Подонки не упоминают тот факт что преступники - исламские иммигранты. Это некие заблудшие индивиды
Оригинал взят у systemity в Подонки не упоминают тот факт что преступники - исламские иммигранты. Это некие заблудшие индивиды
Миграция и преступность: когда проснется Европа
Wann wacht Europa auf?
Basler Zeitung
Bassam Tibi (73),
geboren in Damaskus, ist emeritierter Professor für Internationale Beziehungen in Göttingen.
Кале, октябрь 2016
В конце мая исламисты атаковали во имя религии в Манчестере, убив десятки людей и покалечив сотни. Убийцу звали Салман Абеди и он был сыном ливийских иммигрантов. В этом преступлении участвовала вся семья, а также исламисты, орудовавшие на заднем плане. До настоящего времени исламисты - которые одновременно являются и иммигрантами, убили сотни людей по всей Европе. Только в Париже в результате одного теракта два года назад были убиты 130 человек. Газета Bild недавно предоставила трибуну имаму, который ледяным тоном сообщил о том, что джихадисты, совершившие эти акты массовых убийств были жертвами и “боролись с исламофобией”. В мэйнстриме, в особенности германском, вообще не упоминается тот факт что преступники - исламские иммигранты. Это просто некие заблудшие индивиды.
В этой статье я отказываюсь от стандартов нарратива политически корректной прессы. Я буду говорить о двух вещах: во-первых, о связи между иммиграцией и безопасностью, во-вторых, о связи между террором и исламом. Наконец-то, мы можем позволить себе свободную дискуссию.
В апреле Wall Street Journal опубликовал информацию о том, что количество преступлений, совершенных в Германии мигрантами увеличилось на 52%. В 2016 году беженцы совершили 174 338 преступлений. За год до этого - 114 238. За тот же период количество преступлений, совершенных немцами, упало на 3,4 %.
Прежде всего, стоит отметить, что сотни тысяч беженцев проникли в Европу не идентифицированными. Это - риск для безопасности. Он еще более увеличивается в связи с тем, что любой намек на связь между миграцией и преступностью - табу. Европе нужна ответственная политика, а не уроки этики, и уж точно, не роман с беженцами. Важно осознавать реалии растущей преступности и религиозной радикализации. Тут нет места левым и зеленым, нет места “культуре протеста”. Мы будем опираться на международные исследования по теме “миграция и безопасность”. Одним из стандартов в этой области является книга Майона Вайнера “Глобальный миграционный кризис”. Вайнер различает “желаетельных мигрантов” (желательных иммигрантов, в которых существует экономическая необходимость) и “нежелательных мигрантов” (иллегальные мигранты).
Политику в сфере безопасности нельзя смешивать с полицейской политикой. Надо сразу сказать, что политику в области безопасности не может осуществлять полиция. Конфликт с исламизмом - это также и культурная война, всемирный идеологический конфликт.
Вместе с израильским экспертом по безопасности, Мартином ван Кревельдом, мы опубликовали работу “Как бороться с современным терроризмом”. Мы утверждаем, что джихадистский терроризм представляет собой новый вызов либеральным европейским демократиям, не только из-за применяемого им насилия, но и из-за его тоталитарного взгляда на мир. Важно понимать, что исламизм - нечто куда большее, чем террор. Это один из элементов социального и политического кризиса, в котором находится мир ислама. Побочные продукты этого кризиса идут в Европу вместе с беженцами. По сегодняшний день европейцы проспали две проблемы, которые требовали неотложного решения. Во-первых, необходимо разрушить табу на обсуждение связи миграции и безопасности, в особенности во всем, что касается исламизма и ислама. Во-вторых нужно увидеть связь между нелегальной миграцией и рисками безопасности, так как это понимается в научной дисциплине , которая называется “исследования проблем безопасности”.
Все террористические атаки, совершенные на настоящий момент исламистами (такими, как ливиец Абеди или тунисец Амри в Берлине) медиа продолжает описывать как “отдельные случаи”. Нам говорят , что это “не имеет никакого отношения к исламу” и просят “не демонизировать беженцев”. Об этом даже говорит евангелистская церковь. С точки зрения исследования проблем безопасности, все выглядит несколько иначе.
Во-первых, следует признать связь между миграцией и безопасностью. Здесь Вайнер был пионером. Следует осознать, что большой и неконтролируемый поток “нежелательных мигрантов” может не только негативно сказаться на экономике, но и сбить этнический баланс общества и стать причиной насилия. Вайнер предупреждал (в 1995 году): “Иммиграция влияет на стабильность и безопасность страны.” Эти слова, сказанные много лет назад, точно описывают ситуацию, сложившуюся в Европе после 2015 года.
