Гварди. Венеция в Лувре
Искусство в Лувре измеряется километрами. Когда мы после знаменитой галереи итальянской живописи в корпусе Денон поняли, что это еще не все - впереди огромный раздел итальянского искусства XVII - XVIII веков, сил хватило только на заглядывание в залы. Но в последних открылось второе дыхание - там была Венеция XVIII века и любимый Франческо Гварди.
На стенах Лувра во всем блеске предстала праздничная Серениссима, с толпами людей, многочисленными лодками и гондолами, серебристой лагуной и солнцем, пробивающимся сквозь облака.
Радостная суета на воде, разряженная публика и трепещущие флаги свидетельствуют о каком-то особом событии. И это действительно так. На первом полотне художник изобразил прибытие дожа на Буцентавре, роскошном церемониальном корабле, к церкви Сан-Николо в Лидо. Это так называемый праздник обручения дожа с Адриатическим морем, когда он бросал в воду кольцо.
Этот холст вместе с другими девятью луврскими картинами входит в серию из двенадцати полотен, посвященным празднествам, устроенным в честь дожа Альвизе IV Мончениго в 1763 году.
Картины написаны значительно позже - лет через двенадцать. Исследователи так датируют этот цикл на основании дамских причесок и живописной манеры художника. В 1760-е годы он только начинал заниматься ведутой, и колорит картин был иным - более темным. Здесь же краски прозрачны, мазки легки. Художник передает влажный венецианский воздух и ласковый солнечный свет.
На другой картине - коронование дожа на Лестнице гигантов во дворе Палаццо дожей. Торжественная сцена очеловечивается свободной группировкой зрителей, несколькими резвящимися псами.
На самом деле, это полотно, как и другие картины серии, очень точно повторяет гравюры Джамбаттисты Брустолона, которые в свою очередь создавались по рисункам Каналетто. Гравюры были напечатаны в 1760-х годах и были широко известны. Вот лист из коллекции Эрмитажа:
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/WT76PVYMFIMGY70_403.jpg
Поразительно, что Гварди повторил не только композицию листов, но и точно воспроизвел стаффажные фигуры. И даже собаки перекочевали на холст из гравюры!
Откуда же такое ощущение жизни в этих холстах? Думаю, что благодаря тому, что он передает в них изменчивую венецианскую атмосферу, что мазки его необыкновенно точны и легки.
Очень интересны в картинах Гварди временные архитектурные сооружения. В гравюре их временность почти не передается, другое дело трепетная живопись.
Еще один пример деревянной постройки находим в картине «Праздник Жирного четверга на Пьяцетте».
В Санкт-Петербурге около Никольского Морского собора до сих пор живет каменная родственница этой праздничной башни.
Карнавальная толпа здесь особенно многолюдна. Дож наблюдает за происходящим из дворца.
Акробаты, экспрессивно жестикулирующие статуи, гирлянды, цветы и серебристый венецианский свет:
Свет, преображающий все вокруг, льется сквозь огромные окна и в залы дворца. В одном из них дож дает банкет в честь иностранных послов:
Кажется, что художника интересуют не столько люди, собравшиеся в зале, сколько его потолок с плафонами и золоченой резьбой. Впрочем, это неудивительно: где были во времена Гварди люди с рисунков Каналетто? А залы Палаццо дожей продолжали свою жизнь, и солнечные лучи все также скользили по живописи и архитектурным деталям.
Люди, даже на банкете, сливаются у Гварди в толпу. Он, вслед за своими предшественниками, показывает нам их со спины, а персонажи на первом плане одеты в баутты.
На другой картине дож произносит слова благодарности в зале Большого совета во Дворце дожей. Море однотипных париков. Люди в одинаковых облачениях. Это и есть образ той жёсткой, отлаженной государственной машины, которая продолжала выполнять свои функции даже в те десятилетия, когда карнавал в Венеции длился полгода.
Еще две картины сохранили память о том, как дож Альвизе IV Мончениго посещал знаменитые венецианские церкви: Санта Дзаккария и Санта Мария дела Салюте.
Интересно сравнить свежеотреставрированный фасад Санта Дзакаккария с тем, что запечатлел Гварди: http://cicerone2007.livejournal.com/4196.html
На небольшой площади теснится процессия вельмож в пышных париках, похожих друг на друга. На переднем плане несколько стаффажных фигур, благодаря которым театрализованная постановка становится чуть ближе к реальной жизни.
Архитектура на этом полотне теплая и чуть-чуть игрушечная:
Санта Мария дела Салюте изображена в день 21 ноября, когда через Большой канал сооружается понтонный мост, по которому процессия движется от Сан Марко к церкви, чтобы в очередной раз принять участие в молебне в честь избавления от чумы.
И опять трудно поверить, глядя на холст, что картина создавалась не экспромтом. Все так легко и непосредственно. Может быть уместно сравнение Гварди с исполнителем-виртуозом?
Он играет по «нотам» Каналетто. Но только он может исполнить «мелодию» с такой фантазией и блеском.
Наслаждаясь зрелищем сливающегося с небесами купола Бальтасаре Лонгены, я вспоминала концерт из произведений Вивальди в церкви Сан-Видал. Давно знакомые произведения звучали здесь так, словно это была импровизация. Воздух и свет - вот стихия Гварди. И это умение передавать мимолетное позволило ему из копииста превратиться в поэта.
