Рефлексия IX
P VIII
Гены и семейные истории ответственны, пожалуй, не только за мои лингвистические способности, но и за сам мировоззренческий фундамент под моей эмиграцией.
Бабушка и дедушка по отцовской линии, по сути, являлись ‘национальными меньшинствами’ на территории Азербайджана; и если с карабахским дедушкой ‘не всё так однозначно’, то с бабушкой, бакинской армянкой, двух мнений быть не может. В детстве я, конечно, не знала насколько разбросана по миру армянская нация, но в каком-то возрасте додумалась до того, что мои армянские предки были мигрантами. Поскольку дедушка выбрал карьеру военного, миграция поколений продолжалась вплоть до меня - семейное предание гласит, что папа сменил одиннадцать школ до того как окончил десять классов. Дедушка умер, когда мне был год, но папина и бабушкина манера ‘жить налегке’ и нигде не пускать корней органично мне передалась, несмотря на то, что в моей оседлой жизни для этого не было никаких оснований.
Ближайшие родственники по папиной линии жили в Киеве и Баку. Киевские впоследствии переехали в Израиль, а потом частично вернулись в Украину. С бакинскими была куда более трагичная история: все они бежали от резни и погромов 90-ого года… в Литву, Россию, Испанию и Америку. Мой 14-летний ум не мог постичь глубины трагедий и тектонических сдвигов на просторах бывшего СССР, но одно я усвоила - моя родня переезжает и живёт по всему миру - и для меня было неестественно планировать и связывать свою жизнь только с Республикой Беларусь.
Мамина родня тоже только с виду казалась привязанной к месту рождения. Конечно, бóльшая её часть и по сей день живёт в Беларуси, но не там где родилась. Прабабушка и прадедушка жили в деревне, однако деревенскими жителями они не были, а переехали туда во время голода. Трое их сыновей, все с высшим образованием, потом осели в Москве, Минске и той же деревне. Мамин папа, оставшийся на малой родине, умер совсем молодым, и все трое из его детей уехали в более крупные населённые пункты в поисках лучшей жизни. Московская родня впоследствии переехала в США. Минская моего поколения, частично, - в Великобританию, Польшу и Канаду. В общем ‘где родился - там и сгодился’ и ‘мой родны кут’ - это всё не про мою семью. Наоборот, переехать жить куда угодно для меня было более естественным и безболезненным, чем сидеть на месте, где меня что-то не устраивало.
Как бабушка, я не обрастаю ни вещами, ни людьми, и ни по ком не скучаю … Моя давняя подруга-беларуска, попробовавшая пожить в Японии, пожившая в США, вернувшаяся в Беларусь и окончательно осевшая в Австралии, в своё время поделилась со мной ёмкой философской фразой: «ничто не важно, но всё ценно». Я бы эту фразу расширила, включив в неё, помимо мысли о значимости вещей, мысль о большой ценности и не такой уж большой важности большинства окружающих нас людей.
Пустить где-то корни, признать какое-то одно место жительства 'своим', - в итоге оказалось для меня невозможно сложным делом, и к 45 годам я уже с этим смирилась… изо всех сил пытаясь любить свой теперешний дом - не могу думать о нём иначе, как о временном пристанище, до пенсии… и это очень мешает при покупке мебели:))