Наш фокус должен быть на угрозах, происходящих от “нежелательных мигрантов” в следующих сферах:
Злоумышленное использование права на убежище на основании “оппозиции режиму на родине” (правительствам в странах происхождения). Я могу процитировать мои собственные исследования: Исламистские движения, преследуемые в своих странах воюют за установление в них шариата. Они пользуются Европой в качестве базы логистики на всех уровнях.
Глубокая ненависть анти-западных исламистов к принимающим странам в Европе. Исламисты требуют, чтобы на них распространялся европейский принцип предоставления политического убежища, но они с отвращением относятся к европейским “кафирам”.
Угроза культурной идентичности. В Германии эта тема - реальное табу. “Идентичное” немедленно признается “право-радикальным” и подвергается остракизму.
Социальные и экономические издержки, то есть, бремя социального государства (беженцы обходятся Германии в 28-30 миллиардов евро ежегодно).
Сопротивление законам политкорректности
Миграции, продолжающиеся с 2015 года внесли значительный вклад в рост преступности и дестабилизацию политической системы. По Вайнеру, “демократии должны иметь право определять, кто допускается в их страны”, и также предотвращать проникновение в свои страны лиц, представляющих риск для безопасности, например, исламистов. Этим правом воспользовалось демократически избранное правительство Британии, отказавшееся пропустить на свою территорию 10 тысяч африканских мигрантов из Кале. За это его продолжают позорить про-мигрантские организации типа Pro Asyl. Ответ мигрантов на запрет - атаки против полиции. Этого не должно быть. То, что позволено Британии, а также Франции, должно быть позволено и другим европейским государствам.
Мои исследования в сфере безопасности я начал с утверждения о том, что исламская миграция в Европу несет с собой бесчисленное количество порождающих конфликты осложнений. До кризиса беженцев ситуация также была неспокойной - но не настолько драматической, как сейчас, в 2017. В 2002 году около четырех миллионов мусульман жили в Германии. Более 60% из них были турками, остальные - выходцами с Ближнего Востока и Африки. В последующее десятилетие и до начала кризиса беженцев мусульманское население увеличилось до 5 миллионов. Через год население увеличилось до 6,5 миллионов. Я признаю, что эти цифры - оценочные. Причиной является то, что статистика, предоставляемая властями или неточна, или бесполезна.
В подобных обстоятельствах возникает вопрос: Что делать? “Политика” в научном смысле слова, является проведением определенного курса согласно некоей концепции. Первым предварительным условием создания вменяемой политики в сфере безопасности и миграции является воплощение в жизнь статьи 5, параграфов 1 и 3 германской конституции (свобода слова и исследований). Делать это возможно, только сопротивляясь политкорректности, которая является цензурой. Если свобода мышления и свобода исследований не будут отделены от законов политической корректности, никогда не будет возможно разработать политику, и корреспондирующие с ней политические акции в отношении безопасности и миграции. Необходима политика, сфокусированная на трех следующих сферах:
Первое: жесткий отбор не только для “желательных мигрантов”, но и для лиц, просящих убежища. Ситуация, в которой Германия посылает солдат в Афганистан на войну против Талибана, и одновременно принимает членов Талибана как политических беженцев преследуемых на родине (как об этом сообщал Welt) нереальна и невозможна.
Новые квоты на прием вновь прибывших. Бавария, например, вышла за все рамки. Как объяснил мне правительственный чиновник в федеральной земле существует уже 130 видов классификации беженцев и иммигрантов. Ни одно государство на Земле не в состоянии принимать беженцев без квот. Следующий пример иллюстрирует безумие отсутствия квот: в 2016 году город Гамбург абсорбировал 35 тысяч мигрантов, в то время как Соединенные Штаты всего в два раза больше -70 тысяч.
В-третьих, мигранты и беженцы несут с собой свой взгляд на мир и свои ценностные ориентации. Я сам мусульманин, и я признаю, что исламские ценности диаметрально противоположны принципам германской конституции. В этом контексте я разработал концепцию европейской лидирующей культуры в качестве ориентира и для аборигенов, и для мигрантов. К несчастью, определенные круги в Германии превратили концепцию лидирующей секуляристской европейской культуры в германскую и христианскую идеологию. Это ведет к немедленному блокированию любых попыток ее распространения среди мусульманских мигрантов, которые видят в этом попытки миссионерства.
В интересах демократии и мирного сосуществования с мусульманами, необходимо свободно размышлять об этих угрозах внутреннему миру страны. Вместо этого любая попытка начать дискуссию на эти темы порождает злобное искривление , и инициатора клеймят пропагандистским ярлыком “исламофобия”.
