сюжетов, чаще всего почерпнутых из устных источников, искреннее любопытство и живой интерес ко всему достойному удивления…
После создания школы «Интеллектуал» Евгений Владимирович стал много ездить за пределы России (Корея, Китай, Великобритания…) - и хотя формально это были скорее педагогические командировки, направленные на изучение опыта работы с одаренными детьми и установление отношений сотрудничества с зарубежными коллегами, из этих поездок он всегда возвращался полным новых впечатлений, так или иначе связанных и с историей, и с археологией этих стран. Этими впечатлениями он охотно делился. Так, например, вернувшись из Китая, он признался: «Мы тут совершенно не понимаем, что такое их культурная революция, насколько это было фундаментальное образовательное изменение…» - итогом ряда таких поездок послужила обстоятельная статья «О системе образования одаренных детей в странах Юго-восточной Азии».
Евгений Владимирович очень хорошо понимал, что наука дело коллективное. Он охотно делился всем, что его занимало в исследовательском плане, и столь же охотно и искренне интересовался, что происходит у коллег - как по историческому цеху, так и в других дисциплинах - у ландшафтников, почвоведов, геологов, биологов, географов, инженеров. Делился он и темами для исследований, щедро предлагал своим ученикам те попавшие в его поле зрения сюжеты, которыми когда-то хотел заняться сам, но не имел возможности в связи с другими делами. Нынешний выпускник «Интеллектуала», студент исторического факультета МГУ Александр Головлев, в частности, под руководством Евгения Владимировича несколько лет разрабатывал тему «Свидетельства иностранцев о Московском царстве XVI-начала XVII вв.», изучал записки Генриха Штадена и «Словарь» Ричарда Джеймса - интерес к этим источникам самому Евгению Владимировичу привил выдающийся историк В. Б. Кобрин, у которого тот учился в институте.
Как научный руководитель Евгений Владимирович предлагал своим ученикам темы, которые с одной стороны, были крайне увлекательны с точки зрения сюжета, могли заинтересовать, заинтриговать, с другой стороны - хорошо вписывались в какую-либо более общую программу исследований. Так, в первый год существования школы «Интеллектуал», руководя в рамках системы дополнительного образования исследовательской студией «Вышгород», Е. В. Маркелов предложил несколько докладов, так или иначе связанных с изучением средневекового городища Могутово (древняя Шерна русских летописей): тут были доклады о судьбе скандинавской принцессы Гиты Гаральдовны, о борьбе Юрия Долгорукого с братьями, о древнерусских печатях и многом другом. А за много лет до этого (в 1999 году) работа, написанная его учеником В. В. Сонькиным о московском юродивом И. Я. Корейше, помогла самому Евгению Владимировичу понять некоторые места из изучавшейся им полемики А. И. Герцена и М. Н. Каткова. Примечательно, что серьезное обсуждение этой работы, Евгений Владимирович устроил однажды в летней археологической экспедиции на традиционном вечернем сборе, попросив выступить в качестве независимых оппонентов научных сотрудников, работавших в экспедиции, - осмелюсь сказать, что это был своего рода, один из возможных прообразов конференции «Вышгород».
Изучая русское общественное движение накануне отмены крепостного права, Евгений Владимирович вышел на интереснейшую проблему субъективного фактора в этой и других Великих реформах: какие придворные круги и как влияли на принятие Александром II судьбоносных для истории страны решений, какие дворцовые интриги сопровождали подготовку Крестьянской реформы и как на ней, этой реформе, отразились. В ходе работы над своей диссертацией по Герцену и Каткову он вышел на этот сюжет и на интересные документы, отчасти проливающие свет на него, но сложность состояла в том, что источники по этой теме - архивные материалы личной переписки высших кругов дворянской аристократии были написаны на немецком и французском языках (часто корреспондент писал по-немецки, а ответ получал на французском) и требовали скрупулезнейшего критического анализа, со стороны целого коллектива ученых-специалистов. К сожалению, Евгению Владимировичу не довелось увидеть этот научный замысел реализованным.
Во всех этих пришедших на память эпизодах, кажется, много такого, что в целом характеризует его отношение к исторической науке: заразительная убежденность в том, что история - настоящая и увлекательная наука, заслуживающая внимания уже потому, что она необыкновенно интересна, открытость и стремление делиться имеющимися знаниями, сделать изучение истории поводом для продуктивного общения между представителями разных поколений, дисциплин, научных школ, дать всем возможность принять участие в том празднике, которым был для него исследовательский процесс.
А научный поиск, действительно был для него праздником. Он неоднократно рассказывал, делился - очевидно, имея в виду, в первую очередь свой личный опыт, - что в момент, когда в голове исследователя назревает решение научной задачи, когда разрозненные свидетельства источников постепенно складываются в целостную картину и кажется, что вот-вот - и нащупаешь то самое, ради чего перелопатил десятки книг и архивных папок. - в эти самые моменты, говорил он, можно работать не отрываясь от любимого дела, забывая о сне, не замечая, как летит время. Он всегда говорил об этом очень ярко, со страстью и азартом - видимо, описываемый процесс был для него очень важен, важен и эмоционально, и концептуально. Евгений Владимирович часто говорил, что одно из важнейших удовольствий в жизни человека - удовольствие от хорошо сделанной работы.
Он всегда оставался верным своим принципам и сделал свою работу хорошо.
Очень хочется, чтобы участники конференции «Вышгород», год от года собираясь в школе «Интеллектуал», могли тоже переживать это чувство.
http://www.sch-int.ru/vysh/
http://vyshgorod.gym1505.ru/news/193