Толстой стучится
Чччерт. Хотела написать такой пост, чтобы все поняли, кто такой этот глыба-человек Толстой! Пятнадцать добрых минут сидела у компьютера, блеща остроумием, отдавая должное великому, кидая отсылки к другим не менее великим, обликая мысли в пышные и мудрые фразы, навояла приличный такой постиЩЕ. Долго гордилась стройностью своего произведения, логикой повествования и образностью аллегорий. А потом прочла, выделила и удалила, расхохоталась от души и снова пишу.
После очередного прочтения Толстого, все написанное теряет свою серьёзность и доказательность.
Но я же все равно пишу, правильно? Значит, мирюсь со своей мизерностью.
Когда я смотрела "Крейцерову сонату" в кинотеатре, мне назалось, что кресло подо мной безмерно ширится и ноги уже болтаются над полом. Плакала, смеялась, закрывалась, обнажалась, но продолжала смотреть. После фильма я почти физически ощутила, как с сердца слезла оболочка латекса. Откуда она там взялась - не понятно, но она заменяла мне что-то очень важное, образ чувства, что ли...Представляете, что будет со мной, когда я прочту толстовский оригинал. Да я рожу, наверное! Еще не решила что, но определенно что-то новое, непременно то, чего я боюсь, но обязательно - что лежит на поверхности.
Обновление близится. Толстой стучится. А я нарочно не открываю и еще подпираю дверь с внутренней стороны. Почему? Для себя я объяснила это боязнью потерять индивидуальность, стать предсказуемой...я очень обялась стать неинтересной себе. А сейчас поняла, что это тот самый латекс, который я сбросила. Значит, я стала ближе к нему на шаг. Я поняла это, когда попыталась посмотреть в глаза пассажирам метро. Что испытала? То ли стыд, то ли страх, в меньшей степени смущение, до сих пор пытаюсь разобраться в том, что это было. Всполмнила Виталика, для которого улыбнуться с человеком взаимно - огромная работа, не труд - работа.
Нет, Лёша, дело совсем не в том, что ты видишь этих людей в первый и в последний раз. Когда они смотрят на тебя и воспринимают, а то и оценивают, только твою оболочку - за это становиться стыдно. И мерзко порой. Стыдно в большей степени.