Амальрик Андрей Алексеевич. Диссиденты, срок, игра с КГБ.
Шостакович и НКВД
По радио сообщили, что великий композитор Шостакович написал марш для войск МВД, и теперь они могли конвоировать зэков под его победные звуки. Премьер-министр Канады г-н Трюдо, посетив Норильск, сказал, что в Канаде, к сожалению, нет такого прекрасного заполярного города.
Как получить кашу с маслом
Когда дали явно несваренную кашу, конечно, без масла, и, поставив миску под кровать как вещественное доказательство, тут же сел писать заявление начальнику тюрьмы. Напиши я, что у меня больной желудок, что заключенных нужно кормить, не причиняя ущерба здоровью, то получил бы ответ, что тюрьма не санаторий и не надо было сюда попадать. Однако я уже знал, что в Советском Союзе жалоба может рассчитывать на успех только если она облечена в форму доноса. Не взывая ни к каким гуманным чувствам, я написал, что регулярное кормление недоброкачественной пищей ниже нормы дает основание предполагать, что на пищеблоке происходят систематические хищения социалистической собственности в виде крупы, масла и других продуктов, и я прошу принять строгие меры и наказать виновных.
Успех превзошел самые смелые ожидания. Сначала пришла вольная повариха, хотела, что называется, "взять на горло", по-бабьи стала орать на меня, но я отвечал спокойно и твердо, видя, что враг паникует. На следующий день явилась целая делегация в зеленых мундирах во главе с майором и унесла кашу "для анализа". Наконец, меня повели к начальнику тюрьмы полковнику Андрюхину, он и раньше заходил в нашу камеру, причем всегда заставал меня встающим с унитаза: он начал видеть в этом скрытый вызыв власти, и я пояснил, что он обходит весь корпус в те же часы, когда у меня кишечник начинает работу. Относясь к типу начальников с принципом "жить самому и жить давать другим", он ненужных осложнений хотел избегать, встретил меня как старого приятеля и сказал, что дело будет разобрано самым тщательным образом. На следующий день послышалось женское шушуканье, в глазок кто-то заглядывал - и в раскрытую кормушку просунули суп, в супе плавало мясо, а каша была залита маслом. Так мы пировали целую неделю, затем все возвратилось "на круги своя".
Опасность диспутов со следователем
Однажды следователь сказал, выставив грудь: "Так убедите меня в правоте ваших взглядов!" - я вспомнил, как Яхимович "убеждал" своего следователя, пока не попал в психбольницу. Все эти разговоры велись без занесения в протокол, но если бы я сказал что-то интересное следствию, он мог бы изложить это в виде официального рапорта.
СССР как театр
В советских политических процессах есть сюрреальный элемент - жуткий и комический: обвиняемому, следователю, адвокату, прокурору и судье совершенно ясно, что все, кроме разве деталей, уже заранее решено, что-то может изменить только покаяние и предательство, а вовсе не юридическая доказанность или недоказанность того или иного эпизода, все тем не менее стараются соблюдать предписанные юридические процедуры, как бы участвуя в странной пародии на настоящее следствие и суд. Так, принесли даже магнитофон для экспертизы голоса, я ли действительно давал интервью СиБиЭс - я отказался записывать голос. Провели экспертизу изъятых у меня машинок - методологически неверную, так как сравнивали их только между собой, но не с машинками аналогичных марок. Экспертиза показала, что мои рукописи напечатаны на двух машинках, тем не менее у меня конфисковали все четыре, и никакие жалобы потом не помогли.
К концу следствия я спросил Киринкина, как, собственно, собираются доказывать мое авторство. Я отказался от показаний, мои интервьюеры, хотя по советским законам их следовало считать соучастниками преступления, не допрошены - Билл Коул был выслан из СССР, а Джим Кларити сам уехал, издатели книг тоже не допрошены, ведь мало имени на обложке, надо доказать, что я написал книги. Киринкин растерялся, он даже не задумался над этим, и сказал: "Но что же подумают ваши друзья, если вы скажете, что не писали этих книг?!"
Серая зона закона
…принятие в 1961 году не внесенного в Уголовный кодекс указа о пятилетней ссылке с принудительным трудоустройством для лиц без постоянной работы или расширение меры наказания за валютные операции вплоть до расстрела, с фактическим приданием этому указу обратной силы.
Обнаружилось, что в советском праве существует, если можно так сказать, широкая "серая полоса" - вещей, формально законом не запрещенных, но на практике считавшихся запретными. Например, общение советских граждан с иностранцами, занятие немарксистской философией и несоцреалистическим искусством, попытка издания каких-либо литературных машинописных сборников, устная и писаная критика не системы в целом, что предусмотрено ст. ст. 70 и 1901 УК РСФСР, а лишь отдельных учреждений системы и т. д.
Это породило два таких любопытных явления, как массовые внесудебные репрессии и выборочные судебные. Ко внесудебным репрессиям прежде всего следует отнести увольнение с работы и исключение из партии: например, в течение одного месяца было уволено свыше 15% всех лиц, подписавших разного рода петиции с требованием соблюдения законности на процессе Галанскова/Гинзбурга, и почти все члены КПСС исключены из партии.
Выборочные судебные репрессии имеют целью запугать всех тех, кто в равной степени мог бы им подвергнуться, поэтому человек, совершивший с точки зрения режима даже более криминальные поступки, может остаться на свободе, тогда как человек менее виновный сесть в тюрьму, если его осуждение требует меньших бюрократических усилий или по конъюнктурным соображениям представляется более желательным. Характерный пример: суд над московским инженером Ириной Белогородской (январь 1969). Она обвинялась в "покушении на распространение" признанного судом "антисоветским" воззвания в защиту политзаключенного Анатолия Марченко и осуждена на 1 год. Вместе с тем авторы этого воззвания, публично заявившие, что они его составили и распространяли, даже не были вызваны в суд как свидетели.
Так же получает все более широкое распространение такая омерзительная репрессивная мера, как принудительное помещение в психиатрическую больницу. Оно применяется как к лицам с легким психическим расстройством, не нуждающимся в госпитализации и принудительном лечении, так и к совершенно здоровым людям
Ползучая инфляция
…режим не решился произвести намеченное на начало 1969 года резкое повышение цен на ряд продуктов, предпочитая этому своего рода ползучую инфляцию. К каким последствиям может привести резкое повышение цен режим мог убедиться на примере "голодного бунта" в Новочеркасске после повышения Хрущевым цен на мясные и молочные продукты.
Падение нравственности
Христианская мораль с ее понятиями добра и зла выбита и выветрена из народного сознания, делались попытки заменить ее "классовой" моралью, которую можно сформулировать примерно так: хорошо то, что в настоящий момент требуется власти. Естественно, что такая мораль, а также насаждение и разжигание классовой и национальной розни совершенно деморализовали общество и лишили его каких-либо несиюминутных нравственных критериев.
Как один из примеров этого можно привести необычайное распространение бытового воровства (наряду с сокращением воровства профессионального). Вот один из типичных эпизодов: двое молодых рабочих шли куда-то в гости, проходя по улице заметили, что одно из окон на первом этаже раскрыто, залезли и вытащили какие-то пустяки. А будь это случайно замеченное окно закрыто, они так и шли бы себе мимо. Видишь постоянно, как люди входят в дом, не здороваясь, едят, не снимая шапок, матерятся при своих же маленьких детях. Все это - норма поведения, а отнюдь не исключение.
Агенты
Гюзель рассказала еще, что когда они прилетели в Свердловск, в аэропорту кто-то кричал в рупор: "Товарищи, кто на конференцию энергетиков?" - и несколько человек с их самолета, молодых и пожилых, но все с солидными портфелями, бросились к нему. На следующий день Гюзель входит в зал суда - все "энергетики" уже здесь, мы так и прозвали этот суд "конференция энергетиков".
