Старые фотографии: время и место
Это моя любимая фотография: папа, мама и я во дворе нашего ташкентского дома в 1960 году. Папа совсем недавно закончил вуз и стал инженером. Мама - молодой преподаватель. Они познакомились на Памире, где мама проходила практику под руководством папы. Он тогда работал топографом после окончания техникума. Когда я родилась, учиться в институт пошел папа. Мама, окончив университет, преподавала именно в этом Ташкентском политехническом институте. Первый свой экзамен в вузе папа должен был сдавать ей. На лекции мама его не пускала, чтобы он ее не смущал.
Жили мы в Ленинском районе на улице Сталина. Совсем рядом от дома, за железнодорожной веткой начинались поля. В детский сад меня определили при инкубаторе - большом птицеводческом хозяйстве. Тогда наш район был фактически пригородом Ташкента. Жили почти натуральным хозяйством с садом, огородом и курятником, воду брали из колодцев, готовили на керогазе и примусе, молоко покупали у соседей. До трамвая надо было идти полтора километра, на улице гораздо чаще автомобилей встречались ишаки. Соседка-узбечка ходила в парандже. Мои родители одни на нашей улице имели высшее образование. Мальчишки обидно дразнили меня: «Интеллигенция».
За полтора года до моего рождения умер Сталин. В семейном альбоме нашла фотографию Сквера революции, сделанную в марте 1953 года, где тогда стоял памятник вождю. Я этого памятника уже не помню. В моей сознательной ташкентской жизни сквер украшал факел революции: голова Карла Маркса выбивалась из факела вместо пламени.
Карл Маркс смотрел в сторону улицы, носившей его имя. Она шла между корпусами Ташкентского университета. И на следующей фотографии середины 50-х годов именно на нее сворачивает автобус. В Ташкентский университет приехала учиться из Семипалатинска моя мама. Здесь она жила в общежитии. В этом же здании мне пришлось работать полтора последних года перед отъездом из Ташкента. По улице Карла Маркса от сквера до дворца великого князя, где в советские годы находился Дворец пионеров, я ходила второклассницей в кружок юного чтеца. Перед занятиями я заглядывала в маленький кафетерий, где брала маленькую чашечку черного кофе и булочку с маком. Ничего вкуснее тогда для меня не было. А дворец окружали огромные дубы и чинары - необыкновенно красивые и таинственные в дождливый майский день.
Жили мы в Ленинском районе на улице Сталина. Совсем рядом от дома, за железнодорожной веткой начинались поля. В детский сад меня определили при инкубаторе - большом птицеводческом хозяйстве. Тогда наш район был фактически пригородом Ташкента. Жили почти натуральным хозяйством с садом, огородом и курятником, воду брали из колодцев, готовили на керогазе и примусе, молоко покупали у соседей. До трамвая надо было идти полтора километра, на улице гораздо чаще автомобилей встречались ишаки. Соседка-узбечка ходила в парандже. Мои родители одни на нашей улице имели высшее образование. Мальчишки обидно дразнили меня: «Интеллигенция».
За полтора года до моего рождения умер Сталин. В семейном альбоме нашла фотографию Сквера революции, сделанную в марте 1953 года, где тогда стоял памятник вождю. Я этого памятника уже не помню. В моей сознательной ташкентской жизни сквер украшал факел революции: голова Карла Маркса выбивалась из факела вместо пламени.
Карл Маркс смотрел в сторону улицы, носившей его имя. Она шла между корпусами Ташкентского университета. И на следующей фотографии середины 50-х годов именно на нее сворачивает автобус. В Ташкентский университет приехала учиться из Семипалатинска моя мама. Здесь она жила в общежитии. В этом же здании мне пришлось работать полтора последних года перед отъездом из Ташкента. По улице Карла Маркса от сквера до дворца великого князя, где в советские годы находился Дворец пионеров, я ходила второклассницей в кружок юного чтеца. Перед занятиями я заглядывала в маленький кафетерий, где брала маленькую чашечку черного кофе и булочку с маком. Ничего вкуснее тогда для меня не было. А дворец окружали огромные дубы и чинары - необыкновенно красивые и таинственные в дождливый майский день.