ВЕЖЛИВЫЕ И ПСИХОЦЕНТРИЧЕСКИЕ: ВОЙНЫ XXI СТОЛЕТИЯ
«Российская армия на войну так до сих пор и не явилась».
из украино-российского анекдота
Анекдот есть анекдот, шутка. Шутке положено быть смешной. Но нешутейная реальность сложнее. Ответ на вопрос, явилась ли российская армия на войну, зависит от того, как мы понимаем слово «армия», и что значит «российская», но - главным образом, вопрос упирается в понимание характера войны.
Стратеги Первой мировой войны были уверены, что войны ведут профессионально подготовленные армии, продолжающие политику правительств иными средствами.
Ближе к концу войны эти воюющие армии неожиданно для их командиров сами стали политикой и «революционными массами», в них, наряду с пушками и пулеметами, завелись выборные органы власти и не предусмотренные никакой стратегией комиссары.
Оценивая итоги этой войны, российский и советский военный ученый Александр Свечин пришел к выводу, что армия уже не может быть названа единственным или даже главным субъектом вооруженных межгосударственных конфликтов. Война - это комплекс взаимосвязанных политических, экономических и военных процессов, где стратегическое управление тылом не менее важно, чем стратегия на фронте. Война перестала быть событием, ограниченным во времени, и теперь включала в себя здоровую внутреннюю политику, идею национального ирредентизма, превентивное разлагающее воздействие на враждебное население, заботу об экономическом благосостоянии своего общества, и подрыв такового - в чужом. Великая Отечественная война была комбинацией войны классического типа и нетрадиционной войны, предсказанной Свечиным. Холодная война уже полностью лежала в рамках его новой стратегической парадигмы.
Почти одновременно со Свечиным другой российский стратег Евгений Месснер обратил внимание на то, что войны могут вестись в значительной мере или даже исключительно силами иррегулярных формирований, что одно государство может атаковать другое государство, используя для этой цели не свое, а чужое, вражеское население, и предложил термин «мятежевойна».
Английский военный стратег Колин Грей в 80-е гг. задается вопросом, как победить в войне между ядерными государствами, и приходит к парадоксальному выводу: …исключив из такой войны ее военный компонент. Не только ядерная, но и военная война между современными государствами невозможна из-за риска перерастания ее в ядерную. Мнение Грея, хотя оно всегда оставалось только мнением, все же представляет собой важный рубеж в развитии стратегической мысли.
Исключение военного компонента войны? Да, абсурдно, но иначе не получается. Проигравшая сторона неизбежно приходит к своему последнему решению - ядерной кнопке, получается, мы не можем позволить своему противнику проиграть в открытом бою, следовательно, победа в современной войне должна быть достигнута до начала ее военной фазы.
Так возникла новая, уже третья по счету стратегия современной войны.
Устоявшегося названия такой тип войны еще не имеет, поэтому воспользуюсь собственным термином: «психоцентрическая война».
Психоцентрическая война может включать в себя многие характеристики войн прошлого, а именно, преследовать целью завоевание территорий, применять для этого летальные виды оружия, быть также войной в политическом и экономическом смыслах, опираться на иррегулярные формирования, однако все названное еще не говорит о сути дела. В военной истории нередки примеры, когда новые вооружения и тактики соседствовали со старыми: первые испанские терции все еще применяли деревянные щиты, наряду с мушкетами, огнестрельная пороховая артиллерия не сразу вытеснила с поля боя катапульты и требуше, а наполеоновской пехоте в России пришлось столкнуться с конными лучниками из числа башкир.
То, что новая война в чем-то одном или даже во многом напоминает старую, не должно, однако, вводить в заблуждение. Если бы Кутузов вооружил всех своих солдат луками, он бы проиграл, как проиграл бы и Людовик XIII, если бы не заменил проверенную шотландскую гвардию, последний довод его предшественников, новым убийственным доводом: полками мушкетеров и эскадронами рейтар.
Суть психоцентрической войны составляют два нововведения. Такая война стремится, по возможности, исключить летальное воздействие на противника - это хорошая новость. Но такая война переносит всю тяжесть боевых действий в область мышления, и, следовательно, такой войной почти невозможно управлять - сразу две плохие новости.
