Все вокруг колхозное, все вокруг мое
Жители Белгородских сел, попавших под принудительное отселение, жалуются на мародерство российских военных и отрядов теробороны,занявших эвакуированные территории.
Такая же картина в Курской области и отчасти в Брянской, где военные в приграничье регулярно конфликтуют с местными (особенно это касается кадыровских подразделений) и подворовывают, что успеют (здесь уже в передовиках солдаты мотострелковых частей).
Ничего неожиданного в этих новостях нет. Армия, что в позднем СССР, что в РФ плохо снабжалась и обеспечивалась, а личный состав формировался преимущественно из социальных низов, часто с полууголовным прошлым. Ситуация: шли солдаты по деревне, пропали все куры; была нормой.
Сейчас границы «нормы» сильно расширились. В армию набирают заключенных, в нее идут за деньгами или по мобилизации жители глухих сел и деревень, которые, оказавшись в сытой до войны Белгородской области, начинают собирать «трофеи».
«Дома и имущество мирняка в зоне боевых действий всегда воспринимались как армейское имущество», - говорит один из российских офицеров, находящийся в Белгородской области. По его словам, никаких приказов, запрещающих солдатам вскрывать дома гражданских не было. За дисциплиной следят единицы из офицеров, те, кто имеет влияние на своих солдат. Но в отселенном белгородском приграничье как раз много подразделений только недавно прибывших из тыла. В них офицеры либо вообще не вмешиваются в солдатские дела, либо пытаются вмешиваться, но не имеют авторитета.
Впрочем, основную угрозу имуществу своих же гражданских представляет даже не армейская пехота, а местная тероборона, военная полиция и фсбшники. В тероборону в приграничье шли в основном маргиналы. «Казаки», мелкие уголовники, жулики, неустроенные в жизни безработные, мужики, сбежавшие от жен и домашних обязанностей. К тому же, тероборона набиралась не в приграничье, а в самом Белгороде и в других городах и селах. Некоторых «защитников» набирали из жителей соседних областей. Понятно, что никакого местного патриотизма и желания спасти имущество соседей у них нет.
Сотрудники ФСБ и военной полиции могут легко организовать себе выезд за «трофеями» почти куда угодно. Их машины не досматривают, а с моральными ограничениями многие из этих людей не встречались с начала службы (а некоторые и с рождения). На оккупированных Россией украинских территориях эта категория «военных» представляла и представляет наибольшую угрозу для гражданского населения. На собственных территориях ситуация такая же.
Причем и военные полицейские и «фейсы» регулярно забирают наворованное у солдат, что периодически приводит к конфликтам, в том числе вооруженным (но это особенность оккупированных территорий, в российском приграничье в фсбшников стрелять решаются редко).
Пограбить пустые дома периодически приезжают и жители соседних регионов. Проехать в закрытые зоны им не удается, поэтому их промысел - брошенные дома дальше от границы. Из Белгородской, Курской и Брянской областей многие жители выехали сами, оставив большую часть вещей в запертых домах.
Не надо думать, что мародерство - признак путинской РФ или особенность нынешней войны. После катастрофы на Чернобыльской АЭС, в еще советские времена, некоторые жители Брянской области ездили грабить оставленные дома в только создававшейся зоне отчуждения. Беженцы потом с удивлением встречали свои вещи, продававшиеся на рынках и барахолках. Многие писали тогда в газеты, с просьбой разобраться и навести порядок. В ЦК эту историю решили замять, чтобы не дискредитировать советское общество. Точно это же происходит и сейчас, когда жители обращаются за справедливостью к губернаторам, главам своих районов или в администрацию президента. Преемственность и традиционные ценности, все как любит Путин.
Источник: @Volyamedia
Такая же картина в Курской области и отчасти в Брянской, где военные в приграничье регулярно конфликтуют с местными (особенно это касается кадыровских подразделений) и подворовывают, что успеют (здесь уже в передовиках солдаты мотострелковых частей).
Ничего неожиданного в этих новостях нет. Армия, что в позднем СССР, что в РФ плохо снабжалась и обеспечивалась, а личный состав формировался преимущественно из социальных низов, часто с полууголовным прошлым. Ситуация: шли солдаты по деревне, пропали все куры; была нормой.
Сейчас границы «нормы» сильно расширились. В армию набирают заключенных, в нее идут за деньгами или по мобилизации жители глухих сел и деревень, которые, оказавшись в сытой до войны Белгородской области, начинают собирать «трофеи».
«Дома и имущество мирняка в зоне боевых действий всегда воспринимались как армейское имущество», - говорит один из российских офицеров, находящийся в Белгородской области. По его словам, никаких приказов, запрещающих солдатам вскрывать дома гражданских не было. За дисциплиной следят единицы из офицеров, те, кто имеет влияние на своих солдат. Но в отселенном белгородском приграничье как раз много подразделений только недавно прибывших из тыла. В них офицеры либо вообще не вмешиваются в солдатские дела, либо пытаются вмешиваться, но не имеют авторитета.
Впрочем, основную угрозу имуществу своих же гражданских представляет даже не армейская пехота, а местная тероборона, военная полиция и фсбшники. В тероборону в приграничье шли в основном маргиналы. «Казаки», мелкие уголовники, жулики, неустроенные в жизни безработные, мужики, сбежавшие от жен и домашних обязанностей. К тому же, тероборона набиралась не в приграничье, а в самом Белгороде и в других городах и селах. Некоторых «защитников» набирали из жителей соседних областей. Понятно, что никакого местного патриотизма и желания спасти имущество соседей у них нет.
Сотрудники ФСБ и военной полиции могут легко организовать себе выезд за «трофеями» почти куда угодно. Их машины не досматривают, а с моральными ограничениями многие из этих людей не встречались с начала службы (а некоторые и с рождения). На оккупированных Россией украинских территориях эта категория «военных» представляла и представляет наибольшую угрозу для гражданского населения. На собственных территориях ситуация такая же.
Причем и военные полицейские и «фейсы» регулярно забирают наворованное у солдат, что периодически приводит к конфликтам, в том числе вооруженным (но это особенность оккупированных территорий, в российском приграничье в фсбшников стрелять решаются редко).
Пограбить пустые дома периодически приезжают и жители соседних регионов. Проехать в закрытые зоны им не удается, поэтому их промысел - брошенные дома дальше от границы. Из Белгородской, Курской и Брянской областей многие жители выехали сами, оставив большую часть вещей в запертых домах.
Не надо думать, что мародерство - признак путинской РФ или особенность нынешней войны. После катастрофы на Чернобыльской АЭС, в еще советские времена, некоторые жители Брянской области ездили грабить оставленные дома в только создававшейся зоне отчуждения. Беженцы потом с удивлением встречали свои вещи, продававшиеся на рынках и барахолках. Многие писали тогда в газеты, с просьбой разобраться и навести порядок. В ЦК эту историю решили замять, чтобы не дискредитировать советское общество. Точно это же происходит и сейчас, когда жители обращаются за справедливостью к губернаторам, главам своих районов или в администрацию президента. Преемственность и традиционные ценности, все как любит Путин.
Источник: @Volyamedia