День победы. Как он есть от нас далек.
К 65-летию Великой Победы «Пол-Европы прошагали, пол-Земли,
Этот день мы приближали, как могли».
САМЫЕ ПАМЯТНЫЕ ДНИ ИЗ 1418-ТИ
Наш народ торжественно отмечает победное окончание Великой Отечественной войны. Она длилась около четырех лет, а точнее 1418 дней и ночей. В памяти ветеранов войны никогда не забудутся горькие дни отступления в начале боевых действий под напором гитлеровской военной машины, внезапно ворвавшейся в пределы нашей страны. Оправившись, набрав силы и распрямив плечи, советские воины дали сильнейший отпор агрессору на полях Подмосковья. И не допустили врага ни в столицу, ни в священный для народа город Ленинград. Затем последовали мощные удары по фашистским войскам под Сталинградом, Курском, легендарный поход Красной Армии вдоль Дуная с освобождением от фашизма шести придунайских стран. Завершающим аккордом действительно освободительной и победной войны была Берлинская операция.
Ветераны войны навсегда запомнили многие боевые эпизоды - атаки на позиции врага за танками, воздушные и морские бои, окружение и уничтожение вражеских группировок. После окончания Высшего военно-морского инженерного училища мне довелось служить на балтийском эскадренном миноносце «Сметливый». Обстановка в начале сороковых годов на Балтийском море была очень тревожной. На виду у всего мира гитлеровская Германия усиленно вооружалась, а затем перешла к захвату целого ряда европейских стран. Мудрым решением Наркома Военно-Морского Флота адмирала Н. Кузнецова ряд кораблей был выдвинут на передовые базы. Наш эсминец вначале оказался в Таллине, а затем в Риге.
И вот на рассвете 22 июня сорок первого года мы оказались на передовой линии огня - на Даугаве. На город и корабли посыпались вражеские бомбы. Загрохотали зенитные орудия. Однако, настоящее боевое крещение экипаж эсминца получил уже днем. После постановки мин в Ирбенском проливе, запирающем вход в Рижский залив, корабль атаковали вражеские самолеты. Командир корабля капитан 2-го ранга В. Нарыков прибегал к резкому маневрированию и, таким образом, избегал прямого попадания. И уже в базе Нарыков благодарил весь личный состав за четкое выполнение команд, что оградило эсминец от повреждений. Пожимая руку мне, командиру машинно-котельной группы, выразил удовлетворение работой турбинистов при изменении хода. На боевом счету «Сметливого» в Финском заливе стала и потопленная немецкая лодка. Я радовался за своего друга командира минно-торпедной части капитана 3-го ранга П. Иванова, который первым из экипажа был удостоен ордена Красного Знамени.
Навсегда врезался в память переход кораблей Балтийского флота из Таллина в Кронштадт. Более двухсот вымпелов во главе с флагманом балтфлота крейсером «Киров» под воздушным прикрытием направлялись в свою историческую базу. Авиация и подводные лодки противника пытались помешать этому переходу. К сожалению, мы несли потери. «Сметливый» шел по правому борту флагманского крейсера, «Яков Свердлов» - по левому борту. И вдруг раздался сильный взрыв, эсминец с левого борта разломился пополам и стал тонуть. Катера спасали моряков, оказавшихся в воде. Этот драматический эпизод навсегда остался перед моими глазами. К огорчению, стал жертвой и великолепный эстонский пароход «Верония».
Кораблям часто приходилось обстреливать позиции береговой артиллерии гитлеровцев, и это существенно ослабляло удары по Ленинграду. А в критический момент по приказу командующего флотом вице-адмирала В. Трибуца 9 наших кораблей вошли в Неву, и их артиллерия была включена в общую систему обороны города. Моряки сбивали фашистские самолеты, но главное - подавляли артиллерийский огонь оккупантов. Так, при очередном обстреле осажденного города немецкими орудиями из района Ораниенбаума наш эсминец вступил с противником в так называемую контрбатарейную борьбу, маневрируя между Ленинградом и Кронштадтом. Было это 19 сентября 1941 года. Цели указывались корректировочным постом лейтенанта Ильясова, находившемся на берегу, недалеко от позиций врага. Корабельные комендоры (матросы) выпустили подряд 598 снарядов из орудий главного калибра и заставили гитлеровцев замолчать. Как доложила разведка, значительные силы противника были разгромлены. Поскольку наш эсминец стрелял на ходу, то ни один вражеский снаряд цели не достиг. Правда, от их разрывов в воде осколки попадали и в корабль. По возвращении к причалу мои подчиненные по аварийным партиям (а я отвечал за живучесть корабля) насчитали в надводной части и надстройках более двухсот пробоин! Их тут же заделали. За обеспечение боеспособности корабля в тех боях я был награжден первым орденом - Отечественной войны 1 степени.
