"Дело" Натана Щаранского
Отсюда: https://yadocent.livejournal.com/489297.html
Есть такие понятия: "национальная безопасность", "государственная безопасность", "гостайна". И независимо от сущности режима, государство, если, конечно, оно озабочено состоянием своей безопасности и безопасности общества, обязано обеспечивать и национальную безопасность, и государственную безопасность, охранять гостайну. Вряд ли кто будет оспаривать эту простую истину (хотя ради справедливости, надо отметить, что в нашем родном Отечестве появилось, начиная с Бакатина, немало "ультра-демократов", ставящих под сомнение эту истину. Хотя мировых аналогов этому положению нет).
Таким же неоспоримым моментом является и то, что лица, замешанные в подобного рода деяниях, сами или с помощью своих хозяев, нередко ищут способы представить свою преступную деятельность не как уголовную, а как политический, общественный ход: борьба с тоталитарным режимом, борьба за права личности и прочее.
В прошлом году средства массовой информации оживленно обсуждали визит в нашу страну министра труда и торговли Израиля Анатолия (Натана) Щаранского. Того самого. При этом подчеркивалось, что г-н Щаранский прежде "активно боролся за права человека в СССР", слыл на Западе "маститым диссидентом", а в марте 1977 года был арестован сотрудниками КГБ по обвинению в шпионаже. Либеральная пресса навязывала образ принципиального, симпатичного человека, пострадавшего за свои убеждения. В некоторых публикациях проскальзывала даже мысль, что обвинение против Щаранского было надуманным, несет же прямую ответственность за подобное развитие событий "ведомство Андропова".
Такая вот история. Но что же было на самом деле? Ответить на этот вопрос помог мне один знакомый, в настоящее время - ветеран госбезопасности. По понятным причинам я не называю его фамилию - это дело будущего. Зато рассказ его представляет несомненный интерес.
- Вести Щаранского мы стали задолго до его ареста. В принципе, сам Анатолий Борисович стал фигурой достаточно случайной в этом поединке, или, если угодно, "игре" разведок. Именно случайно.
Приблизительно в марте 1976 года из нашей страны в США выехал на постоянное место жительства некий гражданин, проходивший по нашим документам как "Иуда". Мы знали, что "Иуда" являлся информатором резидентуры ЦРУ посольства США в Москве, но доказать это по различным причинам не смогли. Где-то в июле или августе того же года, один из сотрудников американского посольства уведомил знакомых "Иуды", что он хотел бы встретиться с ними для передачи "живого привета". На состоявшейся вскоре встрече этот сотрудник, представлявший политический отдел посольства США, предъявил собственноручное письмо "Иуды", в котором тот удостоверял "надежность" его предъявителя и просил оказать ему содействие в освещении некоторых вопросов. На семи страницах машинописного текста имелись и сами вопросы.
В этом месте повествования мой собеседник особо отметил, что сказанное им ранее относилось к государственным секретам СССР. Теперь же, с ликвидацией Советского Союза, его вряд ли можно обвинить в разглашении "государственной тайны" несуществующего уже почти семь лет государства. Зарубежным же спецслужбам, от которых, собственно говоря, и следует хранить секреты государственной важности, подробности этой истории известны давно.
- Характер вопросов был настолько очевиден, - пояснил мой собеседник, -что предъявитель "доверительного письма" не решился ознакомить его адресатов с полным их перечнем. Чтобы не спугнуть "дичь", он ознакомил с ними в начале лишь с четырьмя листами вопросника. Но и содержание этих четырех страничек не оставляло никаких сомнений о характере деятельности заокеанского гостя. Впрочем, и ситуация возможной паники - не каждый же день предлагают изменить Родине - была предусмотрена. Предвидя возможные сомнения и опасения, американец успокоил, продемонстрировав письмо "иуды".
"Вам может показаться, что это опасно - наставлял тот, - но это не так. Во-первых, я лично оказывал ранее аналогичные услуги своим друзьям и, как видите, соединился с ними. Во-вторых, наши друзья приложат максимум усилий, чтобы гарантировать вам безопасность..." Даже любители детективного жанра прекрасно знают, как именуются подобные документы: "вербовочным письмом" или "вербовочным предложением".
А где же г-н Щаранский? Терпение, читатель. Он еще не вышел на международную сцену. Все еще впереди.
