Oct 05, 2019 13:13
РЕЖИССЕР И ДЕВУШКА
Недавно разговаривал со своим приятелем - вполне состоявшимся драматургом, хотя пик его успеха уже прошел.
Я вспомнил о своем театральном опыте.
Я рассказал ему, что когда-то давно тоже писал пьесы, и как моей пьесой заинтересовался один прекрасный и довольно известный режиссер (когда я назвал его фамилию, мой приятель воскликнул: «Ого!»). Режиссер сказал, что ему нравится. Сказал, что это по-настоящему интересно. И он сказал, что будет это ставить! Я был на седьмом небе. С режиссером мы жили по соседству, и он стал заходить ко мне в гости, и я к нему тоже, мы говорили о всяком-разном, но преимущественно о театре, о моей пьесе. Жена режиссера говорила мне с некоторым удивлением: «Слушай, с ума сойти, он всегда бегает от авторов, - а с тобой вдруг такая любовь, наверное, ты на самом деле что-то классное написал?» Я просто млел и таял от этих разговоров.
Но дело кончилось ничем. Или ничем не кончилось, как правильно сказать? Он стал исчезать. Даже не исчезать, а как-то так: «Жуткая суета, старик, давай мы позже вернемся к этой теме, сейчас мне чуточку не до того, ты прости…». Так все и ушло, растаяло. Потом, через много лет, я все-таки у него спросил:
- Ты же говорил, что хочешь ставить мою пьесу? Ты ведь правду говорил?
- Конечно, правду, - сказал он и улыбнулся. - Зачем мне было врать? Ты же не член ЦК партии, не секретарь Союза писателей, чтоб говорить «да, да, конечно», а потом как-то увиливать. Я правда хотел ее поставить.
- Ну и что тебе помешало? Или - кто?
- Я хотел, - сказал он. - Я правда хотел. Даже в голове крутил, как буду ставить… А потом расхотел.
- Как?
- Да так как-то. Хотел-хотел, и вдруг расхотел. У тебя что, никогда так не было?
Я что-то пробормотал в ответ, вроде «ну да, наверное».
На том мы и расстались.
***
Я сказал своему приятелю, что все это в высшей степени странно.
Он, однако, возразил:
Представь себе, - сказал он, - Представь себе меня вот в том примерно возрасте, когда ты писал пьесы - то есть лет в тридцать с небольшим. Я тогда еще был инженером в своем «почтовом ящике». Представь себе, как я знакомлюсь с прекрасной девушкой. Мы впервые встречаемся в гостях у общих знакомых, между нами пробегает некая искра, я ее иду провожать, мы долго стоим у ее подъезда, я беру ее телефон, звоню назавтра, через пару дней мы идем в кино, потом в кафе, в театр, вот мы уже целуемся, и вот наконец она зовет меня к себе домой. Я знаю, что она живет с мамой, и вот сегодня мама уехала к сестре в Ленинград. Я покупаю букет, вино и торт, я принимаю душ, надеваю лучшую рубашку - и вот я у нее. Уже в прихожей я ее целую, вдыхаю чудесный запах только что вымытой головы, наглаженной блузки и тонких духов, у меня кружится голова, я хочу ее схватить и потащить туда, где какой-нибудь диван или хотя бы ковер… Но я же интеллигентный человек. Она, оторвавшись от поцелуя, вся уже румяная, ведет меня в комнату. Уютная квартира, в гостиной на столе чайник, вазочка конфет, красивые чашки: скромно, но изящно. Дверь в смежную комнату приоткрыта. Там виднеется край кровати. Ну просто как в кино. Она ставит букет в вазу, торт и вино на стол, мы садимся, я открываю бутылку, мы пьем, закусываем тортом, весело болтаем, бесстыдно глядя друг на друга, как бы в предвкушении того, что вот-вот должно произойти, и вдруг она говорит:
- Ого. Уже одиннадцать без четверти. Тебе, наверное, пора?
- Что? - меня как будто по башке ударили.
- Мне завтра вставать в полседьмого… И тебе, наверное, тоже?
Поднимается со стула и ждет, когда я двинусь к выходу.
Повторяю: я интеллигентный человек. Я вообще никогда не настаивал на сексе. Ни напором, ни уговорами, ни водкой, ни тем более силой. Да - да. Нет - нет. Прочее же от лукавого, как сказано в Писании.
Поцеловал ей ручку, она поцеловала меня в щечку, и я ушел.
Разумеется, я ей больше ни разу не звонил. Но через много-много лет я случайно ее встретил и все-таки спросил:
- Помнишь наш последний вечер?
- Когда… А что там было? - она явно не помнила.
Но я напомнил.
- А… - сказала она и улыбнулась. - Да, да. Да, конечно!
- Но только скажи, почему?
- Как-то так вышло, - сказала она. - Просто расхотела. Честное слово, я очень хотела, когда тебя позвала, я вся обмечталась. Все приготовила. Новенькая простынка, батистовые наволочки, смешно. А потом вдруг расхотела. Сама не знаю, почему.
***
«Так что режиссеры, - мой приятель поднял палец, - это создания хрупкие, нежные и своенравные, как девушки в поисках любви. А девушки - капризны и требовательны, как режиссеры в поисках пьесы. Понимание этого факта, - наставительно завершил он, - есть залог успеха как на театре, так и у девушек».