Из воспоминаний Риббентропа
Из воспоминаний министра иностранных дел Третьего Рейха Риббентропа, которые он успел написать в Нюрнберге перед тем, как его заслуженно отправили на виселицу.
Изданы они были уже в 50х при помощи его жены, где основной акцент сделан на попытки оправдать соучастие Риббентропа в развязывании агрессивных войн и попытки свалить ответственность за прозошедшее на других. Стоит помнить, что мемуары писались в тюрьме, где Риббентроп отчаянно пытался избежать петли, что накладывает своеобразный оправдательный тон в большей части книги. Тем не менее, книга содержит в себе немало интересного:
Мюнхенский сговор.
Во время чехословацкого кризиса выявилось, что германо-польское соглашение построено на прочной основе. Бек считает, что польская политика при возвращении Судетской области оказалась полезной для Германии и значительно содействовала гладкому решению этого вопроса в германском духе.
В эти критические дни польское правительство не вняло пению сирен с известной стороны. Это было верно, ибо Польша имела по отношению к Чехословакии собственные притязания. Впрочем, проявить сдержанность Польшу побудила попытка привлечь к переговорам в Мюнхене Россию.
Я ответил господину Липскому, что и на мой взгляд германо-польское соглашение показало себя непоколебимо крепким. Благодаря акции фюрера против Чехословакии Польша получила возможность приобрести область Заользья и удовлетворить ряд своих иных желаний по улучшению границы.
Впрочем, вполне согласен с ним в том, что польская позиция тоже облегчила дело для Германии.
* * *
Риббентроп и Бек.
Я сопровождала моего мужа в этой поездке в Варшаву. Бек принял его очень дружественно. Оба министра иностранных дел сразу же после нашего приезда обменялись речами, в которых констатировали окончательное установление добрососедских отношений двух стран. Но кажется, что именно в те самые дни одержали верх возымевшие тяжкие последствия влияния иного характера. По мнению мужа, решающую роль здесь сыграли ориентирующийся на Францию генеральный штаб и президент Польши. В этой связи интересным показалось то, что вскоре после нашего прибытия, муж получил от своего референта по печати такую информацию: американский посол в Париже Буллит, личный друг Рузвельта, своим неоднократным вмешательством там добился нового отказа французского правительства от своей незаинтересованности в делах на Востоке.
На второй день нашего государственного визита в Варшаву Бек неожиданно принес свои извинения за то, что "из-за простуды" может произнести лишь краткую речь. Официальный обед прошел в вежливой, но похолодевшей атмосфере, и поездка моего мужа обернулась неудачей. На обратном пути он впервые сказал своим сотрудникам: "Теперь нам, если мы не хотим оказаться в полной изоляции, остается только один выход: договориться с Россией".
* * *
Особенно интересно констатировать, что статья 1-я британо-польского пакта о взаимопомощи при осуществленном 18 сентября 1939 года русском вступлении в Польшу применена не была. Помощник английского государственного секретаря Остин Батлер обосновал это 19 октября 1939 года следующим заявлением: "Во время переговоров, приведших к подписанию соглашения, польское правительство и правительство ее величества договорились, что соглашение это должно давать гарантию только на случай нападения со стороны Германии". Этот важный факт показывает, что защита Польши не была действительной причиной английского заявления о гарантии.
* * *
Джозеф Кеннеди со свими сыновьями - Джоном и Робертом Кеннеди.
Из дневника военного министра Форрестола (который позднее выпрыгнул в окно с криками "Русские идут").
"Сегодня играл в гольф с Джо Кеннеди (посол Рузвельта в Лондоне в предвоенные годы). Я расспрашивал Кеннеди о его беседах с Рузвельтом и Чемберленом в 1938 году. Он сказал об этом следующее. Положение Чемберлена было таково, что Англия не имела ничего для того, чтобы начать войну с Гитлером. Точка зрения Кеннеди: Гитлер поборол бы Россию, не вступая позже в конфликт с Англией, если бы Буллит (тогда - посол в Париже) вновь и вновь не внушал президенту, что немцев следует проучить в истории с Польшей. Ни французы, ни британцы не сделали бы Польшу причиной для войны, не будь это постоянным стремлением Вашингтона....Чемберлен, сказал он, заявил, что именно Вашингтон и всемирное еврейство заставили Англию вступить в войну...
Рассматривая события ретроспективно, приходишь к выводу: у Кеннеди, несомненно имелись основания для убеждения в том, что можно отвлечь Гитлера, направив его в наступление на Россию..."
* * *
Из выступления Сталина на XVIII съезде ВКП (б) с которым Риббентроп ознакомил Гитлера:
То, что американская политика тогда желала бы видеть войну России против Германии, явствует из донесения Потоцкого от 21.11.1938 года. Доверенный человек президента Рузвельта посол Буллит высказывал об этом такое мнение: "Желанием демократических государств было, чтобы там на Востоке, дело дошло до военного конфликта между Германской Империей и Россией....Только тогда демократические государства атаковали бы Германию и заставили ее капитулировать".
* * *
В процессе наших бесед я, разумеется, спросил Сталина об этих военных миссиях. Он ответил: "С ними вежливо распрощаются". Так оно и прозошло. Тем не менее я полагаю, что контакты между западными военными и Москвой после их отъезда все же сохранились. Другой вопрос, заданый мною Сталину, касался того, как совместить наш пакт, с русско-французским договором 1936 года. На это Сталин лаконично ответил: "Русские интересы важнее всех других".