Свобода для низов
Среди народа считают, что чем менее человек образован, тем большую "свободу слова" позволяет ему власть. Я разговаривал со студентом, дважды сидевшим за грабеж, его больше всего поразило, как изменилось отношение зэков к власти за годы между его первым и вторым сроком: никогда раньше он не слышал столько антисоветских высказываний, и я, сравнивая свой опыт пять лет назад с теперешним, согласился с ним. Показывают фильм в лагере о гражданской войне, герой патетически восклицает: "Да знаете ли вы, что в нашем городе белые расстреляли 10 000 коммунистов!" "Мало! Мало!" - кричит половина зала. Власти, обеспокоенные этим, нашли соломоново решение, в 1972 году по лагерям зачитывался приказ о расстреле нескольких заключенных "за антисоветскую деятельность" - не говорили, какую им дали статью, но офицеры поясняли, что те "много болтали", после этого зэки попритихли на время.
Я встречался я с двумя типами грубости: как что-то органическое и как следствие неуверенности в себе. Человеку первого типа лучше всего отвечать еще более грубо, второго - спокойно и вежливо; если он видел, что вы не относитесь к нему свысока, тон его менялся довольно быстро.
Блатные
Блатных усиливала готовность рисковать - ее нет у тех, кому "есть что терять", к тому же блатные действовали группками, а остальные каждый за себя - если удавалось объединиться, блатные давали задний ход.
Разрушительный эффект доносительства
Трудно судить, насколько "исправляло" преступников участие в "общественной жизни" и сдерживала ли СВП хулиганов в зоне, но в общем эффект "активизма" был разрушительным - ничто так не калечило морально людей, как сознание, что их благополучие может быть построено только на чужих несчастьях, что самый короткий путь к свободе - это продление срока товарищу.
Тема осведомителей в нашей стране - неисчерпаема, число их - безгранично, приносимое ими зло - неизмеримо. В лагере, где все упрощеннее и обнаженнее, они и заметней, и опасней. Я бы выделил три общих типа. Во-первых, осведомители по слабости, кто согласился на это с чувством стыда, под угрозой или в надежде получить что-то крайне необходимое, такой осведомитель чувствует вину перед своей жертвой, часто проникается симпатией к ней - и старается сделать что-то доброе в виде компенсации за доносы, а иногда и не обо всем донесет, потом часто люди удивляются, как такой приятный человек оказался стукачом. Второй тип - безразличный осведомитель, кто занимается осведомительством только ради своей выгоды и к жертве безразличен, ничего хорошего он для нее делать не будет, но и ничего дурного, пока не прикажут, он исполняет свою работу "от сих и до сих". Наконец, третий тип - это азартный осведомитель, готовый свою жертву провоцировать, наговаривать на нее с три короба, и огорченный, если его доносы не дают немедленного результата.
КГБ, золото, валюта
"Экономическими делами" - золотом, бриллиантами, валютой - КГБ начал заниматься при Хрущеве, когда кончились массовые репрессии - и громадной машине террора нужно было найти применение.
Как вычислить стукача
"В круге первом" Солженицына есть сцена, как стукачей опознают по денежным переводам: положено на старые деньги 150 ежеквартально, но 2% за доставку берет почта, а КГБ в отличие от настоящих родственников почтовые расходы оплачивать не хочет, и получается странная сумма 147 рублей. Сокамерник мой говорил, что никого у него на воле нет - и вдруг получает перевод на 29 рублей 40 копеек.
Диссиденты-убийцы
От сокамерников я узнал о Кузнецове, сыне военного прокурора, он возглавлял группу десятиклассников, задумавших похитить Косыгина и обменять на нескольких политзаключенных, в том числе и на меня. Они убили школьного военрука, майора, чтоб завладеть его пистолетом, но на похоронах один мальчик не выдержал - выдал себя и других.
Диссиденты Якир и Красин
"Покаяния" Якира и Красина были страшным ударом для Движения, особенно тяжело переживали их близкие, у дочери Якира, на которую он тоже давал показания и которая обожала отца, даже началась экзема, но и люди им не близкие рассказывали мне потом, что в течение полугода они просто не могли ничего делать. Оба не только "покаялись", но рассказали о связанных с ними людях, предлагали другим "каяться". Красину устраивали встречи в тюрьме - и Иру Белогородскую он уговорил давать показания, просил КГБ и со мной устроить встречу. Несомненно, что их "покаяние" поощрило власти требовать того же от других. И в своих показаниях, и в письмах, и на суде, и в сделанных после суда заявлениях оба держались по-разному: Якир рубил с плеча, как бы сознавая, что терять ему уже нечего, Красин - с оговорками и реверансами - подводил подо все определенную философию. Философию эту он изложил в письме, отправленном из тюрьмы участникам Демократического движения, оно дошло не по тайным каналам, не проглоченное его женой на свидании, а было доставлено офицером КГБ: Красин писал, что Движение потерпело крах (читай: арестованы Красин и Якир), и единственное, что можно сделать, это изложить его историю для будущего, роль историка благородно взял на себя КГБ, все всё должны честно рассказать КГБ, и поскольку все добровольно разоружатся, то КГБ никого не накажет. Красин был взят, когда линия Якира уже определилась, и он следовал его примеру - не знаю, последовал ли бы он его примеру, если бы Якир занял твердую линию. Падение одного ускоряло и оправдывало в собственных глазах падение другого - взаимно, причем ни тот, ни другой не сопротивлялись, не торговались и никого не щадили. Просидев свыше года, получили он они на суде по три года каждый, замененные на кратковременную ссылку - под Москвой.
В поведении Якира и Красина, я думаю, решающую роль сыграли большие сроки в сталинских лагерях, оба попали туда молодыми в то время, когда никаких надежд не было, и лагерь сформировал в них бессознательный императив: выжить любой ценой, умри ты сегодня, а я завтра. Лагерь же загнал к ним в кости чувство страха, сознание, что человеческая жизнь не стоит ничего, что в любой момент их могут уничтожить, оба они уверяли, что им грозили смертной казнью - хитрили или правда верили в это? "Лагерный комплекс" сработал в них, как только оба оказались в Лефортово - то, что мне, малообстрелянному новичку, казалось источником их силы, было причиной их слабости.
Образцов якобы слышал от меня, что "многие евреи хотят уехать из СССР, чтобы заниматься коммерческой деятельностью" - следователь переделал это в утверждение, что "СССР - духовная тюрьма для евреев". Если уж пользоваться этими словами, то СССР духовная тюрьма для всех населяющих его народов, но евреи - это какая-то форма помешательства власти, а также единственные, с кем власти вынуждены считаться. Даже Гюзель сказала мне на свидании: "Жалко, что ты не еврей, будь ты при всем, что ты написал и сделал, евреем - тебя б сейчас на руках носили!"
Он увидел у меня "Анти-Дюринга" Энгельса и спросил мое мнение. В книге много цитат из немецкого социалиста Дюринга - кажется, глупее не скажешь, затем следует возражение немецкого социалиста Энгельса - нет, пожалуй, еще глупее.
Выключил речь Брежнева
Грязнев показал, что я выключил речь Брежнева и он якобы пригрозил дать мне "по шее", я ответил, что этого не помню.
- Зря не дал по шее, тогда бы вы это запомнили!" - сказал судья, и обратился с поощряющей улыбкой к Грязневу:
- Значит, вы включили радио и прослушали речь товарища Брежнева?
- Зачем она мне нужна! - ответил тот под смешки в зале. - Я думал, песни будут, а услышал речугу, так ушел из барака.