Во время одного из обстрелов города досталось и мне. Осколок снаряда влетел в пост энергетики и живучести, где я находился на вахте. Так получил тяжелое ранение правой ноги. Лечился в госпитале на Петроградской стороне. С большой грустью видел, как горят архитектурные шедевры Ленинграда, подожженные зажигательными бомбами и артснарядами противника. Еще больше возмущался варварскими методами фашистов, а ведь Германия дала миру многих талантливых скульпторов, ученых, композиторов. После излечения в марте сорок второго года выехал на Большую землю по Дороге жизни. Несмотря на весеннее таяние льда, Ладога продолжала свою боевую жизнь: стояли зенитные установки, медицинские и пункты питания. Эвакуация проходила в тяжелейших условиях - при обстрелах и бомбежках. Нередко машины с людьми или грузом проваливались в полыньи. Но, так или иначе, это была единственная связь блокадного города со страной.
Офицера на костылях на действующий корабль служить уже не пустили. Но, узнав, что я писал статьи во флотские газеты, предложили должность фронтового корреспондента журнала «Морской сборник». А это была моя еще школьная мечта - стать журналистом. Нога заживала, и я начал мотаться, снова попадая под бомбежки и обстрелы, по всем действующим флотам, организуя материалы для журнала о боевом передовом опыте командиров и начальников, о подвигах матросов и офицеров.
И вот моя первая командировка на действующий Северный флот. Попав в Мурманск во время Полярной ночи, залюбовался величественным Северным сиянием. Но вдруг с неба посыпались вражеские бомбы, загрохотали зенитные установки. Запылали пламенем многие здания. Как тут было ни вспомнить осажденный Ленинград, который подвергался бомбежкам и артиллерийским обстрелам! В городе Полярном меня принял командующий флотом вице-адмирал А. Головко, который посоветовал написать о боевых действиях подводников, в частности, о командире отряда И. Колышкине. Подробно о тактических приемах и методах использования оружия он говорил сдержанно, акцентируя внимание на героях подводных атак. Привез в редакцию только один материал - беседу с этим офицером. Заместитель главного редактора журнала капитан 1 ранга П. Морозов сказал, что уже этого достаточно. Но я не был удовлетворен этим. Наивно полагал, что заказанные мною статьи, авторы пришлют самостоятельно. Но занятые боевыми делами, авторы не прислали свои материалы. Учел этот недостаток при командировке на Днепровскую военную флотилию. На месте поработал с командующим флотилией капитаном 1 ранга В. Григорьевым и привез в редакцию полноценную статью о боевых действиях кораблей. Интересно, что впоследствии вице-адмирал Григорьев поблагодарил меня за ту статью, которая явилась основой для написания книги о Днепровской флотилии.
В следующую командировку на желанный Черноморский флот прибыл в Поти. В штабе флота приветливо приняли представителя «Морского сборника» и определили место пребывания на крейсере «Ворошилов». В каюте долго не задерживался. Считал своим долгом в поисках материала побывать на кораблях эскадры и других соединениях. В частности, на одном из эсминцев, которым командовал Г. Годлевский, произошла встреча с наркомом ВМФ адмиралом Н. Кузнецовым. Командир корабля поставил в строй и меня. Во время знакомства адмирала с офицерами я доложил, что являюсь корреспондентом «Морского сборника». Он одобрительно сказал: «Это хорошо, что вы находитесь здесь. О боевых действиях черноморцев следует написать, и об этом должны знать на других флотах». Практически воспринимая указания наркома, особое внимание я обратил на активные действия бригад торпедных катеров и катеров-охотников за подводными лодками. Подготовил статьи командиров бригад торпедных катеров капитанами 2-го ранга Г. Дьяченко и В. Проценко. Ведь эти катера бесстрашно атаковали вражеские суда и конвои у крымских берегов.
