Как МГБ вербовало бандеровцев

[beria_lavr]

Джеффри Бурдс. “Москальки”: женщины-агенты и националистическое подполье на Западной Украине, 1944-1948г."

Майор Соколов в написанном от руки совершенно секретном докладе на имя начальника Первого отдела ГУББ генерал-майора А. Р. Горшкова оставил подробное сообщение о том, каким образом ему удалось завербовать агента НАТАЛКУ (ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 487. Л.175-199). Вот что писал Соколов, беспристрастно оценивая итоги операции: "В это время Бережанским РО была задержана связная - "НАТАЛЬКА", которая на допросе показала, что она связная областного проводника ОУН "НЕСТЕРА". НЕСТЕР это псевдоним Ивана Шиняды, областного командира УПА в Тернополе. Она (Наталка) пыталась убежать из КПЗ - прострелила из пистолета милиционера, ее охраняющего, и, как видно из информации, фигура была интересная.

Я вместе с подполковником т. Матвеевым - выехали в Бережани ее посмотреть. По рассказам солдат, за время недолгого пребывания в плену у Советов Наталка уже заслужила репутацию “девушки с характером”. Когда мы приехали в Бережани, то ее допрашивали сотрудники ОББ НКВД УССР и подполковник Каганович. Она так ставила свои показания, что по ним никаких оперативных мероприятий провести было нельзя. Ясно было, что она все равно врала, скрывая что-то крупное. Я свое мнение сказал т. Матвееву, который со мною согласился, и мы решили ее взять в Чертков.

На допросе в Черткове она тоже существенного ничего не показала, т. Сараев мне приказал ее забрать в спецгруппу и взять с собой в Бережани, найти возможности заставить ее признаться и реализовать данные, которые она нам дает при допросе."

В донесении Соколова не говорится, что изменилось за это время. Что бы ни произошло между Соколовым и НАТАЛКОЙ за эти несколько дней, до того как он решил вернуть ее в Бережаны, она, очевидно, возвратилась убежденная в том, что ей удалось ввести Соколова в заблуждение. Ей казалось, Соколов поверил в ее готовность сотрудничать с советскими органами безопасности. Однако хитрый Соколов так не считал: в своем донесении он снова и снова признавал тот факт, что одними угрозами и насилием НАТАЛКУ не сломить. Похоже, он относился к этому с уважением.

Обработку НАТАЛКИ нужно было вести более искусно: "Я решил с ней сделать так, по прибытии в Бережани сделать видимость ее вербовки, дать ей задание убить "Нестера" (ее командира у подпольщиков), я был уверен, что она будет бежать, и в то время, когда она будет бежать от нас, задержать ее одним из моих оперативников под видом "СБ" бандитов и допрашивать как сексотку - другого с ней сделать было нельзя.

По дороги в Бережани мы ее везли так, что она не видала всей группы, обращение с ней было хорошее, в Бережанах я оформил ее вербовку, дал задание убить "Нестера", дал ей пистолет с отломанным бойком и отправил выполнять задание".

НАТАЛКА постаралась обмануть Соколова, играя роль успешно завербованной советской сексотки. Притворяясь, что согласилась сотрудничать, она показала, что часто встречалась с некоторыми повстанцами из группы НЕСТОРА в одном из крестьянских домов в селе Бышки. Повстанцы, как она утверждала, проведут ее оттуда к укрытию НЕСТОРА в лесу. Соколов для видимости согласился с этим планом, но втайне от НАТАЛКИ приказал, чтобы отряд НКВД окружил село и не выпускал бы оттуда никого.

"Как я предполагал, так оно и получилось - "НАТАЛКА" побыла в хате несколько минут, вышла через заднюю дверь, спряталась в кукурузе, что все видел Городецкий (агент Соколова, выдававший себя за офицера СБ повстанцев), который, дав ей посидеть в кукурзе некоторое время, как-бы случайно ее задержал, обнаружил у нея пистолет и сразу же ее объявил сексоткой".