Когда наконец очнутся политики Европы?
Миграция и преступность: когда проснется Европа
Wann wacht Europa auf?
Basler Zeitung
Bassam Tibi (73),
geboren in Damaskus, ist emeritierter Professor für Internationale Beziehungen in Göttingen.
Кале, октябрь 2016
В конце мая исламисты атаковали во имя религии в Манчестере, убив десятки людей и покалечив сотни. Убийцу звали Салман Абеди и он был сыном ливийских иммигрантов. В этом преступлении участвовала вся семья, а также исламисты, орудовавшие на заднем плане. До настоящего времени исламисты - которые одновременно являются и иммигрантами, убили сотни людей по всей Европе. Только в Париже в результате одного теракта два года назад были убиты 130 человек. Газета Bild недавно предоставила трибуну имаму, который ледяным тоном сообщил о том, что джихадисты, совершившие эти акты массовых убийств были жертвами и “боролись с исламофобией”. В мэйнстриме, в особенности германском, вообще не упоминается тот факт что преступники - исламские иммигранты. Это просто некие заблудшие индивиды.
В этой статье я отказываюсь от стандартов нарратива политически корректной прессы. Я буду говорить о двух вещах: во-первых, о связи между иммиграцией и безопасностью, во-вторых, о связи между террором и исламом. Наконец-то, мы можем позволить себе свободную дискуссию.
В апреле Wall Street Journal опубликовал информацию о том, что количество преступлений, совершенных в Германии мигрантами увеличилось на 52%. В 2016 году беженцы совершили 174 338 преступлений. За год до этого - 114 238. За тот же период количество преступлений, совершенных немцами, упало на 3,4 %.
Прежде всего, стоит отметить, что сотни тысяч беженцев проникли в Европу не идентифицированными. Это - риск для безопасности. Он еще более увеличивается в связи с тем, что любой намек на связь между миграцией и преступностью - табу. Европе нужна ответственная политика, а не уроки этики, и уж точно, не роман с беженцами. Важно осознавать реалии растущей преступности и религиозной радикализации. Тут нет места левым и зеленым, нет места “культуре протеста”. Мы будем опираться на международные исследования по теме “миграция и безопасность”. Одним из стандартов в этой области является книга Майона Вайнера “Глобальный миграционный кризис”. Вайнер различает “желаетельных мигрантов” (желательных иммигрантов, в которых существует экономическая необходимость) и “нежелательных мигрантов” (иллегальные мигранты).
Политику в сфере безопасности нельзя смешивать с полицейской политикой. Надо сразу сказать, что политику в области безопасности не может осуществлять полиция. Конфликт с исламизмом - это также и культурная война, всемирный идеологический конфликт.
Вместе с израильским экспертом по безопасности, Мартином ван Кревельдом, мы опубликовали работу “Как бороться с современным терроризмом”. Мы утверждаем, что джихадистский терроризм представляет собой новый вызов либеральным европейским демократиям, не только из-за применяемого им насилия, но и из-за его тоталитарного взгляда на мир. Важно понимать, что исламизм - нечто куда большее, чем террор. Это один из элементов социального и политического кризиса, в котором находится мир ислама. Побочные продукты этого кризиса идут в Европу вместе с беженцами. По сегодняшний день европейцы проспали две проблемы, которые требовали неотложного решения. Во-первых, необходимо разрушить табу на обсуждение связи миграции и безопасности, в особенности во всем, что касается исламизма и ислама. Во-вторых нужно увидеть связь между нелегальной миграцией и рисками безопасности, так как это понимается в научной дисциплине , которая называется “исследования проблем безопасности”.
Все террористические атаки, совершенные на настоящий момент исламистами (такими, как ливиец Абеди или тунисец Амри в Берлине) медиа продолжает описывать как “отдельные случаи”. Нам говорят , что это “не имеет никакого отношения к исламу” и просят “не демонизировать беженцев”. Об этом даже говорит евангелистская церковь. С точки зрения исследования проблем безопасности, все выглядит несколько иначе.
Во-первых, следует признать связь между миграцией и безопасностью. Здесь Вайнер был пионером. Следует осознать, что большой и неконтролируемый поток “нежелательных мигрантов” может не только негативно сказаться на экономике, но и сбить этнический баланс общества и стать причиной насилия. Вайнер предупреждал (в 1995 году): “Иммиграция влияет на стабильность и безопасность страны.” Эти слова, сказанные много лет назад, точно описывают ситуацию, сложившуюся в Европе после 2015 года.
