а теперь - дискотека!
ПЕЙЗАЖ ПОСЛЕ БИТВЫ
История русской советской литературы - точнее, история разгрома, а также сдачи и гибели уцелевших остатков русской литературы - еще не написана. Стыдно называть литературой рыдания и попискивания, которые слышались в ходе этой катастрофы. При всем сочувствии к ее жертвам. Но давать совпису фору за то, что он жил при советах - так же глупо, как давать фору графоману за то, что он пишет после тяжелого трудового дня.
Интим с властью - вот что опошлило советскую литературу до полного бесстыдства. Ни у какого русского и, пожалуй, европейского писателя нет ничего похожего на тот вездесущий, масштабный, обожаемый образ власти, который создала советская литература. Не найдешь бесчисленных Лениных и Сталиных, а также секретарей обкомов, райкомов и заводских парткомов. Представьте себе тему сочинения: «Образ Александра II в русской прозе 1860-70-х гг.». Даже смешно. А то же самое про совписов - да милое дело!
Поразителен гомоэротизм советской литературы, эта страстная, почти плотская влюбленность в вождя. Чуковский в своих дневниках договорился до того, что Сталин - женственно прекрасен. Пастернак пишет Сталину, «повинуясь чему-то тайному, что привязывает меня к Вам».
Совпис целиком захвачен советской властью, пронизан ее проблемами; он воспринимает их, как свои собственные, задушевные. Повести Юрия Трифонова осуждались глупыми критиками за приземленность и бытовизм. Напрасно! Весь цикл его «московских повестей» - это сведение счетов между ленинской гвардией и сталинцами. Причем Трифонов стоит на стороне первых, на стороне расстрельщиков и террористов первого призыва.
Сейчас начинаем потихоньку выбираться.
Сегодняшнее фестивальное, то есть чуть легкомысленное бытование литературы, без зряшных и претенциозных попыток ответить на все проклятые вопросы - это всего лишь возвращение нормальности.
Фестиваль, и особенно литературный интернет, смягчает идейные противостояния. Становится средством массовой психотерапии. Учит выражать боль и ярость не ножом и бомбой, а словами. Выразить в звуке всю меру страданий своих. Я читал недавно, что на конкурс «Дебют» (до 25 лет должно быть автору) поступило 400.000 работ. Целый областной город. Почти полмиллиона молодых людей спасены от тупой и опасной злобы. Это очень хорошо. Это великолепный культурный итог.
Правда, надо учесть, что в ходе такой самотерапии редко создаются тексты, которые выдерживают проверку временем и/или широкой аудиторией. Ну и что?
Литературы от этого не убудет.
(длинная и злая колонка на Частном Корреспонденте)http://www.chaskor.ru/article/petr_minaev_avtor_tihogo_dona_14090
История русской советской литературы - точнее, история разгрома, а также сдачи и гибели уцелевших остатков русской литературы - еще не написана. Стыдно называть литературой рыдания и попискивания, которые слышались в ходе этой катастрофы. При всем сочувствии к ее жертвам. Но давать совпису фору за то, что он жил при советах - так же глупо, как давать фору графоману за то, что он пишет после тяжелого трудового дня.
Интим с властью - вот что опошлило советскую литературу до полного бесстыдства. Ни у какого русского и, пожалуй, европейского писателя нет ничего похожего на тот вездесущий, масштабный, обожаемый образ власти, который создала советская литература. Не найдешь бесчисленных Лениных и Сталиных, а также секретарей обкомов, райкомов и заводских парткомов. Представьте себе тему сочинения: «Образ Александра II в русской прозе 1860-70-х гг.». Даже смешно. А то же самое про совписов - да милое дело!
Поразителен гомоэротизм советской литературы, эта страстная, почти плотская влюбленность в вождя. Чуковский в своих дневниках договорился до того, что Сталин - женственно прекрасен. Пастернак пишет Сталину, «повинуясь чему-то тайному, что привязывает меня к Вам».
Совпис целиком захвачен советской властью, пронизан ее проблемами; он воспринимает их, как свои собственные, задушевные. Повести Юрия Трифонова осуждались глупыми критиками за приземленность и бытовизм. Напрасно! Весь цикл его «московских повестей» - это сведение счетов между ленинской гвардией и сталинцами. Причем Трифонов стоит на стороне первых, на стороне расстрельщиков и террористов первого призыва.
Сейчас начинаем потихоньку выбираться.
Сегодняшнее фестивальное, то есть чуть легкомысленное бытование литературы, без зряшных и претенциозных попыток ответить на все проклятые вопросы - это всего лишь возвращение нормальности.
Фестиваль, и особенно литературный интернет, смягчает идейные противостояния. Становится средством массовой психотерапии. Учит выражать боль и ярость не ножом и бомбой, а словами. Выразить в звуке всю меру страданий своих. Я читал недавно, что на конкурс «Дебют» (до 25 лет должно быть автору) поступило 400.000 работ. Целый областной город. Почти полмиллиона молодых людей спасены от тупой и опасной злобы. Это очень хорошо. Это великолепный культурный итог.
Правда, надо учесть, что в ходе такой самотерапии редко создаются тексты, которые выдерживают проверку временем и/или широкой аудиторией. Ну и что?
Литературы от этого не убудет.
(длинная и злая колонка на Частном Корреспонденте)http://www.chaskor.ru/article/petr_minaev_avtor_tihogo_dona_14090