Как я полюбила Матисса
Это было осенью 1976 года, во время производственной практики. Я проходила ее в отделе графики ГМИИ. Больше всего мне нравился сам старый уютный особняк Глебовой, который по старинке именовали Гравюрным кабинетом. Обитали в нем люди тихие и интеллигентные. Рядом с ними я иногда чувствовала себя просто слоном в посудной лавке, хотя занималась только тем, что мне поручали, и раза два в день позволяла себе задать какие-то вопросы Наталии Ивановне Александровой, моему руководителю. Дни проходили за сверкой размеров рисунков, переносом сведений из инвентарных книг на карточки и прочей однообразной работой. Иногда выпадало счастье посмотреть и на сами рисунки. Место мое было в «читальном» зале у окна. И вот в какой-то из дней понадобился зал, мне сказали, что я могу быть свободна, а могу и остаться на встречу с Делекторской, секретарем Матисса. Я осталась. Минут через десять появилась Лидия Николаевна. Больше всего меня тогда поразили две вещи. Когда она улыбалась, то на щеках пожилой женщины появлялись ямочки, а не морщинки. Ей было тогда 66 лет, но она по-прежнему искрилась обаянием. А самое главное - было ощущение, что я ее давно и хорошо знаю. Я вдруг поняла, что это знание дают мне ее изображения, которые всегда казались предельно условными. Как, например, вот этот портрет, подаренный Эрмитажу:
Мне и в голову не приходило, что по таким лаконичным изображениям можно не просто узнать человека, но и прикоснуться к чему-то сокровенному в его душе:
http://www.henri-matisse.net/drawings/drab.jpg
Это «открытие» и стало для меня «ключиком» к творчеству Матисса. Сделались понятны его слова: «Я не могу копировать натуру, которую должен интерпретировать. Даже отступая от натуры, художник должен быть убежден, что делает это в целях более полной ее передачи... Точность не есть правда».
http://www.henri-matisse.net/drawings/drac.jpg
А так на Делекторскую Матисс смотрел через объектив:
http://www.henri-matisse.net/graphics/lydia%20with%20dress.jpg
Вернемся к самой встрече. Делекторская отвечала на вопросы музейных хранителей. Они были не о ее отношениях с художником, а о том, как он работал. Мне запомнились две темы - об иллюстрациях и о декупажах, наклейках, которые он стал делать, когда уже не мог работать кистью. Лидия Николаевна рассказывала, как красила гуашью листы, из которых Матисс большими портняжьими ножницами без всякого рисунка вырезал детали больших панно. Так появилась в 1952 году монументальная «Печаль короля». Здесь есть намек на какой-то сюжет. Женщина-танцовщица невольно ассоциируется со смертью. Белое, черное, режущие зигзаги. Восточная сказка, желтые листья, осень жизни…
http://www.henri-matisse.net/paintings/TASCHEN240.jpg
А весна Матисса - «Красная комната» 1908 года. Она живет сейчас в Эрмитаже. В декабрьский день, когда я стояла у картины, она грела, сияя насыщенными цветами. Цветущий миндаль за окном, рассыпанные по траве анемоны. Ожившие цветы и побеги на обоях и скатерти:
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/D3D9R$NDHMFWQT3_403.jpg
Картина как восточный ковер, а арабески как живые существа. Перед нами россыпи чистых цветов, объем превращается в плоскость, предмет - в знак:
Фон скатерти и обоев в этой комнате когда-то был голубым. Красный лег поверх голубого:
Рядом с этой картиной в эрмитажном зале висит «Натюрморт с голубой скатертью» 1909 года, той самой, что когда-то лежала на столе в «Красной комнате»:
Через сорок лет синие арабески оживут в декупажах Матисса. «Синяя обнаженная с развевающимися на ветру волосами» - один из самых знаменитых листов.