Есть способы войны, и есть условия, делающие возможными такие способы. Скажем, английский длинный лук - это явление культуры (наличие охотничьих угодий и населения, занятого охотой как постоянным промыслом), а вот тяжелый итальянский арбалет - следствие развитого ремесла. С другой стороны, ни английские, ни итальянские армии не могли похвастаться такой великолепной кавалерией, как у французов, поскольку кавалерия нуждается одновременно в пастбищах, ремесле и в традиции. По меньшей мере одного из этих элементов соперникам Франции всегда не доставало, а именно, пастбищ. Сила русской армии времен войн с Польшей опиралась на разнообразие культурных традиций и ландшафтов, а также на удачное стечение политических обстоятельств. Вот почему Россия обладала в тот период и первоклассной пехотой, и выдающейся национальной кавалерией, и плюс к тому могла выставить на поле боя сильную артиллерию и рейтар - подразделения, формировавшиеся из беглых европейских протестантов.
Условия войны во многом определяют способы ее ведения.
Одно из условий психоцентрической войны я уже назвал: невозможность никакой иной войны между современными армиями из-за риска ядерной эскалации.
Другим условием является открытость, трансграничность враждующих обществ и государств, что и делает их уязвимыми для психоцентрического воздействия.
Психоцентрическое оружие - обоюдоострое. Афины в древности или США сегодня в силу открытости обществ и культур были способны вести психоцентрические войны сами, но также уязвимы для психоцентрического нападения извне.
Спарта в древности и СССР в недавнем прошлом были неспособны вести войны такого типа сами, но были также неуязвимы для нападавших. Подписание СССР Хельсинского заключительного акта означало, что общество, организованное как Спарта, открыло в одностороннем порядке границы перед психоцентрическим агрессором.
Из опыта поражения СССР следует, что открытие государства внешнему миру должно сопровождаться созданием эффективных средств борьбы с психоцентрическими атаками извне и созданием собственных атакующих средств такого типа.
Что это за средства?
Для обороны в общественном мышлении своего населения культивируется национальный ирредентизм (идея собственного лидерства, культурного превосходства, общности интересов социальных слоев, представление о своей стране, как о стране безграничных возможностей). Разумеется, это не только и не просто представления, иллюзии. Создав долговую экономику, США построили общество с высоким гарантированным уровнем потребления даже его низших слоев; не устранив эксплуататоров, они, тем не менее, перестроили систему управления таким образом, чтобы устранить эксплуатируемых или создать у миллионов людей уверенность в том, что в рамках «американского пути» нет никаких пределов личному благополучию, - разумеется, все это укрепило национальный ирредентизм в Америке.
Для нападения в общественном мышлении вражеского населения культивируются пораженческие и предательские настроения (идея собственной отсталости от противника и ущербности национальной культуры, чувство крайнего эгоизма и невозможности его самореализации, презрение к любым общественным начинаниям, нежелание заниматься сложными в интеллектуальном плане или требующими больших усилий видами деятельности, стремление к быстрому материальному успеху).
Конечным итогом должно стать разложение вражеского общества до такой степени, чтобы при минимальном силовом, политическом или экономическом воздействии его верхи и низы согласились бы с «мирными» предложениями противника. «Мама, пишите мне сразу в плен».
Наш пост-советский опыт, на первый взгляд, склоняет к выводу о том, что психоцентрическая война - это идеальная война. Защитить себя мы от нее не смогли, более того, мы достаточно долго не осознавали, что она в принципе против нас ведется, мы потеряли в этой войне огромные территории и накопленные многими поколениями богатства, наши людские потери составили от 15 до 20 миллионов человек, а наш противник так и не явился на поле боя, не выпустил по нам ни одного снаряда, а вместо этого кормил нас дешевыми «ножками Буша». Да, мы теперь уже не столь великая держава, как прежде, но почти каждый может заработать на машину, многие - на квартиру. Регулярный отдых во «вражеских» Турциях и Испаниях также способствует представлению о том, что «поражение» в психоцентрической войне вещь не такая уж и страшная.
Если бы не было Манежной, Болотной и Майдана, если бы не было Анти-Майдана и героического народного сопротивления на Юго-Востоке Украины, и если бы не было ЖЖ, с мыслью о приятном во всех отношениях поражении можно было бы согласиться.
Но мы не можем согласиться с этой мыслью также по иной причине. Есть и другая, победившая сторона. Буквально на днях госсекретарь Керри заявил, что именно сейчас на кону стоит лидерство Запада.
