Изба-читальня. Солдат
Сегодня в рубрике "Изба-читальня" совсем короткий рассказ "Солдат".
СОЛДАТ
Иван сын Алексеев призыва 1810 года служил рядовым в орудийном расчёте артиллерийской роты, которая входила в пехотный корпус генерала Раевского. Было начало сентября 1812 года. Стояла золотая осень. Готовясь к сражению, они заняли курганную высоту, господствующую над открытой местностью, и возводили земляные укрепления для усиления позиции. Жерла пушек уже грозно смотрели в сторону ожидаемого врага. Сегодня днём в полутора верстах от них появились крупными силами французы и разбили в пределах видимости большой лагерь.
Иван выпросил у унтер-офицера подзорную трубу и, опершись на бруствер, стал рассматривать неприятеля. Это были пехотинцы, они отдыхали от перехода, принимали пищу и готовились к наступлению. Внимание Ивана привлёк лесок справа от лагеря французов. Он был хорош для скрытого размещения конницы, которая могла оттуда провести неожиданную и быструю атаку на их батарею. «Ну да офицеры наши всё это хорошо видят», - рассудил солдат.
Вечером пришел полковой священник и отслужил короткий молебен о победе русского оружия. Всё говорило о том, что завтра они будут уже в деле, что шуткам нет места: всё происходит реально и всерьёз. К ночи солдаты зажгли костры, чтобы греться и стали отходить ко сну подле своих орудий. Иван собрал с покоса охапку подсыхающей травы, развернул скатку, лёг на сено и укрылся шинелью. Рядом спали солдаты из его расчёта, в десятке метров от них егеря из приданной для прикрытия батареи пехотной роты пекли на углях картошку и тихо переговаривались.
Ночь была звёздной. Иван смотрел в небо и ему казалось, что кто-то оттуда с высоты наблюдает за этим скопищем войск, за ним и его товарищами. Веки смыкались, и он стал вспоминать свою прежнюю невоенную жизнь.
Началось с того, что два года назад к отцу Ивана, Алексею Петровичу, старшему в их роду и главе большого семейства зашёл сельский староста и с полчаса беседовал с ним. После чего отец, оставшись один, позвал Ивана в горницу и, не глядя сыну в глаза, сказал:
- По правилам общины пришёл черёд с нашего двора в солдаты отдавать. Вас трое у меня, сыновей. Старший уже не в том возрасте, чтоб в рекруты идти, у среднего трое детей. И, если мы его пошлём, трое внуков моих без отцовской руки будут расти. А у тебя один мальчонка, годовалый, он и не почувствует твоего ухода. К тому же лет тебе девятнадцатый годочек, через двадцать пять лет ещё молодым вернёшься, моложе меня теперяшнего…
Алексей Петрович совсем отвернул голову в сторону, чтобы скрыть своё страдание. Иван был его любимым сыном, но отец всегда под ревнивыми взглядами семьи отказывал себе в естественной радости за трапезой дать маленькому Ване лучший кусок или больше приласкать, чем других - надобно всем поровну. И вот сейчас он прощался с ним на двадцать пять лет, а по оставшимся ему, старику, годам жизни - навсегда.
Жена Вани, Екатерина, узнав, что стала солдаткой, закричала, ужаснувшись разлуке и концу своей счастливой женской жизни. «Цыц!» - заорал на неё Алексей Петрович, проклиная про себя весь этот нескладный окружающий мир. И Катя, закусив губу, убежала рыдать в сени.
- Ты того, - говорил отец, прощаясь с рекрутом, - спокойся, Ваня, твоих мы не оставим, всё наше поровну делить будем!
И вот два года Иван тянет солдатскую лямку. Раз в полгода они с Катей, неграмотные люди, обмениваются письмами. Пишут и читают им сельский дьячок и полковой писарь. Жена отписывает, что отец не обижает: и одёжа, и обувка, и кусок хлеба - всё есть. Сыну, Саньке, уже три года, и он стал страсть какой смышлёный. Диктуя письма дьячку, многим поделиться Катерина не могла, но хотя бы так.
Иван отвлёкся от воспоминаний и ему представилось, что французы, которые стоят рядом лагерем, эти французы входят в их село, чтобы грабить земляков, осквернить его родной дом. И тут он понял, что не уйдёт завтра с батареи как бы ни сложилось. Разобьют их орудие - у него есть ещё солдатское кремнёвое ружьё, бьющее на триста шагов, и трехгранный штык. Будь что будет: Господь не выдаст, а свинья не съест!
Как раз в эти минуты в далёком родном селе его трёхлетний сын проснулся и спросил у матери: «А скоро к нам приедет тятя?» Мать ничего не ответила. Быстро поцеловала вихрастую головку, и на лоб малыша из её глаз упали тёплые капли.
16 - 18 апреля 2019 г. Вадим Гиршгорн