Палач-бич
Этот старик с лицом, испещренным синими прожилками, так характерными для пьяниц, - бывший палач, или, говоря официально, исполнитель, он здесь в Магадане расстреливал зэков в сороковые годы, а теперь попал в тюрьму как бич.
С врачами у меня было больше конфликтов, чем с КГБ; сначала никто не хотел осматривать меня: я в Магадане не прописан, топал я ногами на главного врача областной поликлиники, но бесполезно, только по указанию КГБ осмотрели. Когда же я был прописан, оказалось, что наш участковый врач служила в лагере, у меня так подскочило давление от разговора с ней, что я решил: опасно для жизни ходить к врачу. Морской климат был тяжел для меня, только первую половину дня я мог работать, иные дни не мог ни читать, ни писать - не исключаю, что попади я в лагерь, то не выжил бы. На Севере лишился трех зубов, начался парадантоз, но - опять по протекции КГБ - попал к врачу и смог лечиться. У Гюзель начали выпадать волосы - я дважды: остригал ее наголо, и часть волос уцелела, а приходилось там встречай женщин довольно облезлых.
Подонок
Крупный и громкоголосый Краснопольский, стремящийся как можно скорее диссертацию защитить, карьеристская натура вылезала в нем на каждом шагу, но он был еврей, что блокировало ему путь наверх. Кто-то принес в лабораторию тест для определения характера, у большинства получился ответ - "мягкий интеллигент", у меня - "ограниченный учитель", поучать я действительно люблю, а у Краснопольского - "подонок". Он немножко посмеялся, тест и был шуточный, но сказал, что ответит на вопросы более серьезно - и снова вышло "подонок". Перед Пасхой по почтовым ящикам разбросали открытки: "Дорогой брат, поздравляем со светлым воскресением Христовым!"
- Надо немедленно сдать в КГБ! - разволновался "дорогой брат" Краснопольский.
Убыточность добычи золота
Стоимость добычи золота государственными обогатительными комбинатами так высока, что едва ли не выгоднее закупать, а не продавать его в Швейцарии: продажа советского золота - скрытая форма демпинга, стоимость его добычи покрывается за счет других секторов экономики, а также за счет если не прямо частного, то получастного сектора. Колымские артели, то есть зарегистрированные группы золотоискателей, покупают технику, им отводят полигоны, как правило, государством уже использованные или малоперспективные, и они должны сдавать все золото по твердой цене - не выше 1 рубля за грамм, в то время как себестоимость золота на комбинатах доходила до 14 рублей, а государственная цена при продаже была 20. При этом артельщики могут заработать несколько тысяч за лето, чтобы осенью их в магаданских ресторанах "прогудеть". Государство держит артели под строгим контролем, председатель даже должен быть утвержден в райотделе милиции.
Сталинская демагогия против КГБ
Достаточно изучив приемы и язык гебистов, я никогда на Всеобщую декларацию прав человека не ссылался, черпая доводы из более авторитетного для них источника.
- С квартирой, Андрей Алексеевич, возникли определенные трудности, - говорит мне, например, полковник Тарасов.
- Товарищ Сталин учил, что нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Умейте преодолевать трудности, - отвечаю я, глядя полковнику в глаза.
- Андрей Алексеевич, да это же мелочи! - говорит Коломийченко, отметая рукой какие-то, с его точки зрения, несущественные мои придирки.
- А как говорил товарищ Сталин: никогда не пренебрегайте малым, ибо из малого складывается великое! - Я имел возможность без труда припадать к источнику сталинской мудрости, так как Гюзель привезла поваренную книгу, изданную при жизни великого вождя: начиналась она со слов Сталина, что "жить стало лучше, жить стало веселее", и во всех разделах, будь то о винах или супах, была к месту или не к месту притянутая сталинская цитата, так что я перед каждым разговором в КГБ эту книгу перелистывал.
Демосфен
…говорил невразумительно и невнятно, словно Демосфен, набравший в рот слишком много камней
Всех в Израиль
В январе 1975 года, за четыре месяца до конца ссылки, Коломийченко предложил мне подать заявление о выезде в Израиль, и через две недели я смогу вылететь прямо из Магадана.
- Во-первых, я не собираюсь уезжать, - сказал я. - Во-вторых, я не еврей, а жена моя мусульманка, даже с арабской кровью, так что нам по крайней мере надо ждать, пока Ясир Арафат завоюет Палестину.
Лев Убожко
(Мать Льва Убожко рассказала, что он) из тюремной психбольницы был переведен в психбольницу обычного типа в Западной Сибири, пока не завели новое дело все по той же ст. 1901. Когда Убожко запротестовал, что он же признан невменяемым, следователь ответил, что он нарочно выдал себя за сумасшедшего, чтобы проникнуть в больницу и агитировать настоящих больных.
Сила прописки и кража дома
КГБ получил новое орудие давления - "прописку", то есть разрешение от милиции на проживание. Все москвичи, осужденные по ст. 1901, по возвращении из лагерей и ссылок получили временную, а некоторые даже постоянную прописку - потому и я на нее рассчитывал. Но сначала мне дали "предупреждение о выезде в течение трех суток", а 4 июля - следующую бумажку:
"Извещение . Г-ну Амальрик А.А. В прописке по адресу ул. Вахтангова, д.5 кв.5 на жилплощади жены, состоящей из 18,31 кв. метров, на которой проживает один человек, отказано. Причины отказа: в соответствии с "Положением о прописке и выписке населения в г. Москве" (ст.27).
Мне отказали и в выдаче паспорта в Москве. Но для того мы и купили в 1968 году дом в деревне, туда послали наши вещи из Магадана. Мы выехали за контейнером в Рязань, чтоб отвезти в Акулово, где я мог бы прописаться. Сразу же началось: квитанция на мое имя, но у меня нет паспорта, к тому же у транспортной конторы нет машин. Для налаживания отношений я захватил с собой "поляроид": вид выскакивающих сразу фотографий так поразил сотрудников конторы, что и контейнер выдали без паспорта, и машина нашлась.
Мы долго блуждали по проселкам, шофер занервничал, и когда уже начало темнеть, мы увидели вдалеке знакомое поле, купы деревьев у ручья - и тут с волнением и радостью я увидел наш дом.
- Странный, однако, дом, - сказал шофер. Собственно, дома не было: было четыре кирпичных стены - но не было бревенчатой пристройки, крыши, пола, балок для настила досок, не было рам со стеклами, печь была полностью разрушена, не было никаких вещей. Не было следов пожара, да и нельзя было говорить и об ограблении - не унес бы вор крышу с собой, не отодрал бы гнилые половые доски, не снес бы печь - кто-то долго разрушал дом, чтобы в нем нельзя было жить. Не трудно догадаться, кто, вскоре сгорел до фундамента и дом наших друзей, у которых мы жили в июне.
Киссинджер и «разрядка»
Воля к победе всегда сильнее воли, направленной на поддержание статус кво. Можно видеть, как идеология и политическая воля движут советскую военную технологию, в то время как в США военно-промышленный комплекс тащит за собой политиков. Мало отдавая себе отчет в значении идеологии, госсекретарь США Киссинджер тем не менее уже двадцать лет назад хорошо понимал военные и политические причины преимущества СССР: фразу о статус кво я взял у него. Но как раз он стал наиболее последовательным воплотителем западной воли - или скорее безволия - к сохранению статус кво, и идея разрядки свелась к тому, что СССР на себя таких обязательств не берет - и тем самым создается как бы последовательность ситуаций, которые Запад признает за ненарушимые статус кво, но каждая из которых все более предпочтительна для СССР. Г-н Киссинджер, например, выступает с барабанным боем против прихода к власти коммунистов в Италии, но как только они к власти придут, он, очевидно, выступит против борьбы с ними, так как это будет нарушением сложившегося статус кво. Не удивительно, что он отнесся с неприязнью к диссидентам, дающим, по существу, шанс Западу на изменение советской политики изнутри.
