Сталин в 1937 году: границы власти
Не только любители, но и некоторые архивные историки считают так:
В 30-е годы XX века в СССР существовала если не вертикаль власти, то уж точно что-то вроде восточной деспотии: выше всех находился верховный правитель Сталин, а под ним «сброд тонкошеих вождей».
Сталин был не в курсе? Серьезно? Как это может быть при восточной деспотии? Как вообще можно утверждать, что Сталин или другие члены Политбюро не были в курсе малейших нюансов репрессий 1937-38 гг.?
Неужели Ежов мог что-то делать сам, без ведома вождя? Не случайно же историки Н. Петров и М. Янсен называли Ежова «сталинским питомцем»...
Бояре плохие, а царь хороший? Неужели тот, кто говорит, что Сталин не знал о масштабе репрессий 1937-38 гг., не понимает, что он представляет руководителя страны слабаком?
Наглядно эту позицию можно представить следующим образом:
На вершине власти здесь всесильный диктатор, а под ним - слепые исполнители его воли. Сталин - нечто среднее между Черным Властелином Дж.Р.Р. Толкиена и... тараканищем К. Чуковского
Если, однако, изучать советскую историю не по журнальным публикациям эпохи перестройки и не по мемуарной литературе, но по документам эпохи, то картина реальной власти будет выглядеть иной.
Предлагаю разобраться.
Власть в СССР в 1930-е годы: кто кому подчинялся?
На самом деле система власти в 1930-е годы исторически представляла собой с верху до низу сложную структуру, в которую входили гражданские органы и партийные организации.
И на самом верхнем этаже это была громоздкая машина из гражданско-партийных структур. У многих частей этой структуры пересекались функции. Из-за чего представители разных иниституций власти вынуждены были друг с другом советоваться в режиме нон-стоп. Что требовало особой неформальной культуры согласований, совещаний. Советские руководители вели активную переписку друг с другом.
Схема реального функционирования высшей власти в СССР в 1934-39 гг. Составлена по текстам первых советских конституций и Уставу ВКП(б) (1934). С помощью фотографий я указал, где в этой структуре работали И.В. Сталин и Н.И. Ежов.
Согласитесь, что одному человеку управлять столь аморфной конструкцией сложно. Любая из известных авторитарных моделей власти в истории, как правило, обладает более внятной иерархией прямого подчинения. Вспомните, как устроена армия или общество в средние века.
Здесь же ничего поднобного: глядя на эту картинку можно подумать, что левая рука не знает, что делает правая. Ситуацию во многом спасало то, что одни и те же руководители на местах входили как в гражданские, так и в партийные организации. И все же...
Как эта развесистое нагромождение органов власти вообще могло работать?
В контексте, важном для понимания периода «ежовщины»1937-38 гг., важно выделить в нем главные подструктуры. После XVII партийного съезда особую роль стал играть Центральный Комитет ВКП(б). В Уставе партии 1934 года о нем сказано:
Центральный комитет организует: для политической работы - Политическое бюро, для общего руководства организационной работой - Организационное бюро и для текущей работы организационного и исполнительного характера - Секретариат.
Центральный комитет в промежутках между съездами руководит всей работой партии, представляет партию в сношениях с другими партиями, организациями и учреждениями, организует различные учреждения партии и руководит их деятельностью, назначает редакции центральных органов, работающих под его контролем, и утверждает редакторов партийных органов крупных местных организаций, организует и ведет предприятия, имеющие общественное значение, распределяет силы и средства партии и заведует центральной кассой.
Центральный комитет направляет работу центральных советских и общественных организаций через партийные группы в них.
Таким образом ЦК - это самая влиятельная в конце 1930-х гг. часть совесткой власти. Конечное слово по любому решению за коллективным решением ЦК. Это несколько сотен партийных руководителей из регионов, которые раз в несколько месяцев съезжаются в Москву на пленарные заседания и голосуют по подготовленной повестке. На пленумах и съездах утверждаются ключевые решения. Ни одно решение не может быть взято в работу без однобрения ЦК ВКП(б), широкого партийного руководства.
