7 февраля 2013 года - 59 лет Дитеру Болену
Дитер Болен - немецкий музыкант, композитор, певец, музыкальный продюсер, отец пятерых детей /младшей из которых, дочке Амалии - 2 годика/. Дитер - автор несметного количества хитов, про которые сам тридцать лет назад говорил, что его песни - как одноразовая гигиеническая салфетка - послушал и забыл. Ан нет. Через тридцать лет его музыка всё еще очень любима, звучит с радиостанций, магнитол, на дискотеках, вполне может уже даже именоваться классикой, достойной быть исполняемой симфоническим оркестром.
По этому случаю вспомнилось давнишнее, тоже почти тридцатилетней давности, интервью Дитера, в котором его спрашивали о его музыке, в частности, говорилось о том, как здорово, что его песни так популярны на дискотеках, о том какой будет его музыка через десятки лет, на что он ответил, что может быть, его песни будут менее ритмичными, но обязательно останутся мелодичными, и что сам он предпочел бы слышать свои сочинения в исполнении большого оркестра...
Click to view. . .
Странное чувство, когда в один не совсем прекрасный момент обнаруживаешь, а потом и начинаешь воспринимать как данность, но не принимать как должное всё же - что стареют, а то и того хуже - уходят из жизни герои. Кумиры, далёкие, но тем не менее близкие, практически спутники жизни. Будучи тринадцатилетним подростком, переживая предательство друзей, непонимание и холодность родителей, отчужденность одноклассников, когда казалось, что весь мир против меня, такой жестокий и холодный, они пришли ко мне, не зная того сами, как спасение, как тёплый огонёк, из которого возгорелось пламя вечной и преданной любви длиною в жизнь. Дитер и Майкл. Каждую ночь, забираясь с головой под одеяло, оказываясь в своём тёплом придуманном мире, поверяла я им свои тайны и секреты, плакала, жалуясь на свои беды, удивительным образом получая радость и утешение от общения, кажущегося почти реальным...И не было никого на свете ближе. И каждый раз, покидая своё убежище, отправляясь навстречу новым проблемам нового дня, я знала, что всё равно настанет нежная ночь и я снова окажусь в её окутывающих ласковых объятиях, погрузившись в сладкую сказку своего сознания, неотличимую, но такую отличную от реальности. Два человека, поддерживающие, оберегающие, сами того не зная, я закрывала глаза и улыбалась от счастья, что он есть на свете, он, который любит всех людей на Земле, а значит и меня тоже. Дитер, чьи чудесные красивейшие мелодии, полные оптимизма, тёплый голос и лучезарная улыбка сами по себе были обещанием прекрасной любви и вечного безграничного счастья...
С тех пор прошло много лет, из подросткового возраста я давно вышла, стараюсь справляться с проблемами, но так и не научилась быть циничной, жестокой, равнодушной, правда от той девочки, которая любила всех и не понимала, почему не может получить любовь в ответ, очень страдая от этого, теперь мало, что осталось. Остались воспоминания, и я, порой, всё так же с ними разговариваю, и сердце замирает и дыхание перехватывает, когда, даже в наше вседоступное интернет-время, кого то из них вдруг показывают по телевизору.
Спасибо, дорогие кумиры, за вашу жизнь, за созданную вами сказку...
[Из интервью Дитера Болена Welt.de, 26 января 2013 (о бизнесе)]
"(W): Господин Болен, в программе «DSDS» Вы уже в десятый раз ищете суперзвезду. Когда же Вы в конце концов найдете хоть одну?
Dieter Bohlen (B): Ты что, не читаешь заголовки? Передача называется «Германия ищет суперзвезду» («DSDS“), а не «Германия находит суперзвезду».
W: Вы все еще надеетесь, что когда-нибудь это произойдет?
B: У нас было несколько кандидатов, способных стать суперзвездами. Меновин подходил с музыкальной точки зрения, но как личность он еще не созрел. Марк Медлок в течение трех, четырех лет выпускал хиты, продал два с половиной миллионов дисков и заработал безумное количество денег. Но после того, как он с топором погнался за своим менеджером и сжег свой дом, да мало ли что еще.. После этого последний фанат скажет: нет, так дело не пойдет.
W: И Вашими псевдозвездами неожиданно становятся повар или парикмахер.
