Личность Марка Юния Брута в историографии XIX - XX вв
Тут в комментариях к одному из постов https://colonelcassad.livejournal.com/4352360.html возникли вопросы на тему того, а почему в списке героизированных исторических личностей оказался Брут, который убил Цезаря вместе с другими сенаторами заговорщиками.
Мол историография однозначно негативно оценивает личность Брута. Это не совсем так, о чем и повествует статья ниже, указывая те источники, на которых базируются современные представления о личности Брута.
Личность Марка Юния Брута в историографии XIX - XX вв.
Всплеск исследовательской активности в изучении античной истории , проявившийся во второй половин е XIX в. и подкрепленный повышенным научным интересом зарубежных специалистов на протяжении X X в. , стал залогом многоаспектного анализа римской истории в целом и ее республиканского периода в частности . Несмотря на пристальное
внимание к политической истории Рима и ее творцам - прославленным полководцам, общественным деятелям (что, как правило , являлось ипостасями одного человека), работ , посвященных Марку Юнию Бруту , совсем немного .
Со второй половины X X в. трактовка личности Брута и его вклад в развитие римского государства была неоднозначной и вызвала ряд дискуссий . По мнению М.Х. Деттенхофер, основная проблема , с которой сталкиваются исследователи, заключается в чрезвычайно субъективной манере описания, присущей античным историкам. Убийство Цезаря рассматривается не только основным, но и смыслообразующим моментом в жизни Брута , поэтому его биография подается с точки зрения предопределенности судьбы человека . Помимо этого, немецкий исследователь отмечает еще одну особенность работ, посвященных данному политическому деятелю: концептуальная основа исследования зачастую отягощается односторонним подходом, то есть апологией или осуждением Марка Брута.
У. Ортманн представила широкий историографический обзор, включающий работы европейских антиковедов со второй половины XIX по конец XX вв.
Как следует из ее очерка , позиция Гастона Буасье по данному вопросу опиралась на исследование переписки Цицерона . На страницах этой переписки Брут предстает как целостная личность с ее идеалами, философскими взглядами . Буасье положительно оценивал Брута, заостряя внимание на позитивных чертах характера исследуемой личности. Совершенно иная оценка Брута характерна для Отто Эдуарда Шмидта , который в работе 1889 г. («М. Junius Brutus» Ein falscher Freiheitsheld des Altertums») рассматривал деятельность данного римского политика как безыдейную, не имеющую ничего общего с республиканскими идеалами. В качестве мотива организации заговора против диктатора выступало то, что Брут в завещании Цезаря не получил тех материальных благ и значительного государственного поста, на которые рассчитывал.
Эрнест Блюм подверг данную позицию Шмидта детализованной критике, назвав многие его утверждения и гипотезы «чистейшим произволом», не нуждающимся в опровержении . Отчасти сходная со Шмидтом оценка личности Брута присутствует и в трудах Теодора Моммзена, который считал, что под напором гражданских войн и смуты общество потеряло духовную составляющую , чем без труда пользовались карьеристы типа Брута, скрывая корыстные цели под сенью высокопарных высказываний.
На основани и историографического обзора работ, посвященны личности Брута , Ортманн приходит к выводу, что к концу XIX в. сложилась определенная оценка роли данного исторического деятеля, включающая положения о его недальновидности как политика, который руководствовался фантазиям и и идеалами , нежели чем проницательностью и расчетом.
Первой работой, отошедшей от данных исследовательских установок в сторону большей объективности оценки Брута как политика, является труд Маттиаса Гельцера (1918 г.). В данном сочинении даются сведения не только о страницах жизни Брута , касающихся убийства Цезаря, но и о его происхождении, воспитании, философских взглядах. На основании беспристрастного анализа источников Гельцер приходит к выводу, что Брут искренне верил в республиканские идеалы и пытался следовать им не только в политике, но и в жизни. Серия работ М. Гельцера , направленных на исследование римской политической элиты, оказала огромное влияние на последующие поколения антиковедов : Й.Бляйкена, X.Страсбургера, Р.Т.Ридли, Кр.Симона и др.
Взгляды Гельцера по данной тематике были поддержаны и развиты последующими поколениями историков. К примеру, Жерар Вальтер превозносил Брута над другими политикам и времени Цезаря и рас сматривал его как защитника республиканской формы правления. При этом данный исследователь отмечал, что Брут не ограничивался философской разработкой положений об улучшении государственного строя, он был практиком, пытающимся претворит ь свои идеалы в жизнь.
Большим успехом в середине прошлого столетия пользовалась биография Марка Брута, вышедшая из-под пера Макса Радина. Она носит научно-популярный характер и представляет собой, скорее, рассказ, перемежающийся историческими фактами, нежели чем историческое исследование . Брут представлялся как идеалист, оторванный от реальности , но талантливый
и искренний политик . Положительная оценка личности Брута и его общественной деятельности закрепилась в работах Рональда Сьюма, Вальтера Стернса,. Герман Бенгтсон в работ «Zur Geschichte des Brutus » анализирует отношения между Цезарем и Брутом и раскрывает мотивы и цели заговора против диктатора (аргументация автора исследования по данному вопросу представляется У. Ортманн недостаточно продуманной и целостной).