Сохранились стенограммы большинства пленумов ЦК: по многим вопросам их участники ведут горячие споры. Но когда прения заканчивались, решение ЦК принималось голосованием, споры прекращались. Бороться с принятыми решениями ЦК опасно: вас могли обвинить во фракционной борьбе, которая была запрещена тем же партийным Уставом. Спорить можно и нужно. Во время прений это приветствовалось. Но было нельзя оспаривать принятые партийным большинством решения.
Наркомы от пленума до пленума делали что хотели.
Нарком Н. И. Ежов напрямую указывал в протоколах допросов, кто «заказал» репрессии/
Посмотрите теперь на ряды красных кружков с левой стороны схемы власти, представленной выше. Это народные комиссариаты (наркоматы), которые появились после октябрьской революции 1917 года. Это были аналоги царских министерств. В период с 1936 по 1939 год существовало 24 наркомата. Каждый наркомат (и нарком) обладал относительной самостоятельностью в рамках своей зоны ответственности и между пленумами мог реализовывать любые решения в рамках своего наркомата.
Вот что об этом сказано в Большой Российской Энциклопедии:
Нарком имел право единолично решать любой вопрос, относящийся к ведению возглавляемого им Н<аркомата>. Однако при каждом наркоме (и под его председательством) образовывалась коллегия (в 1934 упразднены в большинстве Н<аркоматов>. с целью усиления принципа единоначалия, в 1938 вновь восстановлены), члены которой утверждались СНК. В случае несогласия с тем или иным решением наркома коллегия, не приостанавливая его исполнения, могла обжаловать это решение в СНК или Президиуме ВЦИК.
То есть в рамках своей оперативной работы нарком действовал единолично, советуясь только с членами коллегии, которая выступала связующим звеном между СНК и каждым конкретным наркоматом. На пленумах и партийных съездах наркомы отчитывались перед ЦК ВКП(б). Главное для наркома было не ссориться с широким партийным руководством, которое раз в 4 месяца могло как дать зеленый свет на любые начинания, так и в одночасье наказать любого члена партии, в том числе и наркома, и вообще любого руководителя. Достаточно было поставить вопрос на голосование.
Что говорил Сталин о принятии решений в Центральном Комитете:
Сам Сталин так характеризовал моменты принятия решений в известном интервью с писателем Эмилем Людвигом в декабре 1931 года:
В нашем руководящем органе, в Центральном Комитете нашей партии, который руководит всеми нашими советскими и партийными организациями, имеется около 70 членов. Среди этих 70 членов ЦК имеются наши лучшие промышленники, наши лучшие кооператоры, наши лучшие снабженцы, наши лучшие военные, наши лучшие пропагандисты, наши лучшие агитаторы, наши лучшие знатоки совхозов, наши лучшие знатоки колхозов, наши лучшие знатоки индивидуального крестьянского хозяйства, наши лучшие знатоки наций Советского Союза и национальной политики. В этом ареопаге сосредоточена мудрость нашей партии. Каждый имеет возможность исправить чье-либо единоличное мнение, предложение. Каждый имеет возможность внести свой опыт. Если бы этого не было, если бы решения принимались единолично, мы имели бы в своей работе серьезнейшие ошибки. Поскольку же каждый имеет [c.107] возможность исправлять ошибки отдельных лиц, и поскольку мы считаемся с этими исправлениями, наши решения получаются более или менее правильными.
Политбюро: реальная власть... при условии поддержки ЦК ВКП(б)
Для того, чтобы ЦК не «забанило» инициативы наркомов, они обсуждали свои решения с Политическим Бюро ЦК, узким руководством, которое осуществляло связь мужду каждым конкретным наркомом и ЦК. Так как главную роль в политической системе играл ЦК, то структура быстрого согласования при нем - ПБ также имела вжное значение. Наркомы обязаны были информировать ПБ ЦК о своих основных шагах. Потому что в случае спорной ситуации на пленуме именно члены Политбюро могли вступиться за того или иного наркома. Нарушения и ошибки можно было решить на уровне ПБ, не вынося их на съезд. Поэтому все наркомы приносили для согласования документы своего ведомства, на которых члены ПБ, если не было возражений, ставили одобрительную визу - слово «ЗА» и подпись. Если же члены ПБ не были согласны с инициативой наркома, они писали «ВОЗРАЖАЮ» и либо обсуждали вопрос узким кругом, либо ставили его для обсуждения широким руководством.