Наш фокус должен быть на угрозах, происходящих от “нежелательных мигрантов” в следующих сферах:
Злоумышленное использование права на убежище на основании “оппозиции режиму на родине” (правительствам в странах происхождения). Я могу процитировать мои собственные исследования: Исламистские движения, преследуемые в своих странах воюют за установление в них шариата. Они пользуются Европой в качестве базы логистики на всех уровнях.
Глубокая ненависть анти-западных исламистов к принимающим странам в Европе. Исламисты требуют, чтобы на них распространялся европейский принцип предоставления политического убежища, но они с отвращением относятся к европейским “кафирам”.
Угроза культурной идентичности. В Германии эта тема - реальное табу. “Идентичное” немедленно признается “право-радикальным” и подвергается остракизму.
Социальные и экономические издержки, то есть, бремя социального государства (беженцы обходятся Германии в 28-30 миллиардов евро ежегодно).
Сопротивление законам политкорректности
Миграции, продолжающиеся с 2015 года внесли значительный вклад в рост преступности и дестабилизацию политической системы. По Вайнеру, “демократии должны иметь право определять, кто допускается в их страны”, и также предотвращать проникновение в свои страны лиц, представляющих риск для безопасности, например, исламистов. Этим правом воспользовалось демократически избранное правительство Британии, отказавшееся пропустить на свою территорию 10 тысяч африканских мигрантов из Кале. За это его продолжают позорить про-мигрантские организации типа Pro Asyl. Ответ мигрантов на запрет - атаки против полиции. Этого не должно быть. То, что позволено Британии, а также Франции, должно быть позволено и другим европейским государствам.
Мои исследования в сфере безопасности я начал с утверждения о том, что исламская миграция в Европу несет с собой бесчисленное количество порождающих конфликты осложнений. До кризиса беженцев ситуация также была неспокойной - но не настолько драматической, как сейчас, в 2017. В 2002 году около четырех миллионов мусульман жили в Германии. Более 60% из них были турками, остальные - выходцами с Ближнего Востока и Африки. В последующее десятилетие и до начала кризиса беженцев мусульманское население увеличилось до 5 миллионов. Через год население увеличилось до 6,5 миллионов. Я признаю, что эти цифры - оценочные. Причиной является то, что статистика, предоставляемая властями или неточна, или бесполезна.
В подобных обстоятельствах возникает вопрос: Что делать? “Политика” в научном смысле слова, является проведением определенного курса согласно некоей концепции. Первым предварительным условием создания вменяемой политики в сфере безопасности и миграции является воплощение в жизнь статьи 5, параграфов 1 и 3 германской конституции (свобода слова и исследований). Делать это возможно, только сопротивляясь политкорректности, которая является цензурой. Если свобода мышления и свобода исследований не будут отделены от законов политической корректности, никогда не будет возможно разработать политику, и корреспондирующие с ней политические акции в отношении безопасности и миграции. Необходима политика, сфокусированная на трех следующих сферах:
Первое: жесткий отбор не только для “желательных мигрантов”, но и для лиц, просящих убежища. Ситуация, в которой Германия посылает солдат в Афганистан на войну против Талибана, и одновременно принимает членов Талибана как политических беженцев преследуемых на родине (как об этом сообщал Welt) нереальна и невозможна.
Новые квоты на прием вновь прибывших. Бавария, например, вышла за все рамки. Как объяснил мне правительственный чиновник в федеральной земле существует уже 130 видов классификации беженцев и иммигрантов. Ни одно государство на Земле не в состоянии принимать беженцев без квот. Следующий пример иллюстрирует безумие отсутствия квот: в 2016 году город Гамбург абсорбировал 35 тысяч мигрантов, в то время как Соединенные Штаты всего в два раза больше -70 тысяч.
В-третьих, мигранты и беженцы несут с собой свой взгляд на мир и свои ценностные ориентации. Я сам мусульманин, и я признаю, что исламские ценности диаметрально противоположны принципам германской конституции. В этом контексте я разработал концепцию европейской лидирующей культуры в качестве ориентира и для аборигенов, и для мигрантов. К несчастью, определенные круги в Германии превратили концепцию лидирующей секуляристской европейской культуры в германскую и христианскую идеологию. Это ведет к немедленному блокированию любых попыток ее распространения среди мусульманских мигрантов, которые видят в этом попытки миссионерства.
В интересах демократии и мирного сосуществования с мусульманами, необходимо свободно размышлять об этих угрозах внутреннему миру страны. Вместо этого любая попытка начать дискуссию на эти темы порождает злобное искривление , и инициатора клеймят пропагандистским ярлыком “исламофобия”.
Когда наконец очнутся политики Европы?