В: Не совсем так. По прибыльности наше шоу превосходит все остальные. Победители других шоу уже спустя две недели вынуждены звонить консультанту по долгам, так как к этому времени у них уже заканчиваются деньги. Победитель «The Voice": катастрофа. «Х-Factor“: катастрофа. «Popstars“: катастрофа. Все они не заработали и 10 тысяч евро. Наши победители делают действительно хорошие деньги. Только премия победителю составляет 500 тыс евро. И дальше все только начинается. Лука Хэнни, швейцарец, победивший в прошлом сезоне, имеет уже 800, возможно даже 900 тыс евро. Он на самом деле прилично зарабатывает. Победитель позапрошлого года, Пьетро Ломбарди, заработал не менее полутора миллионов. Наша программа «DSDS” - единственная, выпускающая хиты номер один.
W: Которые Вы продюсируете. Многие радиостанции не желают брать их в ротацию.
В: Их никто не крутит! В том числе общественные радиостанции. В то время как это идет вразрез с их собственным заказом, за который они получили 7 миллиардов. Полное свинство! Когда Лена Майер-Ландрут победила у Штефана Рааба, её крутили 2,5 тысячи раз в неделю. А нашу песню-победитель - всего лишь два или три раза. Ночью, в 4:12, по полминуты. Почувствуйте разницу!
W: Насколько сильно это вредит бизнесмену Дитеру Болену?
В: Безумно! Песня-победитель Пьетро Ломбарди была продана тиражом в полмиллиона экземпляров, что стало просто исключительным явлением для прошлого года. Если бы у нас была поддержка в радиоэфире, мы смогли бы продать многим более миллиона. И звезды оставались на слуху более продолжительное время. Но общественные радиостанции не заинтересованы в успехе RTL. Поэтому с самого начала они пытаются доконать победителя.
W: Насколько важна программа «DSDS“ для бизнесмена Дитера Болена?
В: Очень важна. В прошлом году у меня было полмиллиарда телезрителей - 43 программы с одним-тремя повторами, плюс другие передачи, имеющие то или иное отношение к «DSDS“. Это дает мне огромную платформу для моих других видов деятельности - моей линии одежды, недавно запущенная коллекция обоев, реклама для одной страховой компании. Благодаря моему участию, мои рекламные партнеры утроили свои обороты.
W: Обои?
В: Да, они пользуются большим спросом. Мы продали уже более миллиона штук. Я обладаю несомненным чутьем к тому, что нужно публике. И это я уже доказал с Modern Talking.
W: Каковы Ваши принципы как бизнесмена?
В: Я следую принципу D.I.T.E.R. D - дисциплина, I - интуиция, Е (Ehrgeiz)- тщеславие , Т (Taten) - поступки (многие только болтают и ничего не делают. Ну и еще одна Е (Extrameile) - преодолевать дополнительные дистанции, делать немного больше, чем другие, а R (Rücksichtslosigkeit) - определенная беспощадность по отношению к самому себе.
W: Только по отношению к себе?
В: Я не люблю бизнесменов, которые идут по трупам. И еще я считаю глупым одурачивать людей. Нужно быть успешным как предприниматель, но при этом сохранять высокую моральную целостность. Сделка должна устраивать обе стороны. Еще ни разу в своей жизни я никого не обманул, ни на один цент. И это работает. У меня есть успех, деньги, но чтобы получить всё это, мне не нужно было никого обмануть, оболгать или одурачить. Нельзя идти по трупам.
W: Сколько времени еще есть в запасе у больших звукозаписывающих компаний, пока музыканты не начнут сами продавать себя в интернете?
В: Вы правы. Многие звезды рождаются в интернете. Но в большинстве своем они обращаются к какому-то известному лейблу. Затем им нужен менеджер, который бы его опекал , организовывал выступления. Проблема состоит в том, что даже имея хит номер один, ты заработаешь в 10-15 раз меньше, чем 20 лет назад. На продажи CD уже не делают ставки. Помимо кастинг-шоу и эстрадных программ, где можно выступить исполнителю. Нужно продумать новую модель. Музыкальный бизнес будущего будет очень, очень жестоким.
W: И как вы видите эту бизнес-модель будущего?
