"Геркулес" Дюрера
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
В коллекции Нью-Йоркского музея Метрополитен хранится гравюра Дюрера, изображающая Геркулеса. Этой гравюре и связанному с ней изображению Орфея и посвящена статья Эдгара Винда, откуда и позаимствовано все дальнейшее.
Надо сказать, что первый вопрос, возникший у меня при взгляде на гравюру - "почему Геркулес?" Главную роль играет изображённая в центре дама, а мужчина справа - Геркулес - не то помогает ей в нападении на сатира и даму слева, не то наооборот защищает их. И тем не менее, дневники Дюрера называют эту гравюру Геркулесом...
Объяснение женским фигурам можно найти, к примеру у Ксенофонта Афинского. Во второй книге воспоминаний о Сократе Продик рассказывает следующую историю (21-33):
(21) Геракл, говорит он, в пору перехода из детского возраста в юношеский, когда молодые люди уже становятся самостоятельными и видно бывает, по какому пути пойдут они в жизни, - по пути ли добродетели или порока, - Геракл ушел в пустынное место и сидел в раздумье, по которому пути ему идти. (22) Ему представилось, что к нему подходят две женщины высокого роста, - одна миловидная, с чертами врожденного благородства; украшением ей была чистота тела, стыдливость в очах, скромность наружности, белая одежда; другая была упитанная, тучная и мягкотелая; раскрашенное лицо ее казалось на вид белее и румянее, чем оно было в действительности; фигура казалась прямее, чем была от природы; глаза широко раскрыты; одежда такая, чтобы не скрыть красоты молодости; она часто оглядывала себя, наблюдала также, не смотрит ли кто другой на нее, часто обертывалась даже на свою собственную тень.<...>
(26) Выслушав это, Геракл спросил:
- А как тебе имя, женщина?
- Друзья мои, - отвечала она, - зовут меня Счастьем, а ненавистники называют
Порочностью.
Итак, дама в центре - Добродетель, дама слева - Порочность. На это указывает как костюм дам, так и то, что волосы Добродетели покрыты платком, а волосы Порочности уложены в замысловатую причёску.
Начало разгадки предложенной Виндом в петушином шлеме Геркулеса. Петух на латыни gallus, и если изображение петуха не является традиционным атрибутом Геркулеса, то Hercules Gallicus- один из типов изображения героя. Согласно Лукиану, галлы почитали Геркулеса не как героя-силача, но мудреца и оратора, чьи стрелы символизируют слова, силой которых он и побеждал противников. Эта идея очень импонировала гуманистам и не случайно, в шестнадцатом веке изображение галльского Геркулеса встречается регулярно. Следуя описанному Лукианом изображению - вполне возможно не более чем литературному приёму - художники соединяли рот Геркулеса с ушами его последователей.
Французское увлечение галльским Геркулесом, благополучно переименованным в Геркулеса французского достигло апогея при Людовике XIV, когда по заказу Фуке Пьер Пюже создал своего Геркулеса, сегодня находящегося в Лувре. На то, что речь идёт именно о французской разновидности указывает щит с лилиями.
И тем не менее, ни на одном из вышеприведенных изображений Геркулес не носит петушиный шлем, с которого всё началось. По мнению Винда, Дюрер соединяет здесь фигуру Геркулеса с традиционным богом красноречия, которому-то и был посвящен петух - с Меркурием. За счет этого, фигура Геркулеса снижена. По мнению, Винда Дюрер не принимает смешение Геркулеса и Меркурия, и в этом он не одинок: в пьесе Бенедикта Хелидония, поэта и автора стихов к "Сценам из жизни Девы" Дюрера, Добродетель представляет Геркулеса следующими словами: Ille meam factis causam, non voce, probato (да подтвердит он (моё дело) поступками, а не словами - спасибо участникам ru_lingualatina).
Единственная фигура, оставшаяся покамест необъясненной - убегающий маленький мальчик. Очень похожий мальчик изображен на еще одной, уже упомянутой выше гравюре Дюрера - "Орфее" из коллекции Кунстхалле в Гамбурге.
Надпись на свитке гласит "Orfeus der erst puseran", то есть "Орфей - первый педераст". Считалось, что после утраты Эвридики Орфей перестал интересоваться женщинами и обратился к мальчикам. Вот как об этом повествует Овидий ("Метаморфозы", книга десятая, 78-82, перевод С.В.Шервинского):
Вот созвездием Рыб морских заключившийся третий
Год уж Титан завершил, а Орфей избегал неуклонно
Женской любви. Оттого ль, что к ней он желанье утратил
Или же верность хранил - но во многих пылала охота
Соединиться с певцом, и отвергнутых много страдало.