Кто же угрожает опять и снова этому бесспорному лидерству? Неужели мы, проигравшие?
«Мы должны чётко показать Кремлю, что территория НАТО свята, что мы будем защищать каждую пядь нашей территории», - заявил Керри.
Психоцентрическое воздействие хотелось бы уподобить тому, как если бы я бросал камни в воду. Вода - это другое, не мое мышление, а камни - мое воздействие. Воздействие дает круги на воде, а мое воздействие куда-то пропадает, остается только нужный результат - круги, отклики в чужом мышлении. Так бы хотелось, но так не получается. На самом деле, мои камни-мысли, вместо того, чтобы тихо тонуть, дав нужный результат, сами начинают бросать камни, а их камни бросают свои, а те - свои, и так до бесконечности. Если я возьму за горизонт планирования не год или два, а 15 лет и более, я не смогу предсказать результат своего психоцентрического воздействия.
Допустим, я из лучших государственных побуждений придумал байку об инопланетянах, которые вот-вот захватят Землю, а через 15 лет я получаю массовое протестное движение, которое намеревается раскачать и разложить мое государство на том основании, что его де захватили инопланетяне (которых я сам же и придумал!).
Или вот не мое, но тоже чудесное:
Да! Мы проведём факельное шествие по всей Украине и принесём народам Европы тот опыт, который получили на майдане! Тысячи, нет сотни тысяч горящих покрышек украсят небо Вильнюса, Риги, Варшавы, Берлина, Эдинбурга, Барселоны, Венеции.
http://maydan-2014.livejournal.com/587864.html
Ну и ну! - мог бы сказать европланировщик, живущий в тихом пока Эдинбурге. - Разве мы для этого вам Майдан делали?
Или вот еще один неожиданный отскок.
Последней каплей для Алёны стал звонок дочери из школы: сквозь рыдания ребёнок рассказал, что класс дружно проголосовал за её отделение. Причём дети сами сделали выбор, учительница не оказывала на них никакого давления, она даже вроде бы и не инициировала референдум, а просто молча и вежливо при нём присутствовала.
- Кто-то сказал: "Поднимите руки, кто не хочет, чтобы Юля училась в нашем классе", - говорит Алёна со слов дочери и её друга. - И почти все подняли руки. Наталья Евгеньевна в это время была в классе.
http://oleglurie-new.livejournal.com/182205.html
Демократия - это как бы хорошо, да? И где, как не в школе учить демократии. Да, но…
Или вот еще, о ценностях…
«ценностный конфликт структурировался как самостоятельный фактор российского кризиса, он осознан как особый фронт противостояния. В 90-е годы это противостояние маскировалось материальными бедствиями обедневшего населения, так его трактовали даже левые силы. «Элита» же сводила дело к «зависти люмпенов». Исследования последних лет развели эти взаимосвязанные, но автономные плоскости, и это сразу показало, что положение гораздо серьезнее (как, впрочем, это обнаружилось и в конфликте по поводу «монетизации льгот»).
Государство содержит огромную армию социологов. Они неустанно исследуют установки людей из всех социальных слоев и регионов. В тысячах докладах и статей почти в одних и тех же выражениях власти сообщают один и тот же вывод: господствующее меньшинство (численно очень небольшое) нагло попирает ценности, права и интересы большинства. Более того, оплаченные этим меньшинством СМИ непрерывно оскорбляют большинство, доходя до культурного садизма - при полном невмешательстве власти. Власть не верит социологам?»
http://sg-karamurza.livejournal.com/177937.html
Мог ли я в роли гипотетического военного планировщика НАТО предполагать, что психоцентрическая война против «империи Зла», которую я успешно завершил еще в 90-е гг. прошлого века, даст отскок в судьбе девочки Алёны, которой я вовсе не желал никакого зла, или заставит волноваться уважаемого российского социолога, и как мне защитить Эдинбург от простых парней с Майдана (которые, возможно чатятся с простыми парнями из Эдинбурга - простых парней везде хватает), имея на руках 17 трлн. государственного долга, огромную военную машину, которую ни в ход пустить, ни прокормить не получается, пассивное, мало на что годное, но жадное население Европы и США?
А еще из Пекина звонили…
Тут впору вспомнить указание А. Свечина: «Война может вестись только волей объединенного народа».
Но каково должно быть объединение народа в условиях перманентной хаотичной психоцентрической войны?
