Хитрость Рузвельта. Заставить Японию сделать то, что она хочет
Предпосылки войны на Тихом океане до сих пор вызывают споры.
В оправдание поражения союзников на первом этапе войны Уинстон Черчилль позже писал, что «всё, что касалось японской угрозы, скрывалось в зловещем сумраке, в сравнении с другими нашими потребностями».
Однако многие американские историки верят, что Рузвельт сам подталкивал Японию к расширению агрессии против европейских колоний в Азии, а свою страну - к столкновению с Японией.
В межвоенный период США превратились в главного кредитора Запада, однако колониальные рынки оставались для Америки закрытыми. В Азии США могли беспрепятственно торговать лишь с Филиппинами, Японией или Китаем.
США вступили в первую мировую войну в расчете на принятие европейскими колониальными державами «пунктов Вильсона», среди которых Пункт 3 предполагал «устранение, насколько это возможно, всех экономических барьеров и установление равенства условий для торговли всех наций, стоящих за мир и объединяющих свои усилия к поддержанию такового».
Когда на мирной конференции в Версале старые колониальные державы отказались принять это американское условие, США повернулись спиной к Лиге Наций, создание которой сами инициировали, а Чарльз Эванс Хьюз, государственный секретарь США в 1921 - 1925 гг., заметил, что «Америке надо выждать, когда Европа созреет для того, чтобы принять американское предложение».
Разрушение колониальной системы было выгодно Америке, а Япония была единственной азиатской страной, способной заставить европейские колонии «созреть».
Соглашательская позиция США, стремившихся избежать малейшего вмешательства в конфликт Японии и Китая, который они на словах осудили, привела к тому, что Япония в декабре расширила фронт войны, перенеся ее в Южный Китай. Американское правительство не приняло по отношению к Японии даже таких ограниченных мер, как официальная поддержка бойкота японских товаров, который был начат под влиянием китайцев в Америке.
Наряду с призывами к миру, США продолжали экспортировать в Японию товары военного назначения: самолеты, части к самолетам, моторы, авиабомбы.
Доля Америки в общей сумме японского импорта составила в 1937 году 33,6 процента, в 1938-33,4 в 1939-34,3 процента. При этом в американском экспорте особенно увеличилась по сравнению с 1928 годом доля таких необходимых для военного производства материалов, как металлический лом, металлообрабатывающие станки, промышленное оборудование, нефть и др.
Президент Рузвельт понимал, что спасение мира принесло бы куда большую прибыль, чем экспорт железного лома в Японию, но нельзя было найти более непопулярного вопроса в межвоенной американской политике, чем укрепление необходимых для решения такой задачи вооруженных сил.
Американские сухопутные силы насчитывали менее 100 тыс. человек без танков и современной авиации.
В то же время, на море США не могли конкурировать с японским флотом, который пополнился 150 новыми кораблями за десятилетие.
США все еще не были готовы и не готовились к войне, когда захват Японией французского Индокитая вынудил их действовать.
Захват европейской колонии был таким шагом, на который Рузвельт уже не мог реагировать в духе прежней политики умиротворения Японии. Если уж намечалось установить американское лидерство в послевоенном мире, то было самое время действовать.
Рузвельт, который обещал защищать союзников, включая и Францию, странно выглядел, посылая конвои на другой конец света, когда европейцы подвергались давлению у Америки под боком - ведь в двух шагах имелся американский гарнизон на Филиппинах.
Но не так это выглядело с точки зрения американского народа. Поддержка колониальных держав всё ещё не выглядела хорошей идеей в стране, представлявшей собой освободившуюся колонию. Поэтому вместо объявления войны Рузвельт просто отказался поставлять в Японию нефть и топливо, что было равнозначно объявлению войны для японцев... но не так это выглядело с точки зрения американского фермера.
Рузвельту нужна была американская трагедия, реагируя на которую народ США воспылал бы ненавистью к японцам. В этом случае был бы запущен план «Ориндж», американцы оставили бы Филиппины, отступили на Гавайи и дождались бы момента, пока их промышленность сравняет счет с японцами по авианесущим судам.
Военный план «Ориндж исходил из того, что авиация морского базирования сделала устаревшими гордость флота - линкоры, но американцы отставали в перевооружении своих ВМС, где первую скрипку теперь должны были играть авианосцы.
Инициатива в создании нового класса боевых кораблей и в подготовке летчиков морской авиации на Дальнем Востоке принадлежала Японии.
Непопулярность в народе обязательств за рубежом в сочетании с желанием избавиться от европейского колониализма японским мечом выразилась в политике «Европа в первую очередь».
Атлантические конвои в Европу не отнимали много жизней, а что касалось Азии, администрация Рузвельта успешно эксплуатировала шапкозакидательские настроения чудаковатого правителя Филиппин - генерала Макартура, который убедил прессу в том, что его стратегический воздушный флот, состоявших из «летающих крепостей» B-17 мог защищать и контролировать огромные морские пространства вокруг Филиппин без помощи флота.
Что касается флота, то к 1941 г. имперский флот Японии имел в строю 10 авианосцев. Крупнейшими были Akagi и Kaga, каждый из них брал на борт до 90 самолетов.
Японцы также располагали лучшим палубным истребителем времен войны на Тихом океане «Зеро» и отлично подготовленными пилотами.
