Иудейские рассказы
Взято у granovskiy
Кажется в 2000 году меня пригласили в Иркутск провести Пасхальный седер для еврейской общины города. Предполагалось, что придет около 500 человек участвовать в праздничном мероприятии, которое я должен был провести. Но рассказ не о том.
Полет в столицу Сибири занимал 6 часов. Для меня это был первый такой длинный полет.
Могу сказать, что в полете я не скучал. Читал себе спокойно, некого не трогал, очень хотел спать, но не мог уснуть. Иногда посматривал на кутящую группу Иркутских Омоновцев возвращавшихся из Чечни, им только и успевали, что подносить все новые и новые бутылки с коньяком.
Оставалось 2 часа до конца полета, когда весь салон уже спал. Остался один я и один совсем пьяный Омоновец, который искал взглядом с кем бы выпить, поговорить по душам. Видом он был очень страшен. Большой, лысый, с большим шрамом на щеке с огромными руками способными, как мне казалось оторвать кресло и раскрошить его в своих ладонях.
На кого упал его взгляд? Ну конечно на единственного не спавшего молодого человека с бородкой в костюме и странной шапочкой на голове, кажется Явреи такие носят. Его взгляд упал на меня.
Я увидел боковым зрением, что он встал и очень шатаясь, направился ко мне. Я все еще надеялся, что он пройдет мимо. Но моя надежда, продержавшись до последнего, умерла, когда Омоновец обратился ко мне с каким-то вопросом, обычным, с какого хотят начать беседу.
Беседа с этим молодым бойцом была необременительна, до какого-то момента. Он рассказал мне, что едет с войны, что имеет награды и ранения. Я рассказал ему, что я религиозный деятель и лечу в Иркутск проводить еврейскую Пасху. Обменялись любезностями.
И тут Омоновец достал из кармана бутылку коньяка, два одноразовых стакана и, не спросив меня, разлив коньяк по стаканам вручил мне один и оставил у себя второй.
Как вам. Передо мной очень пьяный русский парень. Крепкий и сильный солдат. А я хочу отказаться выпить с ним. Вы помните обычай «Ты меня уважаешь? А почему не пьешь?».
Не думая о последствиях, а только о том, что коньяк некошеный, я поставил стакан и сказал, что пить коньяк я не буду.
Парень посмотрел на меня очень злыми глазами, и в его глазах можно было отчетливо прочитать: «Ну вот и отличненько. Сейчас я этого жидка и порву!».
Приготовившись к драке, а точнее к избиению меня, я решил сказать несколько слов в свое оправдание.
«Уважаемый, - сказал я - то, что я отказываюсь пить этот коньяк, связано лишь с тем, что по религиозным канонам я не имею права его пить, а вовсе не с тем, что я тебя не уважаю, я тебя уважаю. А религиозные законы для меня всё, охрана этих законов мой жизненный долг на столько, что если ты поставишь передо мной выбор «Или пей или я тебя из самолета выкину!», то я скажу, выкидывай меня из самолета, а пить коньяк я не буду, перед Б-гом не имею права».
Парень выслушал меня и задумался. Пауза длилась долго, мне показалось несколько минут. Затем он залпом опустошил свой стакан и с большим чувством, а так же прослезившись, сказал: «Уважаю!».
+++
А вот еще одна история, случившаяся с моим другом.
Дело было зимой. Эрэв Шабес в это время года очень короткий, Шабес может начинаться уже в 16.00.
Хаим возвращался с работы домой на своем автомобиле. Он потерял много времени в пробке. Шабес стремительно приближался.
По расчетам Хаима выходило, что единственный способ успеть домой до наступления Шабеса это оставить автомобиль и поехать на метро. Он так и поступил, припарковал машину на стоянке и спустился в метро.
Время было самый час пик, прохождение пересадок занимало больше чем обычно времени. Получилось так, что Хаим вышел из метро на своей станции за 7 минут до Шабеса, а до дома самым быстрым бегом было 15 - 20 минут.
В его сумке находилось много важных и дорогих вещей, не говоря уже обо всех личных документах и большой сумме денег, так же все содержимое карманов, а это мобильный телефон, ключи от машины и от дома и т.д..
Что делать???? Спрятать?!?! Но где, как, вокруг все на виду.
Единственный выход выбросить сумку со всем содержимым и обречь себя на огромное количество проблем, но соблюсти святость субботы.