В: Концерты, реклама и все такое. У нас в Германии остались всего три больших лейбла. В скором времени их будет только два: Universal и Sony. Но и они постепенно измельчают и ограничатся только административными функциями. Однажды звукозаписывающая индустрия превратится в кузнеца, который будет заниматься только тем, что подковывать лошадей, которых останется 3-4, но не больше за каждым углом.
W: Компания Apple - это проклятие или благо для музыкальной индустрии?
В: Для меня как продюсера это благо. Платформа iTunes, архивация, использование данных. По крайней мере, все это частично вынуждает людей платить за музыку. Конечно, полностью им не удастся убедить людей отказаться от файлообменников. Для многих музыка - это бесплатное удовольствие. Это поняли даже молодые люди. Я уже много лет выступаю за то, чтобы не преследовать людей, которые этим занимаются, в уголовном порядке.
W:Даже так?
В: Я раньше тоже записывал песни с радио на магнитофон - это то же самое. Зачем платить за что-то, что можно получить даром? То, что какой-нибудь 13-летний ребенок должен платить за это штраф в 10000 евро - это дурдом.
W: А в Швейцарии это все легально.
В: В этом смысле швейцарцы пошли дальше, чем мы. Я за распространение информации на звуконосителях, в том числе на жестких дисках. Я считаю, что с каждого проданного лэп-топа Apple 10 евро должны перечисляться композиторам, авторам текстов и т. д. Это было бы честно.
W: В Швейцарии именно так и обстоят дела.
В: Правда? Вау!
W: Как вы думаете, могут ли потоковые абонентские сервисы вроде Spotify явиться спасением для музыкальной индустрии?
В: Возможно. Но я не уверен. Что меня убивает, так это прозрачный клиент. У меня возникает забавное чувство, когда кто-то знает, что Болен слушал в 18:24. А для моей работы это вообще ерунда. Песня должна быть по крайней мере на МР3. В том числе для дальнейшей работы с ней. К примеру, если мне необходимо сделать плей-бэк. Допустим, ты захочешь спеть...
W: …. я бы Вас не стал этим мучить.
В: Неважно. Итак, ты хочешь спеть, и для этого я ищу на Spotify плэй-бэк, но сохранить его я не могу. Но этого хотят многие. Думаю, что рано или поздно подобные потоковые сервисы не смогут обойтись без того, чтобы не предоставлять возможность скачивания песен за тем, чтобы их можно было сохранить.
W: Однажды вы сказали, что заработали бы больше, чем Джо Аккерман, когда он еще был во главе Дойче Банка. Ваши слова еще в силе?
В: Думаю, да. Сколько он заработал?
W: За последний год службы 5 млн евро. Его самый высокий заработок составил 14 млн евро.
В: Мое высказывание касалось несколько иного. И я определенно был искренен. Кстати, мне нравится Аккерман. Я знаю его лично. Он способный, харизматичный хозяйственник, который знает, что говорит. Такого Дойче Банк еще должен поискать. Его обвиняли во многом, что в обществе ошибочно воспринималось. То же самое часто происходит и со мной.
W: Неужели? Вы ведь всегда воевали с банкирами..
В: Да, потому что то, что делают банкиры, перетягивая людей каждый на свою сторону, это плохая политика. Все высшее руководство должно проводить совсем другую политику. Это означает: Если к тебе приходит пожилая бабушка, чтобы получить консультацию, ты должен обращаться с ней так, как будто это твоя собственная бабушка. Абсолютно честно. Честность должна проявляться не только в рекламе - реклама Дойче Банка всегда пронизана честностью и доверием. Но для банков это будет очень длинный путь. И именно поэтому я распоряжаюсь своими средствами самостоятельно. Кстати, очень консервативно. С тех пор как в 1987 рухнули акции, и я потерял половину своего состояния, я инвестирую свои деньги только в срочные вклады.
W: Когда-то вы были членом Коммунистической партии, сейчас вы самый крупный капиталист в музыкальной индустрии Германии. Как произошла такая перемена?
В: Послушайте, это все грехи молодости. Я был сын бизнесмена, мой отец строил дороги и ездил на мерседесе. Он хотел передать мне фирму и не желал, чтобы я занимался музыкой. В подростковом периоде нормально бунтовать против всемогущего отца в его мерседесе и вывешивать на доме красный флаг с серпом и молотом. Я тогда даже ходил на собрания. А потом понял, что все это ерунда, что они думают совсем не то, что говорят. Сплошной театр, сплошная ложь."