Однако члены ПБ не были прямыми руководителями для наркомов. Наркомы подчинялись с одной стороны СНК, с другой стороны - ЦК. Для оперативной связи и контроля СНК создавал коллегии при наркоматах, ЦК - Политбюро.
Обратим особое внимание, что ни один из членов ПБ не был наделен особыми правами назначать или снимать наркомов, любых других руководителей. Он мог только писать записки и ставить вопрос на пленумах или, в случае нарушений закона, передавать дело в Верховный суд.
Сталин и Ежов: особенности отношений во время большого террора
Сталин неоднократно подчеркивает в тексте, что инициаторы создания троек и начала репрессий - Центральный Комитет и НКВД. Дважды «ЦК ВКП(б) предлагает...», дважды упомянут НКВД. Подчеркивая, что инициатор создания списков «враждебных элементов» именно широкое руководство и конкретный наркомат, Сталин тем самым отмежевывается от сути постановления: мол, я всего лишь секретарь, а решение общее/
Да, конечно, И.В. Сталин обладал особым статусом среди членов Политбюро. Еще при Ленине он был избран генеральным секретарем ЦК, то есть именно через него решалось множество вопросов согласования и урегулирования в рассмотренной выше сложной структуре власти. В словосочетании «генеральный секретарь» в то время главным словом было не генеральный (как в эпоху Брежнева), а секретарь. С 1924 года за десять лет авторитет Сталина сильно вырос благодаря искусству лавирования между разными структурами власти.
Столкнувшись с рядом помех и сопротивлений среди партийных и советских руководителей, Сталин в 1934 году отказывается от поста генсека. Он стал одним из пяти секретарей ЦК. Других должностей у Сталина в это время не было.
Да, авторитет и влияние Сталина оставались большими, а по некоторым вопросам - исключительными. Но одно дело неформальное лидерство, другое - реальные рычаги власти, давления. В частности, Сталин при всем желании не мог единолично определить политику ЦК, конкретного наркомата, назначить или снять наркома.
Тем не менее он мог наркома рекомендовать, как и любой другой член ПБ. К сожалению, именно Сталин рекомендовал Н.И. Ежова на должность наркома внутренних дел. Это была кадровая ошибка Сталина. В момент назначения Ежов производил впечатление обаятельного усердного трудоголика. Но важно понимать: когда Ежов стал наркомом, Сталин не имел возможности ему диктовать. Нарком между пленумами, как я уже указал выше, обладал автономной властью в своей зоне влиняния.
Сталин виделся с Ежовым в почти ежедневном режиме и переписывался с ним точно также, как виделся и переписывался с другими 23-мя наркомами. Наркомы и члены ПБ все находились в бесконечных совещаниях и переписке, выше я постарался пояснить, почему.
Но Сталин не мог ни назначить, ни снять Ежова без поддержки широкого руководства, хотя, судя по всему, уже к ноябрю 1937 года понял, что репрессии, начатые Ежовым в рамках спецопераций по борьбе с бывшими кулаками - роковая ошибка.
Начать эти спецопереции и ввести тройку для скорейшего рассмотрения дел убедили Ежова глава УНКВД Новосибирска С.Н. Миронов и Р.Э. Эйхе, новосибирский партийный лидер, член ЦК. Об этом Ежов доложил Сталину в спецсообщении от 22 июня 1937 года. Другие руководители на местах поддержали инициативу Миронова - Эйхе и также потребовали ввести тройки.
И впоследствии Ежов, когда подписывал печально знаменитый Приказ НКВД №00447 (внутренний приказ наркомата, который нарком может утвердить лично) о массовых операциях, опирался на поддержку широкого руководства, на поддержку ЦК ВКП(б).
Не случайно в протоколе допроса Н.И. Ежова от 4 августа 1939 года появятся слова о репрессиях на местах:
Было совершенно очевидно, что ЦК ВКП(б) правильно и своевременно решил провести это мероприятие. Несмотря на принятые нами провокационные меры проведения массовой операции она встретила дружное одобрение трудящихся.
Ежов, как видим, также пишет о том, что инициатором репрессий был именно ЦК ВКП(б), а не члены ПБ. Недавно открытые документы подтвердили, что Сталин узнает о масштабах репрессий только в ноябре 1938 года. После этого тройки сразу же будут отменены, а Ежов снят с поста наркома, потому что у Сталина появится конкретный повод требовать его отставки.