Хаим попытался договориться с молодыми ребятами выходившими из метро, что бы те донесли его сумку до дома за большие деньги, он предложил 100-200$, но те посмотрели на него как на сумасшедшего или того хуже …, и отказались.
Оставалось 2-3 минуты до Шабеса когда Хаим подошел к торговой палатке, в которой работал мужчина восточной внешности, по всей видимости мусульманин. Хаим попросил подержать сумку до вечера субботы. Мужчина отказывался, используя всевозможные аргументы. У Хаима не оставалось выбора, он положил сумку к нему под прилавок и убежал, недослушав торговца.
Вечером в субботу, после Шабеса, Хаим пришел за своей сумкой. Он сразу получил все свои вещи в целости и сохранности. Когда Хаим протянул работнику несколько стодолларовых купюр в качестве благодарности, то мужчина отказался брать деньги и сказал: «Зачем обижаете? Я все понимаю».
+++
Несколько лет назад меня пригласили в одну московскую общину на шабес провести молитву и прочитать Тору. Предполагалось, что жить я буду в гостинице напротив бейт мидраша, а на трапезы пойду в гости к одному из членов общины.
Утром после молитвы мы шли в гости к реб Довиду трапезничать. До дома нужно было пройти минут 30. Нас было несколько человек, я, реб Довид и его совершеннолетние сыновья. По дороге нас остановил милиционер и попросил предъявить документы. Хозяин дома не растерялся. Он рассказал милиционеру в двух словах о том кто мы, что такое шабат и что в шабат нельзя нечего носить, как в руках, так и в карманах, а главный его аргумент в подтверждении того, что мы действительно те за кого себя выдаем, аргумент, что мы особенные, был следующий: «Вы можете проверить все наши карманы и убедится, что в них нет вообще ничего не только документов, но и не денег, не ключей от дома, даже фантика не найдете. Разве такое бывает в обычных ситуациях?». Милиционер, подумал несколько минут, осмотрел нас внимательно, мы все были в классических костюмах при галстуках и в кепках, и отпустил нас, спросив нас лишь о том, как мы ездим на троллейбусе, на что получил ответ, что по субботам на троллейбусе мы не ездим.
Ведь действительно, в обычной жизни не может быть, что бы на улице у человека ну совсем совсем нечего бы не было.
Кажется в 2000 году меня пригласили в Иркутск провести Пасхальный седер для еврейской общины города. Предполагалось, что придет около 500 человек участвовать в праздничном мероприятии, которое я должен был провести. Но рассказ не о том.
Полет в столицу Сибири занимал 6 часов. Для меня это был первый такой длинный полет.
Могу сказать, что в полете я не скучал. Читал себе спокойно, некого не трогал, очень хотел спать, но не мог уснуть. Иногда посматривал на кутящую группу Иркутских Омоновцев возвращавшихся из Чечни, им только и успевали, что подносить все новые и новые бутылки с коньяком.
Оставалось 2 часа до конца полета, когда весь салон уже спал. Остался один я и один совсем пьяный Омоновец, который искал взглядом с кем бы выпить, поговорить по душам. Видом он был очень страшен. Большой, лысый, с большим шрамом на щеке с огромными руками способными, как мне казалось оторвать кресло и раскрошить его в своих ладонях.
На кого упал его взгляд? Ну конечно на единственного не спавшего молодого человека с бородкой в костюме и странной шапочкой на голове, кажется Явреи такие носят. Его взгляд упал на меня.
Я увидел боковым зрением, что он встал и очень шатаясь, направился ко мне. Я все еще надеялся, что он пройдет мимо. Но моя надежда, продержавшись до последнего, умерла, когда Омоновец обратился ко мне с каким-то вопросом, обычным, с какого хотят начать беседу.
Беседа с этим молодым бойцом была необременительна, до какого-то момента. Он рассказал мне, что едет с войны, что имеет награды и ранения. Я рассказал ему, что я религиозный деятель и лечу в Иркутск проводить еврейскую Пасху. Обменялись любезностями.
И тут Омоновец достал из кармана бутылку коньяка, два одноразовых стакана и, не спросив меня, разлив коньяк по стаканам вручил мне один и оставил у себя второй.
Как вам. Передо мной очень пьяный русский парень. Крепкий и сильный солдат. А я хочу отказаться выпить с ним. Вы помните обычай «Ты меня уважаешь? А почему не пьешь?».
Не думая о последствиях, а только о том, что коньяк некошеный, я поставил стакан и сказал, что пить коньяк я не буду.
