А ведь вчера была дата!
Помимо исторического обнуления, мы могли бы помянуть и меченого. Каким словом - это дело вкуса.
11 марта 1985 г. М. С. Горбачев был избран генеральным секретарем ЦК КПСС.
Тем, кому интересны конспирологические версии, рекомендую в этой связи воспоминания В. Прибыткова, помощника К. У. Черненко, который написал об отстранении брежневской гвардии от государственного кормила, пожалуй, интереснее многих.
20 декабря 1984 г. в день чекиста - профессиональный праздник КГБ - от скоротечной пневмонии умер маршал Д. К. Устинов, который мог похвастаться тем, что докладывал еще самому Сталину.
Его однофамилец, одно время возглавлявший военную контрразведку КГБ Иван Устинов, был свидетелем начала пневмонии.
«На последнем учении, после которого его на самолёте отправили больным, мы сидели в его резиденции с 9 до 3 утра. Он всем интересовался - и делами, и в персональном плане… В конце концов я ему напомнил: „Дмитрий Фёдорович, пора и отдохнуть, ведь по плану в 9 часов утра начало учения“. - „Иван Лаврентьевич, не беспокойтесь, я сталинской закалки“. Да вот видите…»
Как писал Прибытков, «Устинов, если бы смерть Черненко произошла раньше, вне всякого сомнения, твердо и прочно стал бы новым Генсеком! Но Устинов умер в кремлевско-чазовском люксе не только раньше Константина Устиновича, но и из-за ерундовой болячки…
Привезли его в ЦКБ в очень тяжелом состоянии. Черненко, как только представилась такая возможность - а он в это самое время был также частым гостем больницы - навестил друга. Устинов лежал на кровати и спокойным взглядом смотрел на генсека. Самое странное, что «лежачий» больной утешал «стоячего»:
- Держись, Костя! Твоя болезнь обязательно отступит. Нам не пристало сдаваться…
- Ты-то как сам?
- Долго здесь лежать не собираюсь. Через несколько деньков оклемаюсь и на службу! Работы невпроворот…
Через несколько дней, сразу после операции, Устинов умирает. Для Черненко это сильный удар, от которого он не оправится до самого своего последнего дня.
- Я этого не ожидал от Дмитрия Федоровича, - с горечью признается он в день похорон, когда врачи не отпустили Черненко на траурную церемонию (ему, по состоянию здоровья, находиться долгое время на морозе было абсолютно противопоказано).
Из шестерки «великих» осталось двое - стоявший одной ногой в могиле Черненко и «Андруша» - министр иностранных дел Громыко. Хотя и тому жизни оставалось на полторы дюжины месяцев. Можно допустить, что не согласись Андрей Андреевич собственноручно передать власть Михаилу Сергеевичу на очередном «похоронном пленуме», и траурная музыка у кремлевской стены заиграла бы куда раньше.
Перед новой популяцией кремлевских политиков открывалась широкая, прекрасно вымощенная предшественниками дорога! По ней можно было мчаться с любой скоростью, если только хорошо усвоить и соблюдать «правила движения» и не бросать на произвол судьбы педали сцепления…».
Пожалуй, с этих странных простуд и отравлений все и началось 35 лет назад.
11 марта 1985 г. М. С. Горбачев был избран генеральным секретарем ЦК КПСС.
Тем, кому интересны конспирологические версии, рекомендую в этой связи воспоминания В. Прибыткова, помощника К. У. Черненко, который написал об отстранении брежневской гвардии от государственного кормила, пожалуй, интереснее многих.
20 декабря 1984 г. в день чекиста - профессиональный праздник КГБ - от скоротечной пневмонии умер маршал Д. К. Устинов, который мог похвастаться тем, что докладывал еще самому Сталину.
Его однофамилец, одно время возглавлявший военную контрразведку КГБ Иван Устинов, был свидетелем начала пневмонии.
«На последнем учении, после которого его на самолёте отправили больным, мы сидели в его резиденции с 9 до 3 утра. Он всем интересовался - и делами, и в персональном плане… В конце концов я ему напомнил: „Дмитрий Фёдорович, пора и отдохнуть, ведь по плану в 9 часов утра начало учения“. - „Иван Лаврентьевич, не беспокойтесь, я сталинской закалки“. Да вот видите…»
Как писал Прибытков, «Устинов, если бы смерть Черненко произошла раньше, вне всякого сомнения, твердо и прочно стал бы новым Генсеком! Но Устинов умер в кремлевско-чазовском люксе не только раньше Константина Устиновича, но и из-за ерундовой болячки…
Привезли его в ЦКБ в очень тяжелом состоянии. Черненко, как только представилась такая возможность - а он в это самое время был также частым гостем больницы - навестил друга. Устинов лежал на кровати и спокойным взглядом смотрел на генсека. Самое странное, что «лежачий» больной утешал «стоячего»:
- Держись, Костя! Твоя болезнь обязательно отступит. Нам не пристало сдаваться…
- Ты-то как сам?
- Долго здесь лежать не собираюсь. Через несколько деньков оклемаюсь и на службу! Работы невпроворот…
Через несколько дней, сразу после операции, Устинов умирает. Для Черненко это сильный удар, от которого он не оправится до самого своего последнего дня.
- Я этого не ожидал от Дмитрия Федоровича, - с горечью признается он в день похорон, когда врачи не отпустили Черненко на траурную церемонию (ему, по состоянию здоровья, находиться долгое время на морозе было абсолютно противопоказано).
Из шестерки «великих» осталось двое - стоявший одной ногой в могиле Черненко и «Андруша» - министр иностранных дел Громыко. Хотя и тому жизни оставалось на полторы дюжины месяцев. Можно допустить, что не согласись Андрей Андреевич собственноручно передать власть Михаилу Сергеевичу на очередном «похоронном пленуме», и траурная музыка у кремлевской стены заиграла бы куда раньше.
Перед новой популяцией кремлевских политиков открывалась широкая, прекрасно вымощенная предшественниками дорога! По ней можно было мчаться с любой скоростью, если только хорошо усвоить и соблюдать «правила движения» и не бросать на произвол судьбы педали сцепления…».
Пожалуй, с этих странных простуд и отравлений все и началось 35 лет назад.