Разрядка - часть проблемы, какие ценности будут господствовать в формирующемся сейчас миропорядке, и я с ужасом видел, насколько просто СССР удается навязать Западу свой стиль отношений. Наиболее драматически это выразилось в нежелании президента Форда пригласить Солженицына в Белый дом из боязни разозлить Брежнева, в момент своей высылки Солженицын символизировал принципы свободы и человеческого достоинства - и вот президент великой страны у себя дома побоялся встретиться с ним. Президент Картер решил пригласить в Белый дом только что выпущенного из советской тюрьмы Буковского - но не пригласил сам, а поручил это вице-президенту и запретил делать фотографии, как будто речь шла о встрече заговорщиков. Так что встреча, задуманная как символическая, символизировала только нерешительность президента.
Филёры
На них всех лежал заметный отпечаток - я бы назвал его "презумпцией обиженности", чувствовалось, что они обижены на весь мир, а прежде всего на свою жертву, за то, что им приходится заниматься такой гнусной работой; они ненавидели и заметно нервничали, если вы внимательно начинали на них смотреть.
Советское пособие безработным
Высылка безработных в Сибирь или заключение в тюрьму - своего рода советский эквивалент западного пособия по безработице.
Сванетия
В Ушгули у многих домов, иногда всего на расстоянии 2-3 метра друг от друга, возвышаются каменные башни метров 20 высотой, с толстыми стенами и узкими бойницами. В эпоху кровной мести сваны годами могли сидеть в башнях, перестреливаясь с соседом, женщин никогда не трогали в этой борьбе, они работали в поле и в доме, и муж на веревке поднимал пищу к себе в башню. Последний раз башни пригодились во время коллективизации, и колхозы в Верхней Сванетии носят фиктивный характер. Несмотря на обилие камня, улицы не мощеные, в каменных оградах почти нет калиток, а приставлены лесенки с двух сторон.
В Местии, столице Сванетии, был устроен банкет, присутствовали даже секретари райкома, и мне оказали честь, доверив роль тамады. К концу вечера пили за всех сколько-нибудь знаменитых сванов, включая полковника СиАйЭй, для сванов главное в человеке, что он сван - "красный" он, "белый" или "зеленый" дело второстепенное.
Большинство мафиози - тоже сваны; если сравнить Грузию с Италией, то сваны как сицилийцы, все связи основаны на принадлежности к роду, и измена карается.
Киев
Тяжелое впечатление произвел на нас детский караул у монумента героям последней войны: понятно стремление сохранить память о погибших, но откровенно милитаристическое воспитание - едва ли лучший путь избежать войны в будущем. Двенадцатилетние девочки с косичками, с напряженными лицами, вытягивая ноги, с автоматами в руках, промаршировали и застыли в карауле. Памятник в Бабьем Яру - группа мужчин и женщин со славянскими лицами, евреи не упомянуты ни словом. В Киеве мы впервые заметили слежку - может быть, она была не за нами, а за нашими хозяевами: если в Узбекистане мы встречались с узбеками, в Грузии - с грузинами, в Армении - с армянами, то на Украине - с евреями.
Грубость советских чиновников
7 июня мы вернулись в Москву и обнаружили датированную 29 апреля открытку: "Срочно явитесь в ОВИР в комн. № 22 за получением виз. Кошелева", Вспомнив злобное лицо Кошелевой, я ответил, что "мы зайдем в ОВИР по получении нами вежливого приглашения." Не знаю, как в ОВИРе, но среди привыкших к грубости московских евреев ответ наш произвел, как любят писать в советских газетах "дурно пахнущую сенсацию". "Дурной запах сенсации" соединяется в моей памяти с не менее дурным запахом барака и резким запахом дешевых духов: офицеры и надзиратели душились на время дежурств, чтоб не пропитаться запахом тюрьмы и лагеря, боюсь, получавшаяся смесь была еще хуже.
В середине июня в Москве уже ждала открытка, что нас "просят прийти".
Московская Хельсинская Группа
Произошел первый кризис Группы - по счастью, скорее комический. Один из ее членов, историк Михаил Бернштам, православный еврей, упрекнул самиздатский журнал "Евреи в СССР" в том, что они опубликовали его статью с искажениями, а главное - принудили его жену бросить его и уехать в Израиль. В своем письме он "Евреи в СССР" в первый раз взял в кавычки, а далее без кавычек, так что было не ясно, только ли журнал он обвиняет или вообще всех евреев в СССР. Редактор журнала Марк Азбель требовал от Орлова осуждения и исключения Бернштама, Орлов громогласных заявлений не хотел, чтобы не привлекать лишнего внимания к этому. Постепенно дело решилось само собой: Бернштам, торжественно заявив, что никогда никуда не уедет, и выполнив тем самым свой долг перед православием, выехал за границу по израильской визе и выбыл из членов Группы.
На приеме в американском посольстве (Громыко, Вознесенский)
Громыко, узнав, что мы здесь, сразу же праздник покинул. Кроме Громыко на приеме было достаточно советских чиновников: чиновники не из КГБ разговаривали только друг с другом и постепенно сбились в одной из боковых комнат, где, по словам Иры Орловой, возникла атмосфера русской пивнушки; чиновники из КГБ, напротив, шныряли повсюду с самым светским видом и со всеми заговаривали, даже со мной. Мелькали лица, мне знакомые еще по работе для АПН, и тут я увидел поэта Андрея Вознесенского, стихами которого меня пугал КГБ (об отчаянной смелости петуха, который продолжает нестись вперед с перерезанным горлом - поэтический намек: смотрите, как бы мы вам шею не свернули). На проводах Эрнста Неизвестного три месяца назад он горячо жал мне руку и говорил о своем уважении и сочувствии, теперь же, на глазах советских коллег, ответил на мое приветствие довольно кисло. Ну погоди, голубчик, подумал я, и, схватив его за руку, подвел к Юрию Федоровичу: "Вот профессор Орлов, руководитель Хельсинской группы, если у вас будут трудности с публикацией ваших стихов, сразу же обращайтесь к нему". Вознесенский так и шарахнулся от нас, позднее я видел его в Вашингтоне - и он снова держался очень достойно. Оставляя в стороне его поэтические и человеческие качества, ему - вместе с еще несколькими писателями, режиссерами и балеринами - выпала странная роль быть "кредитной карточкой советского либерализма", которую режим время от времени вытаскивает, чтобы показать Западу.
Аэрофлот, баба, 70 копеек
- Рейс в Амстердам?! Но у вас выездная виза в Израиль - вы обязаны лететь через Вену! - возмущенно сказала унылая баба в "Аэрофлоте", и не успел я опомниться, как она разорвала наши билеты. Не знаю, сделала ли она это по своей инициативе или КГБ решил нарушить последнее условие, но снова понадобились телефонные звонки, переговоры, и на следующий день в "Аэрофлоте" мне предложили билеты на Амстердам на 15 июля - последний день нашей визы. Так как билеты надо выписывать заново, я должен доплатить 70 копеек.
- Не я рвал билеты, - сказал я, - и ничего платить не буду.
- Что же, я должна, по-вашему, платить? - спросила вчерашняя баба и неожиданно громко зарыдала, я сел в кресло дожидаться, чем это кончится, и видя, что мое каменное сердце слезами не тронешь, начальник агентства распорядился, наконец, выдать мне билеты.
Смерть
Мы с Гюзель проехали от восточного побережья США до западного в августе 1978 года, как только я закончил эту рукопись. В штате Инди¬ана мы столкнулись со встречным грузовиком - но Божьим соизволе¬нием остались живы, пришлось только в тот же день купить новую машину.
(Божье соизволение оказалось Божьим предупреждением: через 2 года Амальрик погиб в автокатастрофе в Испании).
