В баре всегда компании обрастают какими-то людьми. Сергей Узун
В этом и есть смысл нахождения в пабе. Просто алкоголь можно купить в магазине. Это будет дешевле и логичнее, если ты ищешь просто опьянения. Алкоголь в пабе - это больше разговор, чем опьянение.
Поэтому человек без компании легко оказывается в чужой. Сначала он улыбается издалека, потом вмешивается в разговор, потом его приглашают присоединиться. Ну или он присоединяется без приглашения.
В нашей компании так появился Михаил. Михаил был крепко пьющий, но, вполне себе, ухоженный человек средних лет. В общем, приятный в общении, но, очевидно, что алчущий уважения. Это жажда уважения уносила Михаила в разные ипостаси, в зависимости от степени опьянения. Скотская манера пить коньяк с пивом вела Михаила неистовым галопом сквозь все стадии.
Сначала Михаил был представителем одного уважаемого инвестиционного фонда, который, разумеется, нельзя было называть. Михаил важно сообщал нам, что в этой стране крутятся большие дела, но говорить о них он не может, иначе придется нас всех убить. С другой стороны, Михаил нанимал всех на работу мечты в этом состоянии и был готов платить миллионы за сущую ерунду, вроде курьерской работы.
Затем начиналась наша любимая фаза, когда Михаил становился работником спецслужб. Он пытался пристально смотреть в глаза и очень любил спрашивать:
- Ты хоть понимаешь с кем и о чем ты говоришь?
От этого всего веяло могильным холодом, допросом с пристрастием и выстрелом из стечкина в затылок.
Затем Михаил проявлял интерес к чему-то сказанному нами и говорил :
- Интересно. Вы не хотите встретиться завтра и обговорить это со мной? Небезвозмездно, конечно.
Причем ему было совершенно все равно за какие сведения он собирается платить из денег налогоплательщиков. Михаил был готов заплатить даже за таблицу умножения. Видимо, в стране его работодателя, эту нужную штуку еще не изобрели.
Мы могли озолотиться, но, к моменту, когда Михаил достигал стадии спецагента, мы уже приходили в состояние беспечных детей цветов и радостно гоготали в процессе вербовки. Что оскорбляло честь офицера и мешало расширить агентурную сеть.
Сразу за спецслужбами, Михаил, который был очевидно моложе нас, уходил служить в Афганистан. Девятая рота и вот это вот все в Кандагаре.
- Разведрота. - скрипя зубами сообщал Михаил. - Номер части пока не имею права сообщать.
Далее Михаил погружался в полную печаль и можно было разобрать только:
- Восемь одиночных рейдов... Лица товарищей... Повидали дерьма... Никому не дай бог.
Иногда Михаилу казалось, что мы не верим в то, что он боевой пес войны и вышколенная машина смерти. Тогда он становился в, как ему казалось, грозную стойку и сообщал что уработает всех и все могут уже начинать.
Лучше всего берсеркера останавливала фраза:
- Михаил! Вы же отдавали свой интернациональный долг для того, чтобы здесь, дома, не было войн и насилия!
- Все так. - соглашался Михаил. - Все так.
После этого Михаила можно было грузить в такси и прощаться. Потому что минут через 15 зло уже засыпало.
Нам Михаил даже нравился. Ну, хочет человек быть кем-то другим. Почему нет?
Мы даже взяли на вооружение некоторые фразы.
- Сергей, еще по одной или вы уже воин-интернационалист?
- Ну что вы. Я еще даже не работник инвестиционного фонда.
Если кто-то отлучался в туалет, он произносил зловеще:
- Все. Иду в одиночный рейд.
Остальные могли ответить:
- Интересно. Вы не хотите завтра об этом с нами поговорить? Не бесплатно, конечно.
В общем, Михаил нам был как родной. Как в случае с любым агентом, его подвела мелочь. Он пришел выпивать со своим одноклассником.
Одноклассник не понял намеков на фонд и спецслужбы, но Афганистан его почему-то зацепил.
- Какой Афган? - удивился одноклассник.
- Ты просто пропустил это. - сказал загадочно Михаил и показал, как ему казалось, однокласснику, а на самом деле всем, незаметный знак 'молчи, тссс'. Мы все, в принципе, тоже показывали однокласснику 'молчи, тссс', но у них в школе, по-видимому, все пили коньяк с пивом и одноклассник не унимался.
- Какой афган? ты 79 года рождения! - одноклассник разоблачал мифы на раз.
- Да что ты понимаешь! - заорал Михаил и ушел из паба.
Как оказалось, навсегда. Больше мы его там не видели. Может уехал, а может ушел нести свою нелегкую службу в другую пивную.
А одноклассника мы в компанию не взяли. Зачем в пивной правдорубы? Особенно те, которые лишили пивную защитника Родины.
Перед праздником, вдруг вспомнился Михаил.
