Сегодня, 24 января, перед началом рабочего дня в нашем отделе наблюдалось заметное оживление: сотрудники делились информацией о том, что их удостоила своим вниманием Администрация Президента Российской Федерации. Большинство из них получили письма, содержание которых было абсолютно одинаковым и при этом несколько непонятным. Потому что в них сообщалось, что вопросы, которые они затронули в своём обращении к Президенту, на самом деле входят в компетенцию Министерства труда и социальной защиты.
Пришлось развеять их недоумение, объяснив, что советник департамента письменных обращений граждан и организаций Т. Предеина посчитала, что их обращение к Президенту, переданное Руководителю Приёмной Президента РФ по приёму граждан во Владимирской области С.С. Мамееву 20 декабря 2016 года, почему-то относится к компетенции именно вышеназванного министерства. Само наше обращение можно посмотреть под спойлером. [Spoiler (click to open)]
Руководителю Приёмной Президента РФ по приёму граждан во Владимирской области С.С. Мамееву Уважаемый Сергей Станиславович! Мы, жители Владимирской области, принимавшие активное участие в сборе подписей под обращением к Президенту РФ В.В. Путину, в котором говорилось о назревшей необходимости остановить внедрение ювенальных технологий в российское законодательство, считаем недопустимым игнорирование властью нашего обращения. Нас возмущают попытки представителей «Единой России» в Госдуме представить наши 480 подписей (а всего по России их собрано 203 844) своим мониторингом. Мы не доверяем их намерениям по отмене поправок в закон, который они же сами внесли и утвердили. Наша просьба, записанная в обращении, о личной встрече представителей родительской общественности с Президентом, осталась без ответа. Однако мы продолжаем настаивать на ее необходимости, так как считаем, что Президент не поставлен в известность, что попытки ввести элементы ювенальных технологий в законодательство РФ продолжаются. Мы солидаризируемся с позицией Общероссийской общественной организации защиты семьи «Родительского Всероссийского Сопротивления» (РВС), изложенной в официальном заявлении по поводу инициативы членов Федерального Собрания от «Единой России» отменить уголовное наказание за побои для «близких лиц», введённое в ст. 116 УК РФ законом 323-ФЗ от 3 июля 2016г.
Заявление РВС Внесение в Госдуму членами Федерального собрания от «Единой России» законопроекта об исправлении самой скандальной части «Закона о шлепках» (по сути, копии «законопроекта Мизулиной») вызвало в обществе оживленную реакцию, которая показывает, что многие неправильно понимают как суть этого закона, так и позицию родительской общественности, вольно или невольно сбивая с толку остальных.
На одном полюсе этой реакции - смешение вопроса о побоях со «страшным насилием», тогда как в уголовном законе побоями называется то, что не причиняет никакого вреда здоровью. И отсюда паника о том, что эти парламентарии якобы защищают или поощряют настоящее насилие в семье.
На другом полюсе - эйфория от того, что родительское движение якобы одержало серьезную победу. Потому что действительно - «Единая Россия» признала правоту Е. Мизулиной в ее мужественном сражении в Совете Федерации 29 июня при голосовании по этому закону. И это, несомненно, успех.
Но на самом деле просто убрать слова о «близких лицах» из статьи 116 УК - это реализовать только одно требование родителей из тех, под которыми собрано уже больше 200 тысяч подписей. Родители подписывались, в том числе, и под требованием сменить, наконец, вектор семейной политики и ее базовые установки, неизбежно приводящие к безумной попытке контроля за внутренней жизнью семей, вплоть до навязывания методов воспитания детей.
Только убрать «два года за родительский шлепок» - это значит исправить одну, юридическую «ошибку», лишь наиболее ярко противоречащую здравому смыслу. Исправлять же нужно политическую ошибку, которая состоит в том, что депутаты позволили себе, вопреки мнению подавляющего большинства народа, провести через Думу требование Совета Европы о запрете телесных наказаний. При том, что по опросам более половины родителей такие наказания применяют, другие полагают педагогической ошибкой, и только 2 % считают любые телесные наказания преступными.
Высказывания некоторых депутатов из числа инициаторов нового законопроекта, по сути, следуют европейской установке, разделяемой двумя (всего двумя!) процентами населения. Эти депутаты исходят из ложной дилеммы: будто спор идет только о том, по какому закону наказывать родителей за легкое применение силы к детям - по уголовному или административному. Как будто с самим запретом телесных наказаний по указке Европы все уже согласились. Как будто родители готовы согласиться, что за первый шлепок им должен грозить крупный штраф, а за второй - уголовное дело. Но принципиальный вопрос, который поднимают родители, - вовсе не в способе наказания. И даже не в наказуемости за неопасные воспитательные воздействия. Принципиальный вопрос - в установлении порога невмешательства государства в семейную жизнь, в соблюдении зафиксированного в ст. 1 Семейного кодекса принципа невмешательства кого бы то ни было во внутренние дела семьи, включая вопросы воспитания детей.