При подготовке статей этих командиров бригад я не ограничился беседами с ними. Познакомился и подробно поговорил с командирами торпедных катеров, в том числе со старшим лейтенантом Александром Кананадзе (впоследствии Герой Советского Союза). Он рассказал о мастерстве членов экипажа, их мужестве и отваге в торпедных атаках. Знакомясь с другим командиром катера, он взял меня в ночной поход, в котором мы попали под обстрел быстроходной десантной баржи.
Позднее познакомился с командиром отряда морских охотников капитаном 3-го ранга П. Державиным. Наслышавшись о боевых делах этого незаурядного командира славных катеров-охотников, стал просить его написать статью для «Морского сборника». Постоянно ссылаясь на боевую занятость, а в то время катера проводили десанты через Керченский пролив, он в минуты передышки поведал мне о новороссийской десантной операции. А это была за всю войну уникальная морская акция. Дело в том, что командованию стало известно о сильном минировании причалов порта. Впереди большого отряда катеров-охотников с десантниками на борту шли быстроходные торпедные катера. Здесь они выполняли несвойственную им задачу - торпеды мощно взрывали причалы порта. И так, минирование было разрушено, и катера высадили бойцов в порту. За эту операцию капитан 3-го ранга П. Державин по представлению командира Новороссийского укрепленного района контр-адмирала С. Горшкова был награжден полководческим орденом Суворова 2-й степени. Это редкая награда для морского офицера такого ранга. За выдающиеся боевые успехи в борьбе за Крым он был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
После освобождения Крыма, Севастополя, Одессы и завершения Ясско-Кишиневской операции наши войска подошли к границам Румынии и Болгарии. Им содействовали корабли и части Черноморского флота и вновь сформированной Дунайской флотилии. На тральщике под командованием прославленного в боях офицера капитана 3 ранга Натана Ратнера я прибыл в Констанцу и затем в Варну, в освобождении которых принимали участие черноморцы, в том числе морские пехотинцы. В Констанце советских моряков приняли сдержанно, ведь совсем недавно Румыния была в состоянии войны с СССР, но уже повернула свое оружие против фашистской Германии. Зато в Варне нас встречали восторженно. А рота бравого старшего лейтенанта Егора Ларикова так стремительно ворвалась в Бургас, что немецкие моряки вынуждены были спешно затопить в порту десятки своих кораблей и бежать на запад. Бесстрашие Ларикова поражало воображение. Он лично мог и танк подорвать, и гранатами заставить дзот замолчать. Его рота участвовала в десятках боев и десантов. Под Будапештом Лариков в пятый раз был ранен, но продолжал руководить подчиненными. За эти заслуги он был удостоен звания героя Советского Союза.
. В ходе боевых действий на Дунае вновь отличилась бригада бронекатеров капитана 2-го ранга П. Державина. Она разгромила немецкую флотилию, а те корабли и баржи, которые уцелели, немцы затопили сами. После этого вражеская флотилия не смогла уже оправиться до конца войны. Было потоплено свыше двухсот кораблей и барж. За умелое руководство десантными операциями, хорошую организацию взаимодействия с войсками П. Державин был награжден флотоводческим орденом Ушакова 2-й степени. Мне довелось присутствовать на встрече маршала Иосипа Броз Тито с моряками Дунайской флотилии. Он горячо благодарил за помощь в освобождении Белграда, и особо Павла Державина за высадку десантов в тыл врага для содействия войскам Народно-освободительной армии Югославии. «Вы вернули нам Дунай - реку нашей жизни», - сказал в заключении маршал.
В освобожденном Севастополе мне довелось познакомиться с замечательным морским минером Григорием Охрименко. Этот бесстрашный мастер своего дела еще в осажденном городе сумел разоружить хитроумную немецкую магнитно-электрическую мину, и таким образом, предотвратить большие потери наших кораблей. И здесь, на Дунае, разгадал тактику и технику минирования реки и обозначил безопасные фарватеры для боевых кораблей и судов придунайских стран. В ходе боевых действий по «фарватеру Охрименко» пошли караваны советских судов с продовольствием и топливом для многострадального югославского народа. Высоко оценив заслуги Охрименко в разминировании Дуная, правительство братской страны присвоило Григорию Николаевичу звание Народного Героя Югославии. Гуманитарная помощь оказывалась и другим странам. Надо полагать, что народы этого не забыли. Попутно отмечу, что после войны опытный мастер своего дела контр-адмирал Г. Охрименко руководил разминированием очень сложным Балтийским театром военных действий. Так что, мне не раз приходилось писать о трудной и опасной работе морских минеров.
Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов и содействующая им Дунайская флотилия громили фашистские группировки и продвигались на запад. Бои за Будапешт проходили 109 дней и ночей. Дальнейшему продвижению кораблей флотилии препятствовало сильное минирование Дуная. В штабе флотилии родилась идея достать у противника карту постановки мин на будапештском участке реки. Начальник штаба флотилии капитан 1-го ранга А. Свердлов подготовил группу разведчиков во главе со старшим лейтенантом В. Калгановым, в которую входил югославский доброволец П. Джорджевич, служивший ранее в пароходстве Венгрии. Разведчики ночью перешли линию фронта и проникли в здание пароходства. Сумели вскрыть сейф, в котором находилась заветная карта, по которой минеры Охрименко провели работу по фарватеру. Бронекатера получили возможность высаживать десанты в тылу врага и поддерживать наступающие войска огнем. Вскоре левобережная часть столицы Венгрии Пешт была взята. Крупная группировка противника (около 200 тысяч гитлеровцев) была сосредоточена в Буде. Необходимо было точно узнать расположение сил противника. И здесь морские разведчики снова перехитрили врага, проникнув в Буду по подземным коммуникациям. Морские «кроты» смогли разведать расположение немецкой артиллерии и танков, взять двух ценных «языков». Эта дерзкая, уникальная за время всей войны, акция помогла командованию разгромить группировку противника. 13 февраля сорок пятого года Будапешт был взят. В память об этой операции была учреждена специальная медаль. Мне довелось у смелых ребят узнать детали подземного рейда и рассказать о нем читателям.
Не менее героический и драматический боевой эпизод летопись войны зафиксировала в центре столицы Австрии. Отступающие гитлеровцы, опасаясь, что советские войска из Австрии вторгнутся в Южную Германию, всячески тормозили их наступление: взорвали четыре моста из пяти в четыре города Вены. Маршал Ф. Толбухин приказал сохранить мост Райхсбрюкке, для задуманной венской операции. Командующий флотилией контр-адмирал Г. Холостяков и командир бригады кораблей капитан 2-го ранга А. Аржавкин разработали десантную высадку на мост в дневное время. Нет, они напрасно не рисковали людьми, а рассчитывали на решительность и внезапность действий десантников, на поддержку авиации, корабельной и береговой артиллерии. И вот в середине дня 11 апреля сорок пятого года пять бронекатеров под командованием старшего лейтенанта С. Клоповского стали приближаться к заветному мосту. Противник, видимо, не ожидавший их появления в дневное время, открыл ожесточенный огонь. Вода в реке, казалось, кипела от снарядов, мин и бомб. Но огонь наступавших превзошел противника. А тут еще три катера прорвались под мостом и отвлекли внимание врага. В это время катера высадили десант на мост с двух сторон. Вскоре силы противника на мосту были подавлены, войска двух фронтов соединились и 13 апреля Вена была освобождена от фашистов. В то время в местной печати Райхсбрюкке называли то «Мостом КраснойАрмии», то «Мостом маршала Толбухина». А вскоре пришла радостная весть из Берлина - войска противника полностью разгромлены и гитлеровская Германия капитулировала. Моряки-дунайцы узнали, что их боевые собратья из Днепровской флотилии приняли участие в штурме Берлина.
Вместе с воинами до Вены дошли и корреспонденты ряда газет и журналов, которые всегда были в гуще событий на фронте. Горжусь тем, что за участие в боях и журналистскую работу награжден четырьмя орденами и многими медалями. Хочется особо выделить такие: «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». Вот такая боевая география журналиста.
После войны корабли Черноморского флота не раз совершали визиты дружбы в порты придунайских стран. Люди приветливо встречали ветеранов войны, участников боев на Дунае, а также молодых моряков, наследников старших поколений. В одном из таких походов довелось участвовать и мне. На набережных столицы Австрии звучали мелодии вальсов Штрауса и нашего «Майского вальса», в котором есть такие примечательные слова: «Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай». Да, люди этих стран не могут забыть кто освободил их от кровавого фашизма. Правда, эти визиты совершались до настырного продвижения НАТО на восток.
Получив медаль «65 ЛЕТ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945гг.», мы, ветераны вспоминал былые эпизоды войны, друзей и товарищей, которые не вернулись с полей сражений.
Капитан 1 ранга Леонид ЧЕРНОУСЬКО,
заслуженный работник РФ.
И маленький бонус пак:
Этот день мы приближали, как могли».
