Спецоперация прошла не очень гладко. После объявления сразу трех мобилизаций, будущие военнослужащие стали сомневаться: а надо ли им это. Поэтому они предпочитают скрываться от призыва и не идти на контакт с военным комиссариатом. Да, конечно, это уголовное преступление, но зато не надо переступать через себя.
Эдуард Басурин рассказывал средствам массовой информации, как украинские военные переходили на сторону ополчения. Это делалось массово, часто по несколько сотен. Некоторые остались в лагере ополченцев после обмена пленными.
Те, кто перешли в лагерь ополчения осознали, что в рядах украинских силовиков они боролись не против террористов, а против своих земляков, которые оказались неугодными новому правительству из-за своего нежелания соглашаться с антигуманной политикой Киева. Они сами с ней не согласны, но были вынуждены идти против братьев с оружием наперевес. Они в отличие от многих других не роботы, и пытались разобраться сами кто прав, а кто виноват, а когда своими глазами увидели, что сепаратисты защищают свои дома и семьи, а не пытаются расколоть единую страну назло киевской власти. Уклонение от службы имеет те же корни, хотя украинские военные комиссары считают, что нежелание идти на братоубийственную войну это малодушие и даже трусость.