Выводы
Согласно Договору об образовании СССР (1922), Уставу партии большевиков (1934), тексту первой Конституции советская власть в 1937 году не представляла собой четкой вертикали. Это была громоздкая горизонталь с множеством противоречий между элементами системы. Единого руководителя у страны после смерти В.И. Ленина не было, что провоцировало все новые и новые внутрипартийные схватки. Стуация изменится только в 1941 году с возникновением Государственного Комитета Обороны.
Один из пяти секретарей ЦК ВКП(б) И.В. Сталин не был в 1937 году единоличным руководителем страны. И тем более НЕ БЫЛ диктатором или царем. Обладая большим неформальным авторитетом, он не мог идти на прямой конфликт ни с НКВД, ни с ЦК ВКП(б). Прямой конфликт мог обернуться мгновенной потерей власти и жизни. Понимая это, Сталин научился лавировать между интересами разных властных групп.
Согласно Уставу ВКП(б) Сталин не мог назначать, увольнять наркомов или приказывать им: наркомы не были в прямом подчинении у секретаря ЦК.
У наркома Н.И. Ежова как и удругих наркомов была относительная свобода принимать решения, проводить спецоперации, чем он и пользовался, потому что образовал альянс с членами ЦК ВКП(б).
Ежов был обязан ставить в известность членов Политбюро обо всех своих действиях, а они были обязаны положительно визировать его работу или выдвигать веские доводы против. Эти доводы у членов ПБ появятся только после прихода в НКВД Л.П. Берии.
Согласно Постановлению ПБ от 02 июля 1937 г., а также протоколу допросов Ежова от 04 августа 1939 г. и ряду других документов, «большой террор» был инициирован широким руководством - первыми секретарми ЦК ВКП(б), которые не хотели потерять свою власть на альтернативных выборах в декабре 1937 г. и вошли в сговор с руководителями НКВД. Члены Политбюро и Сталин лично долго не могли противостять этой ситуации в силу вывода №1-4. Хотя есть архивные примеры того, что лично Сталин выступал противником арестов.
В 30-е годы XX века в СССР существовала если не вертикаль власти, то уж точно что-то вроде восточной деспотии: выше всех находился верховный правитель Сталин, а под ним «сброд тонкошеих вождей».
Сталин был не в курсе? Серьезно? Как это может быть при восточной деспотии? Как вообще можно утверждать, что Сталин или другие члены Политбюро не были в курсе малейших нюансов репрессий 1937-38 гг.?
Неужели Ежов мог что-то делать сам, без ведома вождя? Не случайно же историки Н. Петров и М. Янсен называли Ежова «сталинским питомцем»...
Бояре плохие, а царь хороший? Неужели тот, кто говорит, что Сталин не знал о масштабе репрессий 1937-38 гг., не понимает, что он представляет руководителя страны слабаком?
Наглядно эту позицию можно представить следующим образом:
На вершине власти здесь всесильный диктатор, а под ним - слепые исполнители его воли. Сталин - нечто среднее между Черным Властелином Дж.Р.Р. Толкиена и... тараканищем К. Чуковского
Если, однако, изучать советскую историю не по журнальным публикациям эпохи перестройки и не по мемуарной литературе, но по документам эпохи, то картина реальной власти будет выглядеть иной.
Предлагаю разобраться.
Власть в СССР в 1930-е годы: кто кому подчинялся?
На самом деле система власти в 1930-е годы исторически представляла собой с верху до низу сложную структуру, в которую входили гражданские органы и партийные организации.
И на самом верхнем этаже это была громоздкая машина из гражданско-партийных структур. У многих частей этой структуры пересекались функции. Из-за чего представители разных иниституций власти вынуждены были друг с другом советоваться в режиме нон-стоп. Что требовало особой неформальной культуры согласований, совещаний. Советские руководители вели активную переписку друг с другом.
Схема реального функционирования высшей власти в СССР в 1934-39 гг. Составлена по текстам первых советских конституций и Уставу ВКП(б) (1934). С помощью фотографий я указал, где в этой структуре работали И.В. Сталин и Н.И. Ежов.