НАТАЛКА, очевидно, была в сильном замешательстве - уловка Соколова удалась. Она немедленно сообщила этому человеку, которого принимала за офицера СБ повстанцев, что является связной центрального штаба ОУН, и что ей нужно увидеть своего командира как можно скорее. Она уже пропустила первые две назначенные встречи со своими товарищами. Теперь у нее в запасе оставалась только одна последняя - если она на нее не придет, члены ее подпольной группы поймут, что она арестована и порвут с ней все связи.

Сведения, которые она должна была передать, были жизненно необходимы повстанческому движению и она умоляла начальника СБ помочь ей. Продолжая выдавать себя за сотрудника СБ повстанцев, Городецкий обозвал НАТАЛКУ провокатором и лгуньей, отчаянно пытающейся спасти свою шкуру. Действуя также, как поступала в таких случаях СБ, НАТАЛКЕ завязали глаза и повели к убежищу в Бережаны, где ее наконец допросили.

Доведенная до отчаяния, НАТАЛКА перешла роковую черту и стала невольной сообщницей НКВД: она призналась, что ей известно местонахождение место тайных встреч подпольщиков в селе Августовка, где она должна была встретиться с их руководителем БЕЛЫМ. Это было все, что нужно было узнать Соколову.

Хорошо замаскированный “схрон” отряда БЕЛОГО был затем захвачен, большинство бойцов взято живыми. Командир повстанцев РЫН-ЧАК был убит в ходе операции, но его заместитель ЧАД был захвачен в плен и сломлен на допросе. Шаг за шагом, операция по вербовке НАТАЛКИ стала приносить плоды. Допрошенный советскими органами безопасности, Чад показал местонахождение убежища повстанцев около села Рай, где, предположительно, находился командир повстанцев БЕЛЫЙ. Последнего там не оказалось, но вместо него в окружение попал его адъютант АРТЕМ.

Артем оказал ожесточенное сопротивление, поджег имевшиеся при нем документы, большое количество денег, спрятанных в тайнике, и все укрытие. Он даже убил бывшую при нем женщину-связную - ЛЕГЕТУ, после чего пытался бежать, но был ранен в ногу и взят живым.



Тем временем заместитель командира повстанцев ЧАД был завербован спецгруппой НКВД и стал сотрудничать с Соколовым, использовавшим его хорошее знание местных повстанческих отрядов. ЧАД привел сотрудников НКВД к ЧАБАНУ - бывшему руководителю жандармерии отряда “Быстрый”. ЧАБАН был также завербован в советскую спецгруппу. Его широкие контакты с повстанцами Тернопольской области помогли органам в течение месяца провести несколько успешных операции по их ликвидации.

Так всего лишь один завербованный Советами двойной агент позволил нанести сокрушительный удар по контрразведке повстанцев в Тернополе. С этого момента след НАТАЛКИ теряется. Сведений о ней в рассекреченных советских документах мы не находим вплоть до самой ее гибели в ходе операции по уничтожению МИХАЙЛО, восемнадцать месяцев спустя.

Несомненно, Соколов сообщил своей невольной помощнице о том, какие последствия повлекла за собой раскрытая ею информация. Известие об этом должно было сломить НАТАЛКУ психологически. Украинское подполье не прощало предательства, не слушало никаких оправданий - какими бы мотивами или обстоятельствами оно не объяснялось. НАТАЛКА была поставлена перед выбором: пойти на сотрудничество с Соколовым - или умереть самой и допустить, чтобы репрессиям подверглись ее родные и близкие. Такова была неумолимая логика операций советской агентуры.

Успешное внедрение советских агентов-женщин в ряды украинского подполья поставило перед руководством повстанцев сложную проблему. Поскольку подполье находилось в полной зависимости от женщин и девушек, как оно могло избавиться от нависшей над ним угрозы, исходящей от тех его членов, которые считались “слабыми” или “ненадежными”? К таким кадрам повстанцы относили в первую очередь женщин, завербованных Советами.

