Читая "Таис Афинскую" - 1
"... К Александру и Таис, которая ехала чуть приотстав, потрясенная
увиденным, подъехал взволнованный Птолемей.
- Как они могли разрушить прекрасные Афины - храмы, стои, фонтаны!
Зачем? - спросила в свою очередь Таис.
Александр искоса глянул на Птолемея.
- Что тут ответит мой лучший наблюдатель стран и государств?
- Очень просто, великий царь!
Непривычное титулование не ускользнуло от гетеры.
- Очень просто, - повторил Птолемей, - прекрасное служит опорой души
народа. Сломив его, разбив, разметав, мы ломаем устои, заставляющие людей
биться и отдавать за родину жизни. На изгаженном, вытоптанном месте не
вырастет любви к своему народу, своему прошлому, воинского мужества и
гражданской доблести. Забыв о своем славном прошлом, народ обращается в
толпу оборванцев, жаждущих лишь набить брюхо и выпить вина!
- Отлично, друг! - воскликнул Александр. - Ты разве не согласна? -
обратился он к гетере.
- Птолемей прав, как обычно, но не во всем. Ксеркс прошел с
разрушениями и пожарами через всю Аттику и сжег Акрополь. На следующий год
его сатрап Мардоний пришел в Афины и сжег то, что уцелело от Ксеркса.
Птолемей прав - Мардоний жег и разрушал прежде всего храмы, стои и галереи
скульптур и картин. Но мои соотечественники не стали ничего
восстанавливать: обрушенные стены, почерневшие колонны, разбитые статуи,
даже головешки пожарищ оставались до той поры, пока персы не были изгнаны
из Эллады. Черные раны на нашей прекрасной земле укрепляли их ненависть и
ярость в боях с азиатскими завоевателями. И в битве при Платее они
сокрушили их - через долгих тридцать лет! И вот появились Перикл, Аспазия,
Фидий, и был создан Парфенон!
- Ты хочешь сказать, что не только само прекрасное, но и лицезренье
его поруганья укрепляет душу в народе? - спросил Александр.
- Именно так, царь, - ответила Таис. - Но только в том случае, если
народ, сотворивший красоту своей земли, накопивший прекрасное, понимает,
чего он лишился!.."
увиденным, подъехал взволнованный Птолемей.
- Как они могли разрушить прекрасные Афины - храмы, стои, фонтаны!
Зачем? - спросила в свою очередь Таис.
Александр искоса глянул на Птолемея.
- Что тут ответит мой лучший наблюдатель стран и государств?
- Очень просто, великий царь!
Непривычное титулование не ускользнуло от гетеры.
- Очень просто, - повторил Птолемей, - прекрасное служит опорой души
народа. Сломив его, разбив, разметав, мы ломаем устои, заставляющие людей
биться и отдавать за родину жизни. На изгаженном, вытоптанном месте не
вырастет любви к своему народу, своему прошлому, воинского мужества и
гражданской доблести. Забыв о своем славном прошлом, народ обращается в
толпу оборванцев, жаждущих лишь набить брюхо и выпить вина!
- Отлично, друг! - воскликнул Александр. - Ты разве не согласна? -
обратился он к гетере.
- Птолемей прав, как обычно, но не во всем. Ксеркс прошел с
разрушениями и пожарами через всю Аттику и сжег Акрополь. На следующий год
его сатрап Мардоний пришел в Афины и сжег то, что уцелело от Ксеркса.
Птолемей прав - Мардоний жег и разрушал прежде всего храмы, стои и галереи
скульптур и картин. Но мои соотечественники не стали ничего
восстанавливать: обрушенные стены, почерневшие колонны, разбитые статуи,
даже головешки пожарищ оставались до той поры, пока персы не были изгнаны
из Эллады. Черные раны на нашей прекрасной земле укрепляли их ненависть и
ярость в боях с азиатскими завоевателями. И в битве при Платее они
сокрушили их - через долгих тридцать лет! И вот появились Перикл, Аспазия,
Фидий, и был создан Парфенон!
- Ты хочешь сказать, что не только само прекрасное, но и лицезренье
его поруганья укрепляет душу в народе? - спросил Александр.
- Именно так, царь, - ответила Таис. - Но только в том случае, если
народ, сотворивший красоту своей земли, накопивший прекрасное, понимает,
чего он лишился!.."