По радио сообщили, что великий композитор Шостакович написал марш для войск МВД, и теперь они могли конвоировать зэков под его победные звуки. Премьер-министр Канады г-н Трюдо, посетив Норильск, сказал, что в Канаде, к сожалению, нет такого прекрасного заполярного города.
Как получить кашу с маслом
Когда дали явно несваренную кашу, конечно, без масла, и, поставив миску под кровать как вещественное доказательство, тут же сел писать заявление начальнику тюрьмы. Напиши я, что у меня больной желудок, что заключенных нужно кормить, не причиняя ущерба здоровью, то получил бы ответ, что тюрьма не санаторий и не надо было сюда попадать. Однако я уже знал, что в Советском Союзе жалоба может рассчитывать на успех только если она облечена в форму доноса. Не взывая ни к каким гуманным чувствам, я написал, что регулярное кормление недоброкачественной пищей ниже нормы дает основание предполагать, что на пищеблоке происходят систематические хищения социалистической собственности в виде крупы, масла и других продуктов, и я прошу принять строгие меры и наказать виновных.
Успех превзошел самые смелые ожидания. Сначала пришла вольная повариха, хотела, что называется, "взять на горло", по-бабьи стала орать на меня, но я отвечал спокойно и твердо, видя, что враг паникует. На следующий день явилась целая делегация в зеленых мундирах во главе с майором и унесла кашу "для анализа". Наконец, меня повели к начальнику тюрьмы полковнику Андрюхину, он и раньше заходил в нашу камеру, причем всегда заставал меня встающим с унитаза: он начал видеть в этом скрытый вызыв власти, и я пояснил, что он обходит весь корпус в те же часы, когда у меня кишечник начинает работу. Относясь к типу начальников с принципом "жить самому и жить давать другим", он ненужных осложнений хотел избегать, встретил меня как старого приятеля и сказал, что дело будет разобрано самым тщательным образом. На следующий день послышалось женское шушуканье, в глазок кто-то заглядывал - и в раскрытую кормушку просунули суп, в супе плавало мясо, а каша была залита маслом. Так мы пировали целую неделю, затем все возвратилось "на круги своя".
Опасность диспутов со следователем
Однажды следователь сказал, выставив грудь: "Так убедите меня в правоте ваших взглядов!" - я вспомнил, как Яхимович "убеждал" своего следователя, пока не попал в психбольницу. Все эти разговоры велись без занесения в протокол, но если бы я сказал что-то интересное следствию, он мог бы изложить это в виде официального рапорта.
СССР как театр
В советских политических процессах есть сюрреальный элемент - жуткий и комический: обвиняемому, следователю, адвокату, прокурору и судье совершенно ясно, что все, кроме разве деталей, уже заранее решено, что-то может изменить только покаяние и предательство, а вовсе не юридическая доказанность или недоказанность того или иного эпизода, все тем не менее стараются соблюдать предписанные юридические процедуры, как бы участвуя в странной пародии на настоящее следствие и суд. Так, принесли даже магнитофон для экспертизы голоса, я ли действительно давал интервью СиБиЭс - я отказался записывать голос. Провели экспертизу изъятых у меня машинок - методологически неверную, так как сравнивали их только между собой, но не с машинками аналогичных марок. Экспертиза показала, что мои рукописи напечатаны на двух машинках, тем не менее у меня конфисковали все четыре, и никакие жалобы потом не помогли.
К концу следствия я спросил Киринкина, как, собственно, собираются доказывать мое авторство. Я отказался от показаний, мои интервьюеры, хотя по советским законам их следовало считать соучастниками преступления, не допрошены - Билл Коул был выслан из СССР, а Джим Кларити сам уехал, издатели книг тоже не допрошены, ведь мало имени на обложке, надо доказать, что я написал книги. Киринкин растерялся, он даже не задумался над этим, и сказал: "Но что же подумают ваши друзья, если вы скажете, что не писали этих книг?!"
Серая зона закона
…принятие в 1961 году не внесенного в Уголовный кодекс указа о пятилетней ссылке с принудительным трудоустройством для лиц без постоянной работы или расширение меры наказания за валютные операции вплоть до расстрела, с фактическим приданием этому указу обратной силы.
Обнаружилось, что в советском праве существует, если можно так сказать, широкая "серая полоса" - вещей, формально законом не запрещенных, но на практике считавшихся запретными. Например, общение советских граждан с иностранцами, занятие немарксистской философией и несоцреалистическим искусством, попытка издания каких-либо литературных машинописных сборников, устная и писаная критика не системы в целом, что предусмотрено ст. ст. 70 и 1901 УК РСФСР, а лишь отдельных учреждений системы и т. д.
Это породило два таких любопытных явления, как массовые внесудебные репрессии и выборочные судебные. Ко внесудебным репрессиям прежде всего следует отнести увольнение с работы и исключение из партии: например, в течение одного месяца было уволено свыше 15% всех лиц, подписавших разного рода петиции с требованием соблюдения законности на процессе Галанскова/Гинзбурга, и почти все члены КПСС исключены из партии.
Выборочные судебные репрессии имеют целью запугать всех тех, кто в равной степени мог бы им подвергнуться, поэтому человек, совершивший с точки зрения режима даже более криминальные поступки, может остаться на свободе, тогда как человек менее виновный сесть в тюрьму, если его осуждение требует меньших бюрократических усилий или по конъюнктурным соображениям представляется более желательным. Характерный пример: суд над московским инженером Ириной Белогородской (январь 1969). Она обвинялась в "покушении на распространение" признанного судом "антисоветским" воззвания в защиту политзаключенного Анатолия Марченко и осуждена на 1 год. Вместе с тем авторы этого воззвания, публично заявившие, что они его составили и распространяли, даже не были вызваны в суд как свидетели.
Так же получает все более широкое распространение такая омерзительная репрессивная мера, как принудительное помещение в психиатрическую больницу. Оно применяется как к лицам с легким психическим расстройством, не нуждающимся в госпитализации и принудительном лечении, так и к совершенно здоровым людям
Ползучая инфляция
…режим не решился произвести намеченное на начало 1969 года резкое повышение цен на ряд продуктов, предпочитая этому своего рода ползучую инфляцию. К каким последствиям может привести резкое повышение цен режим мог убедиться на примере "голодного бунта" в Новочеркасске после повышения Хрущевым цен на мясные и молочные продукты.
Падение нравственности
Христианская мораль с ее понятиями добра и зла выбита и выветрена из народного сознания, делались попытки заменить ее "классовой" моралью, которую можно сформулировать примерно так: хорошо то, что в настоящий момент требуется власти. Естественно, что такая мораль, а также насаждение и разжигание классовой и национальной розни совершенно деморализовали общество и лишили его каких-либо несиюминутных нравственных критериев.
Как один из примеров этого можно привести необычайное распространение бытового воровства (наряду с сокращением воровства профессионального). Вот один из типичных эпизодов: двое молодых рабочих шли куда-то в гости, проходя по улице заметили, что одно из окон на первом этаже раскрыто, залезли и вытащили какие-то пустяки. А будь это случайно замеченное окно закрыто, они так и шли бы себе мимо. Видишь постоянно, как люди входят в дом, не здороваясь, едят, не снимая шапок, матерятся при своих же маленьких детях. Все это - норма поведения, а отнюдь не исключение.
Агенты
Гюзель рассказала еще, что когда они прилетели в Свердловск, в аэропорту кто-то кричал в рупор: "Товарищи, кто на конференцию энергетиков?" - и несколько человек с их самолета, молодых и пожилых, но все с солидными портфелями, бросились к нему. На следующий день Гюзель входит в зал суда - все "энергетики" уже здесь, мы так и прозвали этот суд "конференция энергетиков".