Первым исследователем, посвятивши м свою работу такой теме, как деятельность Брута на Востоке с 44 по 42 гг .до н.э.,была Е.М.Книли . В ходе исследования автор привлекла переписку и речи Цицерона как основной источник по данной проблеме . Томас В.Африк подходил к оценке личности Брута с психологической и психоаналитической точки зрения.
Работа Мартина Кларка «The Noblest Roman. Marcus Brutus and His Reputation» содержит объективную и многофакторную оценку взглядов Брута, наполнением которых выступал стремление к свободе и политической гармонии. Труд Кларка делится на две части : в первой идет изложение основных вех жизни Брута, во второй - оценка его деятельности последующими поколениям и политиков и философов, поэтов и драматургов . Автор приходит к выводу , что жизненный путь Брута был пройден в соответствии с одним из основополагающих понятий римской ментальности - virtu s - мужество, составными частям и которой был и храбрость, усердие, энергия, стойкость. Данный политический деятель был редким для современного ему общества обладателем добродетелей , сформировавшихся в соответствии с more s maiorum
.
Андреас Альфельди в работе «Caesar in 4 4 ν .Chr.» (1985 г.) заимствует многие оценочные категории и положения у Т. Моммзена. Общий тон повествования (критика римскойй политическо й элиты и идеализация портрета Цезаря) неизбежно приводит к осуждению заговора Брута и деятельности Цицерона, рассматриваемого как идеологического защитника убийства Цезаря. Республиканский заговор расценивается как «вероломное убийство», замаскированное под сенью высоких идеалов о восстановлении законности и свободы . Убийство Цезаря , которое автор уподобляет бесчинствам мафии в новейшее время, было, на его взгляд , совершено Брутом из желания сосредоточить всю полноту власти в своих руках . В условиях стабильности, считает А .Альфельди, к примеру, во времен Траяна, Брут мог бы добиться уверенно го общественного положения , а романтическа я тоска по республике добавила бы ему известной политической привлекательности. В целом же портрет Брута, нарисованный данным исследователем, включает в себя такие неприглядные стороны человеческой сущности , как лицемерие, предательство, тщеславие, жадность, проявившаяся в ростовщических сделках и шантаже. Как политик Брут представляется весьма заурядным теоретиком, ограниченным и упрямым .
X. Фловер рассматривает такой аспект римской ментальности, как влияние примера предков на судьбу и моральные установки человека. Род Брута был богат выдающимися общественными деятелями, отдавшими многое во имя укрепления республиканского строя. Именно историческая память как крепкая родовая традиция стала одним из факторов, приведших Брута к убийству Цезаря . Такимм образом, спектр суждений о Бруте в историографии - и это наглядно показывает историографический анализ, проведенный У. Ортманн , а также наше непосредственное обращение к трудам исследователей - чрезвычайно широк : от оценки Марка Юния Брута как талантливого фи лософа и дальновидного политика до малодушноо человека, прикрывающего стремление к неограниченной власти высокими и идеалами .
А.Н.Фролова.
Издание "Путь в науку" Ярославского Государственного Университета, 2007-й год.
http://elar.uniyar.ac.ru/jspui/handle/123456789/1270 - цинк
Брут и Кассий в 9-м кругу ада Данте.
Римская монета в честь убийства Цезаря.
Брут бросается на меч после поражения в битве при Филиппах с войсками Октавиана Августа и Марка Антония.
Примечтаельно, что вскоре после победы над убийцами Цезаря, победители сошлись в войне между собой, что привело к гибели Марка Антония.
В целом, лично мне Брут представляется одним из последних республиканцев, которые пытались спасти то, что спасти уже было нельзя. Символическим концом Римской Республики было поражение помпеянцев при Тапсе и последующее самоубийство "главного республиканца" Катона. Все что было после - битва при Мунде и попытка Брута и Кассия, это уже скорее посмертные конвульсии. Римская Республика корчилась в судорогах гражданских войн и кровавых междоусобиц еще со времен вражды Мария и Суллы, а гражданская война между Цезарем и Помпеем окончательно привела к объективной неизбежности военной монархии. И если открытые враги дикатуры Цезаря проиграла ему на полях сражений при Фарсале и Тапсе, то внутренние враги низвержения республиканского порядка, попытались остановить неизбежное путем банального убийства, куда был вовлечен и Брут. Но с позиций послезнания мы можем сказать, что это убийство не предотвратило превращение Республики в Империю, а концепция власти Цезаря пережила его самого, породив даже такое вневременное явление как цезаризм.
Октавиан Август устранив заговорщиков, лишь ускорил трансформацию Римского государства, когда из него исчезли последние не декоративные республиканские институты. Так что в политическом смысле Брут проиграл - последствия убийства оказались совсем не теми, на которые рассчитывали заговорщики. С другой стороны, республиканские идеи Брута проросли сквозь эпохи и на них ссылались в ходе буржуазных революций в Англии и Франции, а позднее и в России. Относительно родственных отношений Брута и Цезаря, то как явствует из его переписки с Цицероном, Брут считал, что убивает не Цезаря-отца, а Цезаря-тирана. В конечном итоге этот дуализм и породил разноголосицу оценок Брута, который в историографии представлен и как свободолюбивый идеалист и как предатель-отцеубийца.