"Дальневосточные партизаны" - исторические аналогии
Финский активист Леннарт Хоэнтал убивает прокурора Сойсалон-Сойнинена в его доме в Хельсинки 6-ого февраля 1905.
Касательно информационной картины "партизанских действий" на Дальнем Востоке, попалась занятная цитата, связанная с событиями вековой давности.
Как обычно в России, официальной версии мало кто поверил. Одни видели в Богрове участника еврейского заговора, другие - полицейского агента, убившего премьера по заданию царя. В атмосфере преддверия гражданской войны большинство восприняло случившееся как заслуженную кару "палачу революции".
"Идет война, и церемониться нечего, - с горечью писал публицист А. П. Аксаков. - То самое оружие, которое у революционеров носит название "освобождения", "счастья родины", у правительства оно носит название "палачества", "разбойничества" и "подлости". Каждый арест и обыск - это гнусное насилие, а каждая фабрика бомб - это храм народного счастья. Каждый убийца городового и в особенности губернатора - герой, а каждый убийца убийцы городового - преступник и негодяй. Удивительно, как все это просто, и как быстро воспринимается все это публикой, даже самой невинной в политике". Бабушку Паустовского, например, возмутило только то, что стреляли в театре - "могли ведь пострадать невинные люди", а их жилец, старик-виолончелист, заметил, что "этого прохвоста Столыпина должны же были когда-нибудь убить".
www.nkj.ru/archive/articles/9763/
В целом, нельзя не отметить, что некий процент наших сограждан вполне нормально относится к самому факту, что представителей власти, которые с их точки зрения являются "злодеями", вполне допустимо убивать и это суть есть благо для страны. Занятно так же и то, что за 100 лет фактически ничего не поменялось - у "борцов с режимом" убийцы городовых так же носят звания "героев". У режима и его защитников - убийцы называются бандитами.
Вот здесь, чуть более предметно, о подобных "партизанах" начала века.
Деятельность «Группы Екатеринославских рабочих анархистов-коммунистов»
socialist.memo.ru/books/html/duboviki.html
Первое проявление анархического движения относится к 1904 г., когда здесь появилась махаевская «группа рабочего заговора», носившая название «Партия борьбы с мелкой собственностью и всякой властью». Группа эта просуществовала весьма недолго, всего два месяца, и в августе того же года была разгромлена. Деятельность махаевцев свелась к серии краж, пропагандой они практически не занимались (4). Во всяком случае, когда в мае 1905 г. в Екатеринослав прибыл из Белостока член «Интернациональной группы «Борьба» рабочий Фишель Штейнберг («Самуил») (5), он обнаружил, что «рабочая масса совершенно не знала об их (анархистов. - авторы) существовании» (6).
Обратите внимание, некое криминальное прошлое есть (хотя и не точно) у части из нынешних партизан. Так же, как и в нашем случае, до нынешнего "партизанского рейда", их деятельность в стране была по сути неизвестна.
В этот период (май-сентябрь 1905 г.) деятельность анархистов ограничивалась только агитацией и пропагандой, причем, за отсутствием типографии и хорошо налаженных связей, почти исключительно устной. Иногда удавалось выпустить небольшое количество гектографированных листовок; в относительно большом количестве был распространен лишь полученный из Петербурга «Манифест крестьянам анархистов-общинников», встреченный крестьянами Екатеринославского уезда, по оценке «Буревестника», с живым интересом. Сама же Группа изготовила только четыре выпуска листков «К оружию», призывавших рабочих и крестьян к «самовооружению» и содержавшие простейшие рецепты приготовления бомб (т.н. «македонки») (6-б). Бомбы эти позже использовались во время баррикадных боев в Екатеринославе, и в довольно большом количестве обнаруживались при обысках в декабре 1905 - январе 1906 г., но сами анархисты в тот период приготовлению их практически не уделили внимания, и события октября застали их врасплох, почти безоружными.
Опять же, обратите внимание. И в нашем случае, "партизаны", фактически лишены каких-либо возможностей вести серьезную агитацию за свои цели, окромя разве что интернета (в начале века это просто листовки и уличная вербальная агитация). И касательно взрывчатки, доводилось читать, что у "ДВ-партизан", уже чего-то там нашли.