«Наверное, искусство не знает другого такого художника, как Матисс, - художника естественности и гармонии. Однако нельзя не упомянуть еще одно необходимое качество, без которого Матисса и представить нельзя: чувственную полноту. Странным образом, это один из самых чувственных художников, художник, у которого чувственность подведена к последней грани. <…> Его искусство чувственно всегда - ибо это естественно. Обнаженное женское тело он внимательно и с удовольствием изучает. Так что ж с того. Оно действительно заслуживает изучения и действительно доставляет удовольствие. Кстати, его чувственность заключена в отношении и потому может быть вызвана также соотношением цветов или предметов. Одна из причин его увлечения декупажами, по его же словам, заключалась в том, что он имел дело с материально понятым цветом, что он мог врезаться в него ножницами, что рисунок образуется краем вырезанной фигуры».
/Р.Б.Климов. Теория стадиального развития искусства и статьи. М., 2002, с.312./
http://www.henri-matisse.net/paintings/mpm_71.jpg
Синяя обнаженная - родственница матиссовских танцовщиц. Танец, который когда-то обрел свою законченную форму в панно для особняка С.И.Щукина, мы встречаем еще в нескольких работах художника. Одна из них - в Эрмитаже. «Просто я очень люблю танец, - говорил Матисс. - Удивительная вещь - танец: жизнь и ритм. Мне легко жить с танцем».
/Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.61/
Танец в мастерской становится частью натюрморта, раздвигая границы уютного мира. Фигуры танцовщиц сплетаются с летними цветами, стоящими в вазах на столе:
В натюрморте 1910 года на красном комоде, рядом с предметами и зеленым побегом, вольготно расположилась розовая статуэтка:
Да статуэтка ли это? Среди предметов она совершенно живая:
Обнаженная на комоде предваряет многочисленных одалисок и натурщиц в картинах и графических работах художника следующих десятилетий. Больше всего из этих произведений люблю графическую серию «Художник и модель». Вот что сам Матисс говорил о подобных работах: «...Я всегда считал рисунок не упражнением для обретения особых навыков, а в первую очередь - средством выражения интимных чувств и передачи своего душевного состояния; но средством упрощенным, которое может придать экспресии спонтанность и простоту, позволяющие ей легко захватить душу зрителя.
Мои модели, человеческие фигуры, никогда не бывают статистами в интерьере. Они - главная тема моей работы. Я целиком завишу от своей модели, которую изучаю, когда она свободна от позирования, и лишь затем я решаюсь выбрать для нее позу, более всего соответствующую ее существу. Когда я беру новую модель, я вижу подходящую для нее позу тогда, когда она находится в состоянии расслабленности и покоя, и я становлюсь рабом этой позы. Я работаю с этими девушками иногда помногу лет, пока не иссякнет интерес. Мои пластические знаки, возможно, выражают их душевное состояние (слово, которое я не люблю), интересующее меня безотчетно, что же еще может меня интересовать? Их формы не всегда совершенны, но всегда выразительны. Чувственный интерес, который они у меня вызывают, проявляется не только в изображении их тела, но часто в линиях или в особых валёрах на холсте или листе бумаги, создающих его оркестровку, его архитектонику. Но не все это замечают. Может быть, это высочайшее наслаждение, не всем еще доступное».
/ Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.159/
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/W05CF3R6NA9NHR673.jpg
Вернемся к эрмитажным холстам. В натюрморте с букетом цветов каллы смотрятся очень эротично. А пространство комнаты раздвигается то ли окном, то ли картиной.
Герой другого натюрморта 1912 года - букет ирисов. Границы пространства здесь расширяет зеркало.
Мир Матисса един - женщины, цветы, произведения искусства, обычные предметы живут в нем по одним законам. И еще этот мир «демократичен», его как-то трудно напрямую соотнести с модными тенденциями того или другого десятилетия XX века. Гораздо важнее другое - художник меняется на протяжении этих десятилетий, но его работы перекликаются через годы и жанровые границы. У Матисса не было работ «на злобу дня», не было предметов и тел, завораживающих своим натурализмом. Его простые вещи, благодаря самоценности цвета и линий, становились в картинах и рисунках духовными сущностями.