САМЫЕ ПАМЯТНЫЕ ДНИ ИЗ 1418-ТИ
Наш народ торжественно отмечает победное окончание Великой Отечественной войны. Она длилась около четырех лет, а точнее 1418 дней и ночей. В памяти ветеранов войны никогда не забудутся горькие дни отступления в начале боевых действий под напором гитлеровской военной машины, внезапно ворвавшейся в пределы нашей страны. Оправившись, набрав силы и распрямив плечи, советские воины дали сильнейший отпор агрессору на полях Подмосковья. И не допустили врага ни в столицу, ни в священный для народа город Ленинград. Затем последовали мощные удары по фашистским войскам под Сталинградом, Курском, легендарный поход Красной Армии вдоль Дуная с освобождением от фашизма шести придунайских стран. Завершающим аккордом действительно освободительной и победной войны была Берлинская операция.
Ветераны войны навсегда запомнили многие боевые эпизоды - атаки на позиции врага за танками, воздушные и морские бои, окружение и уничтожение вражеских группировок. После окончания Высшего военно-морского инженерного училища мне довелось служить на балтийском эскадренном миноносце «Сметливый». Обстановка в начале сороковых годов на Балтийском море была очень тревожной. На виду у всего мира гитлеровская Германия усиленно вооружалась, а затем перешла к захвату целого ряда европейских стран. Мудрым решением Наркома Военно-Морского Флота адмирала Н. Кузнецова ряд кораблей был выдвинут на передовые базы. Наш эсминец вначале оказался в Таллине, а затем в Риге.
И вот на рассвете 22 июня сорок первого года мы оказались на передовой линии огня - на Даугаве. На город и корабли посыпались вражеские бомбы. Загрохотали зенитные орудия. Однако, настоящее боевое крещение экипаж эсминца получил уже днем. После постановки мин в Ирбенском проливе, запирающем вход в Рижский залив, корабль атаковали вражеские самолеты. Командир корабля капитан 2-го ранга В. Нарыков прибегал к резкому маневрированию и, таким образом, избегал прямого попадания. И уже в базе Нарыков благодарил весь личный состав за четкое выполнение команд, что оградило эсминец от повреждений. Пожимая руку мне, командиру машинно-котельной группы, выразил удовлетворение работой турбинистов при изменении хода. На боевом счету «Сметливого» в Финском заливе стала и потопленная немецкая лодка. Я радовался за своего друга командира минно-торпедной части капитана 3-го ранга П. Иванова, который первым из экипажа был удостоен ордена Красного Знамени.
Навсегда врезался в память переход кораблей Балтийского флота из Таллина в Кронштадт. Более двухсот вымпелов во главе с флагманом балтфлота крейсером «Киров» под воздушным прикрытием направлялись в свою историческую базу. Авиация и подводные лодки противника пытались помешать этому переходу. К сожалению, мы несли потери. «Сметливый» шел по правому борту флагманского крейсера, «Яков Свердлов» - по левому борту. И вдруг раздался сильный взрыв, эсминец с левого борта разломился пополам и стал тонуть. Катера спасали моряков, оказавшихся в воде. Этот драматический эпизод навсегда остался перед моими глазами. К огорчению, стал жертвой и великолепный эстонский пароход «Верония».
Кораблям часто приходилось обстреливать позиции береговой артиллерии гитлеровцев, и это существенно ослабляло удары по Ленинграду. А в критический момент по приказу командующего флотом вице-адмирала В. Трибуца 9 наших кораблей вошли в Неву, и их артиллерия была включена в общую систему обороны города. Моряки сбивали фашистские самолеты, но главное - подавляли артиллерийский огонь оккупантов. Так, при очередном обстреле осажденного города немецкими орудиями из района Ораниенбаума наш эсминец вступил с противником в так называемую контрбатарейную борьбу, маневрируя между Ленинградом и Кронштадтом. Было это 19 сентября 1941 года. Цели указывались корректировочным постом лейтенанта Ильясова, находившемся на берегу, недалеко от позиций врага. Корабельные комендоры (матросы) выпустили подряд 598 снарядов из орудий главного калибра и заставили гитлеровцев замолчать. Как доложила разведка, значительные силы противника были разгромлены. Поскольку наш эсминец стрелял на ходу, то ни один вражеский снаряд цели не достиг. Правда, от их разрывов в воде осколки попадали и в корабль. По возвращении к причалу мои подчиненные по аварийным партиям (а я отвечал за живучесть корабля) насчитали в надводной части и надстройках более двухсот пробоин! Их тут же заделали. За обеспечение боеспособности корабля в тех боях я был награжден первым орденом - Отечественной войны 1 степени.