Согласитесь, что одному человеку управлять столь аморфной конструкцией сложно. Любая из известных авторитарных моделей власти в истории, как правило, обладает более внятной иерархией прямого подчинения. Вспомните, как устроена армия или общество в средние века.
Здесь же ничего поднобного: глядя на эту картинку можно подумать, что левая рука не знает, что делает правая. Ситуацию во многом спасало то, что одни и те же руководители на местах входили как в гражданские, так и в партийные организации. И все же...
Как эта развесистое нагромождение органов власти вообще могло работать?
В контексте, важном для понимания периода «ежовщины»1937-38 гг., важно выделить в нем главные подструктуры. После XVII партийного съезда особую роль стал играть Центральный Комитет ВКП(б). В Уставе партии 1934 года о нем сказано:
Центральный комитет организует: для политической работы - Политическое бюро, для общего руководства организационной работой - Организационное бюро и для текущей работы организационного и исполнительного характера - Секретариат.
Центральный комитет в промежутках между съездами руководит всей работой партии, представляет партию в сношениях с другими партиями, организациями и учреждениями, организует различные учреждения партии и руководит их деятельностью, назначает редакции центральных органов, работающих под его контролем, и утверждает редакторов партийных органов крупных местных организаций, организует и ведет предприятия, имеющие общественное значение, распределяет силы и средства партии и заведует центральной кассой.
Центральный комитет направляет работу центральных советских и общественных организаций через партийные группы в них.
Таким образом ЦК - это самая влиятельная в конце 1930-х гг. часть совесткой власти. Конечное слово по любому решению за коллективным решением ЦК. Это несколько сотен партийных руководителей из регионов, которые раз в несколько месяцев съезжаются в Москву на пленарные заседания и голосуют по подготовленной повестке. На пленумах и съездах утверждаются ключевые решения. Ни одно решение не может быть взято в работу без однобрения ЦК ВКП(б), широкого партийного руководства.
Сохранились стенограммы большинства пленумов ЦК: по многим вопросам их участники ведут горячие споры. Но когда прения заканчивались, решение ЦК принималось голосованием, споры прекращались. Бороться с принятыми решениями ЦК опасно: вас могли обвинить во фракционной борьбе, которая была запрещена тем же партийным Уставом. Спорить можно и нужно. Во время прений это приветствовалось. Но было нельзя оспаривать принятые партийным большинством решения.
Наркомы от пленума до пленума делали что хотели.
Нарком Н. И. Ежов напрямую указывал в протоколах допросов, кто «заказал» репрессии/
Посмотрите теперь на ряды красных кружков с левой стороны схемы власти, представленной выше. Это народные комиссариаты (наркоматы), которые появились после октябрьской революции 1917 года. Это были аналоги царских министерств. В период с 1936 по 1939 год существовало 24 наркомата. Каждый наркомат (и нарком) обладал относительной самостоятельностью в рамках своей зоны ответственности и между пленумами мог реализовывать любые решения в рамках своего наркомата.
Вот что об этом сказано в Большой Российской Энциклопедии:
Нарком имел право единолично решать любой вопрос, относящийся к ведению возглавляемого им Н<аркомата>. Однако при каждом наркоме (и под его председательством) образовывалась коллегия (в 1934 упразднены в большинстве Н<аркоматов>. с целью усиления принципа единоначалия, в 1938 вновь восстановлены), члены которой утверждались СНК. В случае несогласия с тем или иным решением наркома коллегия, не приостанавливая его исполнения, могла обжаловать это решение в СНК или Президиуме ВЦИК.
То есть в рамках своей оперативной работы нарком действовал единолично, советуясь только с членами коллегии, которая выступала связующим звеном между СНК и каждым конкретным наркоматом. На пленумах и партийных съездах наркомы отчитывались перед ЦК ВКП(б). Главное для наркома было не ссориться с широким партийным руководством, которое раз в 4 месяца могло как дать зеленый свет на любые начинания, так и в одночасье наказать любого члена партии, в том числе и наркома, и вообще любого руководителя. Достаточно было поставить вопрос на голосование.