Среди его последних декупажей огромный «Сноп». Размеры этой наклейки: 294х350 см.Что это: сноп света, фейерферк, букет цветов? Понятнее другое - это образ радости, порыва и движения с оттенком тревоги и печали. Как и во всем своем творчестве, художник отталкивается от реальных мотивов и воспаряет к небесам.
http://www.henri-matisse.net/paintings/cutout_a.jpg
Напоследок слова самого Матисса: «Для того чтобы творчество стало столь же плодотворным и талантливым, полным такого же внутреннего трепета, такой же блистательной красоты, которой обладают произведения природы, нужны большая любовь, способная вдохновить и поддержать усилия, направленные на поиск истины, безграничное великодушие и полный отказ от всего суетного. Это и является условием, необходимым для рождения любого произведения искусства.
/ Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.111/
Мне и в голову не приходило, что по таким лаконичным изображениям можно не просто узнать человека, но и прикоснуться к чему-то сокровенному в его душе:
http://www.henri-matisse.net/drawings/drab.jpg
Это «открытие» и стало для меня «ключиком» к творчеству Матисса. Сделались понятны его слова: «Я не могу копировать натуру, которую должен интерпретировать. Даже отступая от натуры, художник должен быть убежден, что делает это в целях более полной ее передачи... Точность не есть правда».
http://www.henri-matisse.net/drawings/drac.jpg
А так на Делекторскую Матисс смотрел через объектив:
http://www.henri-matisse.net/graphics/lydia%20with%20dress.jpg
Вернемся к самой встрече. Делекторская отвечала на вопросы музейных хранителей. Они были не о ее отношениях с художником, а о том, как он работал. Мне запомнились две темы - об иллюстрациях и о декупажах, наклейках, которые он стал делать, когда уже не мог работать кистью. Лидия Николаевна рассказывала, как красила гуашью листы, из которых Матисс большими портняжьими ножницами без всякого рисунка вырезал детали больших панно. Так появилась в 1952 году монументальная «Печаль короля». Здесь есть намек на какой-то сюжет. Женщина-танцовщица невольно ассоциируется со смертью. Белое, черное, режущие зигзаги. Восточная сказка, желтые листья, осень жизни…
http://www.henri-matisse.net/paintings/TASCHEN240.jpg
А весна Матисса - «Красная комната» 1908 года. Она живет сейчас в Эрмитаже. В декабрьский день, когда я стояла у картины, она грела, сияя насыщенными цветами. Цветущий миндаль за окном, рассыпанные по траве анемоны. Ожившие цветы и побеги на обоях и скатерти:
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/D3D9R$NDHMFWQT3_403.jpg
Картина как восточный ковер, а арабески как живые существа. Перед нами россыпи чистых цветов, объем превращается в плоскость, предмет - в знак:
Фон скатерти и обоев в этой комнате когда-то был голубым. Красный лег поверх голубого:
Рядом с этой картиной в эрмитажном зале висит «Натюрморт с голубой скатертью» 1909 года, той самой, что когда-то лежала на столе в «Красной комнате»:
Через сорок лет синие арабески оживут в декупажах Матисса. «Синяя обнаженная с развевающимися на ветру волосами» - один из самых знаменитых листов.
«Наверное, искусство не знает другого такого художника, как Матисс, - художника естественности и гармонии. Однако нельзя не упомянуть еще одно необходимое качество, без которого Матисса и представить нельзя: чувственную полноту. Странным образом, это один из самых чувственных художников, художник, у которого чувственность подведена к последней грани. <…> Его искусство чувственно всегда - ибо это естественно. Обнаженное женское тело он внимательно и с удовольствием изучает. Так что ж с того. Оно действительно заслуживает изучения и действительно доставляет удовольствие. Кстати, его чувственность заключена в отношении и потому может быть вызвана также соотношением цветов или предметов. Одна из причин его увлечения декупажами, по его же словам, заключалась в том, что он имел дело с материально понятым цветом, что он мог врезаться в него ножницами, что рисунок образуется краем вырезанной фигуры».
