Юстас и Алекс
Как изменилась бы жизнь Юстаса, если бы он узнал, что Алекса не существует?
Алекс - это мем, виртуальный персонаж, политтехнология.
Война, может быть, и выиграна. Но что с того?
Похожий сюжет есть в романе М. Любимова «Жизнь и приключения Алекса Уилки, шпиона» («И ад следовал за ним»), опубликованном в 1990 г.
А уже через год сюжет перестал быть сюжетом. У многих в России есть сомнения в существовании Алекса. У меня нет таких сомнений. Я, к моему глубокому сожалению, точно знаю, что «Алекс всё».
Один из интереснейших политических публицистов последних лет (после того, как его попросили из администрации президента) Алексей Чадаев высказал такую мысль: Алекс существует, но в будущем.
Тезис этот представляет собой компромисс между признанием, что в настоящем нет никакого Алекса и чувством самосохранения оседлого человека: жить как-то надо.
Мне, как и Чадаеву, довелось пройти через это.
Невозможно быть Юстасом без Алекса. Алекс возможен в будущем, а жить надо в настоящем.
Проблема, безусловно, касается только русского человека, осознающего себя русским на протяжении многих поколений.
Кочевым народам это дается проще. Им, напротив, сложно понять в чем тут может быть проблема?
Западный же человек уверен, что Алекс - это следствие разлагающей русской рефлексии.
Запад когда-то прошел через ад, чтобы на протяжении восьми очень темных столетий признать над всем своим существованием примат философии в форме римского вещного права.
Поэтому западный человек, не будучи кочевником, не связан и узами оседлых поколений, с которыми он сверяет собственное бытие. Западные законы, или институты общества, или черты поведения имеют прямые отсылки к пониманию того, как должно вести себя отдельному человеку, или институту, или обществу в принципе, исходя из философии древних греков, некогда принятой в качестве аксиом.
А из этого принципа, как из формулы, выводятся результаты в конкретных случаях. Они, как остроумно заметил Голсуорси, тем лучше выводятся, чем меньше западный мыслитель погружается в рефлексию по поводу того, почему получается именно такой результат: «Таймс», файф-о-клок. Или томатный суп поздно вечером.
Ну, вы понимаете, как всё это на организм действует. А вот у них нормально проходит.
Алекс, при наличии такой общей формулы, совершенно не нужен. Юстас, будь он британским агентом, был бы готовой проекцией всего британского общественного фрактала. Такой сюжет подарил мировой литературе С. Моэм в замечательном рассказе «На задворках». (“Outstation”)
Но русский не знает, как ему быть русским без конкретных указаний. Без начальства русский в лучшем случае украсит жилище какими-нибудь состаренными «русскими» вещами, которые он купит у цыган, а те - в Китае. И будет думать, что он от этого русский, но не будет им по-настоящему. Если либерал (кочевник) мечтает о севрюжинке и гоняется за ней от идейки к идейке, то русский мечтает о том, как бы его кто-то выдрал.
Не задумывались, почему у нас в элитарных кругах так распространен гомосексуализм?
Екатерина II, в пору ее увлечения русским законодательством, обнаружила что самим русским оно неведомо. Однако многочисленные начальники и тогда управляли, принимая «пожарные» меры, со временем ставшие рутиной. Сперанский обратил эту рутину в «Свод законов», в котором невозможно отыскать общий смысл, но есть много дельных готовых решений по конкретным вопросам.
Наша проблема состоит в том, что и рутина нуждается в общем смысле. Коль скоро его нет, становится неочевидным исполнение.
Это доходит до смешного. Наблюдал недавно такую сценку.
Переход. Красный свет. Час пик. Плотный поток машин.
На переходе группа пузатых детей лет 40 играет в мячик. В какой-то момент мячик, естественно, летит в поток машин.
Ой-мля! И так много раз. Это они себя утешали. А то, что пять-шесть водителей их мячик приняли на чувствительные части своих авто - об этом ни полслова.
То, что называется, «нет царя в голове». Только царь может им сказать, что в футбол не играют на пешеходном переходе.
Если отвлечься от конкретики, то и в более высоких слоях общества мы постоянно слышим классическое «ой-мля». Да это протесты! Да это оранжевый сценарий! Да это майдан сейчас будет! Да это будет мировой кризис! Да это китайцы всё подожгли! Да нас нет вообще!
Ой-мля!
Выше я отметил, что для себя нашел решения. Когда-то я об этом расскажу.
Вопрос к залу: как, по-вашему, справиться с ручонками шаловливыми в отсутствие Алекса?
Об авторе
Евгений Владимирович Милютин (род. в 1965 г.) - российский историк, востоковед, получивший образование в Институте стран Азии и Африки при МГУ, Дипломатической академии МИД России, Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. Имел опыт преподавательской работы в Asia Pacific Center for Security Studies (США). Имеет ранг второго секретаря российской дипломатической службы. Писатель, автор книги «Психоистория. Экспедиции в неведомое известное», изданной в 2017 г. в Германии. Журналист, пишущий на темы психоистории, постоянный автор газеты «Литературная Россия». Руководитель международного сообщества психоисториков «Зеленая Лампа».