Что говорил Сталин о принятии решений в Центральном Комитете:
Сам Сталин так характеризовал моменты принятия решений в известном интервью с писателем Эмилем Людвигом в декабре 1931 года:
В нашем руководящем органе, в Центральном Комитете нашей партии, который руководит всеми нашими советскими и партийными организациями, имеется около 70 членов. Среди этих 70 членов ЦК имеются наши лучшие промышленники, наши лучшие кооператоры, наши лучшие снабженцы, наши лучшие военные, наши лучшие пропагандисты, наши лучшие агитаторы, наши лучшие знатоки совхозов, наши лучшие знатоки колхозов, наши лучшие знатоки индивидуального крестьянского хозяйства, наши лучшие знатоки наций Советского Союза и национальной политики. В этом ареопаге сосредоточена мудрость нашей партии. Каждый имеет возможность исправить чье-либо единоличное мнение, предложение. Каждый имеет возможность внести свой опыт. Если бы этого не было, если бы решения принимались единолично, мы имели бы в своей работе серьезнейшие ошибки. Поскольку же каждый имеет [c.107] возможность исправлять ошибки отдельных лиц, и поскольку мы считаемся с этими исправлениями, наши решения получаются более или менее правильными.
Политбюро: реальная власть... при условии поддержки ЦК ВКП(б)
Для того, чтобы ЦК не «забанило» инициативы наркомов, они обсуждали свои решения с Политическим Бюро ЦК, узким руководством, которое осуществляло связь мужду каждым конкретным наркомом и ЦК. Так как главную роль в политической системе играл ЦК, то структура быстрого согласования при нем - ПБ также имела вжное значение. Наркомы обязаны были информировать ПБ ЦК о своих основных шагах. Потому что в случае спорной ситуации на пленуме именно члены Политбюро могли вступиться за того или иного наркома. Нарушения и ошибки можно было решить на уровне ПБ, не вынося их на съезд. Поэтому все наркомы приносили для согласования документы своего ведомства, на которых члены ПБ, если не было возражений, ставили одобрительную визу - слово «ЗА» и подпись. Если же члены ПБ не были согласны с инициативой наркома, они писали «ВОЗРАЖАЮ» и либо обсуждали вопрос узким кругом, либо ставили его для обсуждения широким руководством.
Однако члены ПБ не были прямыми руководителями для наркомов. Наркомы подчинялись с одной стороны СНК, с другой стороны - ЦК. Для оперативной связи и контроля СНК создавал коллегии при наркоматах, ЦК - Политбюро.
Обратим особое внимание, что ни один из членов ПБ не был наделен особыми правами назначать или снимать наркомов, любых других руководителей. Он мог только писать записки и ставить вопрос на пленумах или, в случае нарушений закона, передавать дело в Верховный суд.
Сталин и Ежов: особенности отношений во время большого террора
Сталин неоднократно подчеркивает в тексте, что инициаторы создания троек и начала репрессий - Центральный Комитет и НКВД. Дважды «ЦК ВКП(б) предлагает...», дважды упомянут НКВД. Подчеркивая, что инициатор создания списков «враждебных элементов» именно широкое руководство и конкретный наркомат, Сталин тем самым отмежевывается от сути постановления: мол, я всего лишь секретарь, а решение общее/
Да, конечно, И.В. Сталин обладал особым статусом среди членов Политбюро. Еще при Ленине он был избран генеральным секретарем ЦК, то есть именно через него решалось множество вопросов согласования и урегулирования в рассмотренной выше сложной структуре власти. В словосочетании «генеральный секретарь» в то время главным словом было не генеральный (как в эпоху Брежнева), а секретарь. С 1924 года за десять лет авторитет Сталина сильно вырос благодаря искусству лавирования между разными структурами власти.
Столкнувшись с рядом помех и сопротивлений среди партийных и советских руководителей, Сталин в 1934 году отказывается от поста генсека. Он стал одним из пяти секретарей ЦК. Других должностей у Сталина в это время не было.
Да, авторитет и влияние Сталина оставались большими, а по некоторым вопросам - исключительными. Но одно дело неформальное лидерство, другое - реальные рычаги власти, давления. В частности, Сталин при всем желании не мог единолично определить политику ЦК, конкретного наркомата, назначить или снять наркома.