Очевидно, вождистские иерархические структуры слишком уязвимы для неконтролируемых отскоков мышления и слишком неповоротливы, чтобы руководить столь динамичной сферой «боевых» действий.
В подходящую нам организационную структуру мы должны заложить очень высокую степень взаимного сочувствия и взаимного альтруизма, чтобы избежать риска саморазрушения, каким бы ни был отскок, который мы не способны предугадать. Мы должны быть лишены риска поражения и через год, и два, мы должны сохранить устойчивость и через 100 - 200 лет. Но и через 100 и через 200 лет наши идеи-камни должны оставаться более современными, актуальными, привлекательными - с другой стороны.
Такие структуры естественным образом возникают в процессе наставничества. Нужно только обеспечить непрерывность и однородность цепочки: каждый член коллектива является и чьим-то учителем и чьим-то наставником одновременно. Самые старшие наставники при этом рассматриваются в качестве коллективных учеников/учителей коллектива в целом и располагаются как бы в недрах большого постоянно расширяющегося шара, включающего и новых людей и новые знания. Задача самых-самых состоит в поддержании целостности системных психо-образов (идеологий, ориентиров, правил игры), а управление событиями осуществляется с поверхности шара, т.е. его относительно молодыми и динамичными звеньями.
Средний же уровень осуществляет гармонизацию входящих/исходящих событий шара (коммуны, общины, ордена???).
Идея подобных организационных структур достаточно хорошо известна отечественным педагогам и соответствует практике А. Макаренко, М. Погребинского, «Фрунзенской коммуны», ее многочисленных аналогов в юношеском движении 60 - 90 -х гг. великой Советской эпохи.
Но их идея возникла раньше. В шарообразных однородных структурах с множеством взаимозависимых уровней посвящения можно узнать и Христианскую церковь, и Буддийскую сангху, и рыцарский орден.
Мы пока вправе рассчитывать, что такая идея неизвестна нашим противникам, и, если даже известна, то едва ли доступна их культуре.
На русской почве такие структуры имеют гораздо больше перспектив, поскольку русская культура есть в принципе, в сути культура Сочувствия. Нам нужно лишь укрепить это ее изначальное содержание.
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, -
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
27 февраля 1869
Ф. И. Тютчев.
из украино-российского анекдота
Анекдот есть анекдот, шутка. Шутке положено быть смешной. Но нешутейная реальность сложнее. Ответ на вопрос, явилась ли российская армия на войну, зависит от того, как мы понимаем слово «армия», и что значит «российская», но - главным образом, вопрос упирается в понимание характера войны.
Стратеги Первой мировой войны были уверены, что войны ведут профессионально подготовленные армии, продолжающие политику правительств иными средствами.
Ближе к концу войны эти воюющие армии неожиданно для их командиров сами стали политикой и «революционными массами», в них, наряду с пушками и пулеметами, завелись выборные органы власти и не предусмотренные никакой стратегией комиссары.
Оценивая итоги этой войны, российский и советский военный ученый Александр Свечин пришел к выводу, что армия уже не может быть названа единственным или даже главным субъектом вооруженных межгосударственных конфликтов. Война - это комплекс взаимосвязанных политических, экономических и военных процессов, где стратегическое управление тылом не менее важно, чем стратегия на фронте. Война перестала быть событием, ограниченным во времени, и теперь включала в себя здоровую внутреннюю политику, идею национального ирредентизма, превентивное разлагающее воздействие на враждебное население, заботу об экономическом благосостоянии своего общества, и подрыв такового - в чужом. Великая Отечественная война была комбинацией войны классического типа и нетрадиционной войны, предсказанной Свечиным. Холодная война уже полностью лежала в рамках его новой стратегической парадигмы.
Почти одновременно со Свечиным другой российский стратег Евгений Месснер обратил внимание на то, что войны могут вестись в значительной мере или даже исключительно силами иррегулярных формирований, что одно государство может атаковать другое государство, используя для этой цели не свое, а чужое, вражеское население, и предложил термин «мятежевойна».
Английский военный стратег Колин Грей в 80-е гг. задается вопросом, как победить в войне между ядерными государствами, и приходит к парадоксальному выводу: …исключив из такой войны ее военный компонент. Не только ядерная, но и военная война между современными государствами невозможна из-за риска перерастания ее в ядерную. Мнение Грея, хотя оно всегда оставалось только мнением, все же представляет собой важный рубеж в развитии стратегической мысли.
