О желаниях
Осенью самое подходящее занятие - заглядывать в заброшенные блоги из списка друзей. Листаешь забытые жеже, как вспоминаешь за другого человека его собственные мысли: кто что когда подумал. И думаешь, а почему он вдруг решил записать именно это - коротенький монолог из всего потока, который валится из мозга ежесекундно. Останавливается, задумывается, записывает, перечитывает - забывает. Когда меня не покидает какая-то неприятная мысль, я представляю, что моя память - толстая доска, покрытая воском. И я беру такой ножик и соскребаю верхний слой, раз за разом, пока на первый план выйдет не сама мысль, а ножичек и доска. Тогда раздумья улетают навсегда и больше никогда не беспокоят. Так и со старыми блогами - вы писали о том, что вас беспокоило, потом забыли - и слова остаются навеки пришпиленными к монитору, сами по себе. А я читаю. А вы забыли. И я - тоже что-то записал, тоже что-то стер из памяти. А кто-то когда-то читает. И слова смотрят в окно на желто-зеленые деревья и завидуют падающим листьям: они отлетают, кружатся, падают и пропадают, а словам вот так висеть, прибитыми к белому несуществующему листу, висеть чернеющим напоминанием о чьей-то мимолетной проблеме, о чьих-то слезах, радостях или просто никому толком не понятных идеях.
А осень тут.
Широкой поступью Командора, танцуя на ходу пляски дервишей, кружась своими нелепыми юбками, подпрыгивая в дремучих и набивших оскомину па, под фальшивые корявые фанфары, в черно-белом, моментально сменяющемся на красный, вихре, то громко, то тихо, то вообще обрываясь на высокой ноте, она толстой иглой входит в мой мозг, медленно, миллиметр за миллиметром впрыскивая свой парализующий яд, превращая мои мысли в свои мысли и свои - в мои. И так противно сухо ладоням, и так хочется Рождества, нового года, цветных огоньков и ёлки, или чего-нибудь дугого, только бы не осени. И маячащий на носу день рождения, и совсем весенний ветер, и неясные черно-белые клавиши, которые с упорством проигрывают всё одну и ту же мелодию, неуловимую и какую-то очень знакомую.
И хочется осени, до боли и страдания хочется осени.
А может, просто музыка грустная.
А осень тут.
Широкой поступью Командора, танцуя на ходу пляски дервишей, кружась своими нелепыми юбками, подпрыгивая в дремучих и набивших оскомину па, под фальшивые корявые фанфары, в черно-белом, моментально сменяющемся на красный, вихре, то громко, то тихо, то вообще обрываясь на высокой ноте, она толстой иглой входит в мой мозг, медленно, миллиметр за миллиметром впрыскивая свой парализующий яд, превращая мои мысли в свои мысли и свои - в мои. И так противно сухо ладоням, и так хочется Рождества, нового года, цветных огоньков и ёлки, или чего-нибудь дугого, только бы не осени. И маячащий на носу день рождения, и совсем весенний ветер, и неясные черно-белые клавиши, которые с упорством проигрывают всё одну и ту же мелодию, неуловимую и какую-то очень знакомую.
И хочется осени, до боли и страдания хочется осени.
А может, просто музыка грустная.