- В чем загвоздка? - спросил я, даже не поздоровавшись с ним. - Лес, бетон, потом все остальное, - сказал он, стоя передо мною навытяжку. Пожилой человек, опытный специалист, старый коммунист… Он дрожал передо мною, безусым мальчишкой, готовый ко всему и на все, ибо теперь я олицетворял для него волю, мощь и суд истории. Я приказал вызвать ко мне человека, ответственного теперь за лес. Ждать не пришлось - все командиры стройки уже были собраны в райкоме партии. Вошел «Лес». Я с места в карьер попробовал применить магическую формулу, с которой был сам направлен сюда: либо немедленно достаешь лес, либо кладешь партийный билет. «Лес» усмехнулся, пододвинул стул к моему столу, сел, скрутил самокрутку. - Партийный билет я положить не могу, - сказал он спокойно, поскольку такового у меня уже нет. Уже положил. Более того, я уже имею «вышку», и согласно газетным сообщениям приговор уже приведен в исполнение. Так что меня уже нет. Что касается леса… Лес есть. И его нет. Лес будет завтра же, если… вот это «если»… - Он положил передо мною измятый лист бумаги, на котором химическим карандашом были написаны каракули - условия получения леса для Великой Стройки. Я читал эти условия и диву давался. Взятки, жульнические махинации, спекуляции, очковтирательство… - Ты это серьезно? - спросил я, подавленный. - Вполне, - спокойно сказал он. - Но мы ведь коммунисты! - воскликнул я. - Мы тут все коммунисты, - тихо сказал он. - Зачем, например, начальнику милиции десять вагонов леса? - спросил я. - Он поставлен в такие же условия, что и ты, - сказал собеседник. Ему эти вагоны надо отдать немедленно. Остальное - завтра, послезавтра. И лес будет. Я тут же попросил соединить меня с начальником милиции. Сказал ему, что может забрать лес хоть сейчас. Он сказал, что я - парень с головой, назвал меня «хозяином» и пригласил в гости, пообещав накормить и напоить по-царски. - Что происходит, - сказал я, положив телефонную трубку. - И это коммунисты?! - Мы все - коммунисты, - напомнил о своем присутствии «Лес». - А происходит обычная жизнь. Легко быть «настоящим коммунистом», до изнеможения копая землю или погружая дрова, как Павка Корчагин. А хочешь быть коммунистом в наших условиях - живи по законам этого общества: мошенничай, обманывай, насилуй, доноси, выкручивайся. Иначе ничего не сделаешь. Даю тебе дружеский совет… Вижу, ты действительно парень с головой… Человек, от которого зависит бетон, имеет большую семью, а живет в тесной комнатушке в полуразвалившемся бараке. Пообещай ему квартиру, и он тебе что угодно из-под земли выроет.
опус хвилософа Зеновьева. Который записался в РККА в 1940, спасаясь от репрессий. Но на фронт попал только в марте 1945. При этом успел побывать и кавалеристом и танкистом и летчиком. Короче, мудак и крыса.
- Лес, бетон, потом все остальное, - сказал он, стоя передо мною навытяжку. Пожилой человек, опытный специалист, старый коммунист… Он дрожал передо мною, безусым мальчишкой, готовый ко всему и на все, ибо теперь я олицетворял для него волю, мощь и суд истории.
Я приказал вызвать ко мне человека, ответственного теперь за лес. Ждать не пришлось - все командиры стройки уже были собраны в райкоме партии. Вошел «Лес». Я с места в карьер попробовал применить магическую формулу, с которой был сам направлен сюда: либо немедленно достаешь лес, либо кладешь партийный билет. «Лес» усмехнулся, пододвинул стул к моему столу, сел, скрутил самокрутку.
- Партийный билет я положить не могу, - сказал он спокойно, поскольку такового у меня уже нет. Уже положил. Более того, я уже имею «вышку», и согласно газетным сообщениям приговор уже приведен в исполнение. Так что меня уже нет. Что касается леса… Лес есть. И его нет. Лес будет завтра же, если… вот это «если»… - Он положил передо мною измятый лист бумаги, на котором химическим карандашом были написаны каракули - условия получения леса для Великой Стройки.
Я читал эти условия и диву давался. Взятки, жульнические махинации, спекуляции, очковтирательство…
- Ты это серьезно? - спросил я, подавленный.
- Вполне, - спокойно сказал он.
- Но мы ведь коммунисты! - воскликнул я.
- Мы тут все коммунисты, - тихо сказал он.
- Зачем, например, начальнику милиции десять вагонов леса? - спросил я.
- Он поставлен в такие же условия, что и ты, - сказал собеседник. Ему эти вагоны надо отдать немедленно. Остальное - завтра, послезавтра. И лес будет.
Я тут же попросил соединить меня с начальником милиции. Сказал ему, что может забрать лес хоть сейчас. Он сказал, что я - парень с головой, назвал меня «хозяином» и пригласил в гости, пообещав накормить и напоить по-царски.
- Что происходит, - сказал я, положив телефонную трубку. - И это коммунисты?!
- Мы все - коммунисты, - напомнил о своем присутствии «Лес». - А происходит обычная жизнь. Легко быть «настоящим коммунистом», до изнеможения копая землю или погружая дрова, как Павка Корчагин. А хочешь быть коммунистом в наших условиях - живи по законам этого общества: мошенничай, обманывай, насилуй, доноси, выкручивайся. Иначе ничего не сделаешь. Даю тебе дружеский совет… Вижу, ты действительно парень с головой… Человек, от которого зависит бетон, имеет большую семью, а живет в тесной комнатушке в полуразвалившемся бараке. Пообещай ему квартиру, и он тебе что угодно из-под земли выроет.
Reply
Reply
Reply
Reply
Который записался в РККА в 1940, спасаясь от репрессий. Но на фронт попал только в марте 1945. При этом успел побывать и кавалеристом и танкистом и летчиком.
Короче, мудак и крыса.
Reply
(The comment has been removed)
Reply
(The comment has been removed)
шли бабло.
Reply
(The comment has been removed)
шли проспоренное бабло, унылое говно.
Reply
Leave a comment