Исключение военного компонента войны? Да, абсурдно, но иначе не получается. Проигравшая сторона неизбежно приходит к своему последнему решению - ядерной кнопке, получается, мы не можем позволить своему противнику проиграть в открытом бою, следовательно, победа в современной войне должна быть достигнута до начала ее военной фазы.
Так возникла новая, уже третья по счету стратегия современной войны.
Устоявшегося названия такой тип войны еще не имеет, поэтому воспользуюсь собственным термином: «психоцентрическая война».
Психоцентрическая война может включать в себя многие характеристики войн прошлого, а именно, преследовать целью завоевание территорий, применять для этого летальные виды оружия, быть также войной в политическом и экономическом смыслах, опираться на иррегулярные формирования, однако все названное еще не говорит о сути дела. В военной истории нередки примеры, когда новые вооружения и тактики соседствовали со старыми: первые испанские терции все еще применяли деревянные щиты, наряду с мушкетами, огнестрельная пороховая артиллерия не сразу вытеснила с поля боя катапульты и требуше, а наполеоновской пехоте в России пришлось столкнуться с конными лучниками из числа башкир.
То, что новая война в чем-то одном или даже во многом напоминает старую, не должно, однако, вводить в заблуждение. Если бы Кутузов вооружил всех своих солдат луками, он бы проиграл, как проиграл бы и Людовик XIII, если бы не заменил проверенную шотландскую гвардию, последний довод его предшественников, новым убийственным доводом: полками мушкетеров и эскадронами рейтар.
Суть психоцентрической войны составляют два нововведения. Такая война стремится, по возможности, исключить летальное воздействие на противника - это хорошая новость. Но такая война переносит всю тяжесть боевых действий в область мышления, и, следовательно, такой войной почти невозможно управлять - сразу две плохие новости.
Есть способы войны, и есть условия, делающие возможными такие способы. Скажем, английский длинный лук - это явление культуры (наличие охотничьих угодий и населения, занятого охотой как постоянным промыслом), а вот тяжелый итальянский арбалет - следствие развитого ремесла. С другой стороны, ни английские, ни итальянские армии не могли похвастаться такой великолепной кавалерией, как у французов, поскольку кавалерия нуждается одновременно в пастбищах, ремесле и в традиции. По меньшей мере одного из этих элементов соперникам Франции всегда не доставало, а именно, пастбищ. Сила русской армии времен войн с Польшей опиралась на разнообразие культурных традиций и ландшафтов, а также на удачное стечение политических обстоятельств. Вот почему Россия обладала в тот период и первоклассной пехотой, и выдающейся национальной кавалерией, и плюс к тому могла выставить на поле боя сильную артиллерию и рейтар - подразделения, формировавшиеся из беглых европейских протестантов.
Условия войны во многом определяют способы ее ведения.
Одно из условий психоцентрической войны я уже назвал: невозможность никакой иной войны между современными армиями из-за риска ядерной эскалации.
Другим условием является открытость, трансграничность враждующих обществ и государств, что и делает их уязвимыми для психоцентрического воздействия.
Психоцентрическое оружие - обоюдоострое. Афины в древности или США сегодня в силу открытости обществ и культур были способны вести психоцентрические войны сами, но также уязвимы для психоцентрического нападения извне.
Спарта в древности и СССР в недавнем прошлом были неспособны вести войны такого типа сами, но были также неуязвимы для нападавших. Подписание СССР Хельсинского заключительного акта означало, что общество, организованное как Спарта, открыло в одностороннем порядке границы перед психоцентрическим агрессором.
Из опыта поражения СССР следует, что открытие государства внешнему миру должно сопровождаться созданием эффективных средств борьбы с психоцентрическими атаками извне и созданием собственных атакующих средств такого типа.
Что это за средства?
Для обороны в общественном мышлении своего населения культивируется национальный ирредентизм (идея собственного лидерства, культурного превосходства, общности интересов социальных слоев, представление о своей стране, как о стране безграничных возможностей). Разумеется, это не только и не просто представления, иллюзии. Создав долговую экономику, США построили общество с высоким гарантированным уровнем потребления даже его низших слоев; не устранив эксплуататоров, они, тем не менее, перестроили систему управления таким образом, чтобы устранить эксплуатируемых или создать у миллионов людей уверенность в том, что в рамках «американского пути» нет никаких пределов личному благополучию, - разумеется, все это укрепило национальный ирредентизм в Америке.