В гравюре с Геркулесом связь между мальчиком и Геркулесом прослеживается благодаря птице, которую держит в руке ребёнок. Винд ссылается на то, что соответствующий глагол упоминается в словаре братьев Гримм (том 12, вторая часть страница 432). К сожалению, несмотря на наличие словаря on-line найти глагол, который бы объяснял вывод Винда мне не удалось. Может быть кто-либо из владеющих немецким сможет мне в этом помочь? Речь идёт о глаголе vogeln (vögeln). Словарь братьев Гримм приводит примеры употребления этого глагола в шестнадцатом веке как в значении "ловить птиц", так и в значении "совокупляться" (большое спасибо - kuzdra). Oсновываясь на классической мифологии у Дюрера были все основания обвинить Геркулеса в педерастии. В еще большей степени подобное обвинение подходило к Геркулесу галльскому - как Птолемей, так и Аристотель указывали на педерастию как на типичный галльский грех. Тем самым отчасти объясняется странное равновесие фигуры Геркулеса, подчёркнутое его жестом: он столь же чужд греху как и его порицанию.
Винд предположил, что популярность этой гравюры в двадцатые годы шестнадцатого века может быть связана с выходом выполненного Эразмом перевода "Геркулеса" Лукиана (1506). Вполне возможно, что как ревностные последователи Лютера, к числу которых относился и Дюрер, так и более умеренные последователи Эразма, видели в этой гравюре сатиру на непротивление последнего.
Так или иначе, под влиянием ли сатиры Дюрера или какого-либо иного художника, возник ответ, приписываемый Гольбейну-младшему, и написанный под влиянием Эразма: "Мартин Лютер, Геркулес Германский" (Цюрих).
Среди "чудовищ", которых поражает Лютер весьма и весьма почитаемые фигуры, такие как Аристотель, Фома Аквинский и Николай Лиранский. Подпись под гравюрой обращает внимание читателя на нос Лютера, служащий виселицей папе. Образ naso suspendere восходит к "Сатирам" Горация (книга первая, сатира шестая; перевод М.Дмитриева):
Нет, Меценат, хоть никто из лидийцев не равен с тобою
Знатностью рода - из всех, на пределах Этрурии живших,
Ибо предки твои, по отцу и по матери, были
Многие в древнее время великих вожди легионов:
Нет! ты орлиный свой нос поднимать перед теми не любишь,
Кто неизвестен, как я, сын раба, получившего волю!
Всё это указывало на гордыню Лютера. И если Геркулес галльский мог приковать - в прямом и переносном смысле слова - своих оппонентов к устам, то Геркулес германский вешал их на своём носу.
Edgar Wind "'Hercules' and 'Orpheus': Two Mock-Heroic Designs by Dürer", Journal of Warburg Institute 2 (1938-39):206-218.
В коллекции Нью-Йоркского музея Метрополитен хранится гравюра Дюрера, изображающая Геркулеса. Этой гравюре и связанному с ней изображению Орфея и посвящена статья Эдгара Винда, откуда и позаимствовано все дальнейшее.
Надо сказать, что первый вопрос, возникший у меня при взгляде на гравюру - "почему Геркулес?" Главную роль играет изображённая в центре дама, а мужчина справа - Геркулес - не то помогает ей в нападении на сатира и даму слева, не то наооборот защищает их. И тем не менее, дневники Дюрера называют эту гравюру Геркулесом...
Объяснение женским фигурам можно найти, к примеру у Ксенофонта Афинского. Во второй книге воспоминаний о Сократе Продик рассказывает следующую историю (21-33):
(21) Геракл, говорит он, в пору перехода из детского возраста в юношеский, когда молодые люди уже становятся самостоятельными и видно бывает, по какому пути пойдут они в жизни, - по пути ли добродетели или порока, - Геракл ушел в пустынное место и сидел в раздумье, по которому пути ему идти. (22) Ему представилось, что к нему подходят две женщины высокого роста, - одна миловидная, с чертами врожденного благородства; украшением ей была чистота тела, стыдливость в очах, скромность наружности, белая одежда; другая была упитанная, тучная и мягкотелая; раскрашенное лицо ее казалось на вид белее и румянее, чем оно было в действительности; фигура казалась прямее, чем была от природы; глаза широко раскрыты; одежда такая, чтобы не скрыть красоты молодости; она часто оглядывала себя, наблюдала также, не смотрит ли кто другой на нее, часто обертывалась даже на свою собственную тень.<...>
(26) Выслушав это, Геракл спросил:
- А как тебе имя, женщина?
- Друзья мои, - отвечала она, - зовут меня Счастьем, а ненавистники называют
Порочностью.
Итак, дама в центре - Добродетель, дама слева - Порочность. На это указывает как костюм дам, так и то, что волосы Добродетели покрыты платком, а волосы Порочности уложены в замысловатую причёску.
Начало разгадки предложенной Виндом в петушином шлеме Геркулеса. Петух на латыни gallus, и если изображение петуха не является традиционным атрибутом Геркулеса, то Hercules Gallicus- один из типов изображения героя. Согласно Лукиану, галлы почитали Геркулеса не как героя-силача, но мудреца и оратора, чьи стрелы символизируют слова, силой которых он и побеждал противников. Эта идея очень импонировала гуманистам и не случайно, в шестнадцатом веке изображение галльского Геркулеса встречается регулярно. Следуя описанному Лукианом изображению - вполне возможно не более чем литературному приёму - художники соединяли рот Геркулеса с ушами его последователей.