Венеция. Вспоминая Гварди: http://cicerone2007.livejournal.com/40648.html#cutid1
На стенах Лувра во всем блеске предстала праздничная Серениссима, с толпами людей, многочисленными лодками и гондолами, серебристой лагуной и солнцем, пробивающимся сквозь облака.
Радостная суета на воде, разряженная публика и трепещущие флаги свидетельствуют о каком-то особом событии. И это действительно так. На первом полотне художник изобразил прибытие дожа на Буцентавре, роскошном церемониальном корабле, к церкви Сан-Николо в Лидо. Это так называемый праздник обручения дожа с Адриатическим морем, когда он бросал в воду кольцо.
Этот холст вместе с другими девятью луврскими картинами входит в серию из двенадцати полотен, посвященным празднествам, устроенным в честь дожа Альвизе IV Мончениго в 1763 году.
Картины написаны значительно позже - лет через двенадцать. Исследователи так датируют этот цикл на основании дамских причесок и живописной манеры художника. В 1760-е годы он только начинал заниматься ведутой, и колорит картин был иным - более темным. Здесь же краски прозрачны, мазки легки. Художник передает влажный венецианский воздух и ласковый солнечный свет.
На другой картине - коронование дожа на Лестнице гигантов во дворе Палаццо дожей. Торжественная сцена очеловечивается свободной группировкой зрителей, несколькими резвящимися псами.
На самом деле, это полотно, как и другие картины серии, очень точно повторяет гравюры Джамбаттисты Брустолона, которые в свою очередь создавались по рисункам Каналетто. Гравюры были напечатаны в 1760-х годах и были широко известны. Вот лист из коллекции Эрмитажа:
http://www.hermitagemuseum.org/tmplobs/WT76PVYMFIMGY70_403.jpg
Поразительно, что Гварди повторил не только композицию листов, но и точно воспроизвел стаффажные фигуры. И даже собаки перекочевали на холст из гравюры!
Откуда же такое ощущение жизни в этих холстах? Думаю, что благодаря тому, что он передает в них изменчивую венецианскую атмосферу, что мазки его необыкновенно точны и легки.
Очень интересны в картинах Гварди временные архитектурные сооружения. В гравюре их временность почти не передается, другое дело трепетная живопись.
Еще один пример деревянной постройки находим в картине «Праздник Жирного четверга на Пьяцетте».
В Санкт-Петербурге около Никольского Морского собора до сих пор живет каменная родственница этой праздничной башни.
Карнавальная толпа здесь особенно многолюдна. Дож наблюдает за происходящим из дворца.
Акробаты, экспрессивно жестикулирующие статуи, гирлянды, цветы и серебристый венецианский свет:
Свет, преображающий все вокруг, льется сквозь огромные окна и в залы дворца. В одном из них дож дает банкет в честь иностранных послов:
Кажется, что художника интересуют не столько люди, собравшиеся в зале, сколько его потолок с плафонами и золоченой резьбой. Впрочем, это неудивительно: где были во времена Гварди люди с рисунков Каналетто? А залы Палаццо дожей продолжали свою жизнь, и солнечные лучи все также скользили по живописи и архитектурным деталям.
Люди, даже на банкете, сливаются у Гварди в толпу. Он, вслед за своими предшественниками, показывает нам их со спины, а персонажи на первом плане одеты в баутты.
На другой картине дож произносит слова благодарности в зале Большого совета во Дворце дожей. Море однотипных париков. Люди в одинаковых облачениях. Это и есть образ той жёсткой, отлаженной государственной машины, которая продолжала выполнять свои функции даже в те десятилетия, когда карнавал в Венеции длился полгода.
Еще две картины сохранили память о том, как дож Альвизе IV Мончениго посещал знаменитые венецианские церкви: Санта Дзаккария и Санта Мария дела Салюте.
Интересно сравнить свежеотреставрированный фасад Санта Дзакаккария с тем, что запечатлел Гварди: http://cicerone2007.livejournal.com/4196.html
На небольшой площади теснится процессия вельмож в пышных париках, похожих друг на друга. На переднем плане несколько стаффажных фигур, благодаря которым театрализованная постановка становится чуть ближе к реальной жизни.
Архитектура на этом полотне теплая и чуть-чуть игрушечная:
Санта Мария дела Салюте изображена в день 21 ноября, когда через Большой канал сооружается понтонный мост, по которому процессия движется от Сан Марко к церкви, чтобы в очередной раз принять участие в молебне в честь избавления от чумы.
И опять трудно поверить, глядя на холст, что картина создавалась не экспромтом. Все так легко и непосредственно. Может быть уместно сравнение Гварди с исполнителем-виртуозом?
Он играет по «нотам» Каналетто. Но только он может исполнить «мелодию» с такой фантазией и блеском.
Наслаждаясь зрелищем сливающегося с небесами купола Бальтасаре Лонгены, я вспоминала концерт из произведений Вивальди в церкви Сан-Видал. Давно знакомые произведения звучали здесь так, словно это была импровизация. Воздух и свет - вот стихия Гварди. И это умение передавать мимолетное позволило ему из копииста превратиться в поэта.
Венеция. Вспоминая Гварди: http://cicerone2007.livejournal.com/40648.html#cutid1