Для нападения в общественном мышлении вражеского населения культивируются пораженческие и предательские настроения (идея собственной отсталости от противника и ущербности национальной культуры, чувство крайнего эгоизма и невозможности его самореализации, презрение к любым общественным начинаниям, нежелание заниматься сложными в интеллектуальном плане или требующими больших усилий видами деятельности, стремление к быстрому материальному успеху).
Конечным итогом должно стать разложение вражеского общества до такой степени, чтобы при минимальном силовом, политическом или экономическом воздействии его верхи и низы согласились бы с «мирными» предложениями противника. «Мама, пишите мне сразу в плен».
Наш пост-советский опыт, на первый взгляд, склоняет к выводу о том, что психоцентрическая война - это идеальная война. Защитить себя мы от нее не смогли, более того, мы достаточно долго не осознавали, что она в принципе против нас ведется, мы потеряли в этой войне огромные территории и накопленные многими поколениями богатства, наши людские потери составили от 15 до 20 миллионов человек, а наш противник так и не явился на поле боя, не выпустил по нам ни одного снаряда, а вместо этого кормил нас дешевыми «ножками Буша». Да, мы теперь уже не столь великая держава, как прежде, но почти каждый может заработать на машину, многие - на квартиру. Регулярный отдых во «вражеских» Турциях и Испаниях также способствует представлению о том, что «поражение» в психоцентрической войне вещь не такая уж и страшная.
Если бы не было Манежной, Болотной и Майдана, если бы не было Анти-Майдана и героического народного сопротивления на Юго-Востоке Украины, и если бы не было ЖЖ, с мыслью о приятном во всех отношениях поражении можно было бы согласиться.
Но мы не можем согласиться с этой мыслью также по иной причине. Есть и другая, победившая сторона. Буквально на днях госсекретарь Керри заявил, что именно сейчас на кону стоит лидерство Запада.
Кто же угрожает опять и снова этому бесспорному лидерству? Неужели мы, проигравшие?
«Мы должны чётко показать Кремлю, что территория НАТО свята, что мы будем защищать каждую пядь нашей территории», - заявил Керри.
Психоцентрическое воздействие хотелось бы уподобить тому, как если бы я бросал камни в воду. Вода - это другое, не мое мышление, а камни - мое воздействие. Воздействие дает круги на воде, а мое воздействие куда-то пропадает, остается только нужный результат - круги, отклики в чужом мышлении. Так бы хотелось, но так не получается. На самом деле, мои камни-мысли, вместо того, чтобы тихо тонуть, дав нужный результат, сами начинают бросать камни, а их камни бросают свои, а те - свои, и так до бесконечности. Если я возьму за горизонт планирования не год или два, а 15 лет и более, я не смогу предсказать результат своего психоцентрического воздействия.
Допустим, я из лучших государственных побуждений придумал байку об инопланетянах, которые вот-вот захватят Землю, а через 15 лет я получаю массовое протестное движение, которое намеревается раскачать и разложить мое государство на том основании, что его де захватили инопланетяне (которых я сам же и придумал!).
Или вот не мое, но тоже чудесное:
Да! Мы проведём факельное шествие по всей Украине и принесём народам Европы тот опыт, который получили на майдане! Тысячи, нет сотни тысяч горящих покрышек украсят небо Вильнюса, Риги, Варшавы, Берлина, Эдинбурга, Барселоны, Венеции.
http://maydan-2014.livejournal.com/587864.html
Ну и ну! - мог бы сказать европланировщик, живущий в тихом пока Эдинбурге. - Разве мы для этого вам Майдан делали?
Или вот еще один неожиданный отскок.
Последней каплей для Алёны стал звонок дочери из школы: сквозь рыдания ребёнок рассказал, что класс дружно проголосовал за её отделение. Причём дети сами сделали выбор, учительница не оказывала на них никакого давления, она даже вроде бы и не инициировала референдум, а просто молча и вежливо при нём присутствовала.
