Онтология детства
В мире нет ничего страшного. Во всяком случае, до тех пор, пока этот мир говорит с тобой;
потом, с какого-то непонятного момента, он начинает говорить о тебе
Владимир Набоков, прекрасно знающий силу «стирающего» рассказа, признается в «Других берегах»: «Я не раз замечал, что стоит мне подарить вымышленному герою живую мелочь из своего детства, она уже начинает тускнеть и стираться в моей памяти . Благополучно перенесенные в рассказ целые дома рассыпаются в душе беззвучно, как при взрыве в немом кинематографе» . Однако он открывает, ради чего жертвует изначальностью детского опыта, его бесценными сокровищами, сохраненными «страстной энергией памяти» . «Рассыпавшееся воспоминание - жертвоприношение на алтарь литературы, ведь именно она требует «впечатлений, пережитых сердцем автора действительно» . (Как писал Достоевский, работая над «Подростком» (почти детская тема!): «Чтобы написать роман, надо запастись прежде всего одним или несколькими впечатлениями, пережитыми сердцем автора действительно») . А в указанной нами диалектике «стирания/прояснения/запечатлевания» литература становится местом причудливого и парадоксального, всегда неожиданного соединения двух противоположных полюсов памяти
Онтология детства: Павел Флоренский и Виктор Пелевин
и фотограмма ПВО ребёнком для привлечения внимания
Детям моим. Воспоминания прошлых лет (PDF). Павел Флоренский, 1925
Онтология детства. Виктор Пелевин, 1991
потом, с какого-то непонятного момента, он начинает говорить о тебе
Владимир Набоков, прекрасно знающий силу «стирающего» рассказа, признается в «Других берегах»: «Я не раз замечал, что стоит мне подарить вымышленному герою живую мелочь из своего детства, она уже начинает тускнеть и стираться в моей памяти . Благополучно перенесенные в рассказ целые дома рассыпаются в душе беззвучно, как при взрыве в немом кинематографе» . Однако он открывает, ради чего жертвует изначальностью детского опыта, его бесценными сокровищами, сохраненными «страстной энергией памяти» . «Рассыпавшееся воспоминание - жертвоприношение на алтарь литературы, ведь именно она требует «впечатлений, пережитых сердцем автора действительно» . (Как писал Достоевский, работая над «Подростком» (почти детская тема!): «Чтобы написать роман, надо запастись прежде всего одним или несколькими впечатлениями, пережитыми сердцем автора действительно») . А в указанной нами диалектике «стирания/прояснения/запечатлевания» литература становится местом причудливого и парадоксального, всегда неожиданного соединения двух противоположных полюсов памяти
Онтология детства: Павел Флоренский и Виктор Пелевин
и фотограмма ПВО ребёнком для привлечения внимания
Детям моим. Воспоминания прошлых лет (PDF). Павел Флоренский, 1925
Онтология детства. Виктор Пелевин, 1991