Во время одного из обстрелов города досталось и мне. Осколок снаряда влетел в пост энергетики и живучести, где я находился на вахте. Так получил тяжелое ранение правой ноги. Лечился в госпитале на Петроградской стороне. С большой грустью видел, как горят архитектурные шедевры Ленинграда, подожженные зажигательными бомбами и артснарядами противника. Еще больше возмущался варварскими методами фашистов, а ведь Германия дала миру многих талантливых скульпторов, ученых, композиторов. После излечения в марте сорок второго года выехал на Большую землю по Дороге жизни. Несмотря на весеннее таяние льда, Ладога продолжала свою боевую жизнь: стояли зенитные установки, медицинские и пункты питания. Эвакуация проходила в тяжелейших условиях - при обстрелах и бомбежках. Нередко машины с людьми или грузом проваливались в полыньи. Но, так или иначе, это была единственная связь блокадного города со страной.
Офицера на костылях на действующий корабль служить уже не пустили. Но, узнав, что я писал статьи во флотские газеты, предложили должность фронтового корреспондента журнала «Морской сборник». А это была моя еще школьная мечта - стать журналистом. Нога заживала, и я начал мотаться, снова попадая под бомбежки и обстрелы, по всем действующим флотам, организуя материалы для журнала о боевом передовом опыте командиров и начальников, о подвигах матросов и офицеров.
И вот моя первая командировка на действующий Северный флот. Попав в Мурманск во время Полярной ночи, залюбовался величественным Северным сиянием. Но вдруг с неба посыпались вражеские бомбы, загрохотали зенитные установки. Запылали пламенем многие здания. Как тут было ни вспомнить осажденный Ленинград, который подвергался бомбежкам и артиллерийским обстрелам! В городе Полярном меня принял командующий флотом вице-адмирал А. Головко, который посоветовал написать о боевых действиях подводников, в частности, о командире отряда И. Колышкине. Подробно о тактических приемах и методах использования оружия он говорил сдержанно, акцентируя внимание на героях подводных атак. Привез в редакцию только один материал - беседу с этим офицером. Заместитель главного редактора журнала капитан 1 ранга П. Морозов сказал, что уже этого достаточно. Но я не был удовлетворен этим. Наивно полагал, что заказанные мною статьи, авторы пришлют самостоятельно. Но занятые боевыми делами, авторы не прислали свои материалы. Учел этот недостаток при командировке на Днепровскую военную флотилию. На месте поработал с командующим флотилией капитаном 1 ранга В. Григорьевым и привез в редакцию полноценную статью о боевых действиях кораблей. Интересно, что впоследствии вице-адмирал Григорьев поблагодарил меня за ту статью, которая явилась основой для написания книги о Днепровской флотилии.
В следующую командировку на желанный Черноморский флот прибыл в Поти. В штабе флота приветливо приняли представителя «Морского сборника» и определили место пребывания на крейсере «Ворошилов». В каюте долго не задерживался. Считал своим долгом в поисках материала побывать на кораблях эскадры и других соединениях. В частности, на одном из эсминцев, которым командовал Г. Годлевский, произошла встреча с наркомом ВМФ адмиралом Н. Кузнецовым. Командир корабля поставил в строй и меня. Во время знакомства адмирала с офицерами я доложил, что являюсь корреспондентом «Морского сборника». Он одобрительно сказал: «Это хорошо, что вы находитесь здесь. О боевых действиях черноморцев следует написать, и об этом должны знать на других флотах». Практически воспринимая указания наркома, особое внимание я обратил на активные действия бригад торпедных катеров и катеров-охотников за подводными лодками. Подготовил статьи командиров бригад торпедных катеров капитанами 2-го ранга Г. Дьяченко и В. Проценко. Ведь эти катера бесстрашно атаковали вражеские суда и конвои у крымских берегов.
При подготовке статей этих командиров бригад я не ограничился беседами с ними. Познакомился и подробно поговорил с командирами торпедных катеров, в том числе со старшим лейтенантом Александром Кананадзе (впоследствии Герой Советского Союза). Он рассказал о мастерстве членов экипажа, их мужестве и отваге в торпедных атаках. Знакомясь с другим командиром катера, он взял меня в ночной поход, в котором мы попали под обстрел быстроходной десантной баржи.