* * *
Чемберлен в день объявления войны Германии.
Посол Липский, явно информированный о планах германских оппозиционных кругов, придерживался мнения, что, "как только начнется война, в Германии произойдет путч", "Адольф Гитлер будет устранен" и "польская армия самое позднее через 6 недель окажется в Берлине".
Высказывание Липского сегодня понятно, ибо, по показаниям Гизевиуса в Нюрнберге, группа немецких заговорщиков (к которой принадлежали, в частности, министры, начальник генерального штаба, генералы, высшие чиновники) заклинали в эти дни Англию не поддаваться Германским желаниям, а "оставаться твердой", ибо тогда возникнет война, армия откажется повиноваться Гитлеру и Англия сможет вместе с ней ликвидировать национал-социализм и убрать Гитлера".
* * *
Руководитель центральноевропейского сектора британской секретной службы капитан С.Бест:
"В период начала войны наша Интелидженс Сервис имела надежную информацию о том, что Гитлеру противостояла оппозиция в лице многих людей, занимавших высшие должности в его вермахте и его ведомствах...По нашим информациям, это оппозиционное движение приняло такие масштабы, которые даже могли привести к восстанию и свержению нацистов".
Бывший южноафриканский министр обороны Пайроу тоже сообщает о "вдохновляемом германскими изменниками подстрекательстве к войне со стороны шовинистов в Лондоне", а также о том, что, "в случае если война между Англией и Германией разразится, следует рассчитывать на восстание против Гитлера".
Премьер-министр Чемберлен записал 10 сентября 1939 года, т.е. через несколько дней после начала войны, следующие размышления в свой дневник: "То, на что я надеюсь, - это не военная победа (я весьма сомневаюсь, возможна ли она), а развал германского внутреннего фронта".
* * *
Риббентроп и Сталин после подписания пакта Молотова-Риббентропа.
Резкие критики Советского Союза (в их числе и бывший английский посол в Берлине сэр Нэвилл Гендерсон) утверждали: Сталин заключил пакт с Германией только для того, чтобы подтолкнуть фюрера к нападению на Польшу, хорошо зная, что Англия и Франция выступят на ее стороне. После предположительной победы Германии над Польшей Россия, во-первых, вернет себе важные потерянные в последней войне области, а во-вторых, будет спокойно глядеть, как Германия, воюя с западными державами, исчерпает свои силы, чтобы затем в подходящий момент бросить всю мощь Красной Армии на дальнейшую большевизацию Европы. Насколько оправдана такая интерпретация тогдашних намерений Сталина я не знаю.
<...>
Лично я склоняюсь к тому, что договоренность с Германией Сталин рассматривал прежде всего как особенно выгодную для себя сделку, каковой она на самом деле и была. Далее, он мог быть убежден в том, что в случае войны между Германией и Западными державами Россия ничего потерять не может. Вероятно, он верил в возможность тянущейся годами окопной войны, как это имело место в 1914-1918 годах. Если же война затянется и позиции Германии ослабнут, рейх в еще большей степени окажется в экономической и продовольственной областях зависимым от русской помощи. Если Германия войну проиграет, Красной Армии предоставится удобная возможность проникнуть в Центральную Европу. Если же война окончится "вничью", все ведшие ее стороны в любом случае будут ослаблены, а Россия наверняка не останется в убытке. Каковы действительно были мысли Сталина, верно, никто никогда не узнает. Но ход их мог быть примерно таким. Быстрая победа Германии на Западе наверняка явилась для Сталина ошеломляющей неожиданностью.
* * *
Уильям Буллит
Донесение польского посла в Вашингтоне графа Ежи Потоцкого от 16 января 1939 года по вопросу беседы с послом Буллитом:
Позавчера у меня состоялась продолжительная беседа с послом Буллитом в нашем посольстве, где он встретился со мной. Буллит уезжает 21 числа сего месяца в Париж после почти трехмесячного отсутствия там. Он едет с целым "чемоданом" инструкций, записей бесед и директив, полученных от президента Рузвельта и сенаторов - членов комиссии по иностранным делам.
Из бесед с Буллитом я вынес впечатление, что он получил от президента Рузвельта совершенно точное определение той позиции, которую Соединенным Штатам следует занять в нынешнем европейском кризисе. Он должен ознакомить с этими материалами Кэ д'Орсе, а также использовать их в своих беседах с европейскими государственными деятелями. Содержание этих директив, которые Буллит изложил мне во время получасовой беседы, таково.
1. Оживление внешней политики под руководством президента Рузвельта., который резко и недвусмысленно осуждает тоталитарные государства.
2. Военные приготовления Соединенных Штатов к войне на море, на суше и в воздухе, которые проводятся ускоренными темпами и уже поглотили колоссальную сумму в 1250000000 долларов.
3. Решительное намерение президента положить конец любой компромиссной политике Англии и Франции в отношении тоталитарных государств. Они больше не должны пускаться с этими тоталитарными государствами ни в какую дискуссию, имеющую целью какие-либо территориальные изменения.
4. Моральное заверение в том, что Соединенные Штаты расстаются с политикой изоляционизма и готовы в случае войны активно выступить на стороне Англии и Франции. Америка готова предоставить в их распоряжение все свои финансовые средства и сырьевые ресурсы.
Ежи Потоцкий, Посол Республики Польской.
Йоахим фон Риббентроп "Тайная дипломатия Третьего Рейха".