Государство не должно контролировать семью, которая не дает повода для тревоги за здоровье детей. Если дети не замечены в антиобщественном поведении, по годам развиты, то всякая попытка установить более низкий порог для вмешательства, чем по формуле «если нет ущерба здоровью», реализуема только радикальным переворотом отношений между государством и семьями - по сути небывалой тоталитарной диктатурой. На спор об этом народа России с его проевропейской элитой сильно влияет мощная информационно-идеологическая кампания. В конце октября РВС в Красноярске при поддержке Русской Православной Церкви и Гражданской ассамблеи края провело конференцию, участники которой внимательно рассмотрели, как обсуждается в обществе вопрос о насилии. Выяснилось, что в публикациях доминируют тысячекратные преувеличения уровня насилия в семье. Это делается для того, чтобы представить картину домашнего насилия как угрожающую и обосновать радикальные изменения в обществе, направленные на ликвидацию порога невмешательства. В докладах были показаны типичные приемы манипуляций и их проводники, среди которых центр «Анна» - опекаемый из-за рубежа активный распространитель недостоверных цифр, на которые ссылаются иные депутаты в Госдуме при внесении своих законопроектов.
Манипуляции производятся и с самим понятием насилия, которое проводниками европейских стратегий расширяется до бессмысленности, так что уже не только телесное наказание, но и вообще любое причинение неудовольствия родственниками считается «домашним насилием», жестоким обращением. Разумеется, это удобно, чтобы говорить, что кругом одно насилие.
Между тем, родительские наказания подчинены той же общественно полезной цели, которой служит наказание государством взрослых и тех же детей - предупреждению будущего неправильного (неправомерного) поведения.*
Странно даже вообразить монополию государства на наказание - чтобы в семье ребенка нельзя было приструнить, не позвав полицейского. Наказывая, родитель реализует свою ответственность за результат воспитания, которая является его правом и обязанностью. Ответственность и означает заботу о результате при свободе в выборе методов.
Государство, таким образом, не имеет нравственных оснований трактовать наказание само по себе как недопустимое насилие или иным способом диктовать родителям «правильные» принципы воспитания. Семья и есть тот единственный институт, который в изменяющемся мире в индивидуальных конкретных условиях вырабатывает приемлемые методы педагогического воздействия исходя из заботы о будущем, согласно личному и общественному опыту - тем самым и опираясь на традицию, и ее развивая.
В то же время наказание по самой своей сути всегда в какой-то мере доставляет страдания и унижение - то есть то, что обезумевшая Европа требует автоматически считать жестоким обращением. Нам не ново спорить с Европой, у нас нет повода ее слушаться. И наша традиция, и наше (да пока и международное) законодательство различают жестокое и унизительное обращение, жестокое обращение и наказание.**
Для настоящего закрытия спора, который уже выливается в многочисленные акции протеста, для прекращения всех волнений и спекуляций на «домашнем насилии», в немалой степени и для прекращения произвола должностных лиц, необходимо и достаточно вынести на голосование простой и откровенный принцип:
Родители и иные лица с их согласия вправе свободно выбирать меры воспитания детей, пока эти меры не наносят ущерба физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию. Этот принцип должен быть включен в Семейный кодекс и отражен в Общей части Уголовного кодекса. Соответствующие законодательные предложения нами разработаны и ждут субъектов права законодательной инициативы для их внесения в Думу.
Если парламент не сможет провести этот принцип, то это будет свидетельствовать о кризисе системы представительной власти, и мы будем добиваться вынесения этого вопроса на референдум. -------------------------------------------- * «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» (ст. 43 ч. 2 УК РФ). ** Конституция Российской Федерации, ст. 21.
Подписи под письмом Полномочному представителю Президента Российской Федерации во Владимирской области с просьбой о встрече представителей общественной организации защиты семьи «Родительское Всероссийское Сопротивление (РВС) с Президентом РФ по вопросам семейной политики
№
ФИО (полностью)
Адрес прописки (город указывать - обязательно)
Подпись
Но кратко его смысл можно пересказать так.
Родительской общественностью Владимира собрано 480 подписей (а всего по России их собрано 203 844) против «закона о шлепках». Но общественность протестовала не только против этого конкретного ювенального 323-ФЗ, но и вообще против тенденции внедрения в последнее время в российское законодательство ювенальных законов, являющихся калькой западной ювенальной юстиции. Не находя должной поддержки у российских законодателей, родительская общественность надеется на ЛИЧНУЮ встречу В.В. Путина с её представителями, поскольку считает «что Президент не поставлен в известность, что попытки ввести элементы ювенальных технологий в законодательство РФ продолжаются».
Кстати, наши опасения полностью подтвердил сам президент на своей Большой пресс-конференции 23 декабря 2016 года, когда он искренне изумился, увидев транспарант в руках Элины Жгутовой.
Поэтому ей удалось задать ему вопрос и получить ответ, что он «совершенно против этих перекошенных стандартов ювенальной юстиции». И обещание: «Давайте вернёмся к этому ещё раз».
Таким образом, Путин пообещал, что займется вопросом ювенальной юстиции. А вот госпожа Т. Предеина считает, что нет у него таких полномочий. Так прямо и пишет, ссылаясь на Конституцию (см. последний абзац письма из Администрации).
Интересно, кто из них окажется прав в конце концов? Как вы считаете?
Ну и конечно, также будет очень интересно посмотреть, какую отписку мы получим из Министерства труда и социальной защиты.