Свобода для низов
Среди народа считают, что чем менее человек образован, тем большую "свободу слова" позволяет ему власть. Я разговаривал со студентом, дважды сидевшим за грабеж, его больше всего поразило, как изменилось отношение зэков к власти за годы между его первым и вторым сроком: никогда раньше он не слышал столько антисоветских высказываний, и я, сравнивая свой опыт пять лет назад с теперешним, согласился с ним. Показывают фильм в лагере о гражданской войне, герой патетически восклицает: "Да знаете ли вы, что в нашем городе белые расстреляли 10 000 коммунистов!" "Мало! Мало!" - кричит половина зала. Власти, обеспокоенные этим, нашли соломоново решение, в 1972 году по лагерям зачитывался приказ о расстреле нескольких заключенных "за антисоветскую деятельность" - не говорили, какую им дали статью, но офицеры поясняли, что те "много болтали", после этого зэки попритихли на время.
Я встречался я с двумя типами грубости: как что-то органическое и как следствие неуверенности в себе. Человеку первого типа лучше всего отвечать еще более грубо, второго - спокойно и вежливо; если он видел, что вы не относитесь к нему свысока, тон его менялся довольно быстро.
Блатные
Блатных усиливала готовность рисковать - ее нет у тех, кому "есть что терять", к тому же блатные действовали группками, а остальные каждый за себя - если удавалось объединиться, блатные давали задний ход.
Разрушительный эффект доносительства
Трудно судить, насколько "исправляло" преступников участие в "общественной жизни" и сдерживала ли СВП хулиганов в зоне, но в общем эффект "активизма" был разрушительным - ничто так не калечило морально людей, как сознание, что их благополучие может быть построено только на чужих несчастьях, что самый короткий путь к свободе - это продление срока товарищу.
Тема осведомителей в нашей стране - неисчерпаема, число их - безгранично, приносимое ими зло - неизмеримо. В лагере, где все упрощеннее и обнаженнее, они и заметней, и опасней. Я бы выделил три общих типа. Во-первых, осведомители по слабости, кто согласился на это с чувством стыда, под угрозой или в надежде получить что-то крайне необходимое, такой осведомитель чувствует вину перед своей жертвой, часто проникается симпатией к ней - и старается сделать что-то доброе в виде компенсации за доносы, а иногда и не обо всем донесет, потом часто люди удивляются, как такой приятный человек оказался стукачом. Второй тип - безразличный осведомитель, кто занимается осведомительством только ради своей выгоды и к жертве безразличен, ничего хорошего он для нее делать не будет, но и ничего дурного, пока не прикажут, он исполняет свою работу "от сих и до сих". Наконец, третий тип - это азартный осведомитель, готовый свою жертву провоцировать, наговаривать на нее с три короба, и огорченный, если его доносы не дают немедленного результата.
КГБ, золото, валюта
"Экономическими делами" - золотом, бриллиантами, валютой - КГБ начал заниматься при Хрущеве, когда кончились массовые репрессии - и громадной машине террора нужно было найти применение.
Как вычислить стукача
"В круге первом" Солженицына есть сцена, как стукачей опознают по денежным переводам: положено на старые деньги 150 ежеквартально, но 2% за доставку берет почта, а КГБ в отличие от настоящих родственников почтовые расходы оплачивать не хочет, и получается странная сумма 147 рублей. Сокамерник мой говорил, что никого у него на воле нет - и вдруг получает перевод на 29 рублей 40 копеек.
Диссиденты-убийцы
От сокамерников я узнал о Кузнецове, сыне военного прокурора, он возглавлял группу десятиклассников, задумавших похитить Косыгина и обменять на нескольких политзаключенных, в том числе и на меня. Они убили школьного военрука, майора, чтоб завладеть его пистолетом, но на похоронах один мальчик не выдержал - выдал себя и других.
Диссиденты Якир и Красин
"Покаяния" Якира и Красина были страшным ударом для Движения, особенно тяжело переживали их близкие, у дочери Якира, на которую он тоже давал показания и которая обожала отца, даже началась экзема, но и люди им не близкие рассказывали мне потом, что в течение полугода они просто не могли ничего делать. Оба не только "покаялись", но рассказали о связанных с ними людях, предлагали другим "каяться". Красину устраивали встречи в тюрьме - и Иру Белогородскую он уговорил давать показания, просил КГБ и со мной устроить встречу. Несомненно, что их "покаяние" поощрило власти требовать того же от других. И в своих показаниях, и в письмах, и на суде, и в сделанных после суда заявлениях оба держались по-разному: Якир рубил с плеча, как бы сознавая, что терять ему уже нечего, Красин - с оговорками и реверансами - подводил подо все определенную философию. Философию эту он изложил в письме, отправленном из тюрьмы участникам Демократического движения, оно дошло не по тайным каналам, не проглоченное его женой на свидании, а было доставлено офицером КГБ: Красин писал, что Движение потерпело крах (читай: арестованы Красин и Якир), и единственное, что можно сделать, это изложить его историю для будущего, роль историка благородно взял на себя КГБ, все всё должны честно рассказать КГБ, и поскольку все добровольно разоружатся, то КГБ никого не накажет. Красин был взят, когда линия Якира уже определилась, и он следовал его примеру - не знаю, последовал ли бы он его примеру, если бы Якир занял твердую линию. Падение одного ускоряло и оправдывало в собственных глазах падение другого - взаимно, причем ни тот, ни другой не сопротивлялись, не торговались и никого не щадили. Просидев свыше года, получили он они на суде по три года каждый, замененные на кратковременную ссылку - под Москвой.
В поведении Якира и Красина, я думаю, решающую роль сыграли большие сроки в сталинских лагерях, оба попали туда молодыми в то время, когда никаких надежд не было, и лагерь сформировал в них бессознательный императив: выжить любой ценой, умри ты сегодня, а я завтра. Лагерь же загнал к ним в кости чувство страха, сознание, что человеческая жизнь не стоит ничего, что в любой момент их могут уничтожить, оба они уверяли, что им грозили смертной казнью - хитрили или правда верили в это? "Лагерный комплекс" сработал в них, как только оба оказались в Лефортово - то, что мне, малообстрелянному новичку, казалось источником их силы, было причиной их слабости.
Образцов якобы слышал от меня, что "многие евреи хотят уехать из СССР, чтобы заниматься коммерческой деятельностью" - следователь переделал это в утверждение, что "СССР - духовная тюрьма для евреев". Если уж пользоваться этими словами, то СССР духовная тюрьма для всех населяющих его народов, но евреи - это какая-то форма помешательства власти, а также единственные, с кем власти вынуждены считаться. Даже Гюзель сказала мне на свидании: "Жалко, что ты не еврей, будь ты при всем, что ты написал и сделал, евреем - тебя б сейчас на руках носили!"
Он увидел у меня "Анти-Дюринга" Энгельса и спросил мое мнение. В книге много цитат из немецкого социалиста Дюринга - кажется, глупее не скажешь, затем следует возражение немецкого социалиста Энгельса - нет, пожалуй, еще глупее.
Выключил речь Брежнева
Грязнев показал, что я выключил речь Брежнева и он якобы пригрозил дать мне "по шее", я ответил, что этого не помню.
- Зря не дал по шее, тогда бы вы это запомнили!" - сказал судья, и обратился с поощряющей улыбкой к Грязневу:
- Значит, вы включили радио и прослушали речь товарища Брежнева?
- Зачем она мне нужна! - ответил тот под смешки в зале. - Я думал, песни будут, а услышал речугу, так ушел из барака.
Палач-бич
Этот старик с лицом, испещренным синими прожилками, так характерными для пьяниц, - бывший палач, или, говоря официально, исполнитель, он здесь в Магадане расстреливал зэков в сороковые годы, а теперь попал в тюрьму как бич.
