(no subject)
Сижу на работе, работы мало. Не знаю, чем себя занять. Читаю жж. Оказывается у МиуМау умер кот. От рака печени. Читать ее посты об этом совершенно невозможно.
Новости какие-то разноплановые на рамблере: то про Путина, то про убийства, то о том, кто постригся и вышел замуж. Скучно.
На улице тополиный пух. Хорошо, что его нет рядом с домом. Дома и сетки на окнах нет, иначе бы уже вся квартира была в пуху. Или сетку уже давно бы повесили.
Муж сегодня хочет варить суп. Варили в субботу свинину для блинов (он перекручивал), а бульон остался. Вот он и хочет варить суп. Пусть варит.
А я съела только что очень вкусную ватрушку. Скоро разрастусь вширь, просто ужас. Не буду помещаться ни в одни брюки и ни в одну юбку. Ну и хрен с ними... Прям как у Достоевского в "Записках из подполья": "Я человек больной... Я злой человек. Непривлекательный я человек. Я думаю, что у меня болит печень. Впрочем, я ни шиша не смыслю в моей болезни и не знаю наверно, что у меня болит. Я не лечусь и никогда не лечился, хотя медицину и докторов уважаю. К тому же я еще и суеверен до крайности; ну, хоть настолько, чтоб уважать медицину. (Я достаточно образован, чтоб не быть суеверным, но я суеверен). Нет-с, я не хочу лечиться со злости. Вот этого, наверно, не изволите понимать. Ну-с, а я понимаю. Я, разумеется, не сумею вам объяснить, кому именно я насолю в этом случае моей злостью; я отлично хорошо знаю, что и докторам я никак не смогу "нагадить" тем, что у них не лечусь; я лучше всякого знаю, что всем этим я единственно только себе поврежу и никому больше. Но все-таки, если я не лечусь, так это со злости. Печенка болит, так вот пускай же ее еще крепче болит!"
Новости какие-то разноплановые на рамблере: то про Путина, то про убийства, то о том, кто постригся и вышел замуж. Скучно.
На улице тополиный пух. Хорошо, что его нет рядом с домом. Дома и сетки на окнах нет, иначе бы уже вся квартира была в пуху. Или сетку уже давно бы повесили.
Муж сегодня хочет варить суп. Варили в субботу свинину для блинов (он перекручивал), а бульон остался. Вот он и хочет варить суп. Пусть варит.
А я съела только что очень вкусную ватрушку. Скоро разрастусь вширь, просто ужас. Не буду помещаться ни в одни брюки и ни в одну юбку. Ну и хрен с ними... Прям как у Достоевского в "Записках из подполья": "Я человек больной... Я злой человек. Непривлекательный я человек. Я думаю, что у меня болит печень. Впрочем, я ни шиша не смыслю в моей болезни и не знаю наверно, что у меня болит. Я не лечусь и никогда не лечился, хотя медицину и докторов уважаю. К тому же я еще и суеверен до крайности; ну, хоть настолько, чтоб уважать медицину. (Я достаточно образован, чтоб не быть суеверным, но я суеверен). Нет-с, я не хочу лечиться со злости. Вот этого, наверно, не изволите понимать. Ну-с, а я понимаю. Я, разумеется, не сумею вам объяснить, кому именно я насолю в этом случае моей злостью; я отлично хорошо знаю, что и докторам я никак не смогу "нагадить" тем, что у них не лечусь; я лучше всякого знаю, что всем этим я единственно только себе поврежу и никому больше. Но все-таки, если я не лечусь, так это со злости. Печенка болит, так вот пускай же ее еще крепче болит!"