Получатели письма, будучи людьми далеко неглупыми, решили обсудить поступившее предложение. И хочется, и колется - в этом, что называется, и была для них загвоздка. Тут-то и родилось поистине "соломоново" решение: "А давайте "официально" поручим сбор секретной информации Анатолию Щаранскому, а сами будем оказывать ему, так сказать, "неофициальную" помощь?".
- Насколько я знаю, - сказал мой собеседник, - по крайней мере еще пятеро участников той исторической встречи, проживающие ныне за пределами нашей страны, могут подтвердить достоверность сказанного.
Но почему выбор пал именно на Щаранского ? Доводы были обоснованы: молод, энергичен, "рвется в бой"... На худой конец, не обременен семьей - сидеть будет легче! Наталья же Штиглиц - жена "правозащитника" - пребывала в то время в Израиле в скромном качестве невесты Щаранского.
Среди прочих вопросов Щаранскому предстояло составить по возможности полный перечень мест расположения и наименований предприятий советской "оборонки" (легендированных и настоящих). Также Щаранский должен был выяснить: военную продукцию этих предприятий ВПК, ее получателей, смежников и зарубежных партнеров, включая, по возможности, закрытые списки телефонов их сотрудников, анкетные данные и прочую сугубо "правозащитную" информацию.
Щаранский оправдал доверие старших товарищей "диссидентов". Эту и другую секретную информацию он передавал американцам неоднократно. Вообще-то именно янки и "подставили" его, опубликовав в популярной газете "Лос-Анжелес тайме" статью под названием "Русские косвенно раскрывают свои секреты". Ее содержание практически полностью совпало с информацией, которую готовил Щаранский и его товарищи для Запада. К чему бы это американским спецслужбам фактически "засвечивать" своего агента? Об этом чуть позже.
Что же касается участия Щаранского в организации на территории СССР нелегальных съемок испанской телекомпанией "Гренада" фильма о немцах-"отказниках", то этот факт на суде фигурировал не более чем в качестве эпизода. Материала хватало и без того.
Какое вознаграждение получал за свои услуги Щаранский, не берусь утверждать. Хотя после его ареста ему в Израиле была назначена пенсия как "узнику совести". Зато другой, настоящий агент, бывший, кстати сказать, "близкой связью" Щаранского, получил на свой счет около 4 млн. долларов.
Не менее интересны и другие обстоятельства и факты в связи с "делом Щаранского", пока неизвестные отечественным и зарубежным читателям.
В конце июля или начале августа 1977 года, уже после ареста Щаранского, перед отъездом из СССР был задержан корреспондент газеты "Лос-Анжелес таймс" Роберт Тодт. Задержан с поличным - при получении от советского гражданина материалов закрытого характера.
Американскому журналисту пришлось отсрочить свой отъезд, поскольку следователи КГБ пригласили его на беседу в "Лефортово". Разговор подходил к концу, инцидент, казалось, уже был исчерпан. Но один из следователей в последний момент вспомнил, что именно г-н Тодт являлся автором уже упоминавшейся статьи "Русские косвенно раскрывают свои секреты"...
И тут следователей ждал сюрприз: г-н Тодт, говоря профессиональным жаргоном, "запел", то есть начал давать развернутые показания о своих связях... с Щаранским! Причем более пространные, чем могли ожидать от него чекисты.
Разговорчивость - это не "неопытность" корреспондента. У нас были косвенные подозрения о его причастности к спецслужбам (в сообщениях советской прессы того времени г-н Тодт фигурировал как некий "иностранец, связанный с разведслужбами одной из иностранных держав"; подобная неопределенность объяснялась тем - об этом мы узнали позже, - что Роберт Тодт являлся не кадровым сотрудником, а именно агентом, причем не ЦРУ, как мы предполагали, а РУМО - Разведывательного управления Министерства обороны США). Неожиданно тайное стало явным.
О том, что "прокол" Тодта был отнюдь не случаен, свидетельствует тот факт, что после допросов в "Лефортово" - они обычно продолжались до обеда, - он возвращался в американское посольство, где его встречал офицер безопасности резидентуры, который сопровождал "певца" в неконтролируемое нами помещение. Здесь с ним интенсивно беседовали в течение 5-6 часов уже свои сотрудники спецслужб. А с утра опять начинались беседы в "Лефортово"...
