Коррупция в Украине - арестуют невиновных волонтеров - это в пользу Кремля ч. 2
Масштаб поддержки вас удивлял?
- Честно говоря, очень. Мне писать нельзя было, но когда адвокат приносил мне письма, я читала с удивлением, ведь мне писали совсем незнакомые люди: "Пані Юлю, ми з вами особисто не знайомі, я з Маріуполя"… Ребята с войны писали. Меня убивала фраза в их письмах: мы не за это воевали. Это больно. Поддержка очень меня удивляет, ведь о том, что мы убийцы на всю страну сказали генеральный прокурор, президент и министра внутренних дел, но их не поверили. Значит, люди умеют все же критически думать. Кроме того, Украина, когда сталкивалась с несправедливостью, не терпела ее. А тут дело политическое с одной стороны, и совершенно не политическое с нашей стороны. Мы, трое, обычные простые люди. Не имеем отношение ни к политике, ни к бизнесу. Если все будут молчать и не реагировать на справедливость, произойдет, как в анекдоте. Когда пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. Когда пришла за евреями, я молчал, - я не еврей. Теперь пришли за мной. Молчите, если считаете, что вас это не коснется.
- Не появились мысли, когда все окончится, уехать из страны? Обиды нет?
- Я психологически настроена на то, чтобы жить в своей стране. Сын хочет стать гражданским летчиком. Я рассматриваю его обучение за границей. Но я люблю Украину с ее разрушенным Донбассом. И очень скучаю за поездками на восток, ведь там родилась. Крайний раз мы с Петей ездили на войну 5 октября 2019 года. Были в Марьинке, Авдеевке, заезжали в 24-ую бригаду, к Да Винчи.
Кардиохирург должен быть стрессоустойчивым. Я за свою жизнь не выпила ни таблетки успокоительного. Ни транквилизаторов, ни нейролептиков. Травяные таблетки - максимум. Когда меня выпустили под домашний арест, мне начали писать - обратись к психологу. Я отвечала: у меня есть друзья и семья. Пожалуй, больше никого и не нужно. Важнее вернуть свой образ жизни. Война и волонтерство научили нас всегда быть готовыми к неприятностям.
- В школе как у сына сложилось после твоего ареста?
- Первые дни после задержания мой ребенок, как и дети Андрея, в школу не ходил. Никто не знал, как там будут реагировать, ведь на всю страну объявили, что мама и папа убийцы. Через несколько дней ребенок пошел в школу. С ним сразу поговорили учителя. Ему и всем в школе сказали: "Все это ерунда. Мама волонтер, врач-герой". Одноклассников сына отпускали к нам ночевать. Никто из родителей не поверил в услышанное по телевизору.
- Твой домашний арест могут пересмотреть?
- Мы подали соответствующее ходатайство, чтобы меня перевели на ночной домашний арест. Тогда я смогу выйти на работу, возить сына в школу, ездить за продуктами.
- Что доставило тебе наибольшую радость после выхода?
- Когда после соблюдения всех формальностей мы наконец-то приехали домой, меня уже ждали родители и сестра, стол накрыли. Но вечер получился смазанный, потому что все плакали, а я их успокаивала. Боже мой, почему же все плачут, - думала я. А потом мне сделали сюрприз. Петя притащил кучу дров и сказал, что у нас соберутся его одноклассники смотреть футбол. Ну, хорошо, согласилась я. Придут и придут.
Первой приехала Таня Чорновол. Я почесала голову и спросила: "В какой школе вы учились, учитывая разницу в вашем возрасте. Что-то я пропустила". Ну ладно, дело такое. А когда завалила толпа, начала смеяться: почему меня в этой школе не было?
- Юля, ты счастливый человек?
- Да. Да! Несмотря ни на что. Наоборот, я сейчас даже больше стала ценить все, что у меня есть. Счастье простое, как валенок. Это даже возможность закурить сигарету. Вот: муж вернулся из магазина, ребенок рад, что мама занята, и поэтому даже не выходит. Я в любой момент могу позвонить маме и папе. Огромное счастье распоряжаться своей жизнью и планировать ее хоть минимально, а не в зависимости от судов и политических ситуаций в стране, заложницей которых я внезапно стала.
Раньше у меня не было недоверия к полиции. Я законопослушный гражданин. Но сейчас, когда смотрю по телевизору, что задержали того-то и того-то, такие доказательства. А у меня возникает вопрос - вдруг этот человек тоже не виноват. А сколько не виноватых сидит…
Постоянно думаю, почему именно я попала в это дело? Почему меня выбрали в качестве виновной? Единственное объяснение, которое нахожу, - что приехала на обыск с Инке Грищенко, чтобы морально ее поддержать. Вскоре у всех, кто тогда приехал, прошли обыски. И мы с Яной попали в это дело, потому что ходили к Грищенко на суды…
- Но дело еще не закрыто, суды идут. И существует риск, что ты, как и Яна, и Андрей, получите реальные сроки.
- Мы бьемся за создание временной следственной комиссии, чтобы дело тщательно пересмотрели. Странно было бы ждать таких требований от виновных людей. Но блокируют создание комиссии те, кто как раз заинтересован в том, чтобы нас посадить. Странно. Мне, конечно, неловко за мои телефонные разговоры. Но кто не вел такие беседы? В таком случае тюрем в стране не хватит, чтобы сажать людей за разговоры. Станьте в очередь из бабушек в собесе - и вы услышите экстремистские высказывания, с кем и что надо сделать. С фамилиями и должностями. Спустя восемь месяцев я вижу, как изменился фейсбук. Разговоры стали гораздо радикальнее.
Доказать свою невиновность теперь для меня - дело принципа. Мне важно это сделать! Я этого не делала, не совершала, не имею никакого отношения к делу Шеремета. И если я не выстою сейчас, подобное может произойти с кем угодно. За моими плечами стоят десятки тысяч таких же людей. Я так и сказала на суде: никто не хочет проснуться однажды убийцей Шеремета. А пока остается такая возможность у любого гражданина страны.
Виолетта Киртока, Цензор. НЕТ