Позднее познакомился с командиром отряда морских охотников капитаном 3-го ранга П. Державиным. Наслышавшись о боевых делах этого незаурядного командира славных катеров-охотников, стал просить его написать статью для «Морского сборника». Постоянно ссылаясь на боевую занятость, а в то время катера проводили десанты через Керченский пролив, он в минуты передышки поведал мне о новороссийской десантной операции. А это была за всю войну уникальная морская акция. Дело в том, что командованию стало известно о сильном минировании причалов порта. Впереди большого отряда катеров-охотников с десантниками на борту шли быстроходные торпедные катера. Здесь они выполняли несвойственную им задачу - торпеды мощно взрывали причалы порта. И так, минирование было разрушено, и катера высадили бойцов в порту. За эту операцию капитан 3-го ранга П. Державин по представлению командира Новороссийского укрепленного района контр-адмирала С. Горшкова был награжден полководческим орденом Суворова 2-й степени. Это редкая награда для морского офицера такого ранга. За выдающиеся боевые успехи в борьбе за Крым он был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
После освобождения Крыма, Севастополя, Одессы и завершения Ясско-Кишиневской операции наши войска подошли к границам Румынии и Болгарии. Им содействовали корабли и части Черноморского флота и вновь сформированной Дунайской флотилии. На тральщике под командованием прославленного в боях офицера капитана 3 ранга Натана Ратнера я прибыл в Констанцу и затем в Варну, в освобождении которых принимали участие черноморцы, в том числе морские пехотинцы. В Констанце советских моряков приняли сдержанно, ведь совсем недавно Румыния была в состоянии войны с СССР, но уже повернула свое оружие против фашистской Германии. Зато в Варне нас встречали восторженно. А рота бравого старшего лейтенанта Егора Ларикова так стремительно ворвалась в Бургас, что немецкие моряки вынуждены были спешно затопить в порту десятки своих кораблей и бежать на запад. Бесстрашие Ларикова поражало воображение. Он лично мог и танк подорвать, и гранатами заставить дзот замолчать. Его рота участвовала в десятках боев и десантов. Под Будапештом Лариков в пятый раз был ранен, но продолжал руководить подчиненными. За эти заслуги он был удостоен звания героя Советского Союза.
. В ходе боевых действий на Дунае вновь отличилась бригада бронекатеров капитана 2-го ранга П. Державина. Она разгромила немецкую флотилию, а те корабли и баржи, которые уцелели, немцы затопили сами. После этого вражеская флотилия не смогла уже оправиться до конца войны. Было потоплено свыше двухсот кораблей и барж. За умелое руководство десантными операциями, хорошую организацию взаимодействия с войсками П. Державин был награжден флотоводческим орденом Ушакова 2-й степени. Мне довелось присутствовать на встрече маршала Иосипа Броз Тито с моряками Дунайской флотилии. Он горячо благодарил за помощь в освобождении Белграда, и особо Павла Державина за высадку десантов в тыл врага для содействия войскам Народно-освободительной армии Югославии. «Вы вернули нам Дунай - реку нашей жизни», - сказал в заключении маршал.
В освобожденном Севастополе мне довелось познакомиться с замечательным морским минером Григорием Охрименко. Этот бесстрашный мастер своего дела еще в осажденном городе сумел разоружить хитроумную немецкую магнитно-электрическую мину, и таким образом, предотвратить большие потери наших кораблей. И здесь, на Дунае, разгадал тактику и технику минирования реки и обозначил безопасные фарватеры для боевых кораблей и судов придунайских стран. В ходе боевых действий по «фарватеру Охрименко» пошли караваны советских судов с продовольствием и топливом для многострадального югославского народа. Высоко оценив заслуги Охрименко в разминировании Дуная, правительство братской страны присвоило Григорию Николаевичу звание Народного Героя Югославии. Гуманитарная помощь оказывалась и другим странам. Надо полагать, что народы этого не забыли. Попутно отмечу, что после войны опытный мастер своего дела контр-адмирал Г. Охрименко руководил разминированием очень сложным Балтийским театром военных действий. Так что, мне не раз приходилось писать о трудной и опасной работе морских минеров.
