Сталин - создатель советской ракетно-космической науки
Определяя приоритеты послевоенной политики партии на предвыборном собрании 9 февраля 1946 года, Сталин назвал два её направления, на которые в недалёкой перспективе будет обращено особое внимание:
- «расширенное производство предметов широкого потребления», «поднятие жизненного уровня трудящихся путём последовательного снижения цен на все товары»;
- «широкое строительство всякого рода научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть свои силы.
Я не сомневаюсь, - добавлял он, - что если окажем должную помощь нашим учёным, они сумеют не только догнать, но и превзойти в ближайшее время достижения науки за пределами нашей страны» (Т. 16, ч. 1. С. 209).
Очевидно, Сталин не мог не придавать значения выходу человечества в Космос. Решение этой грандиозной задачи означало невиданную концентрацию и такое напряжение интеллектуальных и физических сил народа, которое ставило его в авангард мировой цивилизации. Документально подтверждено, что он не только знал, но и высоко ценил работы таких основоположников идеи космических полетов и освоения космического пространства, какими были Циолковский и Вернадский.
Отвечая на письмо Циолковского, в котором тот выражал уверенность в том, что партия большевиков и Советская власть продолжат его труды по авиации, ракетостроению и межпланетным сообщениям, Сталин назвал Константина Эдуардовича «знаменитым деятелем науки» и выразил благодарность за доверие (Т. 14. С. 73). Вернадский в 1943 году удостоился Сталинской премии первой степени «за многолетние выдающиеся работы в области науки и техники».
По мнению ученого, которое он сформулировал в письме Сталину, «наше дело правое, и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы - нового состояния области жизни…- основа исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической, планетной силой». В 1944 году в журнале «Успехи биологических наук» публикуется его программная статья «Несколько слов о Ноосфере» (по некоторым сведениям, Вернадский за несколько месяцев до этого направил её Сталину с предложением опубликовать в «Правде»).
«В будущем, - говорилось в статье, - нам рисуется как возможные сказочные мечтания: человек стремится выйти за пределы своей планеты в космическое пространство. И, вероятно, выйдет» (Электронную версию статьи см.:
http://www.fidel-kastro.ru/filosofy/vernadsky/ver4.htm).
То, что Владимир Иванович в 1943 году охарактеризовал как «возможные сказочные мечтания», обрело черты научной реальности уже спустя три года.
Изучение трофейных документов и образцов, касающихся разработки снаряда «Фау-2», подвигло советских ученых М.К. Тихонравова и Н.Г. Чернышева обратиться в июне 1946 года к Сталину с собственным проектом высотной ракеты, способной обеспечить подъем двух человек и необходимой аппаратуры на высоту 100-150 км. Предлагалась оригинальная конструкция, лишь отчасти наследовавшая немецкому прототипу. Срок разработки опытного образца определялся в один год (См. Новости космонавтики. 2003. № 9(248)).
Ознакомившись с запиской, Сталин поручил министру авиационной промышленности М.В. Хруничеву создать комиссию для осуществления научной экспертизы представляемого проекта. Итоги этой работы содержались в докладной Хруничева на имя Сталина, поданной 20 июня 1946 года.
Комиссия под председательством заместителя начальника ЦАГИ академика С.А. Христиановича оценила проект в целом положительно.
Для её производственного проектирования предлагалось создать специализированное КБ, обеспечив его всеми необходимыми ресурсами, остальные задания (разработку капсулы, подготовку испытательных стендов и т.д.) - распределить между профильными ведомствами. К докладной прилагался соответствующий проект постановления Совета Министров СССР.
Наряду с этим обращалось внимание на то, что фактически, кроме Тихонравова, специалистов должного уровня в области реактивной техники в СССР нет, а также утверждалось, что срок в один год нереален (да и сами Тихонравов и Чернышев выдвинули к тому моменту новый срок - два года).
Летом 1946 года документ Совмина о разработке высотной ракеты постановлением так и не стал. По-видимому, ознакомившись с докладной министра, Сталин, несмотря на положительные заключения Академии наук и специалистов промышленности, не нашел возможным в ту пору затевать столь масштабное дело. Страна только что пережила Войну и лежала в руинах.
Со своей стороны можем лишь обратить внимание читателя на беспрецедентный по объему затрат размах деятельности под эгидой Госкомитета №1 (атомного), развивавшейся в то же самое время. На возможную связь между этими работами указывает то, что к идее разработки сверхдальних ракет Сталин все же вернулся, но уже после создания в СССР атомного оружия и восполнения тем самым обороноспособности страны.
В феврале 1953 года он подписал документ, определивший пути развития ракет «сверхдальнего действия» (Р-7), которые стали затем основной «рабочей лошадкой» советской и российской космонавтики.
Прорыв, совершенный СССР спустя всего несколько лет после его смерти, являлся прямым итогом последовательно проводившейся Сталиным в послевоенные годы политики подъема советской науки и форсированного развития передовых наукоемких отраслей индустрии.
В конце 30-х годов десятки мировых рекордов, поставленных советскими летчиками (фактически - в процессе испытания новой техники и накопления бесценного опыта в передовой на тот момент военно-промышленной сфере), стали мощнейшим морально-психологическим и политическим фактором и внутри Союза, и для его международного статуса. Равно подобным же образом запуск первого спутника Земли и полет Гагарина, наглядно демонстрировавшие потенциал советской науки и техники в разработке ракет-носителей военного назначения, явились уже внеземной вехой в истории народов, убедительным доказательством перспективности социалистического строя.
Известное время после Сталина советское общество ещё держалось на высотах опережающего отражения действительности и относительной свободы в просторах ноосферы, но уход «штучных» сталинцев из высшего руководства и занятие первых постов лицами хрущёвского толка привёл через волюнтаристские метания к стагнации.
Так что, «в начале марта 1953 года убили ведь не человека - к тому времени уже очень уставшего, изработавшегося и быстро терявшего жизненные силы. Убили тенденцию, убили перспективу, убили державный подход…» (Кремлев С. Зачем убили Сталина. Преступление века. М., 2009. С. 414. Курсив наш. - Авт.).
по материалам:
http://prometej.info/new/
источник