Несомненно, вся эта мощь была направлена против единственного соперника - США, но перед войной американцы не смогли - прежде всего, по политическим соображениям - достичь паритета с Японией.
В 1937 - 1941 гг. японцы строили от 1 до 5 авианосцев в год (всего - 11) водоизмещением от 10 до 74 тыс. тонн.
США, где политики выигрывали выборы под лозунгами «школы вместо линкоров», смогли ответить созданием лишь 4 авианосцев за то же время, из которых 3 самых крупных имели водоизмещение до 20 тыс. тонн, то есть как один самый крупный японский авианосец.
«Йорктаун» довоенной постройки после боя в Коралловом море. Видно, что это сравнительно небольшой корабль.
Но и этих сравнительно небольших авианесущих кораблей американцы имели на Тихом океане всего три против десяти у Японии.
Военный план «Ориндж», хорошо известный в Японии, предписывал отступление всего флота на Гавайи под защиту авиации наземного базирования. В этом случае США теряли бы только Филиппины, куда они планировали вернуться на втором этапе войны, накопив десантные силы в Австралии и совершая короткие прыжки с острова на остров вплоть до Токио.
План адмирала Исороку Ямамото стал зеркальным отражением плана «Ориндж»: японцы должны были «вырубить» тихоокеанский флот с первого удара, чтобы затем в течение полугода создать непреодолимый для американцев оборонительный периметр.
Затем, предсказывал японский адмирал, учившийся в Гарварде и Военно-морском колледже США, американская промышленность превзойдет японскую по выпуску морских вооружений и все надежды придется возложить на стойкость пехоты, обороняющей острова.
На самом деле возможности промышленности и человеческие ресурсы Америки позволят ей в 1942 - 1945 гг. построить и вооружить людьми 116 авианосцев против 21 у Японии. Таковым было действительное соотношение сил.
5 декабря 1941 Рузвельт сообщил своим советникам, что «вооруженное столкновение с Японией - дело ближайших четырех-пяти дней». Это был точный прогноз, но американский флот остался на Гавайях - то есть там, где пришвартованные по двое крейсеры и линкоры не могли ни на что повлиять. Они не могли препятствовать высадке японцев на Филиппинах или в Малайе. Они и сами были уязвимы, оставаясь в гавани. Рузвельт не отправил флот прикрывать Филиппины, и отказался спрятать линкоры на восточном побережье США, где американцы могли отсидеться под прикрытием авиации наземного базирования.
Решение президента оставить американские линкоры на Гавайях на якоре уже после того, как он сам допустил войну в течение 5 дней, выглядит в оценках многих историков как провоцирование трагедии.
Когда в 6 часов утра 7 декабря 1941 года японские самолеты атаковали Пёрл-Харбор - военно-морскую базу на острове Оаху, где дислоцировались главные силы Тихоокеанского флота США, американцы располагали здесь большими силами - если бы только они действовали против кораблей аналогичного класса под авиационным прикрытием.
Здесь находились восемь линейных кораблей, восемь крейсеров, 29 эсминцев, пять подводных лодок, девять минных заградителей, десять тральщиков, а всего - 93 судна. Здесь же базировались 394 самолета, небо над бухтой охраняли 294 зенитных орудия.
Наилучшее применение эти суда, артиллерия и авиация могли бы найти при отражении высадки японцев на Филиппинах: пригодились бы и большие калибры, и пилоты.
Или же они могли составить эскорт авианосных групп.
Вместо этого корабли были выставлены как мишени в тире. Ямамото ожидал встретить американские корабли на Гавайях - и вот они, бери и топи.
План «Ориндж» не предполагал, что артиллерийские корабли Пёрл-Харбора понадобятся в ближайших морских боях.
И правда, первое после Пёрл-Харбора сражение в Коралловом море 4 - 8 мая 1942 года стало также первым морским сражением, во время которого корабли противоборствующих сторон не видели судов противника и не вступали в артиллерийский бой.
Исход боя решили авианосцы, располагавшиеся на удалении 130 км друг от друга.
«Лексингтон» в огне.
Но ни одного авианосца в Жемчужной гавани не было. Все они покинули её, выполняя небоевые задания. «Энтерпрайз» под флагом адмирала Уильяма Хэлси доставлял самолеты на остров Уейк, «Лексингтон» под командованием адмирала Ньютона перебрасывал 25 бомбардировщиков на остров Мидуэй, а «Саратога» вышел в ночь на западное побережье для профилактики и ремонта. Не так стоило использовать авианосцы в сражении, если бы вы хотели отразить нападение, но это был правильный ход, если вы хотели спровоцировать нападение и в то же время спрятать наиболее ценные корабли.
Отсутствие в Пёрл-Харборе наиболее ценных кораблей флота, восстановить которые после бомбардировки было бы проблематично, и, напротив, присутствие в гавани тех кораблей, которые по новой морской тактике американцы не предполагали применять в начале кампании, является наиболее явным аргументом в пользу того, что Рузвельт спланировал трагедию уничтожения «целого флота», вынуждая мирную нацию отправиться на войну за «неизвестные никому острова», а именно таковым должен был стать второй шаг плана «Ориндж».
Если вам понравилась статья, вы можете поблагодарить автора, отправив мне СберЧаевые от 100 рублей.