Глава 2,2.5 на воздушном океане
Горе Тамары, невесты, довольно легко может быть рассеяно любым из демонов. Например, Марина может прочитать ей " осыпались листья". Вот так вперив в ненавидящую ее красавицу Таис жуткий магнитный гипнотический взгляд.
Женщина, потерявшая мужа, страдает тяжелее, и готова отдать за демонические слова утешения самую дорогую реликвию. Для Анны Андреевны такой святыней стала Пушкинская скала в Гурзуфе. Вся чеховская дача, с бухтой, ныне принадлежащая Союзу писателей, была ее собственностью. Муж Анны Андреевны нажил состояние темными махинациями. Да и сама она, признаться, не отличалась разборчивостью в своих связях. Обыкновенная купчиха, гордящаяся своим владением в Крыму. Что нам Чехов! Мы владельцы вишневых бывших его садов.
Многие пытались соблазнить Анну Андреевну продать бухточку со скалой. Предлагали даже в обмен знаменитые дачи острова Капри. Подумать, одно прикосновение руки гения превратило гранит в золото!
Не далее, как сегодня утром приезжал торговаться сам Федор Шаляпин. Анна Андреевна вежливо, но решительно отказала. Певец, казалось, не обиделся, подарил конрамарку на свой концерт, вечером, на открытой эстраде одного из теперешних санаториев. У нее все равно были кое-какие дела в Ялте, добраться до которой было в те, не охваченные регулярными морскими сообщениями, времена не так уж легко. По горной дороге, на лошадях, как при Лермонтове.
Боже мой, что я пишу! Нет, не быть мне членом Союза писателей, не отдыхать на чеховско-Анны-андреевниной даче! Не купаться в Пушкинской помаенной с другими писателями и их веселыми подрубками-натурщицами бухточке! Работой над словом, лапидарной сверхвыразительеостью одной немертворожденные выплескиваются поизведения!
Нет, не будет у меня никогда скалы, как не будет и концерта Шаляпина, зато была банка соленых тещею помидоров и была Ирина Архипова в роли Азучены. Так что все, что последует дальше с Анной и Федором я довольно легко могу представить себе и вам, дорогие товарищи. Быть может, у вас был в жизни концерт, скажем, Святослава Рихтера, Артуро Бенедетти Микельанджели или Горовца. Опера называлась " трубадур", и попал я туда, как вы можете догадаться по помидорам, сданным, естественно, в гардероб, случайно.
Выскочила на авансцену безумная цыганка и поделилась чувствами, испытанными ею при сжигании собственного ребенка. Марина открыла, что задача искусства- увековечивать утраты. Архипова потрясла, необходимо было отдать ей все, что у меня было самого лучшего в данный момент пребывания во вселенной. Это была, конечно, банка помидор!
Гардеробщица сделала вид, что не очень удивилась, когда в антракте я забрал эту банку. Хорошо, что оказалась газета, в которую можно ее обернуть. Половину второго действия, где Азучена не участвует, просилел за пивом в буфете. Остальные актеры по сравнению с истинным талантом выглядели хуже, чем если бы их не было вовсе.
Но как, скажите, через оркестровую яму, передать трехлитровку с рассолом? Раздумывая над этой проблемой, держа между ногами несостоявшийся, увы, подарок, только наблюдал, как жалкие цветы передаются из-за кулис женщинами, продающими программам. Такие женщины не для моего приношения на алтарь настоящего искусства!
Анне Андреевне было проще. Когда Федор спел арию Демона, когда она заново пережила свою самую невыносимую-мужа-утрату, она просто крикнула через весь зал:
-скала Ваша!
Потом, когда Федор Иванович выразил в письме Горькому необдуманное желание вернуться в Россию, Сталин обещал ему вернуть скалу, но это, конечно, не помогло.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.
Женщина, потерявшая мужа, страдает тяжелее, и готова отдать за демонические слова утешения самую дорогую реликвию. Для Анны Андреевны такой святыней стала Пушкинская скала в Гурзуфе. Вся чеховская дача, с бухтой, ныне принадлежащая Союзу писателей, была ее собственностью. Муж Анны Андреевны нажил состояние темными махинациями. Да и сама она, признаться, не отличалась разборчивостью в своих связях. Обыкновенная купчиха, гордящаяся своим владением в Крыму. Что нам Чехов! Мы владельцы вишневых бывших его садов.
Многие пытались соблазнить Анну Андреевну продать бухточку со скалой. Предлагали даже в обмен знаменитые дачи острова Капри. Подумать, одно прикосновение руки гения превратило гранит в золото!
Не далее, как сегодня утром приезжал торговаться сам Федор Шаляпин. Анна Андреевна вежливо, но решительно отказала. Певец, казалось, не обиделся, подарил конрамарку на свой концерт, вечером, на открытой эстраде одного из теперешних санаториев. У нее все равно были кое-какие дела в Ялте, добраться до которой было в те, не охваченные регулярными морскими сообщениями, времена не так уж легко. По горной дороге, на лошадях, как при Лермонтове.
Боже мой, что я пишу! Нет, не быть мне членом Союза писателей, не отдыхать на чеховско-Анны-андреевниной даче! Не купаться в Пушкинской помаенной с другими писателями и их веселыми подрубками-натурщицами бухточке! Работой над словом, лапидарной сверхвыразительеостью одной немертворожденные выплескиваются поизведения!
Нет, не будет у меня никогда скалы, как не будет и концерта Шаляпина, зато была банка соленых тещею помидоров и была Ирина Архипова в роли Азучены. Так что все, что последует дальше с Анной и Федором я довольно легко могу представить себе и вам, дорогие товарищи. Быть может, у вас был в жизни концерт, скажем, Святослава Рихтера, Артуро Бенедетти Микельанджели или Горовца. Опера называлась " трубадур", и попал я туда, как вы можете догадаться по помидорам, сданным, естественно, в гардероб, случайно.
Выскочила на авансцену безумная цыганка и поделилась чувствами, испытанными ею при сжигании собственного ребенка. Марина открыла, что задача искусства- увековечивать утраты. Архипова потрясла, необходимо было отдать ей все, что у меня было самого лучшего в данный момент пребывания во вселенной. Это была, конечно, банка помидор!
Гардеробщица сделала вид, что не очень удивилась, когда в антракте я забрал эту банку. Хорошо, что оказалась газета, в которую можно ее обернуть. Половину второго действия, где Азучена не участвует, просилел за пивом в буфете. Остальные актеры по сравнению с истинным талантом выглядели хуже, чем если бы их не было вовсе.
Но как, скажите, через оркестровую яму, передать трехлитровку с рассолом? Раздумывая над этой проблемой, держа между ногами несостоявшийся, увы, подарок, только наблюдал, как жалкие цветы передаются из-за кулис женщинами, продающими программам. Такие женщины не для моего приношения на алтарь настоящего искусства!
Анне Андреевне было проще. Когда Федор спел арию Демона, когда она заново пережила свою самую невыносимую-мужа-утрату, она просто крикнула через весь зал:
-скала Ваша!
Потом, когда Федор Иванович выразил в письме Горькому необдуманное желание вернуться в Россию, Сталин обещал ему вернуть скалу, но это, конечно, не помогло.
Запись сделана с помощью m.livejournal.com.