Re: Разоблачать надо, но без ляповmoukhtarOctober 20 2015, 00:52:49 UTC
Показания одного из руководящих работников ОУН(м) Мирослава Зыбачынского, задержанного советскими органами госбезопасности накануне войны, которые приводит А. Дюков со ссылкой на архив ФСБ России: “К началу войны Германии против Советского Союза МЕЛЬНИК Андрей дал большую директиву, в которой требовал от оуновцев перехода их на террористические методы работы… Для этого основному руководящему составу было предложено организовать под командованием германских разведчиков и контрразведчиков разведывательно-пропагандистские отряды, которые укомплектовывать из активных оуновцев и направить их за наступающими германскими частями на Украину, где развернуть оуновскую работу террористического характера… Руководству “ОУН” предлагалось на Украине стать во главе сельских и городских оуновских центров, насаждать террористические тройки, проникать к руководству различными местными немецко-украинским управами, полицией, администрацией и т.п. с тем, чтобы удобнее было осуществлять свою террористическую деятельность…” [ЦА ФСБ. Ф. 100. Оп. 11. Д. 8. Л. 107 - 108. (Цит по: Дюков А.Р. Второстепенный враг. ОУН, УПА и решение “еврейского вопроса” / Фонд “Историческая память”. − 2-е изд. испр. и доп. − М., 2009, с.55] Абвер также заключил с соглашение и с бандеровцами, по которому в обмен на военное и тайное сотрудничество, те получали определённую свободу проведения политической пропаганды. Дж. Армстронг ссылается в этой связи на документ Нюрнбергского трибунала 3876-PS, который зафиксировал это соглашение. При этом Армстронг указывает, что свидетели с немецкой стороны, опрошенные им после войны утверждали, что германская сторона «разрешила бандеровцам осуществлять политическую пропаганду на оккупированной территории в обмен на сотрудничество с немецкими оккупационными властями в использовании ресурсов Украины для военных нужд рейха». Они также утверждали , что бандеровцы нарушили договорённость провозглашением «самостийной Украины» во Львове 30 июня 1941 года. Сами же бандеровцы утверждали, что такого соглашения не было, а была, мол, только весьма общая и расплывчатая «договорённость» о взаимодействии бандеровцев с вермахтом. Армстронг пишет, что «сторонники Бандеры, неискушённые в юридических дефинициях и вообще не отличавшиеся точностью формулировок какого-либо рода, полагали, что им была предоставлена свобода политических действий... ...С другой стороны, армейские офицеры предполагали, что они смогут контролировать украинских националистов и рассматривали политическую деятельность бандеровцев в исключительно местном, вспомогательном контексте, которая разрешалась только до окончания боевых действий» [John A. Armstrong. Ukrainian Nationalism. 2nd ed. New York: Columbia University Press, 1963, p.75] В условиях быстрого продвижения вермахта в глубь советской территории на начальном этапе войны, германской военной машине требовалась по крайней мере минимальная организация оккупированных территорий для обеспечения тыла гитлеровских войск до прихода и установления чисто германской администрации. В ходе продвижения германский войск ведомство Канариса планировало насаждение своей проверенной агентуры на уровне местных властей. Аналогичные расчёты были у гестапо и СД. Последним двум ведомствам также были нужны кадры для поддержания режима тотального контроля за населением, который уже был реализован в самой Германии.
Абвер также заключил с соглашение и с бандеровцами, по которому в обмен на военное и тайное сотрудничество, те получали определённую свободу проведения политической пропаганды. Дж. Армстронг ссылается в этой связи на документ Нюрнбергского трибунала 3876-PS, который зафиксировал это соглашение. При этом Армстронг указывает, что свидетели с немецкой стороны, опрошенные им после войны утверждали, что германская сторона «разрешила бандеровцам осуществлять политическую пропаганду на оккупированной территории в обмен на сотрудничество с немецкими оккупационными властями в использовании ресурсов Украины для военных нужд рейха». Они также утверждали , что бандеровцы нарушили договорённость провозглашением «самостийной Украины» во Львове 30 июня 1941 года. Сами же бандеровцы утверждали, что такого соглашения не было, а была, мол, только весьма общая и расплывчатая «договорённость» о взаимодействии бандеровцев с вермахтом. Армстронг пишет, что «сторонники Бандеры, неискушённые в юридических дефинициях и вообще не отличавшиеся точностью формулировок какого-либо рода, полагали, что им была предоставлена свобода политических действий... ...С другой стороны, армейские офицеры предполагали, что они смогут контролировать украинских националистов и рассматривали политическую деятельность бандеровцев в исключительно местном, вспомогательном контексте, которая разрешалась только до окончания боевых действий» [John A. Armstrong. Ukrainian Nationalism. 2nd ed. New York: Columbia University Press, 1963, p.75]
В условиях быстрого продвижения вермахта в глубь советской территории на начальном этапе войны, германской военной машине требовалась по крайней мере минимальная организация оккупированных территорий для обеспечения тыла гитлеровских войск до прихода и установления чисто германской администрации. В ходе продвижения германский войск ведомство Канариса планировало насаждение своей проверенной агентуры на уровне местных властей. Аналогичные расчёты были у гестапо и СД. Последним двум ведомствам также были нужны кадры для поддержания режима тотального контроля за населением, который уже был реализован в самой Германии.
Reply
Leave a comment