источник повышенной опасности
ПИСАТЕЛЬ КАК ВАМПИР
Один мой старший товарищ, мне было пятнадцать, а ему уже целых семнадцать лет, сказал мне:
- Я собираюсь жениться несколько раз. Не меньше трех, а лучше пять или семь.
- Зачем?
- Затем, - серьезно объяснил он, - что я хочу стать писателем. Писатель должен знать жизнь. Но не только ездить на по стране и пробовать разные профессии. Это тоже важно, но этого мало. Самое главное - это получше узнать людей. А как иначе узнаешь человека, если не в семейной жизни? Представляешь себе - жена, а у нее есть отец и мать, братья и сестры, разные родственники. Целый мир другой семьи! И вот я его буду изучать!
- А потом? - спросил я.
- А потом, - сказал он, - а потом разведусь и женюсь еще раз. Я так решил: первая жена у меня будет обязательно дочка военного.
- Зачем? - повторил я.
- По контрасту с моим расхлябанным семейством, ты уж прости, что я так про своих родителей. Я их люблю и обожаю, но надо же правде в глаза смотреть! Папа переводчик, мама редактор, работают дома, завтракают в одиннадцать, ну ты понял. Мне нужен контраст! Дисциплина, строгость, за плечами суровая гарнизонная жизнь, самоотверженная мама -типичная жена офицера, и все такое. Понял?
- Понял.
- А вторая жена - из провинциальной или даже лучше из деревенской семьи, такие добрые работящие, окладистые люди, семья с устоями! С народными традициями! Третья жена, - увлекся мой приятель, - пусть будет из семьи ученых. И сама такая же. Но обязательно чтобы физики или химики. В общем, технари. А то мои родители, да и все наши друзья семьи сплошь гуманитарии. Четвертая - для разнообразия какая-нибудь спортсменка, и чтобы папа ее тренер, и мама чемпионка, и все друзья такие… Дальше я пока не придумал. Может быть, артистка. Но пока не уверен.
Я, конечно, подумал, что это очень нехорошо, потому что я был в общем и целом хороший мальчик, да еще и Канта читал (ну или о Канте читал) в свои пятнадцать лет. «Человек - не средство, а цель»; нельзя использовать человека ради своих интересов.
Я и сейчас так думаю.
***
Но поглядите на биографии писателей! Вряд ли вы найдете что-то доброе и благородное, нежное, семейно-заботливое. Кругом жестокость и мучительство. Одни сплошные страдания приносят писатели своим близким - развод или измена здесь еще самая малая беда (хотя попробуй найди писателя-однолюба или писателя-семьянина с полувековым стажем!). Тут все на свете - нищета, пьянство, скандалы. Даже преступления. Проигрыш всех семейных денег, как у Достоевского, или ежедневный моральный садизм, как у Льва Толстого. Вплоть до доведения до самоубийства.
И все эти кошмарные личности создавали свои бессмертные тексты, как бы питаясь болью и горем своих близких! Иногда кажется, что они нарочно терзали своих жен и прочих родственников, чтобы «получше узнать людей».
Рассказывают, что какой-то древнегреческий художник специально прибил гвоздями к доскам своего раба, сидел рядом и зарисовывал его вплоть до самой его смерти - чтоб изобразить человека, умирающего от невыносимых мучений. Не таков ли и писатель?
Так что же, не бывает писателей, которые безопасны для своих близких? Конечно, бывают! Например, писатели исторические. Или вот я: все мои рассказы и повести - это копание в старых радостях и обидах, сорока- а то и пятидесятилетней давности.
Но если писатель пишет про наше время - берегись!
Один мой старший товарищ, мне было пятнадцать, а ему уже целых семнадцать лет, сказал мне:
- Я собираюсь жениться несколько раз. Не меньше трех, а лучше пять или семь.
- Зачем?
- Затем, - серьезно объяснил он, - что я хочу стать писателем. Писатель должен знать жизнь. Но не только ездить на по стране и пробовать разные профессии. Это тоже важно, но этого мало. Самое главное - это получше узнать людей. А как иначе узнаешь человека, если не в семейной жизни? Представляешь себе - жена, а у нее есть отец и мать, братья и сестры, разные родственники. Целый мир другой семьи! И вот я его буду изучать!
- А потом? - спросил я.
- А потом, - сказал он, - а потом разведусь и женюсь еще раз. Я так решил: первая жена у меня будет обязательно дочка военного.
- Зачем? - повторил я.
- По контрасту с моим расхлябанным семейством, ты уж прости, что я так про своих родителей. Я их люблю и обожаю, но надо же правде в глаза смотреть! Папа переводчик, мама редактор, работают дома, завтракают в одиннадцать, ну ты понял. Мне нужен контраст! Дисциплина, строгость, за плечами суровая гарнизонная жизнь, самоотверженная мама -типичная жена офицера, и все такое. Понял?
- Понял.
- А вторая жена - из провинциальной или даже лучше из деревенской семьи, такие добрые работящие, окладистые люди, семья с устоями! С народными традициями! Третья жена, - увлекся мой приятель, - пусть будет из семьи ученых. И сама такая же. Но обязательно чтобы физики или химики. В общем, технари. А то мои родители, да и все наши друзья семьи сплошь гуманитарии. Четвертая - для разнообразия какая-нибудь спортсменка, и чтобы папа ее тренер, и мама чемпионка, и все друзья такие… Дальше я пока не придумал. Может быть, артистка. Но пока не уверен.
Я, конечно, подумал, что это очень нехорошо, потому что я был в общем и целом хороший мальчик, да еще и Канта читал (ну или о Канте читал) в свои пятнадцать лет. «Человек - не средство, а цель»; нельзя использовать человека ради своих интересов.
Я и сейчас так думаю.
***
Но поглядите на биографии писателей! Вряд ли вы найдете что-то доброе и благородное, нежное, семейно-заботливое. Кругом жестокость и мучительство. Одни сплошные страдания приносят писатели своим близким - развод или измена здесь еще самая малая беда (хотя попробуй найди писателя-однолюба или писателя-семьянина с полувековым стажем!). Тут все на свете - нищета, пьянство, скандалы. Даже преступления. Проигрыш всех семейных денег, как у Достоевского, или ежедневный моральный садизм, как у Льва Толстого. Вплоть до доведения до самоубийства.
И все эти кошмарные личности создавали свои бессмертные тексты, как бы питаясь болью и горем своих близких! Иногда кажется, что они нарочно терзали своих жен и прочих родственников, чтобы «получше узнать людей».
Рассказывают, что какой-то древнегреческий художник специально прибил гвоздями к доскам своего раба, сидел рядом и зарисовывал его вплоть до самой его смерти - чтоб изобразить человека, умирающего от невыносимых мучений. Не таков ли и писатель?
Так что же, не бывает писателей, которые безопасны для своих близких? Конечно, бывают! Например, писатели исторические. Или вот я: все мои рассказы и повести - это копание в старых радостях и обидах, сорока- а то и пятидесятилетней давности.
Но если писатель пишет про наше время - берегись!