Смерть в кредит
Для меня осталась неясна продолжительность моей жизни... Я спрашиваю себя, когда это будет? У самого основания моего мизинца - бороздка... Может быть, маленькая артерия разорвется в мозгу? На изгибе Роландовой извилины?.. В складочке третьей доли?.. Мы с Метипуа часто рассматривали в морге это место... Это слегка шокирует... Небольшое отверстие, как след от булавочного укола, в серых бороздах... Через него вышла душа, фенол и все остальное. А может, это будет, увы, неофунгозное образование в прямой кишке... Я бы много дал за маленькую артерию... Что вам больше нравится?.. Метипуа был настоящим знатоком, мы провели с ним много выходных, рассматривая борозды... определяя причины смерти... Это воодушевляло старика... Он хотел немного помечтать. Он явно отдавал предпочтение внезапному славному разрыву двух сердечных желудочков, когда пробьет его час... Он был слишком избалован!..
«Самая восхитительная смерть, запомните это хорошенько, Фердинанд, это та, что поражает нас в наиболее чувствительных тканях...» Он говорил жеманно, изысканно, тонко, этот Метипуа, как люди времен Шарко. Ему очень пригодилось исследование Роландовой извилины, третьей доли и серого вещества... Он умер в конце концов от сердца, при далеко не славных обстоятельствах... от приступа грудной жабы, криз продолжался двадцать минут. Он хорошо держался сто двадцать секунд, одолеваемый своими классическими воспоминаниями, намерениями, примером Цезаря... но восемнадцать минут он вопил, как хорек... Что ему вырывают диафрагму... Что ему в аорту вставляют десять тысяч бритвенных лезвий... Он пытался нам их выблевать... Это были не шутки. Он ползал по залу... Он разрывал себе грудь... Он скулил в ковер... Несмотря на морфий. Скулеж и вопли разносились по этажам и были слышны даже на улице... Он кончился под роялем. Когда маленькие артерии миокарда разрываются одна за другой, получается необыкновенная арфа... К несчастью, от грудной жабы не оправляются. А то на всех хватило бы мудрости и вновь обретенных познаний.
Л.-Ф. Селин "Смерть в кредит"
«Самая восхитительная смерть, запомните это хорошенько, Фердинанд, это та, что поражает нас в наиболее чувствительных тканях...» Он говорил жеманно, изысканно, тонко, этот Метипуа, как люди времен Шарко. Ему очень пригодилось исследование Роландовой извилины, третьей доли и серого вещества... Он умер в конце концов от сердца, при далеко не славных обстоятельствах... от приступа грудной жабы, криз продолжался двадцать минут. Он хорошо держался сто двадцать секунд, одолеваемый своими классическими воспоминаниями, намерениями, примером Цезаря... но восемнадцать минут он вопил, как хорек... Что ему вырывают диафрагму... Что ему в аорту вставляют десять тысяч бритвенных лезвий... Он пытался нам их выблевать... Это были не шутки. Он ползал по залу... Он разрывал себе грудь... Он скулил в ковер... Несмотря на морфий. Скулеж и вопли разносились по этажам и были слышны даже на улице... Он кончился под роялем. Когда маленькие артерии миокарда разрываются одна за другой, получается необыкновенная арфа... К несчастью, от грудной жабы не оправляются. А то на всех хватило бы мудрости и вновь обретенных познаний.
Л.-Ф. Селин "Смерть в кредит"