Как 39-й президент разрушил свое наследие МАЙКЛ ОРЕН 30 ДЕК.
Джимми Картер и Менахем Бегин встречаются в Белом доме в 1977 году
Среди многих других проверенных временем качеств еврейский народ имеет долгую память. Помогите нам, как древний персидский царь Кир, и мы будем помнить вас вечно с любовью. Встаньте наперекор нам, как это сделал царь Селевкидов Антиох IV, и мы будем проклинать вас каждую Хануку. Наш талант помнить особенно заметен сегодня после смерти в возрасте 100 лет бывшего президента Джимми Картера. В то время как остальной мир теперь приветствует его как государственного деятеля, который после своего одного неудачного президентского срока стал неиссякаемым миротворцем, лауреатом Нобелевской премии мира и образцом ныне несуществующих добродетелей, у многих евреев будет гораздо более неоднозначная реакция. Человек, чье наследие могло бы лелеяться будущими еврейскими поколениями, с улицами в Иерусалиме, названными в его честь, и общинами, созданными в его честь, будет в лучшем случае забыт, если не оклеветан. В этом трагедия Джимми Картера, лидера, который мог бы войти в еврейскую историю как второй Трумэн, но будет вспоминаться, если вообще будет, как второй Берни Сандерс.
Трагедия усугубляется тем фактом, что еврейское государство в огромном историческом долгу перед Картером. Аномальным образом его настойчивость в отношении включения Советов в мирный процесс на Ближнем Востоке сразу после того, как Египту удалось их выселить, убедила президента Анвара Садата в необходимости действовать быстро и независимо от Соединенных Штатов. Результат наступил в ноябре 1977 года, когда Садат совершил новаторский визит в Израиль. Картер, надо отдать ему должное, бросился в дипломатическую пропасть и посвятил 13 президентских дней выработке Кэмп-Дэвидских мирных соглашений между Египтом и Израилем. Хотя этот договор никогда не был близок к достижению теплого мира, с тех пор он выдержал тектоническое давление и избавил Израиль от угрозы крупномасштабных арабских армий.
Но, к сожалению, это достижение оказалось одноразовым. Самопровозглашенный поборник прав человека, Картер чувствовал себя комфортно с ближневосточными диктаторами, такими как Садат, Хафез аль-Асад и шах Ирана, но бесконечно критиковал демократически избранных лидеров Израиля, начиная с Менахема Бегина. Как только в 1979 году были подписаны Кэмп-Дэвидские соглашения, Картер начал сорокалетнюю клеветническую кампанию против Израиля. На моей встрече с ним через несколько лет после церемонии Картер настаивал, что Израиль нарушает резолюцию ООН 242, не отступая к границам, существовавшим до Шестидневной войны, и не создавая палестинское государство. Мои заверения в том, что резолюция конкретно аннулирует возвращение к несостоятельным границам 1967 года и не упоминает палестинцев, не говоря уже о государстве, были несправедливо отвергнуты.
От простого неверного прочтения 242 Картер скатился до темной одержимости Израилем, выставив его источником всей нестабильности на Ближнем Востоке и ведущим мировым нарушителем прав человека. Его книга 2004 года « Палестина: мир, а не апартеид» , хотя и основана на полуправде и откровенной лжи, фактически легитимизировала делегитимацию Израиля. Тем не менее, когда я рецензировал книгу для Wall Street Journal, то, что меня так глубоко потрясло, так это не слишком тонкий антисемитизм Картера. Он критикует светских израильтян за отказ от еврейского закона и осуждает национальных религиозных евреев за его выполнение. Независимо от того, правые они или левые, евреи не могут делать ничего правильного Джимми Картера. Бывший фермер из Джорджии, выращивавший арахис, который всю жизнь раскаивался в своем прежнем расизме по отношению к чернокожим, удобно забыл, что Ку-клукс-клан также убивал евреев.
Однако Картер не был удовлетворен простой клеветой на Израиль. Последние десятилетия своей жизни он посвятил обелению Хамаса и представлению его как организации, выступающей против террора и преданной миру. Это было послание, которое он передавал на страницах статей в New York Times и в публичных выступлениях по всему миру. Избегая встреч с израильскими лидерами, он поддерживал Халеда Машаля, Исмаила Ханию и других главарей террористов. Он поддержал доклад Голдстоуна, в котором Израиль осуждался за совершение военных преступлений во время конфликта с Газой в 2008-2009 годах и обвинял Израиль в систематическом голодании гражданского населения Газы. Попытки террористов пробурить туннель под границей Израиля, по словам Картера , были «оборонительным туннелем, прорытым Хамасом внутри стены, которая окружает Газу».
Ханжевый и гордый, Картер никогда не пользовался популярностью среди своих преемников, как демократов, так и республиканцев, которые обычно избегали его. История, рассказанная мне израильским чиновником, участвовавшим в переговорах в Кэмп-Дэвиде, суммировала причины этого отвращения. Посетив Израиль в восьмидесятых, уже после отставки и физического упадка Менахема Бегина, Картер попросил этого чиновника организовать телефонный звонок. Разговор длился максимум несколько минут, рассказал мне бывший чиновник, в течение которых Картер говорил бесконечно, а Бегин ничего не сказал. Это не помешало Картеру немедленно обратиться к прессе и сообщить о том, как они с Бегином обсуждали мирный процесс и другие дела на Ближнем Востоке. «Это была полная ложь», - сказал мне чиновник. «Вымысел».
К сожалению, именно таким многие израильтяне запомнят Джимми Картера - человека, для которого правда, особенно об Израиле, была легко проигнорирована. Человека, который не выразил ни малейшей благодарности за израильскую медицинскую технологию, которая успешно вылечила его меланому, или за израильского премьер-министра, который заверил его, неточно, «что вы навечно вписали свое имя в историю... народа Израиля». Не Кир и не Трумэн, в конце концов, Джимми Картер, а Навуходоносор, который подружился с Аманом.