С врачами у меня было больше конфликтов, чем с КГБ; сначала никто не хотел осматривать меня: я в Магадане не прописан, топал я ногами на главного врача областной поликлиники, но бесполезно, только по указанию КГБ осмотрели. Когда же я был прописан, оказалось, что наш участковый врач служила в лагере, у меня так подскочило давление от разговора с ней, что я решил: опасно для жизни ходить к врачу. Морской климат был тяжел для меня, только первую половину дня я мог работать, иные дни не мог ни читать, ни писать - не исключаю, что попади я в лагерь, то не выжил бы. На Севере лишился трех зубов, начался парадантоз, но - опять по протекции КГБ - попал к врачу и смог лечиться. У Гюзель начали выпадать волосы - я дважды: остригал ее наголо, и часть волос уцелела, а приходилось там встречай женщин довольно облезлых.
Подонок
Крупный и громкоголосый Краснопольский, стремящийся как можно скорее диссертацию защитить, карьеристская натура вылезала в нем на каждом шагу, но он был еврей, что блокировало ему путь наверх. Кто-то принес в лабораторию тест для определения характера, у большинства получился ответ - "мягкий интеллигент", у меня - "ограниченный учитель", поучать я действительно люблю, а у Краснопольского - "подонок". Он немножко посмеялся, тест и был шуточный, но сказал, что ответит на вопросы более серьезно - и снова вышло "подонок". Перед Пасхой по почтовым ящикам разбросали открытки: "Дорогой брат, поздравляем со светлым воскресением Христовым!"
- Надо немедленно сдать в КГБ! - разволновался "дорогой брат" Краснопольский.
Убыточность добычи золота
Стоимость добычи золота государственными обогатительными комбинатами так высока, что едва ли не выгоднее закупать, а не продавать его в Швейцарии: продажа советского золота - скрытая форма демпинга, стоимость его добычи покрывается за счет других секторов экономики, а также за счет если не прямо частного, то получастного сектора. Колымские артели, то есть зарегистрированные группы золотоискателей, покупают технику, им отводят полигоны, как правило, государством уже использованные или малоперспективные, и они должны сдавать все золото по твердой цене - не выше 1 рубля за грамм, в то время как себестоимость золота на комбинатах доходила до 14 рублей, а государственная цена при продаже была 20. При этом артельщики могут заработать несколько тысяч за лето, чтобы осенью их в магаданских ресторанах "прогудеть". Государство держит артели под строгим контролем, председатель даже должен быть утвержден в райотделе милиции.
Сталинская демагогия против КГБ
Достаточно изучив приемы и язык гебистов, я никогда на Всеобщую декларацию прав человека не ссылался, черпая доводы из более авторитетного для них источника.
- С квартирой, Андрей Алексеевич, возникли определенные трудности, - говорит мне, например, полковник Тарасов.
- Товарищ Сталин учил, что нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Умейте преодолевать трудности, - отвечаю я, глядя полковнику в глаза.
- Андрей Алексеевич, да это же мелочи! - говорит Коломийченко, отметая рукой какие-то, с его точки зрения, несущественные мои придирки.
- А как говорил товарищ Сталин: никогда не пренебрегайте малым, ибо из малого складывается великое! - Я имел возможность без труда припадать к источнику сталинской мудрости, так как Гюзель привезла поваренную книгу, изданную при жизни великого вождя: начиналась она со слов Сталина, что "жить стало лучше, жить стало веселее", и во всех разделах, будь то о винах или супах, была к месту или не к месту притянутая сталинская цитата, так что я перед каждым разговором в КГБ эту книгу перелистывал.
Демосфен
…говорил невразумительно и невнятно, словно Демосфен, набравший в рот слишком много камней
Всех в Израиль
В январе 1975 года, за четыре месяца до конца ссылки, Коломийченко предложил мне подать заявление о выезде в Израиль, и через две недели я смогу вылететь прямо из Магадана.
- Во-первых, я не собираюсь уезжать, - сказал я. - Во-вторых, я не еврей, а жена моя мусульманка, даже с арабской кровью, так что нам по крайней мере надо ждать, пока Ясир Арафат завоюет Палестину.
Лев Убожко
(Мать Льва Убожко рассказала, что он) из тюремной психбольницы был переведен в психбольницу обычного типа в Западной Сибири, пока не завели новое дело все по той же ст. 1901. Когда Убожко запротестовал, что он же признан невменяемым, следователь ответил, что он нарочно выдал себя за сумасшедшего, чтобы проникнуть в больницу и агитировать настоящих больных.
Сила прописки и кража дома
КГБ получил новое орудие давления - "прописку", то есть разрешение от милиции на проживание. Все москвичи, осужденные по ст. 1901, по возвращении из лагерей и ссылок получили временную, а некоторые даже постоянную прописку - потому и я на нее рассчитывал. Но сначала мне дали "предупреждение о выезде в течение трех суток", а 4 июля - следующую бумажку:
"Извещение . Г-ну Амальрик А.А. В прописке по адресу ул. Вахтангова, д.5 кв.5 на жилплощади жены, состоящей из 18,31 кв. метров, на которой проживает один человек, отказано. Причины отказа: в соответствии с "Положением о прописке и выписке населения в г. Москве" (ст.27).
Мне отказали и в выдаче паспорта в Москве. Но для того мы и купили в 1968 году дом в деревне, туда послали наши вещи из Магадана. Мы выехали за контейнером в Рязань, чтоб отвезти в Акулово, где я мог бы прописаться. Сразу же началось: квитанция на мое имя, но у меня нет паспорта, к тому же у транспортной конторы нет машин. Для налаживания отношений я захватил с собой "поляроид": вид выскакивающих сразу фотографий так поразил сотрудников конторы, что и контейнер выдали без паспорта, и машина нашлась.
Мы долго блуждали по проселкам, шофер занервничал, и когда уже начало темнеть, мы увидели вдалеке знакомое поле, купы деревьев у ручья - и тут с волнением и радостью я увидел наш дом.
- Странный, однако, дом, - сказал шофер. Собственно, дома не было: было четыре кирпичных стены - но не было бревенчатой пристройки, крыши, пола, балок для настила досок, не было рам со стеклами, печь была полностью разрушена, не было никаких вещей. Не было следов пожара, да и нельзя было говорить и об ограблении - не унес бы вор крышу с собой, не отодрал бы гнилые половые доски, не снес бы печь - кто-то долго разрушал дом, чтобы в нем нельзя было жить. Не трудно догадаться, кто, вскоре сгорел до фундамента и дом наших друзей, у которых мы жили в июне.
Киссинджер и «разрядка»
Воля к победе всегда сильнее воли, направленной на поддержание статус кво. Можно видеть, как идеология и политическая воля движут советскую военную технологию, в то время как в США военно-промышленный комплекс тащит за собой политиков. Мало отдавая себе отчет в значении идеологии, госсекретарь США Киссинджер тем не менее уже двадцать лет назад хорошо понимал военные и политические причины преимущества СССР: фразу о статус кво я взял у него. Но как раз он стал наиболее последовательным воплотителем западной воли - или скорее безволия - к сохранению статус кво, и идея разрядки свелась к тому, что СССР на себя таких обязательств не берет - и тем самым создается как бы последовательность ситуаций, которые Запад признает за ненарушимые статус кво, но каждая из которых все более предпочтительна для СССР. Г-н Киссинджер, например, выступает с барабанным боем против прихода к власти коммунистов в Италии, но как только они к власти придут, он, очевидно, выступит против борьбы с ними, так как это будет нарушением сложившегося статус кво. Не удивительно, что он отнесся с неприязнью к диссидентам, дающим, по существу, шанс Западу на изменение советской политики изнутри.