Проблема террора, стоявшая перед российским обществом со ставших легендарными времен «Земли и Воли», во время Первой революции выдвинулась едва ли не на первый план. Террор перестал быть делом рук небольших замкнутых групп революционеров-интеллигентов, - в 1905-1907 гг. эта форма борьбы широко использовалась не просто практически всеми революционными партиями и течениями, но самими массами рабочих и крестьян. Что касается анархистов, то еще накануне революции, на съезде в Лондоне в декабре 1904 г., обсуждая формы и методы своей деятельности, лидеры движения приняли составленную П. Кропоткиным резолюцию, в которой признавались «восстание и прямое нападение, как массовое, так и личное, на угнетателей и эксплуататоров» (хотя главным средством совершения революции анархисты на том же съезде признали всеобщую захватную стачку в городах и деревнях). Технически вопрос о применении террора было предложено решать местным группам в зависимости от конкретных условий. Анархисты Екатеринослава, как мы увидим, не отказывались от этого оружия весь период 1905-1907 гг. Характерным для них стало то, что террор в их исполнении носил стихийный и децентрализованный характер, - каждый акт готовился и осуществлялся отдельными лицами и небольшими группами, - и был направлен прежде всего против представителей репрессивно-карательных органов и фабрично-заводского начальства низшего и среднего уровня: городовых, полицейских офицеров и приставов, мастеров, инженеров и т.п.
Опять же, отмечаем, что и в нашем случае, террор против сотрудников правопорядка носит стихийный и децентрализованный характер и направлен как раз против представителей правопорядка низшего и среднего звена.
В марте Группа потеряла еще ряд членов: 1 марта беглый солдат дисциплинарного батальона Тихон Курник, находясь в Кременчуге, находясь в Кременчуге, застрелил двух полицейских, но был настигнут толпой обывателей (в которых не захотел стрелять). В июне его приговорили к смертной казни, замененной на бессрочную каторгу (36). Степан Седенко был арестован в Симферополе и за ограбление лавки приговорен к 8 годам каторги (37).
Угу, ну чисто "спецназовец-дезертир"...
Однако, Группа не прекратила и террористическую деятельность, что, как увидим, очень скоро отразилось и на массовой работе. 27 апреля Олик Чернецкий в Каменке в одиночку напал на трех городовых, убил одного и тяжело ранил двух. Через день он едва не был арестован на квартире, где ночевал, когда туда пришли с обыском, но успел скрыться, тяжело ранив помощника пристава и казачьего сотника.
Ничего не напоминает?
май-август 1906 г. стал «эрой террора». За лето были убиты: организатор охранного отделения на Амуре Кальченко, начальник стражников Морозов, три околоточных надзирателя и свыше 10 городовых и стражников, число раненых сотрудников полиции составило около 10 человек, убито и ранено несколько провокаторов и доносчиков (точнее, заподозренных Группой, т.к., видимо, не все убитые как доносчики являлись таковыми).
Обычный городовой. В предреволюционной России, зачастую такие люди рассматривались как "сатрапы кровавого режима".
Среди актов экономического террора выделяются убийство начальника тяги железной дороги Федорова и мастера Нижнеднепровских железнодорожных мастерских Пчельникова, жестоко преследовавших забастовщиков (Федоров публично заявлял, что «мясо стачечников будет валяться по всем улицам»), а также покушение на директора завода Эзау Пинслина и владельца пекарни Козловского (ранены); покушение на Козловского, оказавшегося левым кадетом, вызвало большое недовольство екатеринославских социал-демократов, сотрудничавших с либеральной буржуазией. Характерно покушение на Федорова: днем в центре Амура к нему подошел один из террористов, сказал, что его семья голодает и попросил «хоть какой-нибудь работы». Федоров отказал в издевательской форме, и тут же был убит стоявшими рядом двумя боевиками. Затем все трое скрылись (54-а). Подобная «театрализация» покушений была характерна в это время и для других групп анархистов губернии (в Бахмуте, Юзово и др.). Симпатии рабочих при этом были, видимо, на стороне анархистов: об этом свидетельствует неохота, с которой давались свидетельские показания. Очерк «Ек. анархиста» описывает даже такую сцену: в одной из перестрелок между анархистами и полицией на Амуре участвовало… местное население, правда, в качестве зрителей - жители высыпали на улицу и аплодировали удачным выстрелам анархистов.
Это касательно нынешних "одобрений" террора против миллиционеров...Рядом конечно никто не стоит, но аплодисменты слышны...
Как видим история склонна повторятся. Впрочем с другой стороны, можно заметить, что в той же степени история ничему не учит. То что произошло впоследствии, никак не отвечало целям тех, кто убивал городовых.