Как видит российский телеведущий отечественное ТВ
По просьбе Esquire телеведущий Евгений Киселев рассказал о болезнях украинского телевизионного эфира.
Едва ли не с самого первого дня работы в Киеве меня спрашивали: «Что вы думаете об украинском телевидении? Чем оно отличается от российского?»
Обычно я отшучивался: мол, чукча не читатель, времени смотреть телевизор у меня нет. Иногда констатировал очевидное: украинское ТВ выгодно отличается тем, что политические программы в прямом эфире - это норма не просто для телевизора, но и для общественной
жизни. Они выходят на нескольких ведущих каналах, в самый прайм-тайм, и на них появляются представители всех политических сил.
О плохом я деликатно старался умалчивать. И все же с недавних пор ощущаю, что пять лет жизни в Киеве дают мне моральное право говорить о неприятном. О том, что мне не нравится. Что меня тревожит. Чего не хватает украинскому телевидению - порой катастрофически.
Лет десять-двенадцать тому назад в Москве в моду вошла теория: «правильному» менеджеру не важно, какой бизнес - банковский, нефтегазовый или телевизионный. Появилась новая порода руководителей - самоуверенные молодые люди с зарубежными дипломами MBA. Они заявляли: «Мы в телевидении ничего не понимаем и понимать не хотим, мы отвечаем за деньги». Спустя какое-то время эта мода докатилась и до Украины.
В России «универсальные» менеджеры с треском провалились, и все поняли, что наибольший успех сопутствует тем каналам, где у руля стоят телевизионщики. Не по образованию - по призванию. Руководитель российского «Первого канала» Константин Эрнст - биолог. Глава телеканала «Россия» Олег Добродеев - специалист по истории Франции. Список можно продолжить. Есть люди в этом списке, чьи взгляды я совершенно не приемлю, но отказать им в профессионализме не могу. И даже если они пришли из другой профессии, то освоили телевизионную кухню досконально. О том же Эрнсте ходят легенды. Перед запуском очередной новой программы он чуть ли не круглые сутки проводит в Останкино, проверяя каждое звено в технологической цепочке: монтаж декораций, расстановку камер, свет, звук. Ничего подобного в Киеве я не видел.
Успешные телевизионные начальники непременно обладают тремя качествами: терпением, умением рисковать и готовностью отстаивать свои решения перед собственниками каналов. Некоторые украинские телеменеджеры, напротив, напоминали мне героев старого советского анекдота. Идет всесоюзный съезд передовых картофелеводов. На трибуну выходит делегат из далекого заполярного края и сообщает: «Мы картошку вечером сажаем, а утром выкапываем». В зале фурор: «Как же вам это удается?» - «Шибко кушать хочется, однако».
На украинском ТВ бывало так же: менеджер запускает новую программу, пугается низкого рейтинга после первого эфира и сворачивает проект. Хотя - это азы телевидения - программа должна раскрутиться, и для этого требуются месяцы.
Рыба, как известно, гниет с головы. Но и с рядовыми журналистами далеко не все благополучно. Мало кто смотрит на происходящее в стране трезво. Представления о политике все больше наивные, идеалистические, карикатурные. В оппозиции - сплошь рыцари без страха и упрека, у власти - «донецкие бандиты», патологические украинофобы, которые спят и видят, как бы подороже продать национальные интересы.
Несколько лет я регулярно приглашал в прямой эфир «Большой политики» лучших украинских журналистов, чтобы они расспрашивали высокопоставленных чиновников - в ранге от министра до премьер-министра. Мне очень хотелось, чтобы эфир проходил sine ira et studio, «без гнева и пристрастия». Увы, так не получалось почти никогда. Кто-то из моих коллег вместо того, чтобы задать вопрос по существу, сколь угодно жесткий и неудобный, вдруг разражался длинным и не слишком умным спичем о том, что он думает о нашем госте как журналист и гражданин. Мне порой так и хотелось крикнуть: «Ребята, перед вами главные ньюсмейкеры недели! Хотя бы попытайтесь вытащить из них эксклюзивную информацию, которая тут же попадет на ленты информагентств».
К сожалению, есть в украинской журналистике такая традиция: высшей профессиональной доблестью считается прилюдно, наотмашь влепить словесную пощечину представителю власти.
«По телевизору совершенно нечего смотреть!» - такие слова мне все чаще приходится слышать от моих киевских друзей и знакомых. Это и так, и не так. Многие люди, особенно те, кто постарше, все еще живут по инерции недавнего прошлого, а жизнь стремительно меняется. В середине 90-х, когда в Москве гремела слава «старого» НТВ, а в Киеве - прежних «Плюсов» во главе с Александром Роднянским, время было совсем другое. Фактически не было интернета, книгоиздание переживало упадок, в кинотеатрах селились автомобильные магазины и мебельные салоны. В девяностые «ящик» оказывался едва ли не единственным источником информации и развлечений - и артхаусные фильмы Гринуэя и Феллини брали головокружительные рейтинги. Все это давно позади. Позади и времена, когда высокие рейтинги давали голливудские боевики - теперь их смотрят в других местах. «Доктора Хауса» сейчас если и ставят в эфир, то после полуночи.
И я понимаю почему.
Посмотрите на программную сетку почти любого украинского телеканала - она нашпигована телесериалами, слезливыми мелодрамами и криминальными боевиками. Началось это лет пятнадцать назад. На российском «Первом канале» (тогда еще ОРТ) с ошеломительным успехом прошла премьера «Улиц разбитых фонарей», а у остальных каналов, вложивших сотни тысяч долларов в покупку западных фильмов и сериалов, обвалились рейтинги. Все поняли, что родилось новое универсальное оружие борьбы за лидерство в эфире.
В результате у телеканалов развилась «сериальная болезнь», которая сродни «голландской болезни», ресурсному проклятию. Если слишком много поставить на производство одного (пусть высокоприбыльного) продукта, другие виды телепроизводства придут в упадок. Потом стремительно угасает зрительский интерес - и что тогда делать?
В России самые дальновидные телевизионщики во главе с Константином Эрнстом вовремя почувствовали: то, что пятнадцать лет назад было в новинку - вороватые чиновники, жуликоватые бизнесмены и жестокие менты, - понемногу начинает раздражать телезрителей. Лидеры российского эфира меняют программную политику: минимум сериалов в праймтайм и только экстра-класса, со «звездными» актерами, снятые по всем канонам художественного кино. Большинство же украинских каналов по-прежнему остаются сериальными «кинобудками». От них в самом деле остается ощущение: показывают одно и то же, смотреть решительно нечего.
Конечно, тотальное увлечение сериалами пройдет, и чем скорей, тем лучше. Единственный продукт, который всегда будут смотреть по телевизору, - это сугубо телевизионные программы: ток-шоу и талант-шоу, танцы и фигурные катания со звездами, интеллектуальные игры, расследования и программы-реконструкции недавнего прошлого, качественное документальное телекино, наконец. Но для этого нужны профессионалы, а они в дефиците.