Разрядка - часть проблемы, какие ценности будут господствовать в формирующемся сейчас миропорядке, и я с ужасом видел, насколько просто СССР удается навязать Западу свой стиль отношений. Наиболее драматически это выразилось в нежелании президента Форда пригласить Солженицына в Белый дом из боязни разозлить Брежнева, в момент своей высылки Солженицын символизировал принципы свободы и человеческого достоинства - и вот президент великой страны у себя дома побоялся встретиться с ним. Президент Картер решил пригласить в Белый дом только что выпущенного из советской тюрьмы Буковского - но не пригласил сам, а поручил это вице-президенту и запретил делать фотографии, как будто речь шла о встрече заговорщиков. Так что встреча, задуманная как символическая, символизировала только нерешительность президента.
Филёры
На них всех лежал заметный отпечаток - я бы назвал его "презумпцией обиженности", чувствовалось, что они обижены на весь мир, а прежде всего на свою жертву, за то, что им приходится заниматься такой гнусной работой; они ненавидели и заметно нервничали, если вы внимательно начинали на них смотреть.
Советское пособие безработным
Высылка безработных в Сибирь или заключение в тюрьму - своего рода советский эквивалент западного пособия по безработице.
Сванетия
В Ушгули у многих домов, иногда всего на расстоянии 2-3 метра друг от друга, возвышаются каменные башни метров 20 высотой, с толстыми стенами и узкими бойницами. В эпоху кровной мести сваны годами могли сидеть в башнях, перестреливаясь с соседом, женщин никогда не трогали в этой борьбе, они работали в поле и в доме, и муж на веревке поднимал пищу к себе в башню. Последний раз башни пригодились во время коллективизации, и колхозы в Верхней Сванетии носят фиктивный характер. Несмотря на обилие камня, улицы не мощеные, в каменных оградах почти нет калиток, а приставлены лесенки с двух сторон.
В Местии, столице Сванетии, был устроен банкет, присутствовали даже секретари райкома, и мне оказали честь, доверив роль тамады. К концу вечера пили за всех сколько-нибудь знаменитых сванов, включая полковника СиАйЭй, для сванов главное в человеке, что он сван - "красный" он, "белый" или "зеленый" дело второстепенное.
Большинство мафиози - тоже сваны; если сравнить Грузию с Италией, то сваны как сицилийцы, все связи основаны на принадлежности к роду, и измена карается.
Киев
Тяжелое впечатление произвел на нас детский караул у монумента героям последней войны: понятно стремление сохранить память о погибших, но откровенно милитаристическое воспитание - едва ли лучший путь избежать войны в будущем. Двенадцатилетние девочки с косичками, с напряженными лицами, вытягивая ноги, с автоматами в руках, промаршировали и застыли в карауле. Памятник в Бабьем Яру - группа мужчин и женщин со славянскими лицами, евреи не упомянуты ни словом. В Киеве мы впервые заметили слежку - может быть, она была не за нами, а за нашими хозяевами: если в Узбекистане мы встречались с узбеками, в Грузии - с грузинами, в Армении - с армянами, то на Украине - с евреями.
Грубость советских чиновников
7 июня мы вернулись в Москву и обнаружили датированную 29 апреля открытку: "Срочно явитесь в ОВИР в комн. № 22 за получением виз. Кошелева", Вспомнив злобное лицо Кошелевой, я ответил, что "мы зайдем в ОВИР по получении нами вежливого приглашения." Не знаю, как в ОВИРе, но среди привыкших к грубости московских евреев ответ наш произвел, как любят писать в советских газетах "дурно пахнущую сенсацию". "Дурной запах сенсации" соединяется в моей памяти с не менее дурным запахом барака и резким запахом дешевых духов: офицеры и надзиратели душились на время дежурств, чтоб не пропитаться запахом тюрьмы и лагеря, боюсь, получавшаяся смесь была еще хуже.
В середине июня в Москве уже ждала открытка, что нас "просят прийти".
Московская Хельсинская Группа
Произошел первый кризис Группы - по счастью, скорее комический. Один из ее членов, историк Михаил Бернштам, православный еврей, упрекнул самиздатский журнал "Евреи в СССР" в том, что они опубликовали его статью с искажениями, а главное - принудили его жену бросить его и уехать в Израиль. В своем письме он "Евреи в СССР" в первый раз взял в кавычки, а далее без кавычек, так что было не ясно, только ли журнал он обвиняет или вообще всех евреев в СССР. Редактор журнала Марк Азбель требовал от Орлова осуждения и исключения Бернштама, Орлов громогласных заявлений не хотел, чтобы не привлекать лишнего внимания к этому. Постепенно дело решилось само собой: Бернштам, торжественно заявив, что никогда никуда не уедет, и выполнив тем самым свой долг перед православием, выехал за границу по израильской визе и выбыл из членов Группы.
На приеме в американском посольстве (Громыко, Вознесенский)
Громыко, узнав, что мы здесь, сразу же праздник покинул. Кроме Громыко на приеме было достаточно советских чиновников: чиновники не из КГБ разговаривали только друг с другом и постепенно сбились в одной из боковых комнат, где, по словам Иры Орловой, возникла атмосфера русской пивнушки; чиновники из КГБ, напротив, шныряли повсюду с самым светским видом и со всеми заговаривали, даже со мной. Мелькали лица, мне знакомые еще по работе для АПН, и тут я увидел поэта Андрея Вознесенского, стихами которого меня пугал КГБ (об отчаянной смелости петуха, который продолжает нестись вперед с перерезанным горлом - поэтический намек: смотрите, как бы мы вам шею не свернули). На проводах Эрнста Неизвестного три месяца назад он горячо жал мне руку и говорил о своем уважении и сочувствии, теперь же, на глазах советских коллег, ответил на мое приветствие довольно кисло. Ну погоди, голубчик, подумал я, и, схватив его за руку, подвел к Юрию Федоровичу: "Вот профессор Орлов, руководитель Хельсинской группы, если у вас будут трудности с публикацией ваших стихов, сразу же обращайтесь к нему". Вознесенский так и шарахнулся от нас, позднее я видел его в Вашингтоне - и он снова держался очень достойно. Оставляя в стороне его поэтические и человеческие качества, ему - вместе с еще несколькими писателями, режиссерами и балеринами - выпала странная роль быть "кредитной карточкой советского либерализма", которую режим время от времени вытаскивает, чтобы показать Западу.
Аэрофлот, баба, 70 копеек
- Рейс в Амстердам?! Но у вас выездная виза в Израиль - вы обязаны лететь через Вену! - возмущенно сказала унылая баба в "Аэрофлоте", и не успел я опомниться, как она разорвала наши билеты. Не знаю, сделала ли она это по своей инициативе или КГБ решил нарушить последнее условие, но снова понадобились телефонные звонки, переговоры, и на следующий день в "Аэрофлоте" мне предложили билеты на Амстердам на 15 июля - последний день нашей визы. Так как билеты надо выписывать заново, я должен доплатить 70 копеек.
- Не я рвал билеты, - сказал я, - и ничего платить не буду.
- Что же, я должна, по-вашему, платить? - спросила вчерашняя баба и неожиданно громко зарыдала, я сел в кресло дожидаться, чем это кончится, и видя, что мое каменное сердце слезами не тронешь, начальник агентства распорядился, наконец, выдать мне билеты.
Смерть
Мы с Гюзель проехали от восточного побережья США до западного в августе 1978 года, как только я закончил эту рукопись. В штате Инди¬ана мы столкнулись со встречным грузовиком - но Божьим соизволе¬нием остались живы, пришлось только в тот же день купить новую машину.
(Божье соизволение оказалось Божьим предупреждением: через 2 года Амальрик погиб в автокатастрофе в Испании).