Войска 2-го и 3-го Украинских фронтов и содействующая им Дунайская флотилия громили фашистские группировки и продвигались на запад. Бои за Будапешт проходили 109 дней и ночей. Дальнейшему продвижению кораблей флотилии препятствовало сильное минирование Дуная. В штабе флотилии родилась идея достать у противника карту постановки мин на будапештском участке реки. Начальник штаба флотилии капитан 1-го ранга А. Свердлов подготовил группу разведчиков во главе со старшим лейтенантом В. Калгановым, в которую входил югославский доброволец П. Джорджевич, служивший ранее в пароходстве Венгрии. Разведчики ночью перешли линию фронта и проникли в здание пароходства. Сумели вскрыть сейф, в котором находилась заветная карта, по которой минеры Охрименко провели работу по фарватеру. Бронекатера получили возможность высаживать десанты в тылу врага и поддерживать наступающие войска огнем. Вскоре левобережная часть столицы Венгрии Пешт была взята. Крупная группировка противника (около 200 тысяч гитлеровцев) была сосредоточена в Буде. Необходимо было точно узнать расположение сил противника. И здесь морские разведчики снова перехитрили врага, проникнув в Буду по подземным коммуникациям. Морские «кроты» смогли разведать расположение немецкой артиллерии и танков, взять двух ценных «языков». Эта дерзкая, уникальная за время всей войны, акция помогла командованию разгромить группировку противника. 13 февраля сорок пятого года Будапешт был взят. В память об этой операции была учреждена специальная медаль. Мне довелось у смелых ребят узнать детали подземного рейда и рассказать о нем читателям.
Не менее героический и драматический боевой эпизод летопись войны зафиксировала в центре столицы Австрии. Отступающие гитлеровцы, опасаясь, что советские войска из Австрии вторгнутся в Южную Германию, всячески тормозили их наступление: взорвали четыре моста из пяти в четыре города Вены. Маршал Ф. Толбухин приказал сохранить мост Райхсбрюкке, для задуманной венской операции. Командующий флотилией контр-адмирал Г. Холостяков и командир бригады кораблей капитан 2-го ранга А. Аржавкин разработали десантную высадку на мост в дневное время. Нет, они напрасно не рисковали людьми, а рассчитывали на решительность и внезапность действий десантников, на поддержку авиации, корабельной и береговой артиллерии. И вот в середине дня 11 апреля сорок пятого года пять бронекатеров под командованием старшего лейтенанта С. Клоповского стали приближаться к заветному мосту. Противник, видимо, не ожидавший их появления в дневное время, открыл ожесточенный огонь. Вода в реке, казалось, кипела от снарядов, мин и бомб. Но огонь наступавших превзошел противника. А тут еще три катера прорвались под мостом и отвлекли внимание врага. В это время катера высадили десант на мост с двух сторон. Вскоре силы противника на мосту были подавлены, войска двух фронтов соединились и 13 апреля Вена была освобождена от фашистов. В то время в местной печати Райхсбрюкке называли то «Мостом КраснойАрмии», то «Мостом маршала Толбухина». А вскоре пришла радостная весть из Берлина - войска противника полностью разгромлены и гитлеровская Германия капитулировала. Моряки-дунайцы узнали, что их боевые собратья из Днепровской флотилии приняли участие в штурме Берлина.
Вместе с воинами до Вены дошли и корреспонденты ряда газет и журналов, которые всегда были в гуще событий на фронте. Горжусь тем, что за участие в боях и журналистскую работу награжден четырьмя орденами и многими медалями. Хочется особо выделить такие: «За оборону Ленинграда», «За оборону Кавказа», «За освобождение Белграда», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены». Вот такая боевая география журналиста.
После войны корабли Черноморского флота не раз совершали визиты дружбы в порты придунайских стран. Люди приветливо встречали ветеранов войны, участников боев на Дунае, а также молодых моряков, наследников старших поколений. В одном из таких походов довелось участвовать и мне. На набережных столицы Австрии звучали мелодии вальсов Штрауса и нашего «Майского вальса», в котором есть такие примечательные слова: «Помнит Вена, помнят Альпы и Дунай». Да, люди этих стран не могут забыть кто освободил их от кровавого фашизма. Правда, эти визиты совершались до настырного продвижения НАТО на восток.
Получив медаль «65 ЛЕТ ПОБЕДЫ В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ 1941-1945гг.», мы, ветераны вспоминал былые эпизоды войны, друзей и товарищей, которые не вернулись с полей сражений.
Капитан 1 ранга Леонид ЧЕРНОУСЬКО,
заслуженный работник РФ.
И маленький бонус пак:
Click to view