Холодный расчет и изобретательность методов советских спецгрупп заключались не только в беспощадном применении силы, но и в умении возбудить взаимные подозрения в рядах подпольщиков. Насилие порождало насилие, и советская вербовка сексотов среди местного населения провоцировала кровавые репрессии со стороны повстанцев, жертвами которых становились свои же бойцы, особенно молодые женщины и девушки - украинки по национальности.

Руководство повстанцев ожидало, что все украинцы - как мужчины, так и женщины - мужественно встретят террор. Чтобы внушить эту мысль населению, командование украинского подполья даже подготовило специальный “Справочник подпольной партизанской войны”, призванный помочь правильной подготовке бойцов-националистов. В нем подробно описывались испытания, ожидавшие подпольщиков в реальной жизни: "Каждый должен быть готов к ним теперь и в полном сознании (без колебаний) сказать сам себе этот кардинальный девятый пункт наших десяти заповедей - ”Ни просьбы, ни угрозы, ни пытка, ни смерть не заставят меня выдать секреты”.

В других многочисленных инструкциях повторялась та же мысль: “Запретить подпольным кадрам действовать в одиночку. Каждый должен быть приписан к назначенному отряду, готовому бороться до самого конца, и должен знать, что никто не должен сдаться живым в руки врага”. В таком контексте сдача в плен рассматривалась как предательство, которое повстанцы карали смертью - часто не только самого этого человека, но и членов его семьи.

До 1944 г. женщины считались в целом непригодными для выполнения большинства задач. После вступления советских войск на Западную Украину в июле-августе 1944 г. позиция резко поменялась: женщинам стали поручать самые разнообразные задания. По мере того, как советской разведке удавалось внедряться в подполье, привлекая в свою агентуру, или сеть осведомителей, этнических украинцев (будь то мужчины, женщины или дети), росло недовольство женщинами в повстанческом руководстве. Например, командир отряда СБ СТЕПАН приказал своим сотрудникам “уволить женщин от работы в организации”.

Точно так же и в распространявшейся в конце 1946 г. инструкции о необходимости строгого соблюдения конспирации подпольщиками, в последнем, восьмом, пункте подчеркивалась особая опасность, исходившая от женщин: “Не говорите с девушками об организационных вопросах. Старайтесь, избегать их. Враг специально посылает женщин, чтобы войти в любовную связь с членами ОУН, используя ее, чтобы получить информацию. Не единожды из-за брака революционная деятельность превращалась в помощь врагу, и таким образом неосторожные сами проложили дорогу к своей смерти”

Но отрицательное отношение к женщинам в подполье объяснялась не только опасениям, что боец не устоит перед романтическими чувствами и будет завербован противником. В дальнейших инструкциях разъяснялось, что все женщины в целом - а не только потенциальные любовницы - представляли угрозу безопасности повстанцев-мужчин. Поэтому некоторым из подпольщиков - членам отборных отрядов самообороны (ВКС) - было строго запрещено встречаться со всеми женщинами вообще: “Член ВКС не имеет права посещать свою мать, жену, детей, подруг” (Инструкции, найденные на трупе бойца ОУН, убитого в перестрелке ночью 27 мая 1945 г. в Калушкойском округе. ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 292. Л. 66).

“Мы предупреждаем украинских граждан: все, кто работает на органы НКВД-НКГБ, все те, кто каким бы то ни было способом сотрудничает с НКВД… будут считаться предателями, и мы будем обращаться с ними как с нашими самыми злейшими врагами”. (Инструкции УПА,11 июля 1945 г. ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 292. Л.29 oб.)

“Нас не пугали крики или страдания наших жертв... я не помню фамилий людей, которых мы уничтожили... я знаю, что все они были этническими украинцами, местными жителями.” (Из расшифрованной стенограммы допроса сотрудниками советских спецслужб А. Кирилюка, палача СБ повстанцев. Ровно, декабрь 1944 г.ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 128. Л. 227.)



Источник: https://fishki.net/anti/2217897-kak-mgb-verbovalo-banderovcev-stukachi-i-seksoty.html © Fishki.net