/Р.Б.Климов. Теория стадиального развития искусства и статьи. М., 2002, с.312./
http://www.henri-matisse.net/paintings/mpm_71.jpg
Синяя обнаженная - родственница матиссовских танцовщиц. Танец, который когда-то обрел свою законченную форму в панно для особняка С.И.Щукина, мы встречаем еще в нескольких работах художника. Одна из них - в Эрмитаже. «Просто я очень люблю танец, - говорил Матисс. - Удивительная вещь - танец: жизнь и ритм. Мне легко жить с танцем».
/Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.61/
Танец в мастерской становится частью натюрморта, раздвигая границы уютного мира. Фигуры танцовщиц сплетаются с летними цветами, стоящими в вазах на столе:
В натюрморте 1910 года на красном комоде, рядом с предметами и зеленым побегом, вольготно расположилась розовая статуэтка:
Да статуэтка ли это? Среди предметов она совершенно живая:
Обнаженная на комоде предваряет многочисленных одалисок и натурщиц в картинах и графических работах художника следующих десятилетий. Больше всего из этих произведений люблю графическую серию «Художник и модель». Вот что сам Матисс говорил о подобных работах: «...Я всегда считал рисунок не упражнением для обретения особых навыков, а в первую очередь - средством выражения интимных чувств и передачи своего душевного состояния; но средством упрощенным, которое может придать экспресии спонтанность и простоту, позволяющие ей легко захватить душу зрителя.
Мои модели, человеческие фигуры, никогда не бывают статистами в интерьере. Они - главная тема моей работы. Я целиком завишу от своей модели, которую изучаю, когда она свободна от позирования, и лишь затем я решаюсь выбрать для нее позу, более всего соответствующую ее существу. Когда я беру новую модель, я вижу подходящую для нее позу тогда, когда она находится в состоянии расслабленности и покоя, и я становлюсь рабом этой позы. Я работаю с этими девушками иногда помногу лет, пока не иссякнет интерес. Мои пластические знаки, возможно, выражают их душевное состояние (слово, которое я не люблю), интересующее меня безотчетно, что же еще может меня интересовать? Их формы не всегда совершенны, но всегда выразительны. Чувственный интерес, который они у меня вызывают, проявляется не только в изображении их тела, но часто в линиях или в особых валёрах на холсте или листе бумаги, создающих его оркестровку, его архитектонику. Но не все это замечают. Может быть, это высочайшее наслаждение, не всем еще доступное».
/ Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.159/
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/W05CF3R6NA9NHR673.jpg
Вернемся к эрмитажным холстам. В натюрморте с букетом цветов каллы смотрятся очень эротично. А пространство комнаты раздвигается то ли окном, то ли картиной.
Герой другого натюрморта 1912 года - букет ирисов. Границы пространства здесь расширяет зеркало.
Мир Матисса един - женщины, цветы, произведения искусства, обычные предметы живут в нем по одним законам. И еще этот мир «демократичен», его как-то трудно напрямую соотнести с модными тенденциями того или другого десятилетия XX века. Гораздо важнее другое - художник меняется на протяжении этих десятилетий, но его работы перекликаются через годы и жанровые границы. У Матисса не было работ «на злобу дня», не было предметов и тел, завораживающих своим натурализмом. Его простые вещи, благодаря самоценности цвета и линий, становились в картинах и рисунках духовными сущностями.
Среди его последних декупажей огромный «Сноп». Размеры этой наклейки: 294х350 см.Что это: сноп света, фейерферк, букет цветов? Понятнее другое - это образ радости, порыва и движения с оттенком тревоги и печали. Как и во всем своем творчестве, художник отталкивается от реальных мотивов и воспаряет к небесам.
http://www.henri-matisse.net/paintings/cutout_a.jpg
Напоследок слова самого Матисса: «Для того чтобы творчество стало столь же плодотворным и талантливым, полным такого же внутреннего трепета, такой же блистательной красоты, которой обладают произведения природы, нужны большая любовь, способная вдохновить и поддержать усилия, направленные на поиск истины, безграничное великодушие и полный отказ от всего суетного. Это и является условием, необходимым для рождения любого произведения искусства.
/ Цитата из кн.: Ксавье Жирар. Матисс. М., 2001, с.111/