а теперь о добром, о хорошем
СОЧУВСТВЕННОЕ
говорить о повешенном может только веревка,
но она всё молчит. Надо думать, неловко
ей, шершавой и жесткой, вспоминать его нежную шею,
позвонки, и ложбинку, и кудряшку над нею.
и веревка завидует горько сестрице своей гильотине,
что сверкает косым синеватым прищуром, глазея в корзину,
и любуется срезом аккуратным и точным,
и на ивовой ручке вдруг набухшею почкой.
всех тоскливее пуле, которая вдаль улетела,
не сумев угнездиться в навылет простреленном теле.
а еще я сочувствую скорому яду,
чей изысканный вкус заглушён шоколадом.
говорить о повешенном может только веревка,
но она всё молчит. Надо думать, неловко
ей, шершавой и жесткой, вспоминать его нежную шею,
позвонки, и ложбинку, и кудряшку над нею.
и веревка завидует горько сестрице своей гильотине,
что сверкает косым синеватым прищуром, глазея в корзину,
и любуется срезом аккуратным и точным,
и на ивовой ручке вдруг набухшею почкой.
всех тоскливее пуле, которая вдаль улетела,
не сумев угнездиться в навылет простреленном теле.
а еще я сочувствую скорому яду,
чей изысканный вкус заглушён шоколадом.