Парень посмотрел на меня очень злыми глазами, и в его глазах можно было отчетливо прочитать: «Ну вот и отличненько. Сейчас я этого жидка и порву!».
Приготовившись к драке, а точнее к избиению меня, я решил сказать несколько слов в свое оправдание.
«Уважаемый, - сказал я - то, что я отказываюсь пить этот коньяк, связано лишь с тем, что по религиозным канонам я не имею права его пить, а вовсе не с тем, что я тебя не уважаю, я тебя уважаю. А религиозные законы для меня всё, охрана этих законов мой жизненный долг на столько, что если ты поставишь передо мной выбор «Или пей или я тебя из самолета выкину!», то я скажу, выкидывай меня из самолета, а пить коньяк я не буду, перед Б-гом не имею права».
Парень выслушал меня и задумался. Пауза длилась долго, мне показалось несколько минут. Затем он залпом опустошил свой стакан и с большим чувством, а так же прослезившись, сказал: «Уважаю!».
+++
А вот еще одна история, случившаяся с моим другом.
Дело было зимой. Эрэв Шабес в это время года очень короткий, Шабес может начинаться уже в 16.00.
Хаим возвращался с работы домой на своем автомобиле. Он потерял много времени в пробке. Шабес стремительно приближался.
По расчетам Хаима выходило, что единственный способ успеть домой до наступления Шабеса это оставить автомобиль и поехать на метро. Он так и поступил, припарковал машину на стоянке и спустился в метро.
Время было самый час пик, прохождение пересадок занимало больше чем обычно времени. Получилось так, что Хаим вышел из метро на своей станции за 7 минут до Шабеса, а до дома самым быстрым бегом было 15 - 20 минут.
В его сумке находилось много важных и дорогих вещей, не говоря уже обо всех личных документах и большой сумме денег, так же все содержимое карманов, а это мобильный телефон, ключи от машины и от дома и т.д..
Что делать???? Спрятать?!?! Но где, как, вокруг все на виду.
Единственный выход выбросить сумку со всем содержимым и обречь себя на огромное количество проблем, но соблюсти святость субботы.
Хаим попытался договориться с молодыми ребятами выходившими из метро, что бы те донесли его сумку до дома за большие деньги, он предложил 100-200$, но те посмотрели на него как на сумасшедшего или того хуже …, и отказались.
Оставалось 2-3 минуты до Шабеса когда Хаим подошел к торговой палатке, в которой работал мужчина восточной внешности, по всей видимости мусульманин. Хаим попросил подержать сумку до вечера субботы. Мужчина отказывался, используя всевозможные аргументы. У Хаима не оставалось выбора, он положил сумку к нему под прилавок и убежал, недослушав торговца.
Вечером в субботу, после Шабеса, Хаим пришел за своей сумкой. Он сразу получил все свои вещи в целости и сохранности. Когда Хаим протянул работнику несколько стодолларовых купюр в качестве благодарности, то мужчина отказался брать деньги и сказал: «Зачем обижаете? Я все понимаю».
+++
Несколько лет назад меня пригласили в одну московскую общину на шабес провести молитву и прочитать Тору. Предполагалось, что жить я буду в гостинице напротив бейт мидраша, а на трапезы пойду в гости к одному из членов общины.
Утром после молитвы мы шли в гости к реб Довиду трапезничать. До дома нужно было пройти минут 30. Нас было несколько человек, я, реб Довид и его совершеннолетние сыновья. По дороге нас остановил милиционер и попросил предъявить документы. Хозяин дома не растерялся. Он рассказал милиционеру в двух словах о том кто мы, что такое шабат и что в шабат нельзя нечего носить, как в руках, так и в карманах, а главный его аргумент в подтверждении того, что мы действительно те за кого себя выдаем, аргумент, что мы особенные, был следующий: «Вы можете проверить все наши карманы и убедится, что в них нет вообще ничего не только документов, но и не денег, не ключей от дома, даже фантика не найдете. Разве такое бывает в обычных ситуациях?». Милиционер, подумал несколько минут, осмотрел нас внимательно, мы все были в классических костюмах при галстуках и в кепках, и отпустил нас, спросив нас лишь о том, как мы ездим на троллейбусе, на что получил ответ, что по субботам на троллейбусе мы не ездим.
Ведь действительно, в обычной жизни не может быть, что бы на улице у человека ну совсем совсем нечего бы не было.