Тем не менее он мог наркома рекомендовать, как и любой другой член ПБ. К сожалению, именно Сталин рекомендовал Н.И. Ежова на должность наркома внутренних дел. Это была кадровая ошибка Сталина. В момент назначения Ежов производил впечатление обаятельного усердного трудоголика. Но важно понимать: когда Ежов стал наркомом, Сталин не имел возможности ему диктовать. Нарком между пленумами, как я уже указал выше, обладал автономной властью в своей зоне влиняния.
Сталин виделся с Ежовым в почти ежедневном режиме и переписывался с ним точно также, как виделся и переписывался с другими 23-мя наркомами. Наркомы и члены ПБ все находились в бесконечных совещаниях и переписке, выше я постарался пояснить, почему.
Но Сталин не мог ни назначить, ни снять Ежова без поддержки широкого руководства, хотя, судя по всему, уже к ноябрю 1937 года понял, что репрессии, начатые Ежовым в рамках спецопераций по борьбе с бывшими кулаками - роковая ошибка.
Начать эти спецопереции и ввести тройку для скорейшего рассмотрения дел убедили Ежова глава УНКВД Новосибирска С.Н. Миронов и Р.Э. Эйхе, новосибирский партийный лидер, член ЦК. Об этом Ежов доложил Сталину в спецсообщении от 22 июня 1937 года. Другие руководители на местах поддержали инициативу Миронова - Эйхе и также потребовали ввести тройки.
И впоследствии Ежов, когда подписывал печально знаменитый Приказ НКВД №00447 (внутренний приказ наркомата, который нарком может утвердить лично) о массовых операциях, опирался на поддержку широкого руководства, на поддержку ЦК ВКП(б).
Не случайно в протоколе допроса Н.И. Ежова от 4 августа 1939 года появятся слова о репрессиях на местах:
Было совершенно очевидно, что ЦК ВКП(б) правильно и своевременно решил провести это мероприятие. Несмотря на принятые нами провокационные меры проведения массовой операции она встретила дружное одобрение трудящихся.
Ежов, как видим, также пишет о том, что инициатором репрессий был именно ЦК ВКП(б), а не члены ПБ. Недавно открытые документы подтвердили, что Сталин узнает о масштабах репрессий только в ноябре 1938 года. После этого тройки сразу же будут отменены, а Ежов снят с поста наркома, потому что у Сталина появится конкретный повод требовать его отставки.
Выводы
Согласно Договору об образовании СССР (1922), Уставу партии большевиков (1934), тексту первой Конституции советская власть в 1937 году не представляла собой четкой вертикали. Это была громоздкая горизонталь с множеством противоречий между элементами системы. Единого руководителя у страны после смерти В.И. Ленина не было, что провоцировало все новые и новые внутрипартийные схватки. Стуация изменится только в 1941 году с возникновением Государственного Комитета Обороны.
Один из пяти секретарей ЦК ВКП(б) И.В. Сталин не был в 1937 году единоличным руководителем страны. И тем более НЕ БЫЛ диктатором или царем. Обладая большим неформальным авторитетом, он не мог идти на прямой конфликт ни с НКВД, ни с ЦК ВКП(б). Прямой конфликт мог обернуться мгновенной потерей власти и жизни. Понимая это, Сталин научился лавировать между интересами разных властных групп.
Согласно Уставу ВКП(б) Сталин не мог назначать, увольнять наркомов или приказывать им: наркомы не были в прямом подчинении у секретаря ЦК.
У наркома Н.И. Ежова как и удругих наркомов была относительная свобода принимать решения, проводить спецоперации, чем он и пользовался, потому что образовал альянс с членами ЦК ВКП(б).
Ежов был обязан ставить в известность членов Политбюро обо всех своих действиях, а они были обязаны положительно визировать его работу или выдвигать веские доводы против. Эти доводы у членов ПБ появятся только после прихода в НКВД Л.П. Берии.
Согласно Постановлению ПБ от 02 июля 1937 г., а также протоколу допросов Ежова от 04 августа 1939 г. и ряду других документов, «большой террор» был инициирован широким руководством - первыми секретарми ЦК ВКП(б), которые не хотели потерять свою власть на альтернативных выборах в декабре 1937 г. и вошли в сговор с руководителями НКВД. Члены Политбюро и Сталин лично долго не могли противостять этой ситуации в силу вывода №1-4. Хотя есть архивные примеры того, что лично Сталин выступал противником арестов.