Уже тогда многие из нас задавались вопросом: в чем состоит замысел и сущность этой "игры", которая явно навязывалась заокеанскими визави?
И лишь через полтора года, в декабре 1979-го, стало очевидным, что "игра" велась для нагнетания напряженности в отношениях между СССР и Америкой. В этой связи Щаранскому отводилась роль пропагандистского символа "нарушения прав человека в СССР". Он нужен был американцам, но только в одном качестве - как узник тюрьмы.
В пользу этого предположения говорит и история, случившаяся с другим не менее известным сегодня "страдальцем за идею" И.В.Губерманом. В прессе сообщалось, что он получил срок лишь "за желание эмигрировать из СССР".
Действительно, когда "поэт" был арестован, он имел на руках израильскую визу. Арестован он был с поличным, на месте преступления: осуществлял наблюдение за православным храмом, иконостас которого по его «заявке» оперативно "брала" шайка знакомых ему уголовников.
Не слишком информированные об этом криминальном деле американские сенаторы в начале 1978 года приняли специальную резолюцию "в защиту Игоря Губермана". Вряд ли эта резолюция получила бы большинство, знай сенаторы подлинные обстоятельства столь скандального дела.
В истории Анатолия Щаранского имеется, впрочем, еще один примечательный эпизод. Из Владимирской тюрьмы он передал на волю записку на иврите, в которой предупреждал, что из его дела выделены в особое производство еще пять-шесть дел в отношении как раз тех лиц, которые в августе 1976 года определили его главным исполнителем этой пропагандистско-шпионской акции.
Чекисты были заинтересованы в том, чтобы оказать сдерживающее влияние на этих людей, заставить их отказаться от продолжения преступной деятельности. Для этого мой собеседник собственноручно опустил перехваченную записку в почтовый ящик квартиры родного брата Щаранского. Желаемый эффект был достигнут.
* * *
Находясь в Москве, уже в качестве министра труда, Натан Щаранский дал интервью газете "Новости разведки и контрразведки", в котором заявил буквально следующее: "Партию с КГБ я провел без ошибок". Что ж, читатель по достоинству может оценить слова экс-диссидента и его истинную роль в игре американских спецслужб.
А.Темнин
Есть такие понятия: "национальная безопасность", "государственная безопасность", "гостайна". И независимо от сущности режима, государство, если, конечно, оно озабочено состоянием своей безопасности и безопасности общества, обязано обеспечивать и национальную безопасность, и государственную безопасность, охранять гостайну. Вряд ли кто будет оспаривать эту простую истину (хотя ради справедливости, надо отметить, что в нашем родном Отечестве появилось, начиная с Бакатина, немало "ультра-демократов", ставящих под сомнение эту истину. Хотя мировых аналогов этому положению нет).
Таким же неоспоримым моментом является и то, что лица, замешанные в подобного рода деяниях, сами или с помощью своих хозяев, нередко ищут способы представить свою преступную деятельность не как уголовную, а как политический, общественный ход: борьба с тоталитарным режимом, борьба за права личности и прочее.
В прошлом году средства массовой информации оживленно обсуждали визит в нашу страну министра труда и торговли Израиля Анатолия (Натана) Щаранского. Того самого. При этом подчеркивалось, что г-н Щаранский прежде "активно боролся за права человека в СССР", слыл на Западе "маститым диссидентом", а в марте 1977 года был арестован сотрудниками КГБ по обвинению в шпионаже. Либеральная пресса навязывала образ принципиального, симпатичного человека, пострадавшего за свои убеждения. В некоторых публикациях проскальзывала даже мысль, что обвинение против Щаранского было надуманным, несет же прямую ответственность за подобное развитие событий "ведомство Андропова".
Такая вот история. Но что же было на самом деле? Ответить на этот вопрос помог мне один знакомый, в настоящее время - ветеран госбезопасности. По понятным причинам я не называю его фамилию - это дело будущего. Зато рассказ его представляет несомненный интерес.
- Вести Щаранского мы стали задолго до его ареста. В принципе, сам Анатолий Борисович стал фигурой достаточно случайной в этом поединке, или, если угодно, "игре" разведок. Именно случайно.