Французское увлечение галльским Геркулесом, благополучно переименованным в Геркулеса французского достигло апогея при Людовике XIV, когда по заказу Фуке Пьер Пюже создал своего Геркулеса, сегодня находящегося в Лувре. На то, что речь идёт именно о французской разновидности указывает щит с лилиями.
И тем не менее, ни на одном из вышеприведенных изображений Геркулес не носит петушиный шлем, с которого всё началось. По мнению Винда, Дюрер соединяет здесь фигуру Геркулеса с традиционным богом красноречия, которому-то и был посвящен петух - с Меркурием. За счет этого, фигура Геркулеса снижена. По мнению, Винда Дюрер не принимает смешение Геркулеса и Меркурия, и в этом он не одинок: в пьесе Бенедикта Хелидония, поэта и автора стихов к "Сценам из жизни Девы" Дюрера, Добродетель представляет Геркулеса следующими словами: Ille meam factis causam, non voce, probato (да подтвердит он (моё дело) поступками, а не словами - спасибо участникам ru_lingualatina).
Единственная фигура, оставшаяся покамест необъясненной - убегающий маленький мальчик. Очень похожий мальчик изображен на еще одной, уже упомянутой выше гравюре Дюрера - "Орфее" из коллекции Кунстхалле в Гамбурге.
Надпись на свитке гласит "Orfeus der erst puseran", то есть "Орфей - первый педераст". Считалось, что после утраты Эвридики Орфей перестал интересоваться женщинами и обратился к мальчикам. Вот как об этом повествует Овидий ("Метаморфозы", книга десятая, 78-82, перевод С.В.Шервинского):
Вот созвездием Рыб морских заключившийся третий
Год уж Титан завершил, а Орфей избегал неуклонно
Женской любви. Оттого ль, что к ней он желанье утратил
Или же верность хранил - но во многих пылала охота
Соединиться с певцом, и отвергнутых много страдало.
В гравюре с Геркулесом связь между мальчиком и Геркулесом прослеживается благодаря птице, которую держит в руке ребёнок. Винд ссылается на то, что соответствующий глагол упоминается в словаре братьев Гримм (том 12, вторая часть страница 432). К сожалению, несмотря на наличие словаря on-line найти глагол, который бы объяснял вывод Винда мне не удалось. Может быть кто-либо из владеющих немецким сможет мне в этом помочь? Речь идёт о глаголе vogeln (vögeln). Словарь братьев Гримм приводит примеры употребления этого глагола в шестнадцатом веке как в значении "ловить птиц", так и в значении "совокупляться" (большое спасибо - kuzdra). Oсновываясь на классической мифологии у Дюрера были все основания обвинить Геркулеса в педерастии. В еще большей степени подобное обвинение подходило к Геркулесу галльскому - как Птолемей, так и Аристотель указывали на педерастию как на типичный галльский грех. Тем самым отчасти объясняется странное равновесие фигуры Геркулеса, подчёркнутое его жестом: он столь же чужд греху как и его порицанию.
Винд предположил, что популярность этой гравюры в двадцатые годы шестнадцатого века может быть связана с выходом выполненного Эразмом перевода "Геркулеса" Лукиана (1506). Вполне возможно, что как ревностные последователи Лютера, к числу которых относился и Дюрер, так и более умеренные последователи Эразма, видели в этой гравюре сатиру на непротивление последнего.
Так или иначе, под влиянием ли сатиры Дюрера или какого-либо иного художника, возник ответ, приписываемый Гольбейну-младшему, и написанный под влиянием Эразма: "Мартин Лютер, Геркулес Германский" (Цюрих).
Среди "чудовищ", которых поражает Лютер весьма и весьма почитаемые фигуры, такие как Аристотель, Фома Аквинский и Николай Лиранский. Подпись под гравюрой обращает внимание читателя на нос Лютера, служащий виселицей папе. Образ naso suspendere восходит к "Сатирам" Горация (книга первая, сатира шестая; перевод М.Дмитриева):
Нет, Меценат, хоть никто из лидийцев не равен с тобою
Знатностью рода - из всех, на пределах Этрурии живших,
Ибо предки твои, по отцу и по матери, были
Многие в древнее время великих вожди легионов:
Нет! ты орлиный свой нос поднимать перед теми не любишь,
Кто неизвестен, как я, сын раба, получившего волю!
Всё это указывало на гордыню Лютера. И если Геркулес галльский мог приковать - в прямом и переносном смысле слова - своих оппонентов к устам, то Геркулес германский вешал их на своём носу.
Edgar Wind "'Hercules' and 'Orpheus': Two Mock-Heroic Designs by Dürer", Journal of Warburg Institute 2 (1938-39):206-218.