Что он там делает? Дарят ли ему носки от Гуччи в его секретном инвестиционном фонде? Или дали наградной маузер в спецслужбах?
Поэтому человек без компании легко оказывается в чужой. Сначала он улыбается издалека, потом вмешивается в разговор, потом его приглашают присоединиться. Ну или он присоединяется без приглашения.
В нашей компании так появился Михаил. Михаил был крепко пьющий, но, вполне себе, ухоженный человек средних лет. В общем, приятный в общении, но, очевидно, что алчущий уважения. Это жажда уважения уносила Михаила в разные ипостаси, в зависимости от степени опьянения. Скотская манера пить коньяк с пивом вела Михаила неистовым галопом сквозь все стадии.
Сначала Михаил был представителем одного уважаемого инвестиционного фонда, который, разумеется, нельзя было называть. Михаил важно сообщал нам, что в этой стране крутятся большие дела, но говорить о них он не может, иначе придется нас всех убить. С другой стороны, Михаил нанимал всех на работу мечты в этом состоянии и был готов платить миллионы за сущую ерунду, вроде курьерской работы.
Затем начиналась наша любимая фаза, когда Михаил становился работником спецслужб. Он пытался пристально смотреть в глаза и очень любил спрашивать:
- Ты хоть понимаешь с кем и о чем ты говоришь?
От этого всего веяло могильным холодом, допросом с пристрастием и выстрелом из стечкина в затылок.
Затем Михаил проявлял интерес к чему-то сказанному нами и говорил :
- Интересно. Вы не хотите встретиться завтра и обговорить это со мной? Небезвозмездно, конечно.
Причем ему было совершенно все равно за какие сведения он собирается платить из денег налогоплательщиков. Михаил был готов заплатить даже за таблицу умножения. Видимо, в стране его работодателя, эту нужную штуку еще не изобрели.
Мы могли озолотиться, но, к моменту, когда Михаил достигал стадии спецагента, мы уже приходили в состояние беспечных детей цветов и радостно гоготали в процессе вербовки. Что оскорбляло честь офицера и мешало расширить агентурную сеть.
Сразу за спецслужбами, Михаил, который был очевидно моложе нас, уходил служить в Афганистан. Девятая рота и вот это вот все в Кандагаре.
- Разведрота. - скрипя зубами сообщал Михаил. - Номер части пока не имею права сообщать.
Далее Михаил погружался в полную печаль и можно было разобрать только:
- Восемь одиночных рейдов... Лица товарищей... Повидали дерьма... Никому не дай бог.
Иногда Михаилу казалось, что мы не верим в то, что он боевой пес войны и вышколенная машина смерти. Тогда он становился в, как ему казалось, грозную стойку и сообщал что уработает всех и все могут уже начинать.
Лучше всего берсеркера останавливала фраза:
- Михаил! Вы же отдавали свой интернациональный долг для того, чтобы здесь, дома, не было войн и насилия!
- Все так. - соглашался Михаил. - Все так.
После этого Михаила можно было грузить в такси и прощаться. Потому что минут через 15 зло уже засыпало.
Нам Михаил даже нравился. Ну, хочет человек быть кем-то другим. Почему нет?
Мы даже взяли на вооружение некоторые фразы.
- Сергей, еще по одной или вы уже воин-интернационалист?
- Ну что вы. Я еще даже не работник инвестиционного фонда.
Если кто-то отлучался в туалет, он произносил зловеще:
- Все. Иду в одиночный рейд.
Остальные могли ответить:
- Интересно. Вы не хотите завтра об этом с нами поговорить? Не бесплатно, конечно.
В общем, Михаил нам был как родной. Как в случае с любым агентом, его подвела мелочь. Он пришел выпивать со своим одноклассником.
Одноклассник не понял намеков на фонд и спецслужбы, но Афганистан его почему-то зацепил.
- Какой Афган? - удивился одноклассник.
- Ты просто пропустил это. - сказал загадочно Михаил и показал, как ему казалось, однокласснику, а на самом деле всем, незаметный знак 'молчи, тссс'. Мы все, в принципе, тоже показывали однокласснику 'молчи, тссс', но у них в школе, по-видимому, все пили коньяк с пивом и одноклассник не унимался.
- Какой афган? ты 79 года рождения! - одноклассник разоблачал мифы на раз.
- Да что ты понимаешь! - заорал Михаил и ушел из паба.
Как оказалось, навсегда. Больше мы его там не видели. Может уехал, а может ушел нести свою нелегкую службу в другую пивную.
А одноклассника мы в компанию не взяли. Зачем в пивной правдорубы? Особенно те, которые лишили пивную защитника Родины.
Перед праздником, вдруг вспомнился Михаил.
Что он там делает? Дарят ли ему носки от Гуччи в его секретном инвестиционном фонде? Или дали наградной маузер в спецслужбах?