Приблизительно в марте 1976 года из нашей страны в США выехал на постоянное место жительства некий гражданин, проходивший по нашим документам как "Иуда". Мы знали, что "Иуда" являлся информатором резидентуры ЦРУ посольства США в Москве, но доказать это по различным причинам не смогли. Где-то в июле или августе того же года, один из сотрудников американского посольства уведомил знакомых "Иуды", что он хотел бы встретиться с ними для передачи "живого привета". На состоявшейся вскоре встрече этот сотрудник, представлявший политический отдел посольства США, предъявил собственноручное письмо "Иуды", в котором тот удостоверял "надежность" его предъявителя и просил оказать ему содействие в освещении некоторых вопросов. На семи страницах машинописного текста имелись и сами вопросы.
В этом месте повествования мой собеседник особо отметил, что сказанное им ранее относилось к государственным секретам СССР. Теперь же, с ликвидацией Советского Союза, его вряд ли можно обвинить в разглашении "государственной тайны" несуществующего уже почти семь лет государства. Зарубежным же спецслужбам, от которых, собственно говоря, и следует хранить секреты государственной важности, подробности этой истории известны давно.
- Характер вопросов был настолько очевиден, - пояснил мой собеседник, -что предъявитель "доверительного письма" не решился ознакомить его адресатов с полным их перечнем. Чтобы не спугнуть "дичь", он ознакомил с ними в начале лишь с четырьмя листами вопросника. Но и содержание этих четырех страничек не оставляло никаких сомнений о характере деятельности заокеанского гостя. Впрочем, и ситуация возможной паники - не каждый же день предлагают изменить Родине - была предусмотрена. Предвидя возможные сомнения и опасения, американец успокоил, продемонстрировав письмо "иуды".
"Вам может показаться, что это опасно - наставлял тот, - но это не так. Во-первых, я лично оказывал ранее аналогичные услуги своим друзьям и, как видите, соединился с ними. Во-вторых, наши друзья приложат максимум усилий, чтобы гарантировать вам безопасность..." Даже любители детективного жанра прекрасно знают, как именуются подобные документы: "вербовочным письмом" или "вербовочным предложением".
А где же г-н Щаранский? Терпение, читатель. Он еще не вышел на международную сцену. Все еще впереди.
Получатели письма, будучи людьми далеко неглупыми, решили обсудить поступившее предложение. И хочется, и колется - в этом, что называется, и была для них загвоздка. Тут-то и родилось поистине "соломоново" решение: "А давайте "официально" поручим сбор секретной информации Анатолию Щаранскому, а сами будем оказывать ему, так сказать, "неофициальную" помощь?".
- Насколько я знаю, - сказал мой собеседник, - по крайней мере еще пятеро участников той исторической встречи, проживающие ныне за пределами нашей страны, могут подтвердить достоверность сказанного.
Но почему выбор пал именно на Щаранского ? Доводы были обоснованы: молод, энергичен, "рвется в бой"... На худой конец, не обременен семьей - сидеть будет легче! Наталья же Штиглиц - жена "правозащитника" - пребывала в то время в Израиле в скромном качестве невесты Щаранского.
Среди прочих вопросов Щаранскому предстояло составить по возможности полный перечень мест расположения и наименований предприятий советской "оборонки" (легендированных и настоящих). Также Щаранский должен был выяснить: военную продукцию этих предприятий ВПК, ее получателей, смежников и зарубежных партнеров, включая, по возможности, закрытые списки телефонов их сотрудников, анкетные данные и прочую сугубо "правозащитную" информацию.
Щаранский оправдал доверие старших товарищей "диссидентов". Эту и другую секретную информацию он передавал американцам неоднократно. Вообще-то именно янки и "подставили" его, опубликовав в популярной газете "Лос-Анжелес тайме" статью под названием "Русские косвенно раскрывают свои секреты". Ее содержание практически полностью совпало с информацией, которую готовил Щаранский и его товарищи для Запада. К чему бы это американским спецслужбам фактически "засвечивать" своего агента? Об этом чуть позже.
Что же касается участия Щаранского в организации на территории СССР нелегальных съемок испанской телекомпанией "Гренада" фильма о немцах-"отказниках", то этот факт на суде фигурировал не более чем в качестве эпизода. Материала хватало и без того.
Какое вознаграждение получал за свои услуги Щаранский, не берусь утверждать. Хотя после его ареста ему в Израиле была назначена пенсия как "узнику совести". Зато другой, настоящий агент, бывший, кстати сказать, "близкой связью" Щаранского, получил на свой счет около 4 млн. долларов.
