Эдуард Успенский об интеллигенции
- Вы знаете, Миша, - сказал профессор Чайников, - я не перестаю вами восхищаться. Сколько лет я вас знаю, вы всё понимаете. Но самое интересное, что вы всё понимаете неправильно.
- Вам плохо живётся, - объясняет тётя. - Только вы этого не понимаете. Вы по ошибке счастливы. Но я вам глаза раскрою.
Есть же вот люди такие наоборотные. Чем меньше они думают, тем больше пользы.
На кухне куковала кукушка. Гордость папы. Он ее из Чехословакии привез. Эта кукушка была как градусник по психозу. Обычно ее Люся не замечала. Как только в доме появлялись волнения, кукушка начинала проступать.
- А что, Игорь Иванович, у вас и в самом деле бабушка колдуньей была? - Только наполовину, - ответил Печкин. - Она по вечерам подрабатывала. Приворотное зелье для заказчиков делала. - А на метелке она умела летать? - спросил дядя Федор. - Умела, - ответил Печкин. - Как же без этого. Но она редко летала. Только когда на партсобрания опаздывала. И летала она кое-как, плохо. Как ворона с гантелей.
- Как так негром стал? Разве неграми становятся? - Становятся, да ещё как. К нам морилку завезли венгерскую для мебели. Он её выпил заместо спирта на одной гулянке. Наутро весь окрасился в коричневый цвет. Вот, не пей что ни попадя.
Тоже мне охотник-спортсмен для сельской местности. Лучше бы он парашютным спортом занимался. Или альпинизмом. - Там что, платят больше? - поинтересовался Печкин. - Там смертных случаев больше, - объяснил Матроскин.
Вечером господин Ау пил дома чай и рассматривал подарки. Раскрашенный солдатик. Толстая пачка жвачки. Маленькая автомашина. Красивая, как Римма, маленькая куколка. (Тот самый кукленок, который в свое время требовал мороженое на лупцевательном чаепитии.) Неработающая зажигалка. Игральная кость. И большая стеклянная бусина. За всю жизнь господин Ау не держал в руках столько счастья.
- Вам плохо живётся, - объясняет тётя. - Только вы этого не понимаете. Вы по ошибке счастливы. Но я вам глаза раскрою.
Есть же вот люди такие наоборотные. Чем меньше они думают, тем больше пользы.
На кухне куковала кукушка. Гордость папы. Он ее из Чехословакии привез. Эта кукушка была как градусник по психозу. Обычно ее Люся не замечала. Как только в доме появлялись волнения, кукушка начинала проступать.
- А что, Игорь Иванович, у вас и в самом деле бабушка колдуньей была? - Только наполовину, - ответил Печкин. - Она по вечерам подрабатывала. Приворотное зелье для заказчиков делала. - А на метелке она умела летать? - спросил дядя Федор. - Умела, - ответил Печкин. - Как же без этого. Но она редко летала. Только когда на партсобрания опаздывала. И летала она кое-как, плохо. Как ворона с гантелей.
- Как так негром стал? Разве неграми становятся? - Становятся, да ещё как. К нам морилку завезли венгерскую для мебели. Он её выпил заместо спирта на одной гулянке. Наутро весь окрасился в коричневый цвет. Вот, не пей что ни попадя.
Тоже мне охотник-спортсмен для сельской местности. Лучше бы он парашютным спортом занимался. Или альпинизмом. - Там что, платят больше? - поинтересовался Печкин. - Там смертных случаев больше, - объяснил Матроскин.
Вечером господин Ау пил дома чай и рассматривал подарки. Раскрашенный солдатик. Толстая пачка жвачки. Маленькая автомашина. Красивая, как Римма, маленькая куколка. (Тот самый кукленок, который в свое время требовал мороженое на лупцевательном чаепитии.) Неработающая зажигалка. Игральная кость. И большая стеклянная бусина. За всю жизнь господин Ау не держал в руках столько счастья.