- Кто-то сказал: "Поднимите руки, кто не хочет, чтобы Юля училась в нашем классе", - говорит Алёна со слов дочери и её друга. - И почти все подняли руки. Наталья Евгеньевна в это время была в классе.
http://oleglurie-new.livejournal.com/182205.html
Демократия - это как бы хорошо, да? И где, как не в школе учить демократии. Да, но…
Или вот еще, о ценностях…
«ценностный конфликт структурировался как самостоятельный фактор российского кризиса, он осознан как особый фронт противостояния. В 90-е годы это противостояние маскировалось материальными бедствиями обедневшего населения, так его трактовали даже левые силы. «Элита» же сводила дело к «зависти люмпенов». Исследования последних лет развели эти взаимосвязанные, но автономные плоскости, и это сразу показало, что положение гораздо серьезнее (как, впрочем, это обнаружилось и в конфликте по поводу «монетизации льгот»).
Государство содержит огромную армию социологов. Они неустанно исследуют установки людей из всех социальных слоев и регионов. В тысячах докладах и статей почти в одних и тех же выражениях власти сообщают один и тот же вывод: господствующее меньшинство (численно очень небольшое) нагло попирает ценности, права и интересы большинства. Более того, оплаченные этим меньшинством СМИ непрерывно оскорбляют большинство, доходя до культурного садизма - при полном невмешательстве власти. Власть не верит социологам?»
http://sg-karamurza.livejournal.com/177937.html
Мог ли я в роли гипотетического военного планировщика НАТО предполагать, что психоцентрическая война против «империи Зла», которую я успешно завершил еще в 90-е гг. прошлого века, даст отскок в судьбе девочки Алёны, которой я вовсе не желал никакого зла, или заставит волноваться уважаемого российского социолога, и как мне защитить Эдинбург от простых парней с Майдана (которые, возможно чатятся с простыми парнями из Эдинбурга - простых парней везде хватает), имея на руках 17 трлн. государственного долга, огромную военную машину, которую ни в ход пустить, ни прокормить не получается, пассивное, мало на что годное, но жадное население Европы и США?
А еще из Пекина звонили…
Тут впору вспомнить указание А. Свечина: «Война может вестись только волей объединенного народа».
Но каково должно быть объединение народа в условиях перманентной хаотичной психоцентрической войны?
Очевидно, вождистские иерархические структуры слишком уязвимы для неконтролируемых отскоков мышления и слишком неповоротливы, чтобы руководить столь динамичной сферой «боевых» действий.
В подходящую нам организационную структуру мы должны заложить очень высокую степень взаимного сочувствия и взаимного альтруизма, чтобы избежать риска саморазрушения, каким бы ни был отскок, который мы не способны предугадать. Мы должны быть лишены риска поражения и через год, и два, мы должны сохранить устойчивость и через 100 - 200 лет. Но и через 100 и через 200 лет наши идеи-камни должны оставаться более современными, актуальными, привлекательными - с другой стороны.
Такие структуры естественным образом возникают в процессе наставничества. Нужно только обеспечить непрерывность и однородность цепочки: каждый член коллектива является и чьим-то учителем и чьим-то наставником одновременно. Самые старшие наставники при этом рассматриваются в качестве коллективных учеников/учителей коллектива в целом и располагаются как бы в недрах большого постоянно расширяющегося шара, включающего и новых людей и новые знания. Задача самых-самых состоит в поддержании целостности системных психо-образов (идеологий, ориентиров, правил игры), а управление событиями осуществляется с поверхности шара, т.е. его относительно молодыми и динамичными звеньями.
Средний же уровень осуществляет гармонизацию входящих/исходящих событий шара (коммуны, общины, ордена???).
Идея подобных организационных структур достаточно хорошо известна отечественным педагогам и соответствует практике А. Макаренко, М. Погребинского, «Фрунзенской коммуны», ее многочисленных аналогов в юношеском движении 60 - 90 -х гг. великой Советской эпохи.
Но их идея возникла раньше. В шарообразных однородных структурах с множеством взаимозависимых уровней посвящения можно узнать и Христианскую церковь, и Буддийскую сангху, и рыцарский орден.
Мы пока вправе рассчитывать, что такая идея неизвестна нашим противникам, и, если даже известна, то едва ли доступна их культуре.
На русской почве такие структуры имеют гораздо больше перспектив, поскольку русская культура есть в принципе, в сути культура Сочувствия. Нам нужно лишь укрепить это ее изначальное содержание.
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, -
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать...
27 февраля 1869
Ф. И. Тютчев.