Не менее интересны и другие обстоятельства и факты в связи с "делом Щаранского", пока неизвестные отечественным и зарубежным читателям.
В конце июля или начале августа 1977 года, уже после ареста Щаранского, перед отъездом из СССР был задержан корреспондент газеты "Лос-Анжелес таймс" Роберт Тодт. Задержан с поличным - при получении от советского гражданина материалов закрытого характера.
Американскому журналисту пришлось отсрочить свой отъезд, поскольку следователи КГБ пригласили его на беседу в "Лефортово". Разговор подходил к концу, инцидент, казалось, уже был исчерпан. Но один из следователей в последний момент вспомнил, что именно г-н Тодт являлся автором уже упоминавшейся статьи "Русские косвенно раскрывают свои секреты"...
И тут следователей ждал сюрприз: г-н Тодт, говоря профессиональным жаргоном, "запел", то есть начал давать развернутые показания о своих связях... с Щаранским! Причем более пространные, чем могли ожидать от него чекисты.
Разговорчивость - это не "неопытность" корреспондента. У нас были косвенные подозрения о его причастности к спецслужбам (в сообщениях советской прессы того времени г-н Тодт фигурировал как некий "иностранец, связанный с разведслужбами одной из иностранных держав"; подобная неопределенность объяснялась тем - об этом мы узнали позже, - что Роберт Тодт являлся не кадровым сотрудником, а именно агентом, причем не ЦРУ, как мы предполагали, а РУМО - Разведывательного управления Министерства обороны США). Неожиданно тайное стало явным.
О том, что "прокол" Тодта был отнюдь не случаен, свидетельствует тот факт, что после допросов в "Лефортово" - они обычно продолжались до обеда, - он возвращался в американское посольство, где его встречал офицер безопасности резидентуры, который сопровождал "певца" в неконтролируемое нами помещение. Здесь с ним интенсивно беседовали в течение 5-6 часов уже свои сотрудники спецслужб. А с утра опять начинались беседы в "Лефортово"...
Уже тогда многие из нас задавались вопросом: в чем состоит замысел и сущность этой "игры", которая явно навязывалась заокеанскими визави?
И лишь через полтора года, в декабре 1979-го, стало очевидным, что "игра" велась для нагнетания напряженности в отношениях между СССР и Америкой. В этой связи Щаранскому отводилась роль пропагандистского символа "нарушения прав человека в СССР". Он нужен был американцам, но только в одном качестве - как узник тюрьмы.
В пользу этого предположения говорит и история, случившаяся с другим не менее известным сегодня "страдальцем за идею" И.В.Губерманом. В прессе сообщалось, что он получил срок лишь "за желание эмигрировать из СССР".
Действительно, когда "поэт" был арестован, он имел на руках израильскую визу. Арестован он был с поличным, на месте преступления: осуществлял наблюдение за православным храмом, иконостас которого по его «заявке» оперативно "брала" шайка знакомых ему уголовников.
Не слишком информированные об этом криминальном деле американские сенаторы в начале 1978 года приняли специальную резолюцию "в защиту Игоря Губермана". Вряд ли эта резолюция получила бы большинство, знай сенаторы подлинные обстоятельства столь скандального дела.
В истории Анатолия Щаранского имеется, впрочем, еще один примечательный эпизод. Из Владимирской тюрьмы он передал на волю записку на иврите, в которой предупреждал, что из его дела выделены в особое производство еще пять-шесть дел в отношении как раз тех лиц, которые в августе 1976 года определили его главным исполнителем этой пропагандистско-шпионской акции.
Чекисты были заинтересованы в том, чтобы оказать сдерживающее влияние на этих людей, заставить их отказаться от продолжения преступной деятельности. Для этого мой собеседник собственноручно опустил перехваченную записку в почтовый ящик квартиры родного брата Щаранского. Желаемый эффект был достигнут.
* * *
Находясь в Москве, уже в качестве министра труда, Натан Щаранский дал интервью газете "Новости разведки и контрразведки", в котором заявил буквально следующее: "Партию с КГБ я провел без ошибок". Что ж, читатель по достоинству может оценить слова экс-диссидента и его истинную роль в игре американских спецслужб.
А.Темнин